Добро заражённого города

Глава 11

Жигуль проснулся первым. Кто-то спрыгнул со второго яруса койки и, нацепив свой рюкзак, куда-то пошёл. Он, судя по всему, спал обутым. Жигуль проводил его взглядом, затем сел на свою койку и, бегло осмотрев вещи в рюкзаке, вышел из общей спальни.

— Привет, Жигуль. Как сам? — окликнул его охранник, чья смена только началась.

— Привет, Марка. Неплохо. Не подскажешь, от Володи здесь кто есть?

— Володи? — Марка нахмурился, подавая голову вперёд.

— Володи Стекла. "Стеклянные" есть?

— А... Жигуль, не знаю, вроде нет. Никого не видел.

— Ладно. И на том спасибо.

— Могу что-то сделать для твоей группы? — "московский" протянул руку к плечу Жигуля, при этом его не касаясь.

Жигуль оглядел Марку, затем, опустив глаза на его руку, помотал головой.

— Извини, парень, мы не набираем новых бойцов.

— Жигуль, да я не в группу хочу. Может, дельце какое для меня будет? Я слышал, ты нормально платишь, если тебе кто-то полезен.

— Это ты про кого?

— Ну, медвежатник ваш, Лодочник, например.

— А ты что такого умеешь?

— Ну... Стрелять умею, в оружии разбираюсь.

"Жигульский" снова оглядел Марку и снова помотал головой.

— Услуги убийцы тоже не нужны.

— Как же, Жигуль? — снова остановил собиравшегося уйти Жигуля Марка.

— Ты же с Стеклом, говорят, схлестнулся?

— Что? Кто говорит?

— Люди говорят, Жигуль. Я вот и думаю, что тебе люди нужны, исполнители. Ну, знаешь, спину прикрыть. Или завалить кого.

— Марка, я не знаю, кто тебе что сказал, но против Стекла или кого-то ещё я не пойду. Даже первое поколение решало конфликты без стрельбы, миром.

— Да, особенно парни Димы Кирова. Я их тела лично видел. Лежат такие, знаешь, мирные, в "Глобусе".

— Я не спорю, были исключения. Но в том ТЦ решались споры покрупнее наших со "стеклянными", усёк?

— Ну, как скажешь, Жигуль. Как скажешь, — Марка развернулся и потопал в другую сторону коридора, изображая патрулирование.

— Эй, Марка.

— Чё, Жигуль? — с проблесками надежды в голосе, отозвался охранник.

— Если что-то сможешь для меня конкретное, — он выделил интонацией это слово, — сделать, то выйди на нашу волну и скажи. Или если какая-то информация полезная появится. Я не обижу, заплачу по полезности. Ну, ты знаешь.

— А как... Как это, на волну. Вы же в Нилосске будете? Или ты, Жигуль, здесь решил прописаться?

Глаза Жигуля забегали, он пытался сообразить, что не так.

— По-мощнее рации используй, — он указал рукой куда-то в сторону администрации. — Или такую здесь не найдёшь?

— А, да, извини, сглупил.

Часы показывали 4:30. Жигуль спустился вниз и, попрощавшись с владельцем, вышел на улицу. От контраста температур он продрог, затем вышел к дороге и осмотрелся. На некоторых лавочках сидели люди, напоминающие сталкеров, в снаряжении, с оружием. Скорее всего, это были "московские". Готовились, наверное, к новому рабочему дню.

Гарику казался забавным факт, что "жигульские" не встают так рано. Это значило, что эффективность группы можно было повысить в ущерб настроению и, возможно, лояльности участников. Заигрывать с этими величинами, а также соревноваться в популярности он не хотел, поэтому даже пытаться провернуть подобное не рисковал. Наверное, единственная группа, живущая по околоармейскому распорядку, была группа Бори Кузнеца, промышляющая сдачей металла. Вот кто мог бы назваться третьим поколением мародёров. От этой мысли Жигуль усмехнулся: "Скорее уж, нулевое поколение", — всё же, сдача металла довольно распространённый способ подзаработать.

