Джоуи

Эпилог

Джоуи 5 месяцев спустя

«Вам что-нибудь нужно, миссис ДиМарко?» — спрашивает Эйс, когда мы заходим в мой кабинет вместе с двумя его коллегами, Эшем и Ромео. В последнее время меня сопровождают четыре вооруженных охранника, куда бы я ни пошла. Конечно, если я не с Максом.

«Нет, спасибо. Я в порядке».

«Тогда я буду снаружи». Он вежливо кивает мне и выходит из комнаты, чтобы встать на стражу в коридоре вместе со своим приятелем Дженсоном. Эш и Ромео занимают свои обычные места. Они отточили искусство находиться в комнате, но не беспокоить меня, и половину времени я вообще забываю, что они здесь.

Откинувшись на спинку стула, я осматриваю пространство и не могу не улыбнуться от гордости. С тех пор как четыре месяца назад Данте и Лоренцо доверили мне управление казино, я удвоила нашу прибыль, и сейчас мы ведем переговоры об открытии нового казино в Атлантик-Сити.

Мой офис. Я никогда не устану повторять эти слова. Макса и моих братьев пришлось долго уговаривать, чтобы они позволили мне обосноваться здесь, но это имело смысл с точки зрения бизнеса. Я больше не живу в особняке, и мы с Максом, очевидно, не хотим вести дела в нашем пентхаусе, поэтому мне нужно было собственное пространство. Угловой офис в нашем новейшем отеле-казино был идеальным решением.

Я выбрала всю мебель и единственное произведение искусства на стене. Это эротичный, но со вкусом, оригинальный рисунок молодого подающего надежды местного художника. Вся комната — это я, и мне это нравится.

Я чувствую Макса когда он заходит в комнату, прежде чем поднимаю глаза и вижу его. У меня перехватывает дыхание. Его вид до сих пор заставляет меня дрожать и всегда начинает ныть между бедрами. Особенно, когда он носит один из тех тонко сшитых костюмов, которые облегают его тело, словно нарисованы на нем.

«Вы можете предоставить нам комнату?» — говорит он Эшу и моему новому охраннику, Ромео.

Двое мужчин кивают и выходят из комнаты, закрыв за собой дверь.

О, черт! У меня большие проблемы. Я откатываю стул назад, когда он подходит к моему столу, его темные глаза прожигают мои, а толстая вена вздувается на его шее.

«Ты ничего не забыла сегодня, малышка?» — спрашивает он, его холодный тон скрывает кипящий под поверхностью гнев.

«Извини. Я была занята…»

«Ты думаешь, что занятость — это повод заставить меня беспокоиться о тебе? Гадать, все ли у тебя в порядке?»

Последующее закатывание глаз — это скорее привычка, чем что-то еще. Черт возьми!

«Я знаю, что ты не просто закатила на меня свои чертовы глаза, Джоуи».

«Ну, послушай, ты всегда знаешь, где я, Макс. Не сомневаюсь, что ты позвонил бы Эшу, когда я не отзвонилась. Он бы сказал тебе, что я в порядке», — настаиваю я. Нет ни единого шанса, что Макс не убедился, что я в порядке, после того как я забыла отзвониться ему после сегодняшней встречи с братьями Штраус.

Он кладет руки мне на стол, наклоняя лицо к моему. Черт, он так вкусно пахнет, что мне хочется наброситься на него. «Это не суть. Хочешь работать, тогда следуй гребаным правилам».

«Твоим правилам?» Я выгибаю бровь, глядя на него.

Он стоит прямо, проводит рукой по бороде и языком по нижней губе. Не говоря больше ни слова, он скидывает с себя куртку.

«Мне жаль», — говорю я, хотя внутри у меня нарастает тепло.

«Вот это было бы уместно сказать, когда я впервые вошёл сюда, не так ли?» Я закусываю губу, наблюдая, как он закатывает рукава рубашки. Моя киска дрожит от предвкушения. «Не после закатывания глаз и сарказма?»

«Да», — шепчу я.

Он продолжает сверлить меня взглядом, заставляя жар обжигать мое нутро. Закончив закатывать рукава, он расстегивает ремень и медленно его снимает. Мои ноги дрожат, а киска сжимается от желания. Он так искусен в создании напряжения и предвкушения. Я буду мокрой для него еще до того, как он ко мне прикоснется, и он это знает.

«Как ты думаешь, какое наказание должно быть уместным за то, что ты заставляешь своего мужа так волноваться, малышка?»

