Добро заражённого города

Глава 23

"Бобровские" были немногословны, когда вернулись на холм. С собой они привели единственного постового Рыжего. Он был бледен и смотрел больше в землю. Радист был первым, чей неодобрительный взгляд поймал на себе Рыжий.

Из-за того, что Писарь сидел ближе всех к Гарику, тот едва наклонился и шепнул Виктору встать на пост. Он встал из-за стола, кивая Рыжему на своё место и пошёл к палатке за оружием.

"Жигульского" проводили взглядом, затем Бобр встал, открыл стоящую на столике бутылку водки и по несколько десятков грамм разлил по кружкам. Соля свою предусмотрительно не ставил под немое одобрение Радиста и Лодочника.

Макар отставил сосуд в сторону и поднял свой бакал. Остальные, включая Жигуля, последовали его примеру, буквально заглядывая ему в рот за тостом.

— Не по хорошему поводу я сегодня сюда добрался. Наверное, половина из вас не знала Резаного вовсе, поэтому ничего хорошего сказать про него не сможет, но я знал его несколько лет. Для меня он был другом. От того сегодняшнее решение было трудным. Наверное, труднейшим в моей жизни...

Присутствующие слушали Макара без особых эмоций, лишь Соля иногда сглатывал, будто отгоняя ком от горла. Лысый едва заметно ухмылялся, пытаясь смириться с церемонией. В его голову иногда закрадывались мысли о том, куда дели тело "бобровские" и куда деть его по итогу. Писарь, скорее всего, не выдержал бы и двух предложений из речи Бобра.

— ... Пусть он не отличался хорошим характером, но был умён и справедлив. За отличного добытчика и друга. В последний путь.

Бобр поднял стакан и опрокинул его в рот, сразу же проглотив содержимое. Сталкеры за столом, выпив, потянулись за закуской. Лысый выпил последним и закусывать не стал.

Основной этап застолья прошёл быстро, собравшиеся поделились на группы "по интересам" и выпивали за разговором вместе. Отдельно сидели Радист, Жигуль и Бобр, между ними лежала исчерченная карандашом карта. Местами слышались смешки, байки и анекдоты, отдельно сидел лишь Лодочник, он читал книгу и Писарь, стоявший на посту.

— ... и получается, что они рядом с Кипо сидят. Или здесь, или под мостом, в тоннель зарылись, — Бобр был хоть и пьян, так как выпил гораздо больше остальных, контролировал голос и рассуждал здраво.

— Бобр, твои друзья с погонами, может, могут нам помочь? — Радист затянулся сигаретой и пустил дым вверх, затем вбок, от собеседников.

— Если только кто-то из "стеклянных" выйдет на связь. Пилинг, Радист, — тяжело вздохнув, пояснил Макар, вернувшись взглядом на карту.

— Биллинг, — поправил его Жигуль. — Он же уже связывался со мной. Вчера.

— Да, несколько раз из своего лагеря. Это было до того, как они ушли, Жигуль. Вопрос. А никак они придут? Почему вы ещё здесь? — Голос Макара сдал и сошёл в хрип, он глухо закашлялся, как будто, в последний раз.

— А потому. Кого мне бояться, Макар? Мокрицу эту? Я его в бараний рог скручу, — без особой спешки Жигуль затянулся и, пару раз откашлявшись, разлил по несколько грамм недавно початого какого-то дешёвого коньяка.

— Раньше надо было крутить, Жигуль, — отошедший от приступа кашля Бобр, обтёр губы, поднял кружку, чёкнулся со всеми и залпом осушил её, затем занюхал и закусил привезённым из деревни вяленным мясом. — Пару гранат и твоего лагеря нет. Или одна очередь. Если повезёт, вон, как Радист, будут ходить, штопанные-перештопанные, как плюшевые мишки.

— Они на лишний ПП едва наскребли. Вздор. Кишка тонка, — Жигуль провёл пальцами возле горла. — И откуда у них гранаты? Сбежали на другой конец города и сидят тихо, ждут, пока всё уляжется.

— Что-то я про это не слышал, Жигуль. Знаю, ружьё "московские" изъяли с машиной вместе. Знаю, что весь отряд с пистолетами ходит и пару штук АК на всех. Ну-ка, просвяти меня, — пару раз во фразе Бобр заплёлся языком и выругался.

— Пернач со спиленным серийником они в деревне брали не так давно.

— Как у тебя что ли? Это же тоже по сути пистолет, — отмахнулся Бобр.

