Джио + Джой и три французские курицы

ГЛАВА 10

ДЖОВАННИ

Мы с Джой стоим на углу перед магазином пиццы и пирогов, а Мейн-стрит спит под мягко падающим снежным покрывалом. Несмотря на холод, приятное тепло наполняет мою грудь, когда я прижимаю Джой к себе.

Мой взгляд переходит с ее зеленых глаз на пухлые губы. Затем я беру ее руку и целую костяшки пальцев, внутреннюю сторону запястья, а потом перекидываю ее волосы через плечо и целую нежное место за ухом. С ее губ срывается восхищенный вздох.

Я вдыхаю ее аромат мятных леденцов, и наши носы соприкасаются. У нее холодный.

Мой пульс бешено колотится, распространяя по всему телу тоску по этой женщине. Но на этом все не заканчивается. Я хочу, чтобы она была в моей жизни надолго. Навсегда.

Провожу пальцами по ее шелковистым волосам, притягивая девушку к себе.

— Мне не нужны поверхностные отношения. Я хочу чего-то настоящего, — шепчу я.

Глаза Джой стекленеют, затем закрываются. Ее рот открывается.

— Я тоже.

Наши губы соединяются.

Моя голова мгновенно кружится, унося меня прочь от моих мыслей и погружая в совершенство этого момента.

Мой телефон снова звонит, и мне хочется швырнуть его в ближайший сугроб. Забыть о «трех французских курицах», как шутливо и точно назвала их Джой.

Мне весело с Джой. Я чувствую себя самим собой. Она — воплощенная радость, которая более долговечна, чем временные лайки в социальных сетях, внимание поверхностных женщин, которым нужна слава, а не глубокие отношения. Я чувствую, что то, что у меня есть с ней, более долговечно, чем любая другая форма мимолетного счастья, которая у меня когда-либо была.

Мой телефон продолжает звонить, пока мы продолжаем целоваться. «Три французские курицы» не понимают, что у нас разница во времени. Я не обращаю на него внимания, пока он не замолкает.

Когда мы отрываемся друг от друга, я шепчу:

— Джой, кажется, я люблю тебя.

— Не так сильно, как тебя любят твои поклонницы, — говорит она со смехом, прежде чем снова поцеловать меня.

Это не то, что я хотел бы услышать, но комментарий говорит мне о том, что она уверена, что то, что у нас есть, здесь и сейчас — это то, чего я хочу, но хочет ли она этого?

Как будто разум Джой говорит «нет», но ее тело твердит «да». А как насчет ее сердца?

На следующее утро я просыпаюсь с мыслями о поцелуе, который мы с Джой разделили. Слова, которые я произнес: «Джой, кажется, я люблю тебя», эхом отдаются в моих мыслях и звучат в моем теле, как рождественская песня, как песня о любви.

Конечно, есть одно слово, которое я мог бы убрать. Мне не кажется, что я люблю Джой. Я знаю, что люблю ее. По крайней мере, это мое внутреннее ощущение. Внешне я все еще сомневаюсь, но это вытекает из ее ответа. Из того, как она прокомментировала «трех французских куриц» как моих поклонниц. Я осторожен, потому что хочется ли мне снова рисковать своим сердцем? Сколько раз до этого пытался наладить отношения, доходил до помолвки, а потом все срывалось?

Три раза.

Три помолвки.

Втрое больше неудачных свиданий.

Между прочим, с тех пор как Джой появилась в моей жизни, я не отвечал и не признавал ни одну из других женщин. Мне не хочется иметь с ними ничего общего. Это еще одна причина, по которой знаю, что то, что я испытываю с Джой, — настоящее.

Я долго принимаю душ, где позволяю всему этому бурлить, просачиваясь через ту версию себя, которую показываю миру: очарование, уверенность, флирт. Что нужно изменить, чтобы я смог показать Джой, что «три французские курицы» для меня ничего не значат?

Стоя перед шкафом, я размышляю о том, каким может быть наше будущее. Но это не так просто, как смена наряда. Сегодня утром состоится пряничный фестиваль, на котором будут представлены пряничные домики и проведен аукцион, затем в течение дня будут проходить различные мероприятия, и в завершение — ужин. Я надеваю темно-серый костюм с жилетом и красным шелковым галстуком для торжественной части фестиваля.