Я сжимаю губы и смотрю в потолок, притворяясь, что глубоко задумалась. «Три оргазма и булочка с корицей из пекарни в вестибюле?»

Он прищурил свои темно-карие глаза, глядя на меня. «Ты серьёзно сегодня выводишь избалованного ребенка поиграть, а?» Он берет в ладонь пряжку и обматывает ремень вокруг руки. Ох, черт. Он собирается отшлепать меня так сильно, что охранники снаружи услышат, и ему будет все равно. На самом деле, он поставит себе цель заставить меня кричать. Не то чтобы я слишком беспокоилась об этом. Мне на самом деле нравится, когда люди слышат, как мы трахаемся. Я обожаю этого мужчину и хочу, чтобы весь мир знал об этом.

«Мне правда жаль», — шепчу я. «Позволь мне загладить свою вину». Я облизываю губы и опускаю взгляд на очертания его огромного члена, напрягающегося в его брюках.

«О, ты сделаешь это позже, когда мы вернемся домой, я обещаю», — говорит он, делая шаг ко мне. «А теперь подними свою задницу со стула и наклонись над столом».

Я сглатываю комок волнения, который поднимается к горлу. «Макс?»

"Сейчас!"

Не имея другого выбора, я встаю и убираю свой ноутбук и бумаги с дороги, прежде чем наклониться и прислониться лицом к прохладному дереву. Макс подходит ко мне сзади, потирая руками мою задницу и заставляя меня дрожать.

Его руки движутся ниже, пока не достигают подола моей юбки-карандаша. Когда его пальцы касаются моих колен, по моим предплечьям пробегают мурашки, и я всхлипываю.

«Тебе нравится здесь работать?» — спрашивает он.

"Да."

«Ты хочешь продолжать работать здесь, в своем офисе, или хочешь вернуться за стол в особняке своего брата?»

"Здесь."

«Скажи мне, почему у меня есть правила, малышка?» — спрашивает он, его голос настолько глубокий и властный, что он пробирает меня до костей и заставляет дрожать.

Думаю, сегодня я настроена надавить на него, потому что слова вылетают прежде, чем я успеваю обдумать последствия. «Потому что ты собственник и мудак».

Он сильно шлепает меня по заднице, и я взвизгиваю. «Не связывайся со мной, Джоуи, потому что я вынесу тебя отсюда, и мы сможем продолжить это дома. И если мы сделаем это, ты не вернешься. Никогда». Я судорожно вдыхаю воздух, когда он задирает мою юбку на мою задницу и бедра. «Хочешь попробовать ответить еще раз?»

«Потому что ты любишь меня и беспокоишься о моей безопасности», — задыхаюсь я. Он такой собственник и упрямый, что на самом деле не даст мне вернуться сюда. Ну, он попытается.

«Лучше», — его пальцы касаются края моих трусиков, и когда он оттягивает их в сторону, я сдерживаю стон.

«Ты мокрая для меня?»

Я надулась. «Нет».

Он скользит двумя пальцами между моих складок, покрывая их моим возбуждением. «Ты ещё и лгунья? Моя девочка действительно хочет, чтобы ее сегодня отшлепали». Я тихо стону, когда он вталкивает в меня толстый палец. «Если только это не для меня?» Он мрачно смеется.

«Это только для тебя, Макс».

«Черт возьми, конечно», — он выскальзывает из меня и шлепает меня по заднице ладонью.

«Ой», — хнычу я, ёрзая задницей.

«Знаешь, это была даже не разминка, детка, а теперь перестань ёрзать».

«Было больно», — говорю я, надув губы.

Он наклоняется надо мной, прижимаясь губами к моему уху. «Даже близко не то, что я чувствовал, когда думал, что с тобой что-то случилось», — рычит он, и дрожь пробегает по всему моему позвоночнику. «И далеко не так сильно, как я собираюсь сделать это очень скоро».

Он снова выпрямляется и снимает с меня трусики, проводит рукой по внутренней стороне моего бедра, стягивая их с моих ног и помогая мне выйти из них. Я оглядываюсь назад и вижу, как он подносит их к лицу, вдыхая мой запах. «Я когда-нибудь говорил тебе, как чертовски хорошо пахнет твоя киска, детка? Я должен носить этот запах как чертов одеколон».

«Да на оба вопроса», — отвечаю я с довольной улыбкой, кладя щеку на стол.

Он снова шлепает меня по заднице, разогревая меня для своего ремня. Тепло и удовольствие пронизывают мой позвоночник.

