Добро пожаловать на Аврору!

Глава 17

Ко второму обелиску мы вышли на следующий день. Нас как раз догнал радостный Фрисби, которому дедушкин квест принес два уровня и редкое короткое копье с лезвием из черного мифрила. Сдавая мне квест, он очень переживал— думал, я потребую копье, как память о деде. Но я не стал, за что был награжден системой двойным количеством баллов по НПС-контракту. Остальные мурлоки хватались за брюшки и раздували жабры от хохота, наблюдая ту комедию, которую мы устроили с Фрисби, работая на достоверность. А потом наперегонки побежали требовать такой квест и себе. Пришлось огорчить всех, но пообещать, что первым делом после перезарядки дам задание и им тоже.

Значок на карте с интригующим названием «Темные воды сознания Ягуара» привел нас к небольшому озеру на опушке леса. Оно имело метров сто в диаметре. Спокойная, почти зеркальная поверхность не давала разглядеть, что нас ждет. К счастью, мои спутники были мурлоками, то есть наполовину рыбами, а не какими-нибудь кобольдами или ограми, и я воспринял это как очередной знак свыше.

Фрисби отправился на разведку. Вернулся он минут через пять в легком свечении от полученного нового уровня, выбросил на берег две клыкастые черные тушки каких-то рыб, попросил Жгучу сварить мне настойку для дыхания под водой и нырнул обратно со своим вечным воплем: «Айда, там опыт дают!» Джагг и Сладик с готовностью последовали за ним, а Жгуча недовольно посмотрела на меня, закатила рыбьи глаза и пошла разводить костер.

Судя по уровню мертвых рыб, выброшенных Фрисби, мне пока под водой делать было нечего. Жгуча подпускать к себе отказалась, и я развел второй костер, намереваясь хоть ухи сварить. Через два часа вынырнул Сладик и позвал меня в озеро. Эликсир дыхания под водой оказался настолько мерзким, что меня чуть дважды не вырвало. Дурнота набегала волнами, вроде справился уже, ан нет — послевкусие догоняет. Я много зелий перепробовал еще в бытность гномом-кулинаром, но такое пить не приходилось. А Жгуча ухмылялась, жаба — она и в Африке жаба. Небось, подсыпала что-то нейтральное, что на действие не влияет, а вкус путает, чтобы не разгадали рецепт. Я прокашлялся — отпустило, кажется. Теперь главное было — не терять время, зелье действовало всего двадцать минут, а вторую порцию я бы точно не осилил.

Видимость ноль, иду по приборам… Когда нервничаю, все время всплывают словечки из детства. Знать бы еще хоть в половине случаев, что они значат. Но сейчас было понятно. Не видно ничего, темная вода наполнилась кровью, и постоянно всплывали мертвые туши жертв мурлоков. Хотя слово «жертвы» очень мало подходило здешним созданиям. Налитые кровью отверстия вместо глаз, клыки на зависть взрослой квинкане, когтистые лапы и щупальца — все это пугало и гипнотизировало одновременно. Не сбиться с пути помогал только светящийся шарик в лапе Сладика. А когда мы спустились метров на сорок, загорелись еще два. Один из них двигался равномерно, его нес Джагг. Второй метался из стороны в сторону — это Фрисби рыскал в поисках жертв.

Обелиск здесь был похож на найденный в пещере — с той лишь разницей, что не в нем поселилась живность, а он сам был проглочен огромной рыбиной. Я даже не сразу понял, что арка с острыми краями, в которую мы заплыли, была не чем иным, как огромной челюстью. Джагг подал мне знак — теперь, мол, твоя очередь.

Я обогнул обелиск, рассмотрел его со всех сторон — вроде все нормально, видимых повреждений нет, можно начинать. Поглощать, правда, было нечего, прион отсутствовал напрочь, и я решил сделать обратное — подготовился и активировал распыление. Я не успел растратить то, что собрал с червей, поэтому не экономил. Отдался действию полностью, и обелиск мне ответил. По камню пробежала искра, потом еще и еще. Три точки растянулись в полоски, которые превратились в ленты и ровным слоем стали обвивать камень. Тот засветился, впитывая мою силу, потом погас на пару секунд — и взорвался светом.

