Дипломатия наемника

Глава пятнадцатая Встреча в охотничьем домике

После допроса, наскоро проведенного жандармами, рыцарь фон Кренек подошел к нам в некой растерянности.

— Все пленные в один голос утверждают, что они дружинники барона Авеша, — сказал Кренек. Пожав плечами, выразил свое изумление. — Но ведь барон — один из приближенных герцога и его род настолько древен, что может сравниться только с родом Силингов⁈ Его люди устраивают покушение на родственника Его Высочества и на ближайшего соратника герцога. Разве такое возможно?

Мы с Габриэлем переглянулись. И впрямь, очень странно, но нам было еще известно, что Авеш не просто приближенный, а входит в состав Малого совета. Но раз этот Совет объявлен тайным, то знать простому рыцарю об этом не след.

— С Авешем пусть разбирается Его Высочество, — сказал я. — Меня интересует другое — откуда разбойники тут взялись и кого ждали?

— В Силинг они приехали из Эста по приказу барона. Здесь они чужаки. Сюда выехали за два часа до нашего появления, ждали карету. Им было приказано убить всех, кто внутри, но имен им не назвали. Про жандармов не знали, думали, что будут лишь слуги, — доложил Кестнер. — Говорят — если бы им сказали и про жандармов, и про то, что в карете едет маг вместе с Артаксом, то сто раз бы подумали — ехать или нет. Но Ильмар — их предводитель, приказал атаковать.

— А что за Ильмар? — наморщил лоб маг. — Ты с ним знаком?

Рыцарь фон Кестнер лишь покачал головой.

— Про Ильмара могу лишь сказать, что это один из капитанов в дружине барона Авеша. Я подходил посмотреть — может, где-нибудь с ним встречался, но он сейчас напоминает сгоревшую головню.

Ну да, после огненных шаров барона-мага это еще и много. Иной раз остается лишь пепел.

— Господин барон, пленники вам еще нужны?

Скилур, не задумываясь, махнул рукой:

— Зачем они нам? Мелкие сошки, не более. Все, что могли рассказать, они рассказали, а проводить им очную ставку с бароном Авешем мы не станем. Кончайте с ними. Связывать и оставлять тут нет смысла, вести с собой тем более.

— Повесить их как разбойников? — деловито спросил Кестнер, потом вздохнул. — Но вешать — очень хлопотно. У меня сейчас лишь два воина на ногах, считая легкораненого.

— Просто добейте их, вот и все, — распорядился маг и зачем-то посмотрел на меня. Он что, считает, что я слишком впечатлительный или добрый? Кажется, фон Скилур меня должен неплохо изучить. Если эти люди напали на нас — они разбойники. А разбойника нужно просто убить. Не в тюрьму же их сажать?

Дальше мы ехали медленно. В карету сложили тела своих погибших и тяжелораненого. Уж пусть нас парень прости за такое, но полежит пока, ничего не случится. А мертвых разбойников, пусть они сто раз люди барона Авеша оставили на дороге. Может, найдется кто, чтобы о них позаботится, а мы не станем. Кони, правда, остались хорошие, оружие, опять-таки не все забрали, да мало ли что может быть полезного в чужих карманах. Но этим уже не мы станем заниматься. И мне пора избавляться от прежних привычек.

На облучок уселся легкораненый, а мы с магом взяли себе освободившихся лошадей.

Кестнер ехал впереди, а мы с Габриэлем пристроились сзади.

— Все равно, все очень странно, — покачал головой маг. — Бандитам не назвали имен, но даже ежу понятно, что главарям все было известно. Но о том, что я еду в охотничий домик, никто не знал. Я специально решил отыскать вас в городе, а не во дворце. Предполагал, что искать Артакса нужно в книжных лавках. Вот, не ошибся.

— Барон, вы часто пользуетесь этой каретой? — поинтересовался я.

— Только тогда, когда езжу в охотничий домик, — хмыкнул барон, а потом до него дошло. — Ясно. Юджин, не бейте меня очень больно. Я понял, что я баранья голова! По прибытию во дворец я интересовался — где же мой друг Артакс, а потом приказал подготовить карету. Связать два и два не сложно.