«Макс», — хнычу я, потирая киску о край стола, чтобы облегчить боль, но он останавливает меня и раздвигает мои ноги коленом.

«Перестань пытаться кончить и раздвинь ноги, чтобы я мог увидеть свою сладкую пизду».

Я стону, шаркая ногами по полу. Затем Макс просовывает в меня два толстых пальца, и мои колени почти подгибаются. «О, черт».

«Ты уже вся мокрая. Такая жадная», — стонет он в конце, прежде чем вытащить пальцы и заставить меня застонать от разочарования. «Давай посмотрим, насколько мокрее мы сможем сделать эту киску с помощью моего ремня, а?»

Я не успеваю ответить, как он обрушивает ремень на мою задницу. Это адски жжет, но также заставляет мою киску ныть, чтобы получить его член.

«Боже мой, Макс». Прежде чем я оправилась от первого удара, он снова шлепает меня, и кожа, приземлившаяся на мои ягодицы, производит такой громкий стук, что я краснею. «Все услышат», — хнычу я.

«Хорошо», — хрюкает он, снова шлепая меня. «Они все поймут, кому принадлежит эта задница, не так ли?»

«Думаю, они уже это знают», — вскрикиваю я, когда он снова меня шлепает.

«Ты позвонишь мне в следующий раз, как положено?»

Удар!

«Д-да». Я втягиваю воздух, когда слезы катятся по моему лицу, и глубокая пульсирующая боль в моей киске усиливается еще больше. Он так нужен мне внутри меня, что мне хочется кричать. В нем есть что-то такое первобытное и горячее, когда он такой. Я отчаянно нуждаюсь в нем, и этот ублюдок знает это.

«Пожалуйста, Макс. Мне жаль», — хнычу я.

Он снова вводит в меня два пальца. «Трахни меня, детка. Мне нравится, как ты становишься мокрой от наказания». Когда он вытаскивает их, он подносит их к моему лицу, чтобы показать, что они покрыты моим возбуждением. «Видишь это?»

Прежде чем я успеваю ответить, он кладет их в рот, высасывая дочиста, прежде чем снова шлепнуть меня. Снова и снова. Кожа разрезает воздух, прежде чем треснуть о мою плоть.

К тому времени, как он заканчивает, моя задница горит так, будто я сижу на открытом огне, и я буквально умоляю его трахнуть меня.

Он бросает свой ремень на стол рядом со мной и трет головкой своего члена о мой клитор, потирая пирсингом сверхчувствительный пучок нервов.

«Пожалуйста, Макс?» — снова хнычу я.

«Скажи мне, что тебе нужно, малышка», — он тяжело дышит от усилий, которые он приложил, чтобы меня отшлепать.

«Твой член внутри меня. Сейчас», — громко стону я.

Он прижимает член к моему входу, и я толкаюсь ему навстречу. «Ты такая мокрая, Джоуи. Ты слишком легко принимаешь в себя мой член. Ты хочешь, чтобы я вошел полностью с первого толчка?»

"Да!"

"Да?"

«Пожалуйста» — умоляю я, и слезы текут по столу под моей щекой.

«Блядь, детка», — хрюкает он, хватая меня за бедра и вбиваясь в меня. Я чувствую каждый прокол, когда он скользит глубоко, касаясь о стенки моей киски, когда они сжимаются вокруг него. «Я люблю твою узкую пизду».

Он сжимает мои волосы в кулаке. Подняв мою голову, он наклоняется ко мне и прижимает свой грешный рот к моему уху. «Эта киска принадлежит мне».

"Только тебе."

«Эта задница, — он проводит рукой по рубцам, которые он там оставил. — Принадлежит мне».

"Да."

Он поворачивает мою голову. «Эти губы…» Затем он целует меня. Это грубо и властно, и это заставляет мои внутренности таять. «Ты принадлежишь мне, Джоуи. В следующий раз, когда я скажу тебе позвонить мне после встречи с парой женоненавистнических придурков, ты мне позвонишь. Хорошо?»

«Ладно», — тяжело дышу я.

«Хочешь кончить?»

Это риторический вопрос? «Да, пожалуйста».

Он вбивается в меня сильнее. «Тогда кончи на мой член, детка. Сжимай меня этой горячей маленькой пиздой, пока я не заполню тебя».