Он был на полпути к дому Жоры. Уже на пороге он ещё раз вспомнил основные тезисы и, постучав по забору, зашёл на территорию дома. Его попытка предупредить хозяина о визите была провальной — стук вышел глухим и он это понял. В дополнение к этому, он постучал в ближайшее окно к двери, затем нажал на звонок, в надежде, что он работает. Звонок действительно сработал и из квартиры послышалась его мелодия.

— Кто? — голос Жоры был начисто прокуренным, от этого он казался старше.

— Жигуль.

Дверь открылась. Плотина был около 2 метров ростом, здоровый по габаритам, лысый. С тонким голосом картина бы рушилась. Прокуренный же подходил идеально.

— Зайдёшь? — пытался изобразить гостеприимство Плотина, зазывающе кивая через плечо.

— Да, почему нет.

Жигуль обратил внимание на обутые ноги Жоры, когда тот хромой походкой отходил от двери.

— У тебя не разуваются?

— Нет. Проходи на кухню, чайник недавно согрелся.

— Это хорошо, — тихо, но чтобы хозяин мог услышать, пробормотал Жигуль, высматривая кухню. Жора пошёл в зал, завершать какие-то дела. Когда он вышел на кухню, Жигуль уже сидел за столом.

— Чай? Кофе?

— Чай.

— Догадываюсь, зачем ты здесь.

— Из-за Стекла.

— Да. Тут все на уши встали, когда прошёл слух, что ты расстрелял зелёных. Скажу по секрету, некоторые одиночки уехали с пожитками на родину. Переживали, что ты с Бобром откроешь охоту за всеми самоходами.

Жигуль скривился. Плотина налил ему чашку кофе и поставил на стол, не вынимая пакетик. Следом он поставил небольшое блюдце в коричневых разводах и с прилипшими чаинками. Хозяин сел рядом и всем весом налёг на стол. Тот скрипнул.

— Это Бобр их расстрелял. На мою территорию только 1 сбежал, но и его прикончили его парни, — Жигуль подул на чай, затем отпил, хлюпая напитком.

— Так ты не при делах?

Жигуль посмеялся. Жора через секунду посмеялся тоже.

— Мне не нравится, что зелень гуляет по городу, Плотина.

— А кому это понравится? Одиночки, они всегда пролезут, хоть ты их в клетку запри.

— Ну, Лёшу Гирю закрыли. Что-то его парней больше не видно.

Воцарилась пауза. Жора потирал один большой палец о другой. В перерыве Жигуль отпил ещё раз. Снова по кухне раздался неприятный хлюп.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Жигуль, но я не смогу подвязать сюда наших друзей в форме, — бугай развёл ладонями в воздухе.

— А что тебе мешает? — искренне поинтересовался Гарик.

— Хочешь на меня наехать, Гарик? Не нужно.

Жигуль покивал, снова отпив чай.

— Кипарис мешает. И не только мне.

Хозяин дома откинулся на спинку.

— Ты думаешь, моему брату есть дело до зелени? "Московских" вполне хватает. Мы не несём потери, Гарик.

— Я так скажу. Ваш бизнес здесь — крутая затея. Но он не прощает неверных решений. Мне больно смотреть, как Кипарис эти решения принимает, Жора, — Гарик сделал последний глоток и отставил опустевшую кружку на центр стола.

— Повторю вопрос, Гарик. Ты думаешь, Кипарису есть дело до зелени? — на этот раз интонация была иной, более угрожающей.

— Я думаю, твой брат ведёт дела с Володей Стеклом, которому есть дело до зелёных одиночек. Такими темпами, Володи будет тесно на своей территории и он пойдёт на соседские.

— Я не смогу переубедить своего брата. Мы уже говорили с ним об этом, Жигуль.

— Решение не в нашу пользу. Кто от него по итогу выиграет? Кипарис и его дружок, Володька?