Я только вздохнул. Барона я бить не собирался и пенять ему уже нет смысла, сам все понял. Куда его бить! Все-таки, родственник герцога, да еще и с ушибленной головой. Но что случилось, то уже случилось. Но, надеюсь, Габриэль сам сделает выводы. Меня сейчас волнует другое.

— Значит, барон Авеш точит на меня зуб, — задумчиво изрек я. — Уж не от этой ли опасности вы меня собирались уберечь? Но при всем уважении к древнему роду барона, он не та фигура, чтобы сотрясать или разрушать замки.

— Юджин, откровенно-то говоря, мой рассказ о неминуемых неприятностях, о разрушении дворца — это всего лишь шутка, — выдохнул маг у которого, похоже, вновь заболела голова. — В домике у вас должна состоятся встреча. Но я обещал, что не стану говорить — с кем встреча. Глупо, разумеется, но я дал слово.

Странно. С кем это меня хотят свести, да еще если в качестве посыльного и посредника выступает очень близкий родственник правящего герцога? Не знаю, даже и представить не могу. Если только с кем-то из высокопоставленных вельмож Ботэна, потому что со всеми остальными соотечественниками удобнее встретиться во дворце.

— Давайте, вернемся к барону Авешу, — напомнил я магу. — Я встречался с ним несколько раз и он произвел на меня хорошее впечатление. Вполне нормальный человек, за исключением его любви к старинному панцирю. Что скажете?

— Авеш никогда не высказывался против вас, вслух, по крайней мере, хотя… — начал маг, но не договорил.

— Хотя он считал меня выскочкой, которого незаслуженно облагодетельствовали титулом, да еще и орденом, — закончил я за Скилура.

— Возможно, — уклончиво отозвался тот.

Не один Авеш, были и другие. Да они и сейчас никуда не делись. Кое-кто шипит по углам, опасаясь высказать недовольство вслух, а вот барон-то как раз молчал, не шипел.

— А я уж решил, что вы собираетесь уберечь меня от чьей-то магии, — хмыкнул я. — Недавно мою усадьбу атаковали с помощью снега.

— Как так? — удивился Скилур.

Я вкратце пересказал своему другу о снеге, выпавшем не в сезон, а еще о находке троих замороженных всадниках, поделился с ним откровениями хозяина постоялого двора.

Барон фон Скилур некоторое время молчал, обдумывая случившееся, потом раздумчиво сказал:

— Кажется, я понял о ком идет речь.

Но разговор прервался по вполне уважительной причине. Дорога резко свернула из-за деревьев и мы выехали-таки к домику.

Охотничий домик, по моим представлениям, должен быть небольшим, способным принять компанию охотников из трех — максимум пяти человек. А иначе, если будет больше, так всю дичь в лесу распугают…

Зачем строить большой дом, если все, что требуется усталым охотникам, так это очаг, несколько шкур, чтобы было куда лечь, да стойки, чтобы установить рогатины или копья? А что еще? Ну, охотничьи собаки могут и под навесом посидеть, на то они и охотничьи.

Но я не часто бывал в охотничьих домиках, потому что сам не жалую охоту ни как времяпровождение, ни как способ зарабатывания на жизнь. Свинина, жареная на сковороде куда вкуснее, нежели кабанятина, а мясо куры куда нежнее жесткой и костлявой птицы, подбитой охотником. Я даже в том, своем мире, где охота, как и война, считается главным делом скучающей аристократии, умудрился ни разу не побывать не охоте и никогда не видел ни охотничьего домика своего отца, ни дядюшки.

Так что, домище, в два этажа — побольше, нежели мой нынешний «замок», меня изрядно смутил. А когда я увидел, что во дворе толпится прислуга, а из дверей выходит сам владетельный герцог, то осознал, что о привычках охотников я знаю немного.

