Джоуи

ГЛАВА 46

Джоуи

Виктор проводит кончиками пальцев по моему лицу, почти благоговейно. Я заставляю себя не вздрагивать от его прикосновения.

«Твой отец давно обещал мне тебя, Джузеппина».

Мой отец что? «Я не понимаю», — говорю я, отступая назад. Делая себя настолько маленькой и слабой, насколько это возможно.

«Вот почему твои братья отослали тебя. Они думали, что смогут удержать тебя от меня».

«Вот почему меня отправили в Италию?»

"Да."

Я моргаю ему. Не могу поверить, что эти придурки мне ничего не сказали. Не могу поверить, что Макс мне ничего не сказал. Я так устала от того, что они обращаются со мной, как с чертовым глупым ребенком. «Они мне этого никогда не говорили».

«Я так и думал. Но ты всегда должна была быть моей. Я долго ждал, чтобы заявить на тебя права».

Мой желудок сводит, и я глотаю желчь, которая обжигает мое горло. Как, черт возьми, он собирается заявить на меня права? Мое лицо должно выражать мой страх и отвращение, потому что он смеется. Звук жестокий, и от него волосы на затылке встают дыбом.

«Не волнуйся. Я не возьму тебя, пока мы не поженимся. Я не прикоснусь к тебе, пока ты снова не будешь цела. Больше не испорчена этим животным, Максимо».

Каждая клеточка моего тела кричит, чтобы я набросилась на него, вырвалась из этих оков и убила его голыми руками. Но логика подсказывает мне, что я бы дошла лишь до того, чтобы поцарапать ему лицо. Он намного сильнее меня, так что мне придется использовать свой интеллект, чтобы выбраться отсюда.

«Опять цела?»

«Есть операция», — пожимает он плечами. «Чтобы восстановить девственную плеву. Завтра мы уезжаем в Россию, и мы проведем ее, как только мы приедем».

«У-уехать в Россию?» Я стараюсь казаться спокойной, но мое сердце бьется так сильно, что я уверена, он его слышит.

«Хм. Здесь слишком опасно оставаться».

«Где здесь?» — спрашиваю я.

«Тебе не нужно беспокоиться о том, где ты находишься, нужно беспокоиться только о том, куда ты отправишься. Просто знай, что никто не услышит твоего крика».

«Зачем мне кричать?» — говорю я, пожимая плечами. «Я просто меняю одну тюрьму на другую, верно? Мои братья никогда никуда меня не отпускали. Они отправили меня в Италию, ради бога. Они будут рады увидеть мою спину, и это чувство взаимно».

Я ложусь на кровать, прокручивая в голове сценарии побега.

«А Максимо?»

«Он был просто немного забавным. Ничего серьезного. Кто-то, с кем можно было скоротать время, потому что мне было скучно». Эти слова обжигают меня, когда я их произношу, и они, кажется, злят Виктора, а не умиротворяют его.

Он хватает меня за лицо, грубо сжимая мои щеки. «Я не хочу жениться на шлюхе. Ты шлюха?»

«Н-нет! Максимо был единственным. Это было всего пару раз, клянусь. Я не шлюха».

Он фыркает и пинает безжизненное тело Моник. «Она была шлюхой. Не могла дождаться, чтобы отсосать мой член и предложить мне все свои грязные использованные дырки».

Я дрожу от яда в его голосе. Вот и моя идея предложить ему отсосать и откусить его пропала.

«Она думала, что поможет мне заполучить тебя, то, что и так по праву принадлежит мне…» Он безумно смеется, расхаживая по комнате.

Что? Мне нужно выбраться из этой чертовой комнаты подальше от него.

«Думала я забуду, что она была грязной маленькой шлюхой, и женюсь на ней. Когда это будешь ты, Джузеппина. Ты единственная, кого я когда-либо хотел».

Я поворачиваюсь на бок на кровати, свесив ноги с края, и приподнимаюсь на локтях. «Я понятия не имела, что принадлежу тебе, Виктор. Если бы я…» Я позволяю своим словам затихать и трепетать ресницами.

Покачав головой, он фыркает, словно не верит мне.

«Я никогда никуда не вписывалась. Думаю, было бы неплохо принадлежать кому-то». Я говорю мягким и милым тоном и молюсь, чтобы он поверил. «Мы будем жить в России?»

"Да."

«Моя невестка говорит, что в России есть много красивых мест, которые стоит посмотреть», — говорю я со вздохом. «Ты отвезешь меня в Москву?»

Он подходит ближе, но недостаточно близко. «Может быть. Если ты будешь хорошо себя вести».

«Я буду хорошей». Я дарю ему самую искреннюю улыбку, на которую способна. «Я всю жизнь училась быть хорошей женой сильному мужчине». Теперь я лгу сквозь зубы и понятия не имею, покупается ли он на что-то из этого. Но затем он делает еще один шаг ко мне.