— Список людей, размером с простыню. Проще назвать тех, кому это не выгодно.

— Мне и остальным сталкерам. А ещё тебе и остальным "московским". Ваши доходы, уверен, сильно упадут, когда Володя решит начать экспансию. Достаточный список, чтобы оторвать зад от стула?

— "Оторвать зад от стула"? Что ты имеешь ввиду, Жигуль, — Жора подпёр лицо рукой

— Что бы ты сделал, если бы власть оказалась в ваших с Одуваном руках? А, Жора?

— Предлагаешь отправить Кипариса домой? — серьёзно спросил Жора.

— Нет, не домой. Из дома он может вернуться, домой он может не захотеть.

— Ладно, Жигуль, — сдался Плотина и перестал "говорить загадками". — Чтобы сделать такое, нужна поддержка. Ты говорил с Отцом?

— Да.

— И каков его ответ? — нетерпеливо спросил Жора, будто ожидая расширенного ответа от собеседника.

— Он поддерживает моё стремление исправить ситуацию с зеленью. Ещё он посоветовал поговорить с тобой.

— Я поддерживаю, Жигуль.

— Ты говоришь от имени вас с Одуваном?

— Да, я могу так говорить.

— Исполнение, я так понял, на мне?

Жора улыбнулся уголком губ и кивнул.

— И это. Кроме нас об этом никто не узнает. Ни сейчас, ни потом. Это значит, что "московские" будут отстреливаться, если что. А трупы мне здесь не нужны, Жигуль.

— Понимаю.

— Твоя задача сделать это без потерь. С обеих сторон, Жигуль.

— Я переговорю с Отцом. Тогда и будем думать дальше, — Жигуль поднялся от стола. За ним поднялся и хромой. Более детальной проработки плана действий после убийства он от Жоры не требовал. Также, осталась для него загадкой, каким путём и кто придёт к власти после Кипариса.

Плотина выставил согнутую руку перед собой, на уровне груди. Жигуль принял "карданное рукопожатие", затем они похлопали друг друга по спине и Жигуль пошёл к выходу.

— Давно пора было это сделать. Кипарис уже давно вышел за рамки, — подытожил Жора, собравшись проводить Жигуля, но не успев за ним.

Лагерь пришёл в движение. Постовой разбудил Писаря, а Писать — всех остальных. Хотя у "жигульских" была не лучшая дисциплина, никто не стал припираться и спорить. Вскоре и завтрак был готов.

— Писарь, — подошёл к нему Рыжий, — я вчера перепил малясь. Дай мне часа 2, соберусь, опохмелюсь, потом пойду в город.

Виктор смерил Рыжего взглядом.

— Да, конечно, Вася. Что ещё хочешь? — саркастично спросил он. — Может, поставить здесь генератор? — сматерился Писарь. — Может, тебе плохо живётся без света? Запиши все пожелания, я всё сделаю. Научись отвечать за себя, — перешёл он на мат, поменяв и интонацию. На них мельком посмотрели и остальные, но вернулись к еде. — А теперь пошёл есть. Нечего потом мор глотать.

Писарь матом отослал Рыжего в лагерь, сам зашёл на пригорок и, проверив, что в округе всё чисто, пошёл к группе и поел.

— Сегодня идём к "чеховскому" заводу. Ищем добро в домах вокруг него, связь по рации, — он объяснял, пока жевал. — Отчёт через каждый 15 минут. Смотрим в оба, это граница со "стеклянными". Соля и Лодочник остаются в лагере. Делите обязанности как посчитаете нужным, слушайте чужой эфир. В частности, "стеклянных". Возможно, это ничего и не даст, но попытка — не пытка. Фильтры меняем по моей команде.

— А ты где будешь, — спросил Лысый, — с нами пойдёшь?

— Да, займу ближайшую к границе территорию. Рыжий, у тебя из оружия только пистолет, поэтому ты займёшь здание рядом, на всякий случай. Лысый, ты, если что, дотянешься до чужаков.