Значит, меня «похитили», чтобы я сумел тайно встретиться с герцогом? Чудеса твои Единый! Правитель земель должен от кого-то прятаться? Впрочем, все бывает. Интересно, какое количество народа теперь знакомо с тайной? Ладно, если человек двадцать, а если все пятьдесят?

Пока слуги выносили из кареты убитых и раненых, мы с магом раскланялись с Его Высочеством, получили в ответ почти отеческие объятия и рукопожатие.

— Судя по всему, — кивнул герцог на карету, потом перевел взгляд на лоб фон Скилура, там, где ссадины уже затянулись корочкой, — поездка получилась не очень и тайной? И вы, дорогой дядюшка, получили рану? Надеюсь, ничего страшного?

— Мы все вам расскажем, — пообещал Габриэль — А моя рана — ерунда, просто царапина. — Но потом немножко подумал и, слегка картинно приложил ладонь ко лбу: — А знаете, племянник, голова немножко побаливает.

— Надеюсь, вас ударили не моргенштерном? — встревожился Силинг. — Боюсь, в охотничьем домике нет лекаря, он еще едет из Басти. Я слишком торопился на встречу с Артаксом, взяв с собой только маленькую свиту и охрану.

— Никакого лекаря! — категорично заявил маг. — Все лекари — шарлатаны. Хотелось бы просто умыться и прочистить горло от пыли.

Не знаю, как Силинг, но я заподозрил, что старый маг решил продолжать «лечение». Одна бутылка, видимо, не сумела вылечить сотрясение мозга.

От умывания я тоже бы не стал отказываться. А еще нужно где-то раздобыть новый плащ. Только сейчас заметил, что этот оказался разодранным на спине. Разрыв больше напоминает разрез — ровный, словно полоснули острым клинком. Причем, я даже и не заметил — как это случилось? Не будь поверх камзола кольчуги, было бы хуже.

Давал когда-то себе зарок иметь запасной комплект не только белья, но и одежды. Те же камзолы и плащи страдают не только от рук разбойников, но и от голубей. Подозреваю, что птицы причиняют нашей одежде больше вреда, чем разбойники. И, по крайней мере, гораздо чаще.

Сменное белье до сих пор вожу при себе в седельной сумке, а вот камзолы и плащи занимают много места. Сейчас-то запасная одежда есть, у слуг, но она во дворце герцога. Ба, так ведь и белье там.

— Господа, все, что требуется для умывания вы найдете в собственных комнатах, — сообщил герцог, кивнув-таки дворецкому, а пока тот подходил, сказал: — Сначала пообедаем, а потом станем говорить.

Подниматься на второй этаж, где у почетных гостей имелись комнаты, пришлось по приставной лестнице. Ну да, там имелась и вода, и все прочее, а я отчего-то пожалел слуг. Мы-то ладно, а им каково? И отчего не сделали лестницу поудобнее?

Приведя себя в порядок (плащ отдал дворецкому, чтобы тот распорядился о штопке), спустился вниз, а уже потом зашел внутрь.

Вот, теперь зрелище больше напоминало дом, где собираются воины и охотники: камин, в который подброшены дрова, козлы, на которые поставлены столешницы, длинные тяжелые лавки и три табурета. Один, чуточку повыше, для герцога, а два для нас с бароном.

Обед был без изысков — горячая и очень густая похлебка, зачерствевшие лепешки и холодная телятина с чесноком. Пиво и вино было в меру, а для меня поставили большую чашку с кавой. Молодец, Его Высочество.

Наворачивая похлебку, я даже умилился — как мне это все напоминало то время, когда я был обычным солдатом или младшим офицером. И то, что в углу лежит раненый жандарм, нисколько не смутило. Тоже обычное дело, потому что отдельных помещений не было. Вот, после обеда (или ужина, сложно сказать, что это за трапеза), каждый вымоет свою посуду, уберет ее до следующего раза, столешницы снимут, а козлы и скамейки поставят друг на друга, превращая пиршественный зал в большую спальню. Если отыщется солома — прекрасно, а нет, так придется спать на голом полу, закутавшись в плащ. Или, если есть друг — один плащ подстелить, а укрываться вторым.

