Девочка Стёпа

КАК ЖЕ ОНА РЕШИЛАСЬ?

В вагоне все сидели, тесно сбившись на двух скамейках. На одной скамейке третьеклассницы, Надя и Гусаров, притулившийся с краю. Напротив них — Лёшка со Славой, братья Гусевы и Светлана.

Светлана озирала ребят ястребиным взором, словно боялась, что кто-нибудь из них вдруг исчезнет, растает в воздухе. Но никто не обращал на неё внимания.

Ребята сидели притихшие, всё ещё взволнованные и изрядно растерянные.

Молчание нарушила Надя.

— Стёпочка, у тебя правда ничего не болит? — спросила она с тревогой.

— Нет, нет. — Стёпа беспокойно зашевелилась, сжатая с двух сторон Маришей и Ксюшей, и проговорила просительно: — Дядя Всеволод! Вы не говорите моему папе, что так получилось. Пожалуйста! Я потом когда-нибудь сама расскажу…

Всеволод вздохнул.

— Петелина, ты просишь меня о невозможном. Я считаю, что тебя необходимо показать врачу.

— Да зачем? Зачем?

— Степан, а Степан! — сказал Саша Гусев, и все невольно улыбнулись при таком обращении, а Гусаров засмеялся. — Я сам скажу твоему отцу. Я ему скажу… в общем, как надо. Провожу тебя до самого дома.

— Нет, я провожу Стёпу! — строптиво заявила Мариша.

— И я, конечно! — воскликнула Ксюша. — Ведь мы на одной лестнице живём.

У Нади порозовели щёки:

— Никому не доверю свою будущую пионерку! Сама доведу.

Гусаров чуть не свалился со скамейки — еле удержался на краешке — и выпалил:

— Я тоже хочу проводить Петелину! Если б она не попросила Сашу, меня бы на экскурсию не взяли.

— Во-первых, не ты, а Лёшка с ней в одном подъезде, — напомнил Слава.

Всеволод усмехнулся:

— Целый, значит, кортеж поведёт? Потому что меня-то уж, во всяком случае, не минует эта миссия.

— А чего это — миссия? — спросил Гусаров.

Но Всеволод не успел ответить. Ксюша Лузгина воскликнула:

— Стёпочка! Да как же ты решилась того мальчишку из-под машины тащить? Тебе не было страшно?

— Было, — тихонько произнесла Стёпа. — Очень… И вдруг Лёшку словно кто кулаком в грудь толкнул, ему даже жарко стало.

Правда, как она решилась? Она ведь боится машин. Ему вспомнилось: они с Гусаровым сидят в сквере и видят — Петелина боязливо переходит улицу, шарахается от каждой машины. И вообще она страшная трусиха! Маленькая, глупая… А вот кинулась. Чтобы спасти незнакомого мальчишку. Ведь очень просто, в один миг, её могло сбить…

Почему-то перед Лёшкой всплыло лицо деда, родное, усмешливое, с торчащей вверх бородёнкой. Мысленно Лёшка услышал его слова: «А Стёпа-то ваша — чистый клад». Сколько раз он, Лёшка, дразнил, презирал за трусость эту чудаковатую девчонку, которую так любят все подружки. За что, кстати, любят? Он никогда об этом не задумывался… А сам-то он мог бы вот так, не думая о себе, броситься на помощь? И это ведь не кота выхватить у собаки из-под носа, у собаки, которую крепко держит за поводок хозяин. Это — из-под машины, куда труднее и опаснее. Он мог бы это сделать?

Смутно было на душе у Лёшки, смятение им овладело. И стыдно ему было — за то, что дразнил, презирал. И радостно — вот она, Петелина, живая сидит! И жалко, так жалко, что нельзя обо всём случившемся и о мыслях своих рассказать деду…

Будто издалека звучал в Лёшкиных ушах голос Всеволода:

— Разве в том дело, чтобы не бояться? Вся штука в том, чтобы суметь этот свой страх преодолеть! Поняли, ребята?