Оба покивали.

— Соля, как ты себя чувствуешь? — спросил Писарь, оценивая состояние шатающегося от похмелья Феди.

— Херово, Писарь, — он клюнул головой вперёд, вскочил и побежал куда-то за палатки. Его рвало.

На часах было уже полшестого. "Жигульские" заканчивали подготовку. Писарь велел тщательно проверить экипировку и часы. Рыжему временно выдали часы Соли. Выдвинулись они вместе, по указке Писаря изучая местность вокруг, а когда увидели знак, свернули с привычной дороги.

Писарь шёл первым, смотрел под ноги и предупреждал о кочках, ямках и прочих неровностях, которые мог разглядеть. Никто так и не споткнулся. Вопросов по поводу маршрута никто не задавал, каждый понимал мотивы Писаря по-своему.

Рыжий думал, что так быстрее, Лысый — безопаснее, ведь их может ждать засада. Писарь же руководствовался обоими этими причинами, не упуская возможность показать свою изобретательность.

Где-то в далеке они услышали крик, будто один напарник кричал в чувствах что-то другому. Писарь поднял вверх палец, затем сжал ладонь в кулак и указал двумя пальцами в сторону ближайшего к источнику звука зданию. "Жигульские" тихо и без единого слова, вошли в здание и поднялись на второй этаж, высматривая чужаков. Они были достаточно близко к границе, но до обозначенной области так и не дошли.

— Рыжий, оставайся здесь. Начинай работать по этому зданию. Лысый, ты берёшь следующее. Я иду к тому, — он кивнул на здание через одно, ближайшее к источнику постороннего звука, которое было бы видно Рыжему.

— Писарь, — отозвался Лысый. — То здание, — он кивнул на указанный ему для работы дом, — полуразрушенное. Второй этаж, похоже, полностью обвалился.

— Плохо. Проверь, может, есть путь выше. Если всё-таки нет, бери следующее, — тихо ответил Писарь. Напарник кивнул и поспешил из здания.

— Надеюсь, ни на кого не наткнёмся, — подбодрил Писаря Вася.

— Не каркай.

Писарь вышел из здания через окно и перебежками направился к отмеченной себе точке. Он старался двигаться тихо. Прижимая к себе свой автомат, не останавливаясь в одном месте дольше, чем на пару секунд, Писарь подбирался ко входу. Кирпичей в здании, в которое ему предстояло войти, не хватало. Дверь, всем своим видом говорящая, что это запасной выход, была закрыта, но рядом была огромная дыра, в которую человек мог пройти в полный рост.

Едва поднимая ноги от земли, Писарь подбежал к зданию и, выглянув за угол, убедился, что на улице никого нет. Источник звука, по его прикидкам, был через 3 или 4 дома. Идею, что того звука не было вовсе, он отмёл — слишком уж засуетились "жигульские" в момент крика.

Он проник в здание через дыру и осмотрелся. Пыль лежала на поверхностях. Приметив это, Писарь кивнул. Он планировал пройти в другой конец здания, ближе к источнику звука, а затем, осмотрев здание с торца, начать подниматься.

В темпе, проверяя каждый угол, держа оружие наготове, он продвинулся по намеченному маршруту и, заключив, что он здесь один, начал подниматься.

Лестничные пролёты были целыми, а меток или других следов сталкеров, не было. Иногда он останавливался, чтобы прислушаться, но слышал лишь долетавшие до него звуки работы "жигульских".

— Бегемоты, — беззвучно проматерился Писарь и продолжил восхождение.

Послышалось шуршание в рации:

— Это Лысый. Поднялся на последний этаж, никого не вижу, меток нет. Здание нормальное, приём, — убавленный в самый минимум звук не позволил Писарю услышать весь доклад, но суть он понял.

— Это Писарь. Никого не видел. Видите себя тише, я вас слышу, приём, — тихо отозвался Писарь, затем вернув рацию на место и продолжив подъём.