«Блядь!» Мои стенки спазмируют и сжимаются вокруг него, и это заставляет его работать усерднее, трахая меня как одержимый. Его животные хрюканья и рычание в моем ухе сводят меня с ума. Я наркоманка, и он мой единственный наркотик по выбору.

«Я никогда не смогу удовлетворить эту чертову потребность быть внутри тебя. Каждый раз, когда я трахаю тебя, я чувствую себя лучше, чем в предыдущий. Я зависим от тебя. Ты сводишь меня с ума».

О, дорогая святая мать всего божественного. «М-Макс».

"Вот и все, иди ко мне. Моя хорошая девочка, блядь".

«Да», — выдыхаю я, падая вперед на стол.

Макс ложится на меня, вонзаясь в меня еще раз. «Блядь, Господи, Джоуи», — хрюкает он, прежде чем впиться зубами мне в плечо через рубашку. Все его тело напрягается, когда его член пульсирует внутри меня, наполняя меня своей горячей спермой.

Я не могу не улыбнуться. Когда он шлепает меня, он так сильно кончает, и мне это нравится. Заставляя его терять контроль, я чувствую себя непобедимой.

Он кладет свои руки на мои, прижимая их к столу, и делает глубокие вдохи. Его обручальное кольцо звенит о мое, и я задыхаюсь от рыданий. У него самые сексуальные руки, и я могла бы смотреть на них весь день, но это платиновое обручальное кольцо делает их в сто раз горячее.

«Из-за чего ты кричала?» — спрашивает он, потираясь носом о мою шею.

«Я видела твое кольцо», — фыркнул я.

«Мое кольцо?»

«Да, всякий раз, когда я его вижу, мне становится тепло и радостно».

«Так это был крик счастья?»

«Да», — вздыхаю я. «Извини, я забыла тебе позвонить».

«Я знаю, детка».

"Я так сильно тебя люблю."

«Я люблю тебя больше. Ты для меня, блядь, всё, Джоуи. Всё. Ты понимаешь?»

«Да, Макс, потому что ты тоже для меня всё».

«Да? Так что в следующий раз, когда я попрошу тебя связаться со мной и сообщить, что с тобой все в порядке…»

«Я позвоню. Обещаю».

«Хорошая девочка». Он целует меня в макушку, и я прижимаюсь к нему, ища утешения в его теле.

«Мое наказание окончено?»

«Нет». Он кусает меня за ухо, и я хихикаю. Затем он снова выпрямляется, увлекая меня за собой, пока его член все еще внутри меня. «Когда я приду домой сегодня вечером, я хочу, чтобы ты была голой и стояла на коленях. Я хочу трахнуть твою милую маленькую глотку».

«Хм. Это не похоже на наказание. Мне нравится сосать твой член».

«Я знаю, что тебе это нравится, моя непослушная маленькая шлюшка. Но когда я оставлю тебя после этого мокрой для меня, тогда мы увидим, насколько ты наслаждаешься этим».

«Монстр», — шиплю я, хотя уже таю от мысли, что останусь с ним дома наедине. Наказания Макса всегда заканчиваются только одним способом, и это наше общее удовольствие. Самое долгое время, которое он когда-либо мог лишать меня оргазма, было двенадцать часов. Двенадцать мучительных часов, но когда он наконец заставил меня кончить, клянусь, я увидела Жемчужные Врата.

Он выскальзывает из меня, и поток нашей спермы стекает по моим бедрам. «Я бы хотел трахнуть тебя еще разок, но мне нужно вернуться на работу».

«Мне тоже», — напоминаю я ему.

«Я знаю, детка. Ты делаешь потрясающую работу. Я так чертовски горжусь тобой». Он застегивает брюки, и я поворачиваюсь к нему лицом.

«Где мои трусики?»

«В моем кармане», — пожимает он плечами.

«Могу ли я получить их обратно?»

Он притягивает меня к себе, накрывает мой рот своим и целует так сильно, что я почти снова кончаю. Я трусь об него, как сучка в течке, пока он не прерывает наш поцелуй, глядя на меня с лукавым блеском в глазах. «Ты будешь хорошо себя чувствовать весь остаток дня?»

«Да. Я обещаю».

Он вытаскивает мои трусики из кармана своих брюк, прежде чем присесть на пол, чтобы помочь мне. «Тебе лучше надеть их, пока Эш и новый парень не вернулись сюда».

Я надеваю нижнее белье. «Его зовут Ромео».

Макс натягивает их мне на ноги, фиксируя их на месте, прежде чем нежно поцеловать мою киску через ткань. Затем он разглаживает мою юбку и встает. «Ромео, да?» Он выгибает бровь, глядя на меня.