Дух Ягуара в этот раз не появился — видимо, под водой ему все же было некомфортно. Зато стало светло. Не как бассейне, конечно, когда каждый волос на дне видишь, но чувствовалось, что мрак уходит из озера. Я ощутил теплое прикосновение, будто мягкая кошачья мордочка прижалась к щеке, потерлась, а потом лизнула. Мне показалось, что я могу стоять так целую вечность, но вдруг закончилось действие зелья, и я запаниковал.

В библиотеке Академии было много старых книг, в том числе фантастика о компьютерных играх. В некоторых из них героев постоянно мучил какой-то хомяк внутренней жадности. Вот и сейчас моя паника свелась к мысли, что надо успеть обшмонать обелиск, а в роли хомяка выступал образ Фрисби. Я задержал дыхание, надеясь, что его хватит, и бросился к постаменту.

Я схватил фигурку. Эта кошка тоже изображалась сидящей, но при этом не смотрела вдаль, а вылизывала правую лапу. Я едва успел закинуть находку в сумку, как меня подхватили с двух сторон и торпедой вынесли на поверхность.

Новость о скором окончании альфа-теста гнала нас вперед, словно гиперактивный армейский сержант, который бежит рядом со строем и кричит на новобранцев. Анонс обновления уже висел и активно обсуждался на форуме. Он, однако, толком не прояснял, какие именно изменения запланированы. Под невинной фразой «а также другие минорные улучшения и исправления» могло прятаться что угодно, от лишнего нолика в итоговой сумме баллов в контракте НПС до усиления стражи обелисков. Даже без паранойи была уверенность — Хранители пропихнут все, что поможет им и навредит мне.

Мы сократили время ночлега, оставив две минимальные смены на отдых, и запретили Фрисби отвлекаться на каждый проходящий мимо опыт, а Жгуче — кидаться на любую неизвестную травку. Режим экономии времени принес свои результаты. Менее чем через два дня мы преодолели большой участок горного серпантина и оказались перед пропастью, размышляя, как через нее перебраться. Тропинка на той стороне продолжалась, и было похоже, что пропасть возникла не сама по себе, а из-за магического землетрясения, например.

— Магнус со своим дурацким заклинанием мог бы побольше подумать о последствиях.

Джагг ворчал, не находя, за что зацепить веревку с крюком. А Фрисби, пытаясь соорудить из охапки лиан что-то похожее на веревку, сказал мне:

— Тут, как я понимаю, твой способ, примененный с минотаврами, не прокатит. Здесь все по-эфировски просто — была тропинка, нет тропинки.

До противоположного края пропасти было метров десять, а до ее дна — километра три. Но если мурлоки приуныли чуть ли не сразу, как только мы стали подниматься в гору, то туземец внутри меня явно питался эндорфинами, чувствуя себя в родной стихии. Каждый шаг вверх, каждый вдох разреженного воздуха давался все легче, будто невидимая сила приподнимала и подталкивала меня вперед. Но наслаждаться было некогда, погода портилась. Сезон дождей в горах ощущался слабее, зато ветер свирепствовал вовсю.

Я прикинул в уме расстояние до дальнего края обрыва и максимальную дальность своего прыжка. Отошел как можно дальше, разбежался и прыгнул.

Едва оттолкнувшись от края, я начал кастовать ловушки из арсенала охотников. Первым пошел перевернутый капкан, чтобы челюсти сомкнулись на выступе над провалом. И сразу ему вдогонку полетел силок с длинной веревкой, почти лассо. Капкан зацепился, и я провалился ниже уровня тропинки на пару метров. Раскачался, как на тарзанке, и на последней секунде действия силка ухватился за выступ. Мурлоки одобрительно закричали.

Сладик вбил несколько кольев на своей стороне, привязал к ним конец веревки, волшебным образом извлеченной из инвентаря, и попытался перебросить мне весь моток. Недолет! Веревка разматывалась, но не долетела и свесилась вниз. Под ругань Фрисби ее вытянули обратно и привязали к копью. Здоровяк прицелился и метнул копье с такой силой и скоростью, что я еле увернулся, но веревку поймал. Найдя узкую трещину в скале, я вбил туда копье. Получилось что-то вроде натянутого каната, и через минуту Джагг уже стоял рядом, с грустью глядя на погнутый наконечник копья.