— Это Рыжий. У меня всё чисто, обыскал первую комнату. Нашёл золото, деньги. Воды, еды нормальной не было, приём.

— Не так подробно, Рыжий, — поправил его Лысый. Писарь решил не вмешиваться.

Добравшись до последнего этажа, Писарь снова обратил внимание на пыль и проследовал в первую открытую квартиру.

На полу были разбросаны бумажки под слоем пыли и одежды. В коридоре стоял стелаж, верхняя половина полок была пустой, нижняя — забита цветастыми журналами и прочими, более неприметными, бумажками. Одежды в прихожей не было.

— Заначку можно не искать, — процедил он в противогаз еле слышно, на удачу раздвинув листы на нижней полке. Ничего.

Во второй комнате был такой же беспорядок. Это был зал. На полках вокруг телевизора не было вещей. Лысый присел на одно колено и выдвинул центральный верхний ящик из комоде под телевизором. Лекарства. Он выискал и сложил в рюкзак бинт, жгут и зелёнку. Последнюю он определил на глаз, так как никаких этикеток на баночке не было. Затем он открыл нижний ящик. В нём были маленькие коробочки, напоминающие упаковки парфюма. Он вскрыл пару, на вид, никогда не тронутых и в одной из них нашёл тысячу рублей, кажется, закостеневших в сложенном виде. Деньги он убрал в карман, в рюкзак сгрудил целые, запакованные коробки. Их было немного.

Далее он обыскал боковые секции комода, но вещи в них оказались бесполезными для их быта и продажи. Больше с квартиры он ничего не получил и, пометив дверь краской, пошёл к следующей. Прошло следующие 15 минут, а может, чуть больше, и доклады повторились.

Следующая квартира была побогаче — дверь была заперта. Хозяева явно застали аварию не дома, поэтому, вскрыв входную дверь, Писарь, предчувствуя добычу, отправился внутрь.

Он быстро добрался до зала, до этого выгребая украшения и мелкие купюры из прихожей. Зал был небогато обставлен винтажной мебелью, на полу постелен линолеум. Следуя своей методике обыска, Писарь начал со шкафов. Ни в одном из карманов одежды, висящей в шкафу, не было ничего полезного. Каждую осмотренную вещь он клал на пол, чтобы не мешалась.

Закончив с залом он, как обычно, осмотрел комнату. Что-то зацепило его внимание. Царапины на обоях, рядом с картиной, будто её двигали туда-сюда. Писарь ничего не обнаружил, когда снял картину с гвоздя — сейфа под ней не было.

Следом он обратил внимание на пол. Ножкой дивана на линолеуме была прочерчена дуга — диван отодвигали. Усмехнувнись, Писарь приподнял диван за один край и отодвинул его от стены. Он увидел прорезанные обои и, заключив, что нашёл тайник, подковырнул кусок стены ножом и вскрыл тайник. Внутри был старенький заварочный чайник, стопка небольших пакетиков, 5 на 10 сантиметров, перевязанных резинкой, а также небольшой блокнот.

Записи ни о чём Писарю не говорили — какие-то расчёты, напротив имён. Было заполнено три первых страницы. Он наконец-то, без задней мысли, открыл чайник.

Несколько пачек пополам сложенных пятитысячных купюр, перевязанных такой же резинкой, как и пакетики. Писарь достал одну из середины и проверил на свет, на ощупь. На подделку похоже не было, поэтому он переложил деньги в рюкзак, в небольшой кармашек на замке в отделении, которое было ближе к телу.

Снова отчёт. Писарь вскоре закончил с квартирой. Перед уходом осмотрев улицу и ближайшие дома в окно каждой комнаты, он пометил дверь при выходе, прислушался к звукам и отправился к следующей квартире. Посторонних в эфире тоже не было, по крайней мере, Писарь их не слышал. Что странно, от лагеря тоже не было вестей. Он зарубил на носу, что, проверив этаж, выйдет на связь с Лодочником. Наступало утро.