Несмотря на то, что живу в арендованном доме у подножия гор на территории курорта, большая часть моего обширного гардероба находится здесь. Мои братья подшучивают надо мной, говоря, что я — шмоточник. Виню в этом свою карьеру. Мне нужно было выглядеть соответствующе: костюмы на заказ, строгий стиль одежды, дизайнерские марки. Ничего кричащего или вычурного, только элегантный стиль. Я также собираю снаряжение, чтобы потом покататься на лыжах.

Но в кои-то веки мне наплевать на то, как я выгляжу. Хочу побыстрее увидеть Джой.

Я направляюсь к ее дому, в то время как легкие снежинки со вчерашнего вечера продолжают опускаться на землю. У нас определенно будет белое Рождество. Когда сворачиваю в Карамельный переулок, понимаю, как сильно хочу провести этот праздник с Джой — и в этом году, и во всех последующих. Большую часть своей жизни я хотел жить в большом городе, путешествовать по экзотическим местам и всегда быть в движении.

Теперь же хочу быть здесь. Или там, где находится Джой. Я чувствую в себе желание пустить корни и, возможно, даже заложить фундамент. Учитывая, что по настоянию Томми я недавно вложил деньги в землю в Хоук-Ридж-Холлоу, это вполне может произойти. На самом деле, утром, перед тем как сделал свою первую попытку приготовить безглютеновую пиццу, я встретился с агентом по недвижимости, чтобы подписать документы о закрытии сделки.

Когда иду по дорожке к дому матери Джой, представляю, как однажды мы рука об руку войдем в наш собственный дом. Как я перенесу ее через порог.

Я теряюсь в своих фантазиях, когда открывается входная дверь, и миссис Гловер стоит там, улыбаясь.

— О, смотрите-ка, что кошка притащила.

— Мам, по-моему, это не вежливо, — окликает Джой откуда-то из дома.

— Ну, неважно. У нас с Джио внутренняя шутка про котов. — Она толкает меня локтем и подмигивает.

— Точно под-мяу-чено, миссис Гловер.

Она смеется, как будто я уморительный комик, а мое внимание переключается на женщину, спускающуюся по лестнице. Джой одета в красное платье, которое почти в точности соответствует моему галстуку. Лиф облегающий, с вырезом-лодочкой, рукава до предплечий и расклешенная юбка, которая, я не сомневаюсь, закружится, если мы будем танцевать.

Поднимаю взгляд на ее лицо — глаза яркие, щеки розовые, губы красные. Мой рот приоткрывается, и я делаю вдох.

На дрожащем выдохе я говорю:

— Вау.

Я работал со многими моделями. Топ-моделями. Женщинами, которые, возможно, считаются самыми красивыми в мире. Но ни одна из них никогда не заставляла мое сердце замирать или землю накрениться вокруг своей оси. И не одной не удавалось украсть мое дыхание.

Я тянусь к ее руке, поднимаю ее над головой, и Джой кружится под ней. Конечно же, ее платье колышется в такт движению, а затем останавливается и обнимает ее ноги.

— Джой, ты выглядишь потрясающе. — От нее у меня перехватывает дыхание.

Ее волосы распущены по плечам, губы накрашены красной помадой. В ушах простые жемчужные серьги и подходящее к ним ожерелье на шее. Она великолепна. Классика. Идеальная.

Все еще держа ее за руки, но уже на уровне талии, я снова выдыхаю:

— Вау.

Она краснеет, а затем улыбается.

— Спасибо?

Это звучит скорее как вопрос, чем как утверждение, словно она никогда раньше не испытывала подобной реакции со стороны парня. В это невозможно поверить.

— Вы, дети, повеселитесь сегодня. Удачи с пряничным домиком. Сфотографируйтесь. Я собираюсь предложить пряничную тему для рождественской феерии на Еловой улице в следующем году.

— Я бы хотел присутствовать при этом, — говорю я.

