Догадка Ферма

15 С 20 по 23 декабря 1643 года

Луи и Гофреди вернулись во дворец Кастельбажак, не обменявшись ни единым словом, удрученные своим открытием. Словно пребывая в каком-то отвратительном тумане, Луи со стыдом припоминал, сколько раз он сбивался с пути в этом деле.

Монастырь кармелитов находился не слишком далеко от дворца Кастельбажак, но быстрая ходьба и колючий холод все-таки подействовали на Фронсака, который постепенно стал выбираться из парализующего разум марева.

У входа во дворец он окончательно пришел в себя. Остановившись, он положил руку на плечо своего спутника, который терпеливо ждал, какое решение примет хозяин.

— Полагаешь, мы сможем уехать отсюда сегодня вечером, как только я получу документы мсье де Ферма? — спросил он.

— Конечно, мсье, но недалеко. Эта ведьма вышлет за нами погоню. В ее распоряжении был целый день, чтобы подготовить западню, и если она уже набрала отряд головорезов, те, скорее всего, атакуют нас на дороге, где тяжело защищаться.

— Значит, нужно забаррикадироваться в спальне и ждать нападения тут?

Гофреди провел рукой по лицу, словно не решаясь высказать свою мысль.

— Можно попытаться переиграть ее.

— Что ты предлагаешь?

— Военную хитрость, мсье. Иногда простенький маневр помогает выиграть важное сражение. Например, вы могли бы сказать мадам де Кастельбажак, что не получили того, что хотели, и вам придется зайти к мсье де Ферма завтра и, следовательно, провести еще одну ночь под ее крышей.

— И она оставит нас в покое на эту ночь? — спросил Луи, преисполняясь надеждой.

— Возможно. Мы бы тогда купили лошадей и «забыли бы» у нее карету с багажом. А мсье де Бреш…

— В этом случае она расквитается с ним, — возразил Луи. Задумавшись, он покачал головой:

— Да она просто убьет его! Это противно законам чести. Лучше будем готовиться к штурму.

— Тогда предложите мсье де Брешу съехать сегодня же вечером, — предложил Гофреди.

Они вошли во двор. Привратница набирала воду из колодца. Она злобно посмотрела на них.

Луи поклонился ей, словно ничего не заметил, и они поднялись на третий этаж. Бреш был в комнате и изучал три тома ин-кварто.

Книготорговец вопрошающе взглянул на них, когда они вошли. Гофреди запер дверь на засов.

— Мсье де Бреш, — начал Луи, — я должен известить вас о том, что случилось. Наши могущественные враги хотят расправиться с нами прямо здесь. Но это не ваши противники, и я не желаю, чтобы вы из-за нас попали бы в неприятную ситуацию. С вашей стороны будет разумным расстаться с нами прямо сейчас и перебраться на постоялый двор. Оставшись, вы рискуете жизнью.

Бреш отложил в сторону книгу и на мгновение заколебался, словно бы подыскивая слова, а затем объявил:

— Мсье, вы обижаете меня предположением, что я могу бросить вас в минуту опасности. Я хоть и не дворянин, но человек чести. С вами я проделал весь этот путь, и вы оказали мне услугу. Если вам предстоит схватка, сочту за честь быть полезным и сражаться бок о бок с вами.

Взволнованный этой декларацией преданности, Луи на секунду застыл в нерешительности, а потом объяснил:

— Мы хотели уехать быстро и незаметно, но не можем бросить вас здесь. Наши враги в отместку расправились бы с вами.

— Но все увидят, как вы поедете в карете! Разве вас не станут преследовать?

— Мы хотели уйти завтра, совсем незаметно, пешком. Мы бы купили лошадей и оставили здесь багаж. Я мог бы кое-что изменить, чтобы избежать штурма этой ночью, но уверенности у меня нет. Вот почему я предпочитаю, чтобы мы с вами расстались сегодня вечером.

Медленно покачав головой, Бреш объявил:

— Хороший план, но он вам обойдется дорого: карета, лошади, багаж…

— Вы способны предложить что-нибудь получше, мсье? — дерзко осведомился Гофреди.

— Может быть. Всегда есть надежда выиграть время. Предлагаю действовать так: вы, Гофреди, остаетесь здесь завтра, вместе с каретой, тогда как мы с мсье Фронсаком покидаем Тулузу на лошадях, как вы и намеревались. Мы останавливаемся в Монтобане, на постоялом дворе «Суконщики», а вы объясните мадам де Кастельбажак, которая, как я догадываюсь, и есть ваш враг, что меня здесь больше нет, а мсье шевалье болен, поэтому не будет ужинать с ней и вы задержитесь еще на один день. Послезавтра вы выезжаете отсюда в карете с багажом. Тогда мадам де Кастельбажак поймет, что ее обвели вокруг пальца. Вы ничем особенным не рискуете. Достаточно будет удостовериться, что никто за вами не следует. Мы же с мсье Фронсаком подождем вас в Монтобане.