— Это ПП. И у меня серийник стоит, — Жигуль достал из-за пояса Пернач и продемонстрировал серийный номер.

— Какая разница, кислота всё равно покажет всё, что хочешь, — качал головой Бобр, раз взглянув на оружие.

— Там что-то с наплавкой другого металла было, не помню точно.

— Да брехня. Захотят прочитать — прочитают. Ты, лучше, скажи, ты наконец-то перестал заниматься ерундой, — сматерился Бобр, — и носить Пернач на лодыжке? — он протяжно усмехнулся и этот смешок перешёл в кашель.

— Ношу только в деревне, — серьёзно ответил Жигуль. — Тебе-то что за дело?

— Да так, ногу твою жалко. Сколько раз говорил — без ноги останешься. Пернач — не то оружие, что можно так носить.

— Как "так"?

— На ноге, чудак, — достаточно громко и отчётливо сматерился Бобр и отбросил дотлевшую до фильтра сигарету. Гул практически сразу же стих. Жигуль осмотрел лицо Бобра и опустил глаза, скользя по сгорбленной фигуре к его кистям, не сбитым, без царапин. Пауза продлилась пару секунд

— Дай-ка, я уберу от тебя выпивку, — Жигуль переставил бутылку от Бобра между собой и Радистом. Макар проследил за движениями Гарика и рассмеялся, спустя секунду, затем закурив снова.

— Твоя правда, Жигуль, перепил я малость.

Атмосфера в лагере восстановилась.

— Жигуль, — встрял Радист, — когда в город выйдем?

— Ты никуда не идёшь, — повторил Жигуль, отворачиваясь от Бобра к Радисту.

— Я знаю. Так когда остальные пойдут? — с нетерпеливой интонацией повторил вопрос Радист.

— Когда надо будет, тогда и пойдут. Дай людям отдохнуть.

— Сейчас?! Время играет против нас, Жигуль. Кто знает, что они решат выкинуть? Мы не сможем вздохнуть спокойно, пока они где-то там, в Нилосске, — он с трудом сдерживал эмоции, повышая тон в попытках доказать срочность.

— Радист, послушай меня. Они отрезаны от внешнего мира и дышать они могут только через фильтр — время играет на нашей стороне. По сути, мы даже ничего не теряем.

— Пацан прав, Жигуль, нужна вылазка, — спокойно проговорил сбоку Бобр.

— Нет, не нужна. Я сказал, — развернулся к Бобру Жигуль и утвердительно повторил свою точку зрения. Бобр поднял ладони на уровни груди, встал из-за стола и направился в сторону туалета.

— ...пять-десять минут молчат, а затем кто-то говорит: "Его брат был ещё хуже", — Купец со свойственной анекдотам интонацией завершил шутку и собравшиеся вокруг него трое человек рассмеялись.

Жигуль осмотрел Купца с ног до пояса, вычленил на лице каждую морщинку и впился в него глазами. Со стороны выглядело, как будто Гарик смотрит в никуда от опьянения.

— Надо собираться, — прошептал Гарик, утвердительно кивнув.

— Что? — Радист наклонился ближе и нахмурился.

— Собирай людей для разведки. Ты, я и Лодочник остаются, — не меняя направление взгляда, проговорил Жигуль. Сразу после этого Радист поднялся на ноги и, обратив на себя внимание, резюмировал ситуацию. Жигуль встал и пошёл к палатке, чтобы выцепить глазом Бобра. Тот был рядом, на обратной дороге к столу.

— Бобр, — кивнул ему Жигуль, вставая наперекор. — Что это было? — когда они сблизились, Жигуль понизил тон.

— Когда?

— "На ноге, чудак", — спародировал Бобра Жигуль, сматерившись, стараясь передать интонацию. Бобр поджал губы и уставил руки в бока.

— Хочешь мне лекцию прочитать?

— Ещё не хватало тебе лекцию читать, Бобр, — сматерился Жигуль и усмехнулся. — Ты можешь не следить за словами, но не при парнях, — под каждое словосочетание Бобр кивал.

— Вырвалось, сам понимаешь, — с неизменной интонацией сказал Макар и двинулся в сторону лагеря. Рядом с ним пошёл и Жигуль.

— Своих в город отпустишь?

— С твоими? Без проблем. Всё-таки собрался в город? Твои мужики не подумают, что ты нерешителен, нет? Не поднимут бунт? — усмехнулся Бобр и закурил. Жигуль усмехнулся в ответ. — А меня, получается, ты в шныри в лагерь хочешь записать?