Я улыбаюсь ему, подтягивая колени к животу, когда он приближается, как будто я освобождаю ему место, чтобы он мог приблизиться ко мне. Он проводит рукой по моей голой ноге, и я подавляю позыв к рвоте. Наклонившись, он целует меня. Он на вкус как сигареты и водка, и мне хочется блевать ему в рот. Когда он засовывает свой язык внутрь, он кажется таким отвратительно большим и скользким, что слезы щиплют мне глаза. Но я должна сосредоточиться.

Тони сказала, что пора браться за орехи, да?

Собрав все силы в своем теле, я нацелила обе пятки ему в пах. Он этого не ожидал. Недооценил меня, как и большинство мужчин. Он не просто согнулся пополам, он падает на колени с тошнотворным ревом.

Я спрыгиваю с кровати и прыгаю через комнату быстрее, чем когда-либо в жизни. Если только я найду оружие, у меня будет шанс. Я открываю дверь и выскакиваю в коридор, в полном шоке обнаружив, что нахожусь в обычной на вид квартире. Я хватаюсь за ручку двери, и, милая мать Иисуса, на ней есть кодовый замок. Конечно, есть. Он держал меня там в плену.

Он громко ругается по-русски и карабкается по комнате. Господи. Кровь приливает к моим ушам. Мои пальцы дрожат, когда я пытаюсь закрыть за собой дверь. Я слышу, как его ногти царапают ее через долю секунды после того, как я дергаю ее за собой.

Я делаю глубокие, сотрясающие кости вдохи. Я выживу. Теперь мне просто нужно снять эти чертовы стяжки и убраться отсюда. Виктор колотит в дверь, заставляя меня вздрагивать. «Я сломаю её, Джузеппина, и я заставлю тебя страдать гораздо больше, чем твоя маленькая подружка-шлюшка». Виктор — крупный парень, и я думаю, что он сможет пролезть через этот кусок дерева за минуту — две, если повезет. Мне нужно действовать быстро.

«Иди на хуй!» — кричу я, прыгая по коридору в поисках кухни и самого большого ножа, который только могу найти.

Я пробую две двери, прежде чем нахожу кухню. Звук, который издает Виктор когда пытается ворваться через дверь спальни, заставляет мое сердце биться быстрее, чем Феррари. Я едва могу дышать. Адреналин гремит в моем теле. Все ощущается острее и яснее, даже когда каждая часть моего тела дрожит от страха. Когда он пройдет через эту дверь… Если он отвезет меня в Россию…

«Джузеппина. Я иду за тобой», — поет он, продолжая хлопать дверью. Психопат!

Мне нужно выбраться отсюда. Сейчас же. Пробираясь через кухню, я лихорадочно обыскиваю ящики и шкафы, пока не нахожу ножи. Схватив толстую черную ручку, я почти теряю сознание от облегчения, когда вижу длинное острое лезвие. Я быстро срезаю стяжки с рук и ног, затем бегу с ножом в руке прямо к входной двери удивительно обычной и просторной квартиры.

Я видела другие здания через окно на кухне. Мы, должно быть, в городе, а это значит, что Виктор солгал, что никто не слышит моего крика. Вокруг есть люди. Если бы я могла просто выйти на открытое пространство…

«Ты ебаная шлюха!» — рычит он, яд капает из слов. Его токсичность просачивается через дверь спальни и окружает меня, но это только заставляет меня двигаться быстрее.

На входной двери не менее полудюжины засовов, и я пытаюсь ухватиться за первый из них, но мои потные руки тут же соскальзывают. Я быстро вытираю их о платье и умудряюсь открыть его со второй попытки. Голова кружится, сердце колотится так сильно, что я едва слышу удары и ругательства Виктора. Может, наркотики все еще в моем организме? Может, я снова потеряю сознание?

Блядь. Нет.

Я не позволю ему победить. Работай быстрее, Джоуи!

Грохот Виктора, пытающегося выломать дверь, становится настойчивее, громче, чем звук моего собственного сердцебиения. Господи! Мои пальцы дрожат и соскальзывают с засовов. Затем я слышу треск щепок в коридоре, и мое сердце на долгое время останавливается. Качая головой, я царапаю оставшиеся засовы, держа нож между ног, уверенная, что Виктор в нескольких секундах от того, чтобы схватить меня.

Как раз когда я поворачиваю последний, Виктор врывается в дверь. Тяжелые шаги раздаются по коридору. Я не могу оглянуться. Если я увижу его, я могу рассыпаться на куски. Вытащив нож из-под ног, я распахиваю дверь и бегу к ней.