Впрочем, если уж совсем откровенно, то ложиться на голый пол, а потом всю ночь ворочаться, пытаясь не замерзнуть, меня совсем не тянуло. На втором этаже, в моей комнате, я видел постель, покрытую шкурами. Опять-таки — без изысков, зато тепло и уютно. Но вместо постели, в которую я бы с удовольствием лег (и, чтобы никто не будил, даже амазонки из свиты принцессы!), пришлось подниматься в комнату герцога для важного и тайного разговора.

Но вначале Его Высочество внимательно выслушал наш доклад о происшедшем на дороге. Похмыкал, когда узнал, что за нападением стоит барон Авеш.

— Значит, барон Авеш на вас все-таки обиделся, — резюмировал герцог.

— Барон так болезненно отнесся к тому, что я стал кавалером ордена, а он нет? — поинтересовался я.

— И это тоже, — кивнул Его Высочество. — Но больше всего он обиделся на то, что вы не женились на его родственнице.

— А я обещал жениться на его родственнице? — обомлел я, лихорадочно начиная вспоминать всех женщин, с кем я имел хотя бы какие-то.э-э… дружеские отношения. Их можно было сосчитать на пальцах одной руки. Ну, ладно, пусть даже и на двух. Но не припомню, чтобы я кому-то что-то пообещал.

— Нет, граф, — вздохнул герцог. — Это не вы ему обещали, а я.

— В каком смысле? — обомлел я еще разок.

— Видите ли… — начал объяснять герцог, но замолк, видимо, не зная, как ему лучше все объяснить.

Я, хотя и начал злиться, помалкивал.

Его Высочество, тем временем, не мог сформулировать свою мысль. Но к нему на помощь пришел двоюродный дедушка. Габриэль, к счастью, пока сидел за столом, выпил всего пару кружек вина, поэтому еще мог изъясняться внятно.

— Деметрий, ты не о том разговоре, который ты вел с Бедорфасом? — спросил маг, а потом попытался пояснить мне суть дела: — Кажется, старик очень хотел выдать замуж свою дочь и ты, Юджин, показался ему самой подходящей кандидатурой.

Кто такой Бедорфас? И при чем тут какая-то дочь? И почему я подходящая кандидатура?

— Так, дорогие мои владетели и властители, поясните все толком, — сдержанно попросил я.

— Юджин, ты помнишь наш разговор в пыточной камере? — спросил герцог.

— Так мы, Ваше Величество, много о чем говорили, — начал я, но Силинг меня перебил: — Деметрий…

А, ну да. Такая у нас игра. Если меня именуют по имени, то и я должен отвечать тем же. Извольте. То есть, изволь.

— Деметрий, я помню камеру, то, как пытали этого, как его? графа Грейгса. Еще помню очень красивую девицу-палача. Или палачиху, раз это девка. И ты еще говорил, что было бы неплохо, если бы я женился на этой девице.

— Вот о ней-то как раз и речь, — обрадовался герцог. — Фрейлейн Натэла — дочь владетеля Бедорфаса — младшего брата барона Авеша. У самого Бедорфаса нет титула, но род Авешей очень древний. У Авеша нет детей, его наследником станет младший брат и, соответственно, дочь и зять брата. У него имеется очень веская причина выдать замуж племянницу. Понимаешь?

Кажется, я начал кое-что понимать. Но для лучшего понимая мне нужно подумать вслух.

— Так, позвольте, то есть, позволь, я продолжу. Помнится, ты говорил, что фрейлейн влюбилась, а отец поставил условие — мол, выйдешь замуж, если сколько-то там лет поработаешь физически. — Силинг кивнул, а я продолжил. — Натэла выбрала себе должность палача, а жених, испугавшись заполучить в жены палачиху, сбежал. И шансов выйти замуж, несмотря на благородное происхождение, и богатство у нее нет…

— Нет, шансы-то есть, — перебил меня герцог. — Всегда найдутся желающие жениться на девушке с огромным приданным. Но эти женихи — худородные или бедные, не устраивали ни Авеша, ни Бедорфаса.