— А ты пойдёшь шнырём? — улыбаясь во весь рот, повернулся он к Бобру.

— Да иди ты, — Бобр ненадолго остановился, но, сматерившись, продолжил движение.

Сталкеры собирались в вылазку, не переставая при этом разговаривать. Приезжие "бобровские" поддерживали диалог, ходя по пятам за собеседниками.

— Художник, Лоток, — прикрикнул Бобр, как только подошёл к центру лагеря, — пойдёте в город с "жигульскими", на разведку, — он спокойно ввёл их в курс дела. — Права — не качать, субординацию — соблюдать.

— С кем пойдём, Бобр? — уточник Лоток. Бобр кивнул на Радиста.

— Я здесь по-твоему группы собираю что ли?

Под непривычный гул лагеря Писарь, смакую каждую затяжку, курил, смотря на авто "бобровских". Нива, устеленная оружием, где-то за ней валялся Резаный. Виктор уже несколько раз возвращался к мысли пойти и посмотреть на него, но осекался — долго. Наверняка, у него будет время позже.

Город был спокойным. Каждый раз поднимая бинокль, Писарь опасался увидеть какую-нибудь чертовщину, но ничего подобного не было.

Мимо него прошли Лоток с Художником и направились к машине. Прибрав оставленное на капоте оружие, они вернулись обратно. Писарь коротко глянул на них, затем приставил к глазам окуляры бинокля и уставился на город. Гул в лагере постепенно стихал. Писарь уже успел докурить сигарету и начать новую перед тем, как к нему подошёл Пётр.

— Ну что, высмотрел что-нибудь? — поинтересовался Лодочник. Писарь качнул головой, затем продублировал ответ словами.

— Нет. Ничего.

— Радист заряжает людей на разведку. Есть пожелания по команде?

— Мне плевать. Не знаю, Соля, может быть, Лысый, — равнодушно сказал Писарь, поморщившись. — Надеюсь, на территорию Стекла идём?

— Вроде, да. Бобр говорит, они около "киповской" территории прячутся, Жигуль хочет туда группы отправить.

— Сколько идёт?

— Да все "жигульские" и идут, кроме меня, Радиста и Жигуля. Даже Художник с Лотком в деле.

Писарь ещё раз затянулся сигаретой, затушил её слюной и отбросил пальцами вниз с холма. Бинокль он снял с шеи ловким движением и передал Лодочнику. Поправляя ремень автомата, Писарь неспешно пошёл к лагерю. Радист, завидев его, осмотрел сталкеров ещё раз и пошёл к Виктору.

— Пойдёшь с Рыжим, Писарь. Поддержишь по возможности. У парня до сих пор шок.

— Вдвоём? — не сразу поняв, о чём речь, переспросил Писарь, не обращая внимания на дополнительные указания и уточнения.

— Да, несколько маленьких групп. Знаешь ТЦ "Столица"? Пойдёшь от него и до "киповских".

— Ты думаешь, у меня карта на подкорке что ли? — безэмоционально спросил Писарь.

— Резаного пристрелили. Я думал, ты по-другому радуешься, — Радист развернулся и пошёл к месту, где они с Жигулём и Бобром не так давно выпивали, там оставалась карта. Он шёл, постоянно оглядываясь и ведя разговор с Писарем.

— Забудь.

— Окей. Выходишь с Рыжим, кстати, через 30 минут после "бобровских", последним, то есть.

— Супер, — так же безэмоционально отметил Писарь, — почему не через час? Два?

— Ты, я так понял, хочешь одной толпой пойти?

— Нет, — Писарь с неприятью оглядел собеседника. — Почему 30 минут? Почему не 10?

— Не знаю, золотая середина, полчаса. Вот. Смотри. Вот отсюда начинается территория Стекла, — Радист тыкнул на карту и проследил за направлением взгляда собеседника, чтобы убедиться, что он понял, о чём речь и следит за ходом мысли. — Вы пойдёте дальше, сюда, — он провёл пальцем по карте и остановился между двумя улицами. — Здесь начинается улица Космонавтов, не пропустишь, она сразу после музея. Дальше прямо, прямо и, как только упрёшься в больницу — налево, затем первый поворот направо. Оттуда увидишь Столицу.

Писарь следил за пальцем, осматривая область вокруг пальца, подмечая названия улиц.

— А от ТЦ куда?

— Пройдёшь сквозь ТЦ, окажешься на Прямой. Дальше в горку, прямо, до второго моста. Под мостом — уже территория Кипо, поэтому имеет смысл сойти во дворы.