— Иди вперед, — сказал он мне, — я здесь подстрахую, и догоним.

Дальше тропа вела вдоль края обрыва, и я аккуратно пошел по ней. Стало казаться, что эпицентр землетрясения, вызванного заклинанием Магнуса, находился где-то неподалеку. И пусть таких масштабных обвалов больше не было, но камни то и дело загромождали тропу. Приходилось буквально липнуть к мокрой скале, передвигаясь маленькими шажками. Я попробовал перескакивать через камни, но уже на втором прыжке ноги соскользнули с узкого влажного карниза, и я повис на руках над пропастью. Прежде чем смог выбраться обратно, успел изучить как открывавшиеся виды, так и мокриц на каменной стене перед носом. Показалось, что я разглядел Уасиока в момент, когда тучи расступились.

Чем дальше я продвигался по тропе, тем холоднее становилось, но обвалы стали встречаться реже. Миновав еще несколько опасных участков, я выбрался на широкую каменную лестницу, уходившую к небу, и почти бегом взобрался наверх. У вершины затормозил, активировал невидимость и медленно вышел на площадку с обелиском.

Ничего необычного я не нашел, только гнездо грифона и несколько кричащих птенцов. Их родители куда-то отлучились. Под центром гнезда, сплетенного из толстых веток, на боку лежал и тускло светился обелиск. Птенцы толкались, каждый пытался подобраться ближе к нему — он их, похоже, грел.

Я обошел гнездо по максимально широкой дуге, чтобы птенцы не среагировали на меня, и нашел уютную трещину, в которой можно было спрятаться от дождя и спокойно ждать момента. Или ждать мурлоков, потому что идей пока не было. Ни прикидываться птенцом, ни жечь аквилонским огнем, свиток которого я с огромным трудом выпросил у Джагга, я не собирался.

Мурлоки прибыли неожиданно и необычным способом. Первой, истошно визжа в когтях двухсотуровневой мамы-грифоницы, прилетела Жгуча. Здоровенная полуптица, как вертолет, зависла над гнездом и, не церемонясь, уронила толстенькую и аппетитную тушку в кучу птенцов. Отлетела на несколько метров, удовлетворенно крикнула и уже собралась за остальными переменами блюд, как я бросил в нее отравленный нож. Бросок снизу удался, и хоть я не рассчитывал на серьезные повреждения, нож вошел точно под крыло, нанеся критический урон и вызвав парализующий эффект. Грифоница взвизгнула, крылья сложились, как подломленные, и она рухнула вниз, задев головой край скалы. Сила тяжести — великая вещь, даже если ты на сотню уровней выше и по скриптам не относишься к группе суицидального риска. Вместе с криками малышей пришло сообщение об опыте охотника и новом уровне.

Мне хотелось остановить Жгучу, вымещавшую ярость на почти беззащитных птенцах, но я не решился. Как там говорил Эйп? Ничего личного, просто бизнес, а цель оправдывает средства. На вершине лестницы появились запыхавшиеся мурлоки с оружием наперевес, но, разобравшись в ситуации, молча двинулись разорять гнездо. Фрисби проявился на секунду, посмотрел с обрыва, куда упала грифоница, и опять исчез, бурча себе под нос: «Надо птичку облутать».

Дальше все было как в кино про героев в пещере побежденного дракона. С неожиданным для себя азартом я присоединился к разбору гнезда и дележке добычи. Повсюду среди костей, часто человеческих, были разбросаны вещи их прошлых обладателей: оружие, свитки, драгоценности и бутылочки с зельем, нашелся даже полный доспех на двухметрового орка. Обитатели гнезда питались неплохо.

Потом еще Фрисби принес мою долю за грифона в виде золотых монет и перьев. Наверняка все самое лучшее забрал себе, но спорить я не стал, хотелось уже побыстрее оживить обелиск, получить опыт и третью статуэтку.