Мои ноги дрожат, почти не держатся, когда я сбегаю по лестнице, но ужас придает мне сил и ускоряет мой побег. Шаги гремят прямо за мной, и я кричу и роняю нож, беспомощно наблюдая, как он грохочет на дно лестничного пролета. Я осматриваю пол внизу, но не могу найти его в тусклом свете. Он собирается схватить меня прежде, чем я смогу выбраться отсюда. Он собирается вернуть меня в ту комнату. Он собирается…

«Отсюда нет выхода, ты, ебаная шлюха», — кричит он, и его голос теперь так близко, шаги еще ближе. Я чувствую его затхлое дыхание, и это заставляет меня дергаться. Слезы текут по моему лицу.

Нет. Пожалуйста, нет. Я почти добралась.

Я спотыкаюсь на последних нескольких ступенях, падая на внешнюю дверь. На этой тоже есть засовы. Всего два, но все равно слишком много. Я вожусь с первым, сердце колотится, а кровь приливает к ушам.

Его дыхание на моей шее. Пальцы в моих волосах. Я судорожно вдыхаю воздух. Слезы затуманивают мое зрение. Его тело врезается в мое, зажимая меня между собой и дверью и выбивая весь воздух из моих легких. Я задыхаюсь.

«Поймал тебя, маленькая шлюшка», — шепчет он хрипло, прижимая рот к моему уху. Слюна капает с его губ на мою шею, и моя плоть горит, словно миллион крошечных муравьев снуют под моей кожей.

«Нет!» — кричу я, молясь, чтобы кто-нибудь прошел мимо. Кто-нибудь, кто угодно, мог бы меня услышать. Открывая рот, чтобы снова закричать, я давлюсь, когда его огромная мясистая рука накрывает его, задыхаясь от его отвратительного смрада. От отчаяния я бью головой назад и бью его по подбородку. Он бормочет ругательства на русском и хватает меня за волосы, оттягивая мою голову назад.

«Ты заплатишь за это, маленькая сучка», — говорит он с усмешкой, прижимая мое тело к двери. Прижимая свой твердый член к моей заднице, он трётся об меня и стонет. Желчь заполняет мой рот и обжигает горло, и я вынуждена проглотить её обратно.

Слезы жгут мне глаза.

«Ты помнишь, я сказал, что подожду, пока ты не очистишься?» Его кислое дыхание омывает мое лицо, и я зажмуриваю глаза. Мне нужно подумать. «Я передумал. Ты позволила этому животному, Максимо, осквернить тебя. Думаю, я также трахну все твои грязные, мерзкие дырки. А потом снова сделаю тебя чистой».

Я пытаюсь блокировать его язвительность, его насмешки. Я уйду отсюда. Я умнее его. Нож! Он где-то здесь.

Я бормочу ему в руку, отталкиваясь задницей назад и вращаясь на его члене. Сглотнув еще один глоток рвоты, я призываю свою смелость. Я могу это сделать. Я должна это сделать.

«О, это то, чего ты хотела все это время? Тебе нравится грубость, маленькая шлюха?» — говорит он с усмешкой, вылизывая дорожку вверх по моей шее к уху. Все мое тело содрогается, и, наверное, он думает, что я наслаждаюсь, потому что он громко стонет.

«Мммм», — бормочу я, продолжая тереться об него.

«Ну, давай посмотрим, насколько грубо ты сможешь с этим справиться, потому что мне нравится, когда вы, шлюхи, даете отпор». Бросив меня на пол, он мрачно смеется.

Я смотрю на него с фальшивой улыбкой на лице, наблюдая, как он расстегивает ремень, пока я развожу руки и ищу в темноте свое оружие.

Он пожирает взглядом мои раскрытые бедра, сосредоточившись на моих трусиках, а не на том, что делают мои руки. «Ты действительно грязная маленькая шлюха, Джузеппина».

«Я никогда этого не говорила», — мурлычу я, проводя кончиками пальцев по холодному кафельному полу, и на моем лице расплывается искренняя улыбка, в то время как Виктор вытаскивает свой член из штанов.

Он смотрит на меня с вожделением. «О, ты хочешь этого?»

«Да». Я облизываю губы, и он падает на колени. Такие мужчины, как он, всегда будут иметь одну и ту же слабость — недооценивать женщин, как я.

Он наклоняется надо мной, раздвигает мои ноги и просовывает руку между моих бедер. «Надеюсь, ты будешь кусаться и царапаться, маленькая шлюха».

«О, конечно». С дикой ухмылкой я вонзаю нож ему в бок, прямо под левой подмышкой. Его лицо искажается от боли. Он рычит, падает на бок и позволяет мне выкарабкаться из-под него. Я ныряю к двери, пока он все еще обездвижен.

Мои руки больше не трясутся, когда я оттягиваю засовы. Кем этот больной ублюдок себя возомнил, что может отвезти меня в Россию и сделать своей гребаной невестой? Я Джоуи гребаная Моретти.

Рывком распахнув дверь, я вываливаюсь на большую парковку. Яркий солнечный свет бьет мне прямо в глаза, заставляя меня заслонить лицо от яркого света, и я врезаюсь прямо в широкую грудь.