Ники махнула рукой, и огромный черный лимузин мягко затормозил перед ними. Снаружи машина сверкала, внутри же она казалась увитой плющом пещерой. Звуки улицы не проникали сюда, а шторки, прикрывавшие тонированные стекла, усиливали ощущение безопасности. На обитых кожей сиденьях лежали в живописном беспорядке бархатные подушечки.