До вывода игры из альфа-теста разработчики решили добавить промежуточный патч. Может, Легион тормозил бету, а может, Хранители какую-то гадость пропихнули. Не знаю, как это выглядело для живых игроков, но с точки зрения оцифрованного все было очень эффектно.

Сперва закончился дождь, разбежались тучи, открывая вид на ярко-розовое небо с частыми сполохами молний. В левом верхнем углу обзора побежали строчки кода. Несколько раз ощутимо громыхнуло вдалеке, появилась двойная радуга, а следом за ней выскочили системные сообщения. Джагг скомандовал привал для ознакомления.

Я, почти не глядя, пропустил вводную часть. Хватило строчки про стабильность и работу игры без критических ошибок. Из важного первым бросалось в глаза увеличение риска окончательной смерти и заверение, что бета-тест откладывать не будут, патч скорее косметический.

— Как элегантно они объявили войну высокоуровневым персонажам, — заметила Жгуча. — Не, ну в чем-то это правильно, а то какой смысл новым игрокам идти в Эфир, зная, что все равно не догнать топов?

— Да ну, будет все ровно наоборот, — возразил Сладик. — Топы станут еще сильнее, а молодняк будет помирать чаще. Так что это укрепление высокоуровневых игроков, а не война.

— При грамотном подходе и с трудолюбием китайцев у нас очень скоро будут новые топы, помяни мое слово.

— Что раскудахтались? — Джагг дочитал текст новости. — Открытие китайских серверов еще не подтвердили, а шанс в десять процентов не сильно больше прошлых пяти. Все равно ведь, по сути, пятьдесят на пятьдесят — либо да, либо нет.

— Главное, чтобы бета-тест не ускорили, а то Орда даже приплыть не успеет. — Было непривычно слышать Сладика. За время разговора он сказал уже, кажется, больше слов, чем за все наше знакомство до этого.

— Не только Орда, многие сегодня-завтра уже вещи собирать планировали, а бета-тест же специально сделан, чтобы игроки могли без вайпа первыми в обновление войти. — Джагг махнул рукой. — Собираемся, на наши дела это никак не влияет.

— Народ, это пипец, — подал голос Фрисби, — откройте карту.

Что-то в голосе вечно хладнокровного Фрисби заставило меня забеспокоиться. Открыв карту, я сначала не понял, куда смотреть. Вроде ничего не поменялось, только над материком появилась координатная сетка без подписей. Но потом до меня дошло, о чем говорит мурлок. Туман сдвинулся — или скорее расширился. И теперь его край заходил ровно на тот участок, где нас ждал четвертый обелиск.

— Етить тебя колотить. — Джагг точно сформулировал мысли, которые нас всех посетили. — Сколько, говорите, игроков вернулось из тумана?

— Живых? Если живых, то ноль.

— Сладик, какой прогноз?

Тот поскреб чешую на затылке, буркнул что-то типа «ща» и задумался. Меня удивило, что задачу поручили ему. Хотя, с другой стороны, логично. Если Джагг голова, Жгуча — пылкое сердце группы, а Фрисби — руки, то Сладик — ноги. Значит, ему и строить маршрут.

— Туман движется медленно, но верно. Нам придется пройти километров семь вглубь тумана. Что в нем, никто толком не знает. Есть упоминания о химерах и нагах, но все еще фильтровать нужно. — Сладик чертил палочкой на земле что-то похожее на карту. — Главный вопрос, идут ли монстры вместе с туманом, но это мы узнаем только на месте. Короче, не знаю, что еще думать, шустрей идти надо. Быстрее войдем, быстрее выйдем.

Спорить никто не стал — собрались, встряхнулись, выпили по зелью для восстановления выносливости и побежали. В теле аврорианца я неожиданно для себя полюбил бег. Хотя в Академии на уроках физкультуры я его ненавидел. Стометровки на морозе, эстафеты с палочкой, которую тебе передавали не иначе как ударом по голове, — все казалось тогда неправильным, особенно если знать, что другие дети для физического развития комфортно играют в виртуальный теннис или футбол. А сейчас мне нравилось бежать, и даже остановки, чтобы подождать коротконогих мурлоков, не раздражали.