"Ага."

Он проводит рукой по моей заднице и сжимает ее. «Мне тоже следовало её трахнуть».

«Может быть, сегодня вечером. Если будешь хорошо себя вести», — шепчу я.

«Я всегда хорошо себя веду, не правда ли?»

Обхватив его шею руками, я дарю ему свою самую милую улыбку. «Вы, сэр, невероятны».

Он прикусывает нижнюю губу, словно раздумывая, не бросить ли меня обратно на стол и не заняться ли сексом прямо сейчас.

«Нам обоим нужно работать», — напоминаю я ему.

«Я знаю», — вздыхает он, в его глазах мелькает раздражение. «Я бы хотел отвезти тебя домой прямо сейчас, а не ждать допоздна».

«Думаю, моей заднице нужно отдохнуть от твоего наказания».

Он гладит руками мой зад, успокаивая раздраженную кожу. «Больше никаких шлепков сегодня вечером, детка. А после того, как ты отсосешь мой член, я наберу тебе ванну, и ты сможешь остудить эту прекрасную задницу, пока я готовлю тебе ужин».

«Ты все еще готовишь мне ужин?»

«Теперь моя очередь», — говорит он, пожимая плечами. Затем он быстро целует меня в кончик носа, надевает ремень и куртку и открывает дверь в мой кабинет. Высунув голову, он говорит охранникам вернуться внутрь. Эш входит и садится на свое обычное место в углу комнаты. Ромео следует за ним, и когда он ныряет в комнату, он смотрит на меня и ухмыляется. К несчастью для Ромео, Макс тоже это видит.

Схватив его за шею, Макс швыряет Ромео через всю комнату, и он врезается в стену. «Что это было, черт возьми?»

«Что?» — спрашивает Ромео, притворяясь невежественным, а его лицо приобретает неестественный оттенок серого.

Макс подкрадывается к нему. «Не играй со мной в эти гребаные игры, придурок. Что это за самодовольная ухмылка была на твоем лице, когда ты сюда вошел?»

«Я-я…»

«Я, черт возьми, только что тебя увидел, так что подумай хорошенько, что я с тобой сделаю, если ты мне солжешь», — говорит Макс, и тембр его голоса настолько низкий и угрожающий, что даже у меня мурашки по коже.

«Я просто…» Ромео ежится под пристальным взглядом Макса.

«Ты просто?»

Адамово яблоко Ромео подпрыгивает, когда он глотает. «Мы услышали вас», — шепчет он, и его щеки становятся темно-красными.

«Ты слышал, как я трахаю свою жену?»

Ромео кивает.

«Ты также услышал, как я шлепаю ее по непослушной заднице?» — спрашивает Макс с ухмылкой.

И этот бедный обманутый придурок ухмыляется в ответ. «Да».

Макс хватает его за шею, прежде чем Ромео успевает моргнуть. Прижимая свое лицо к лицу молодого человека, он рычит. «Она Джоуи, блядь, ДиМарко, королевская семья Коза Ностры и твой гребаный босс, самодовольный маленький придурок. Ты можешь работать, ходить, дышать, жить и умирать только ради неё, скажи, ты меня понял?»

Глаза Ромео вылезают из орбит. Он пытается кивнуть, но Макс прижимает его к стене за горло, его ноги болтаются в дюйме от пола.

«И никогда не путай подчинение моей жены со мной, как с отражением моей полной гребаной преданности ей. Я бы прополз сквозь огонь и битое стекло на четвереньках, если бы она мне сказала. Если ты когда-нибудь снова проявишь к ней такое неуважение, я вырву твой гребаный язык и задушу тебя им до смерти. Ты понял?»

Ромео кивает, как может, и Макс отпускает его. Он сползает вниз по стене, сжимая горло, задыхаясь, и поглядывая на Эша, словно ища поддержки. Эш слишком хорошо знает Макса, и он ни разу не оторвал взгляд от своего мобильного телефона за весь разговор.

Макс поворачивается ко мне. «Что ты хочешь, чтобы я сделал с этой тупой задницей, детка?»

Я рассматриваю парня, задыхающегося на полу. Несмотря на то, что только что произошло, он обычно ведет себя уважительно. Он работает здесь уже три недели, и он знает, как слиться с фоном, когда мне это нужно. У меня нет сил обкатывать еще одного новичка.

«Я думаю, он усвоил урок».