— Ага. Зато имеется некто Артакс. С одной стороны — он бывший наемник, человек со смутным прошлым, а с другой — граф, а потом еще и эрл. Бывший наемник будет рад выгодной партии, а Авеши выдадут замуж дочь, да еще получат возможность приобрести для своего рода титул.

— Нет, о твоем титуле речь не идет, — снова вмешался Деметрий. — Твой титул останется у твоего сына от Кэйтрин. Авеши не хотели увести тебя от первой жены. Или, Кэйтрин еще была невестой? Неважно. Так вот, барон Авеш как-то сказал мне, что для Натэлы Артакс станет неплохой партией. И я согласился.

— Точно, — вспомнил и я. — Ты говорил, что я могу жениться и по обычаю своей церкви, и по законам поклонников не то Одина, не то Тора. И мой брак существенно укрепит мое положение среди знати. Родственники Кэйт, хотя и многочисленны, но они мелкопоместное дворянство, не имеющего ни богатства, ни авторитета.

— Именно так, — обреченно сказал герцог. — Я согласился с Авешем, думая, что сумею тебя убедить, но…

Силинг замолк, еще пару раз вздохнул, показывая мне, что дальше говорить не о чем. Ну да, я помню, как фрейлейн-палач отрывала у бедного графа Грейгса его достоинство. И тот же герцог, вытаращив глаза сказал, что он больше не станет меня уговаривать и что девица на самом деле сумасшедшая. Вроде, и обвинять Деметрия глупо. Он-то хотел, как лучше.

— Юджин, это моя вина, — решил герцог покаяться еще раз. — Авеш потом, уже после свадьбы с Кэйт, после несколько раз подходил ко мне и спрашивал — мол, когда же граф Артакс соизволит засылать сватов? А я ничего внятного не ответил. Надо было четко сказать — мол, Артакс не может жениться на сумасшедшей. А я решил, что Авеши сами догадаются. Значит, барон очень сильно обиделся на тебя, хотя виноват.

— И так обиделся, что решил убрать не только Юджина, но и меня, — фыркнул Габриэль, внимательно слушавший наши рассуждения. — Спасибо тебе, дорогой племянничек.

— Всегда пожалуйста, дорогой дядюшка, — огрызнулся герцог. — Но, как мне помнится, ты сам как-то умудрился очень обидеть владетеля Бедорфаса. А если обидел младшего брата, значит, обидел и старшего.

— Так, это когда было? Десять лет уже с тех пор прошло, — слегка смутился маг. — Да и какие там могли быть обиды? Подумаешь, небольшая шутка.

— А что за шутка? — заинтересовался я.

— Ну, такая, ерундовая, — еще больше смутился маг. Но потом решил пояснить: — Помнишь, когда мы с тобой ездили на твою родину, вызволяли нашего наследника, нам попалось два студиозо? Наглые, ты еще их убить хотел.

— Кажется, припоминаю, — вспомнил я эту историю и мне стало смешно. — То есть — ты заставил беднягу наложить в штаны? Надеюсь, не прилюдно?

— Куда там, не прилюдно, — сказал герцог, делая вид, что рассержен, хотя и заметно, что Его Высочеству стало смешно. — Это случилось после турнира. Бедорфас как раз стал победителем — избранная королева турнира ему вручает венок, а тут такая неприятность! Бедорфас после этого удалился в свое дальнее имение.

— Сам виноват. Почему он стал победителем, если я поставил на победу его соперника бочку лучшего вина? — хмыкнул Габриэль.

— Я б за такое сразу убил, а не стал ждать десять лет, — сообщил герцог.

Вот так вот, смешно, вроде бы, но не очень. Вот поэтому-то я и не люблю магов. Кстати, коль скоро мы разобрались, кто виноват и почему, неплохо бы поговорить о магии. И о снеге.