— В Хоук-Ридж-Холлоу поговаривают, что некто приобрел в городе кое-какую недвижимость. — Миссис Гловер многозначительно смотрит на меня.

— Несколько акров рядом с курортом.

— Рядом с новым домом брата?

— В том районе, но не настолько близко, чтобы я мог бросить камень и попасть в его крышу… или разбить окно.

— Складывается впечатление, что ты планируешь остаться здесь.

Я поворачиваюсь к Джой и улыбаюсь.

— Думаю, да.

Я не могу прочитать выражение ее лица и отвлекаюсь, потому что у меня звонит телефон. Как обычно, я игнорирую его.

— Готова выиграть самую высокую ставку на благотворительном аукционе? — спрашиваю Джой.

— Будем надеяться, что дом еще стоит, — бормочет она.

— Удачи, — говорит миссис Гловер, когда мы выходим.

Поскольку Джой на высоких каблуках, а внешняя дорожка еще не до конца расчищена, я придерживаю ее за руку, чувствуя, что все в моей жизни наконец-то налаживается. Если раньше я летал высоко, жил от поездки до поездки, от работы к работе, от вечеринки к вечеринке, то теперь мне хочется быть здесь, с этой удивительной женщиной.

Открываю дверь «Порше», как подобает джентльмену. И следующие сорок пять минут мы тратим на перевозку пряничного домика, хотя до места назначения всего десять минут езды. Мы осторожно размещаем его на столе в одном из бальных залов отеля «Хоук-Ридж-Холлоу Ризорт».

— Я никогда не была здесь, — говорит Джой, потрясенно оглядываясь по сторонам.

— Я останавливался здесь время от времени, пытаясь найти квартиру для съема, — говорю я.

Высокие кессонные потолки украшены хрустальными люстрами. Из массивного окна открывается вид на заснеженные горы, а переднюю часть помещения занимают столы для судей, аукциониста и пряничных домиков. Наш — через два места слева.

— Я несколько раз фотографировал здесь. И был на свадьбе, — добавляю я, имея в виду фотосессию и наблюдая, как она отреагирует на замечание о свадьбе.

Проходя мимо, Джой говорит:

— Здесь роскошь сочетается с деревенским шармом.

Прежде чем успеваю сказать что-то еще о жизни здесь, в Хоук-Ридж-Холлоу, или о свадьбах, начинается торжественное мероприятие. Ведущий открывает фестиваль, восхваляя филантропические усилия семьи Хокинс. Мы узнаем о благотворительной организации этого года, а затем знакомимся с членами жюри.

Гости заполняют зал, все они одеты в костюмы и платья, что заставляет меня чувствовать себя хорошо в своем костюме. Это более привычная для меня стихия. Ведь в последнее время я хожу в джинсах и футболках в магазин пиццы и пирогов. С Джой рядом со мной чувствую себя полноценным человеком, и не в высокомерном смысле. Скорее, раньше мне не хватало ботинок, роликовых коньков или лыж. А теперь я как будто воссоединился со своей второй половинкой… Джой.

Ведущий объявляет нашу заявку. Мы демонстрируем свой пряничный домик под очередные аплодисменты и возвращаемся на свои места. После представления всех двенадцати участников начинаются торги. Мы получаем за свой пряник неплохую сумму, и Джой радуется, зная, что средства пойдут на спасение кошек.

Это заставляет меня задуматься о том, что станет с Джингл и Джолли, когда миссис Гловер переедет на время ремонта.

Я уже собираюсь шепнуть Джой этот вопрос, когда зал наполняется аплодисментами, означающими, что аукцион завершен.

Ведущий приглашает всех желающих воспользоваться бесплатными билетами на подъемник, чтобы после обеда покататься на лыжах, тюбингах и коньках, а также на мероприятия Зимнего фестиваля, проходящего на курорте, которые мы с удовольствием посетим.

— Хочешь покататься на лыжах? — спрашиваю я после очередного раунда аплодисментов.

— Это было здорово и дало мне хороший повод наконец надеть это платье, но…

— Кстати, оно на тебе прекрасно смотрится.

Она теребит подол.

— Предполагалось, что это будет платье, которое я надену на вечеринку по случаю своей помолвки.