«Ты уверена?» Макс хмурится.

"Я уверена."

«Тебе чертовски повезло, что она так хорошо на меня влияет», — рявкает он на Ромео, скаля зубы, словно волк, охраняющий свою пару. Затем он поворачивается ко мне. «Увидимся сегодня вечером, детка».

«Может нам заказать на ужин те шикарные чизбургеры, которые мы ели?»

«Конечно. Все, что хочешь», — он подмигивает мне и выходит из моего кабинета.

Я откидываюсь на спинку стула и смотрю, как его прекрасная задница исчезает в коридоре. Я самая счастливая девушка во всем чертовом мире.

Макс

«Как она себя чувствовала после моего ухода?»

«С ней все было в порядке. Она не говорила много, но это потому, что она работала. Весь день сидела, склонив голову над компьютером», — отвечает Эш. Он долгое время работал на Моретти, и из всех мужчин, назначенных в команду личной охраны Джоуи, он тот, кому я больше всего доверяю ее безопасность. Я знаю, что она тоже доверяет ему. Этот парень буквально получил пулю за нее, и он сделал бы это снова, не колеблясь ни секунды.

«Она поела?» — спрашиваю я, нахмурившись.

«Да».

«А этот придурок, Ромео. Он вел себя хорошо?»

Эш тихо смеется. «Он паинька».

«Что ты о нем думаешь? Могу ли я доверить ему защиту моей жены? Потому что то, как он, черт возьми, на нее посмотрел, Эш…» Я сжимаю челюсти. Ему повезло, что я не оторвал ему голову раньше.

«Он хорош в том, что делает, босс. Обычно он очень уважителен, но он еще молод, и я думаю, что он, вероятно, пытался произвести на вас впечатление».

«Произвести на меня впечатление? Тогда он должен понять, что единственный, черт возьми, способ сделать это — произвести впечатление на мою жену».

«Да, я думаю, теперь он понял», — он снова смеется.

«Ради его же блага я надеюсь, что ты прав».

«Уверен, вы передали свое сообщение громко и ясно, босс. Она сейчас заходит в лифт. Она будет с вами меньше чем через минуту».

«Спасибо. Скоро поговорим».

Я завершаю разговор и быстро переодеваюсь из костюма в серые спортивные штаны, от которых у моей девушки текут слюнки.

«Макс, ты уже дома?» — кричит она из коридора.

Я выхожу из спальни и вижу, как она идет ко мне, и мой член мгновенно твердеет.

Ее волосы собраны в хвост, каблуки уже отброшены около лифта, а рубашка висит на одной руке. Она сбрасывает ее и тянется назад, чтобы расстегнуть юбку. Я помню, что сказал ей, что хочу, чтобы она была голой и стояла на коленях, когда вернется домой. Она всегда покорна после наказания. Это длится около двух дней, прежде чем она возвращается к своему обычному образу Джоуи Моретти, но я люблю ее такой. Я люблю ее во всех её проявлениях; когда она твердая и сильная, когда она закатывает глаза и открывает свой умный рот, но когда она послушна и делает все, что я говорю, без сопротивления, я не хочу тратить ни секунды. Никто из нас сегодня не будет спать.

«Я знаю, ты сказал…» Она стягивает юбку и сбрасывает ее, пока не остается в одном нижнем белье. «Но я не думала, что ты будешь дома так рано…» Теперь ее лифчик снят, и мой взгляд падает на ее прекрасную грудь и твердые соски. Мне хочется укусить их. «Но я готова…» — говорит она, задыхаясь, стаскивая трусики и сбрасывая их с ног.

Мои глаза блуждают по ее обнаженному телу, по каждому изгибу, по каждой линии, по каждому ее чертову дюйму. Моему.

Ее колени слегка сгибаются, когда она опускается на пол, ее глаза устремлены на мой член, но я делаю шаг вперед и подхватываю ее на руки, неся в спальню. Она обнимает меня за шею. «Но я должна была сосать твой член».

"Не сейчас."

«Это еще одно наказание? Потому что ты пришел домой пораньше и…»

«Это не так, но мне нравится, что ты считаешь, что отказ отсосать у меня — это наказание, детка», — смеюсь я.

«Макс?» — ахнула она, когда я несу ее в ванную, и она увидела комнату, освещенную свечами, и огромную ванну, полную пузырьков. Она сделала глубокий вдох через нос. «Это моя любимая пена для ванны с леденцами?»

"Ага."

«Но они прекратили производство».