— Поучи меня ещё, — равнодушно перебил его Писарь. — Знаешь, я в твоём плане пропустил часть, где мы разведываем дома.

— Можешь начинать, как только Прямую пройдёшь.

Писарь поджал губы.

— А что, если Бобр ошибается и Стекло сидит, например, в Столице? Или в больнице?

— Тогда будешь действовать по ситуации, — без промедлений ответил Радист.

— Круто. Это вы втроём до такого додумались? — Писарь поднял голову на собеседника с выражением недоумения на лице.

— А ты чего ждал? Точные координаты и поддержку с воздуха? Так воевало первое поколение, так воюем мы. Тебе ли не знать?..

— Вот именно, я очень хорошо знаю, к чему всё это ведёт. Тебе, вот, лучше не знать, Радист, — снисходительным тоном добавил Писарь, прижмурив глаз и поднимаясь от карты.

— Ты мне об этом говоришь? — Радист подался вперёд и тыкнул здоровой рукой себя в грудь, едва не поморщившись и не вскрикнув от боли в локте.

Писарь не ответил и осмотрел лагерь, упирая руки в бока.

— Может, пойдёшь собираться? — скептически сказал Радист. Писарь глянул на него и несколько раз кивнул, словно, только что выйдя из ступора. Радист проследил за ним глазами, пока он не скрылся в палатке.

Первая группа выходила из лагеря: Лысый и Соля. Несмотря на короткий период отдыха, Жигуль расставил приоритеты так, что сон оказался в самом низу списка.

Лодочник проводил глазами группу, затем, через десяток-два минут, снова взглянул на них в бинокль. Группа шла не проторенной дорожкой, а срезала, чтобы быстрее добраться до назначенной точки входа в город. Они как раз проходили участок, где нужно надевать противогаз. Лодочник снял с пояса рацию и поднёс ко рту.

— Лысый, противогаз.

Лысый с Солей переглянулись, затем, осмотревшись, нацепили противогазы. На пригорке рядом с Лодочником уже стояли Купец с "бобровскими" и повторяли лучшие анекдоты и байки за утро, иногда незначительно изменяя их.

— Надо было Резаного пришить прямо там, — откровенно сказал Соля. — Исход-то один, зачем мы всё это терпели?..

— Дурак ты, Соля. Подумай ещё немного над этой ситуацией и, может быть, поймёшь разницу.

— Я понимаю разницу, но по итогу, Писарь ударил его и что? Всем всё равно.

— Знаешь, по-честному, я думаю, что Резаного отправили сюда на убой, к Писарю. Если бы не речь Бобра, я бы и дальше так думал.

— Да?! А я, наоборот, думал, чтобы помирить их или вроде того. Сплотить что-ли?..

— Дурак ты, Соля.

Фёдор сглотнул и замолчал. Он тоже не верил в план Радиста и опасался "стеклянных".

— А что насчёт "стеклянных", так ты их услышишь, в случае чего. Если мы, конечно, набредём на их логово, — попытался успокоить Солю Лысый, говоря ему то, во что хотел верить сам. Это была лотерея "кто увидит кого первым". — Знаешь, Соля, как охотятся на тигров?

— С оружием?

— Я про то, что тигр хорошо прячется. Так как же охотник его видит?

— В прицел?

— Дурак ты... Тигр забывает спрятать хвост.

— Получается, или тигр увидит охотника, или охотник — хвост тигра?

— Да. Понимаешь, к чему виду?

— Понимаю, — невесело ответил Соля. — Только тигр только и ждёт нас, а мы и понятия не имеем, где он. Похоже на засаду.

— Засада — это когда знают, как ты пойдёшь.

— Им ничего не мешает расположить по человеку на крышах и ждать, слушать. Я бы сделал так на месте Стекла, — после паузы сказал Соля. — И не сравнивай с первым поколением. Там в состоянии войны отряды находились почти постоянно.

— И не пытаюсь, — вздохнул Лысый. — Они, с другой стороны, не могут знать, что мы идём искать их. Тем более, им нужно на что-то жить, что-то есть.

— Думаешь, у них нет жира на подобный случай? — серьёзно спросил Соля. — Уж день-то они могут потерпеть. И нам следовало. А я говорил — меня не слушали.

— Кому ты это говорил? — смутился Лысый.

— Купцу и парням Бобра. Они, вроде, согласились.

Лысый затих. В это время из лагеря выходила вторая группа.