Приподнимаю брови в замешательстве.

— Подожди, так ты была помолвлена?

— Я была полна надежд. Но все пошло прахом. — Она разминает пальцы. — Я всегда мечтала о свадьбе в рождественской тематике. А теперь просто рада, что наконец-то смогла его надеть.

Больше всего на свете я сейчас хочу отвлечь Джой от того, что портит ей настроение. Хотя беспокойство о том, что ее сердце все еще привязано к прошлой любви, тает во мне, как сосулька на солнце.

Я обвожу рукой свою открытую ладонь, словно держу хрустальный шар.

— У меня есть снежный шар, и я могу заглянуть в наше будущее. Склоны ждут. Но сначала — еда.

Мы быстро перекусываем, а затем катаемся на лыжах всю вторую половину дня. Как и на большинстве курортов, в Хоук-Ридж-Холлоу есть обычные трассы для новичков, лыжников среднего уровня и «черные бриллианты» для более смелых. Однако есть и несколько извилистых лыжных трасс с вечнозелеными навесами, которые придают им почти зачарованный, романтический вид. Идеальное место для того, чтобы украсть поцелуй.

И я это делаю. Несколько раз.

Когда мы оба замерзли и устали, отправляемся к отелю. Рука об руку мы заходим внутрь. Пока мы стоим в очереди за горячим какао, кто-то машет Джой рукой. К нам подходят две женщины, и они обмениваются объятиями.

— Джио, это Хейли и Фиона. Мы вместе учились в колледже.

Хейли строит мне глазки.

— Ты не говорила, что знаешь Джованни Косту.

В последнее время меня узнают все чаще и чаще. Но сейчас я неловко себя чувствую, и уверен, что мое кокетливое лицо в этом не помогает.

— Или что у тебя появился новый парень, — добавляет Фиона. — В последний раз, когда мы виделись, ты была с Джорданом Джеймсом, кажется.

— А разве после этого не было кого-то еще? — спрашивает Хейли.

— Кого? — Фиона вздергивает брови.

— О, мы… — Джой поворачивается ко мне, как бы спрашивая.

— Мы вместе, — говорю я, надеясь, что это правда.

Щеки Джой, и без того румяные, становятся еще темнее.

— Джой, нам нужно наверстать упущенное, — говорит Фиона. — Мы приехали на праздники. Ты собираешься пойти на какое-нибудь мероприятие Зимнего фестиваля? Думаю, что все билеты уже проданы, но, может быть, мы сможем протащить тебя туда, как в тот раз, когда мы ходили в тот внебродвейский театр? — Она смеется.

Джой усмехается при этом воспоминании, а затем поворачивается ко мне. Она пристально изучает меня в течение долгого мгновения.

— Ведущий «Пряничного фестиваля» сказал, что нам забронированы билеты, так что я не против пойти, если ты хочешь.

Хейли подталкивает Джой бедром.

— Как насчет дружина в память о старых временах, если только у тебя нет никаких планов.

— Дружин? — спрашиваю я.

— Друзья плюс ужин — дружин. В колледже мы делали это раз в неделю, — объясняет Джой.

— Оригинально.

— Нам нужно многое наверстать, в том числе и то, как ты подцепила этого жеребца, — говорит Хейли, словно не в силах удержаться от того, чтобы не одарить меня вниманием.

То, что раньше питало мое эго, теперь вызывает дискомфорт. Я подхожу ближе к Джой, кладу руку ей на поясницу.

— Встретимся в бальном зале в пять. Думаю, в это время начнется первое шоу, — говорит Фиона.

Мы следующие в очереди, и Джой прощается со своими друзьями. Потягивая горячий шоколад, она рассказывает мне о них, о ночи, когда они пробрались в театр, и о традициях дружина.

Эта женщина нравится мне все больше и больше. И в лыжном снаряжении, и снова переодевшись в красное платье с расклешенной юбкой. Она уникальна, причудлива.

Что бы ни случилось дальше, я сражен наповал в лучшем смысле этого слова. Эта женщина ошарашила меня, и я не имею в виду, как при виде Санта-Клауса в его санях с оленями. Правда в том, что я вижу только Джой.