«Я попросил кое-кого воссоздать ее». Я целую кончик ее носа. «Только для тебя».

Она кладет руки мне на лицо, ее глаза сияют таким счастьем, что мое сердце колотится, а член ломит. «Что я сделала, чтобы заслужить тебя, Макс ДиМарко?» — шепчет она.

«Я понятия не имею, потому что ты — огромная заноза в моей заднице». Подмигнув, я опускаю ее в ванну.

Она не дает мне остроумного ответа. Вместо этого она откидывается назад, кладет голову на бортик ванны и закрывает глаза с довольным вздохом. «Я на самом деле заноза в заднице», — бормочет она. «И это так чертовски приятно».

«Я знаю, детка». Я забираюсь к ней, и она подаётся вперёд, позволяя мне скользнуть за ней. Я обнимаю её, чтобы она могла устроиться напротив меня. «Как твоя задница?»

«Жалит как мать, но не в плохом смысле». Она улыбается. «Мне понравилось, что ты сегодня посетил мой офис. Тебе стоит заходить почаще».

«Я все время захожу».

«Недостаточно часто. Я бы не отказалась от такого визита каждый чертов день». Она хихикает и толкает свой зад к моему члену.

Я прижимаюсь губами к ее уху. «Мне придется придумать альтернативные наказания для твоей непослушной задницы. Мне кажется, тебе слишком нравятся мои шлепки».

«О, я не могу дождаться», — говорит она.

Я покусываю ее за ухо. «Мазохистка».

«Если я ей и являюсь, то только потому, что ты развратил меня».

Это заставляет меня улыбаться. Мне нравится быть единственным мужчиной, который когда-либо прикасался к ней, и единственным мужчиной, который когда-либо будет прикасаться к ней. Вся, блядь, моя.

Я провожу носом по ее затылку. «Ты так чертовски вкусно пахнешь, что я мог бы тебя съесть».

«Пожалуйста, сделай это», — стонет она, потирась о мой член. Мне больно быть не внутри нее.

«Ты будешь хорошей девочкой?»

«Да. Всегда. Обещаю».

«Лгунья». Я просовываю руку между ее бедер, и она широко раскрывается для меня, закидывая свои ноги на мои. Когда я просовываю в нее два пальца, ее спина выгибается, когда она пытается взять больше меня. «Так отчаянно нуждаешься во мне, Джоуи. Ты уже вся мокрая, детка».

«Я всегда мокрая рядом с тобой», — стонет она.

Я глубже вставляю в нее пальцы, и она начинает издавать эти сладкие мяукающие звуки, которые сводят меня с ума. «Бля, ты будешь такой вкусной. Но не сейчас, детка. Позже».

«Макс?» — хнычет она.

«Я не могу есть десерт перед ужином», — дразнюсь я, проводя большим пальцем по ее клитору, пока ее тело не начинает сопротивляться мне. «И я хочу, чтобы ты сидела, вся мокрая. После ужина мы посмотрим фильм, и я буду целовать твою шею и играть с твоей сладкой пиздой, не доводя тебя до оргазма. И ты будешь такой чертовски мокрой, потому что ты знаешь, что я собираюсь съесть тебя так чертовски хорошо, когда я наконец отведу тебя в постель».

Ее стенки сжимаются вокруг меня, выдаивая мои пальцы, пока я тру ее самые чувствительные места. «Макс, пожалуйста?» — умоляет она, потираясь о мои пальцы.

«Я знаю», — успокаиваю я, потирая носом ее затылок. «Но сейчас я позволю тебе кончить, потому что сегодня ты приняла мой ремень, как хорошая девочка».

«О, черт».

«Да, и я тебя сейчас трахну», — говорю я ей на ухо. «Потому что я не выдержу всю чертову ночь, если не сделаю этого. А теперь сделай глубокий вдох».

Она втягивает воздух, и я зажимаю рукой ее рот и нос, пока мои пальцы глубже проникают в нее, потирая основанием ладони по ее клитору. Она приближается к пропасти, ее пизда доит меня. Ее сердце колотится у моего бицепса, когда я притягиваю ее тело ближе к своему. Ее грудь вздымается, когда она борется за воздух, который я ей не дам, и ее кожа обжигает жаром. Она так близко. Я знаю ее тело так же хорошо, как свое собственное, и мне нравится контроль, который она позволяет мне иметь над собой. Она слишком чертовски идеальна.

Глубокий гортанный стон пронзает все ее тело, и я отпускаю руку, позволяя ей задыхаться, когда ее кульминация достигает ее. Она рычит, как моя принцесса-воин, ее тело полностью ошеломлено силой ее оргазма, когда она дрожит и содрогается в моих объятиях. Прежде чем она успевает полностью прийти в себя, я разворачиваю ее и насаживаю на свой член. Мое напряжение тает от чистого гребаного облегчения от того, что я глубоко внутри нее, и мой член пульсирует в ее тугом, влажном центре.

Ее голова падает мне на плечо, она продолжает тяжело дышать, а я обхватываю ее шею сзади, удерживая на месте, пока вхожу в нее.

«Переведи дух, Джоуи, потому что я не кончу в твою киску, а ты уже довела меня до грани».

«Хорошо», — тяжело дышит она, соглашаясь, делая глубокие вдохи, как я ее учил, пока я поднимаю бедра вверх и притягиваю ее к себе, проникая в нее так глубоко, как только могу.

«Я мог бы трахать тебя весь день, каждый день и все равно не насытиться», — шепчу я, прижимаясь губами к ее уху. Она вздрагивает от моих слов, и мягкая улыбка тянет ее губы. Ее горячее дыхание танцует на моей коже, пока она регулирует свое дыхание, готовясь к тому, что я запланировал дальше. «Ты сводишь меня с ума, малышка. Я люблю тебя больше, чем могу выразить словами или даже показать тебе, но если я смогу заставить тебя почувствовать хотя бы частичку этого, я буду счастливым человеком».

«Ты заставляешь меня чувствовать все это, Макс», — задыхается она. «Абсолютно всё. Клянусь».

«Да?» Я покачиваю бедрами, потирая пирсингом ее точку G и одновременно всасывая в рот один из ее твердых сосков.

«Д-да», — она запрокидывает голову назад, её стенки содрогаются, когда она снова кончает на меня.

Моя рука все еще на ее затылке, я наклоняю ее голову так, чтобы она посмотрела мне в глаза. Ее щеки розовые, ее ресницы мокрые от слез. «Моя очередь».

Я выскальзываю из нее, и она втягивает воздух полной грудью, прежде чем исчезнуть под пузырьками. Ее руки обхватывают заднюю часть моих бедер, а ее мягкие губы скользят по кончику моего члена, заставляя меня громко стонать. Она давится, когда я ударяю ее по задней стенке горла, и это заставляет мои яйца сжиматься от потребности заполнить ее.

Мои костяшки пальцев белеют, когда я сжимаю ванну. Я чертовски отчаянно пытаюсь не удержать ее голову, но я вот-вот кончу, и я не могу ее как следует разглядеть. Я не уверен, что почувствую, если она вынырнет, пока я кончаю, потому что эта женщина делает мои яйца тверже, чем когда-либо в моей жизни.

«Блядь, Джоуи», — хрюкаю я. Мои глаза закатываются, и каждый мускул в моем теле напрягается, когда я жестко кончаю в ее горло. Она сосет и облизывает меня, мои конечности дрожат от силы моего освобождения. Затем ее мягкий рот исчезает, и она прорывается сквозь пузырьки, хватая ртом воздух, когда она снова оседлала меня.

«Это было чертовски потрясающе, детка».

Улыбка, которую она мне дарит в ответ, напоминает мне, какая жадная на похвалу моя жена. Она обводит меня вокруг пальца и постоянно нажимает на мои кнопки, но я бы не хотел ничего другого. Мне это чертовски нравится. Но как мужчина, который процветает за счет контроля, мне нравится знать, что я всегда могу держать ее в узде тем или иным способом — если наказание не сработает, то похвала точно сработает.

Я обнимаю ее, и она кладет голову мне на грудь, пока мы оба переводим дыхание. Обхватив ладонью одну из ее ягодиц, я нежно сжимаю, и она стонет. Я не чувствую их, но знаю, что следы от моего ремня там. Позже у нее также будут следы от моих укусов по всему телу. Мысль о том, что она покрыта мной — моими следами, моим запахом, моей спермой — делает меня диким и собственническим. Ей повезло, что я не держу ее прикованной к своей кровати двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

«Ты думаешь, может быть, это и есть рай?» — шепчет она, проводя кончиками пальцев вверх и вниз по моей руке.

«Каждая секунда, которую я провожу с тобой, — это рай, малышка».

Она прижимается ближе, и я чувствую, как она улыбается мне в грудь. «Я думаю, ты прав».