План Бреша совсем не плох, подумал Луи. Единственный его недостаток состоял в том, что весь риск брал на себя Гофреди. Он устремил вопрошающий взор на своего спутника.

— Я могу это сделать, мсье, — сказал рейтар, немного подумав. — Если за мной отправят погоню, я выпутаюсь. Впрочем, если произойдет схватка, я предпочту быть один, чем вместе с вами. Вам нечего бояться за меня, я в таких переделках уже бывал.

Луи вновь окинул обоих спутников долгим взглядом. Он был глубоко растроган преданностью телохранителя и книготорговца.

— Согласен, так и поступим, — решил он. В дверь постучали.

Гофреди схватил пистолет с колесиком, а Луи осторожно подошел к двери.

— Послание для вас, мсье маркиз, — послышался певучий голос мадам де Лепинас.

Тут Луи вспомнил, что Ферма должен был передать ему доказательство своей теоремы и образцы кодов. Повернув ключ в замке, он медленно открыл дверь.

На пороге стояла сияющая Франсуаза де Лепинас. Она протянула ему небольшой пакет, перевязанный ленточкой.

— Благодарю вас, мадам, — с поклоном сказал Луи и взял пакет.

Она ждала, быть может надеясь получить приглашение войти.

Он вновь поклонился. Она слегка кивнула в ответ и удалилась, явно разочарованная.

Вечером, за ужином, Луи объяснил маркизе и мадам де Лепинас, что ему завтра необходимо еще раз увидеться с Пьером де Ферма. Он не успел завершить свои дела с ним, поскольку математическая задача оказалась слишком сложной и ее невозможно решить так быстро. Полученные же документы он, Луи, счел недостаточными.

Обе женщины не задали ни одного вопроса. Казалось, их интересуют только парижская жизнь и придворная мода.

Шарль де Бреш, Луи Фронсак и Гофреди ушли из дворца в понедельник утром, пешком, после того как наскоро позавтракали на кухне под недоброжелательным взором Бертранды. Бреш взял с собой купленные книги. Он объяснил Луи, что до отъезда должен еще раз заглянуть к своему книготорговцу — получить последнее издание и расплатиться. Луи предложил, чтобы он присоединился к ним на улице Дальбад, в конюшне, где они намеревались купить лошадей.

Все трое вновь встретились около десяти часов на берегу Гаронны. Уже были закуплены две крепкие кобылы. Гофреди чуть поотстал, чтобы наблюдать за окрестностями. Никто за ними не следил.

— Мы будем в Монтобане ближе к вечеру. Береги себя, мой старый друг, — сказал Луи, обнимая рейтара с куда большим волнением, чем ожидал.

Гофреди предстояло вернуться одному к банде висельников, и Фронсак переживал, что оставляет верного телохранителя одного перед лицом такой угрозы.

— Не тревожьтесь, мсье, — хвастливо произнес рейтар. — Я попадал в худшие переделки! А вы, мсье де Бреш, позаботьтесь о моем хозяине, — проворчал он с некоторой угрозой.

Двое мужчин вскочили в седло и, пустив лошадей рысью, поскакали по дороге Пон-Неф, чтобы обогнуть город.

Гофреди не сразу вернулся во дворец Кастельбажак. Он двинулся по мосту Туни, чтобы попасть на остров, и зашел в рыбацкую таверну на берегу Гаронны, где просидел целый день.

Во дворец он пришел только вечером. Привратницы во дворе не было, и его впустила Клеманс.

— Мсье Фронсак не с вами? — удивилась она.

— Шевалье уже у себя, — уверенно произнес Гофреди. — Он сильно устал и решил отдохнуть.

Казалось, она приняла ответ как должное, и рейтар продолжил:

— Думаю, он съел что-то скверное в полдень. Я заходил к аптекарю и купил ему травы. Вы не могли бы принести мне горячей воды для отвара?

— Конечно. А второй ваш друг?

— Он с нами уже простился.

Гофреди поднялся в спальню, задернул занавески на кровати и собрал багаж.

Через минуту в дверь постучалась Клеманс. Она принесла кувшин горячей воды.

— Как себя чувствует ваш хозяин? — с тревогой спросила она.

— Лучше. Он спит, но сильно устал. Пожалуйста, предупредите мадам маркизу, что мы не будем ужинать.

Клеманс с любопытством взглянула на постель:

— Вы уверены, что ему ничего не нужно?

— Ничего, мадам, — сказал Гофреди, тихонько подталкивая ее к двери. Через несколько минут явилась Франсуаза де Лепинас. Лицо ее выражало тревогу.

— Клеманс сказала, что ваш хозяин заболел.

— Ничего страшного, мадам. Он просто нуждается в отдыхе.

— Можно мне посмотреть на него? Я хорошо знаю местные болезни.

— Это ни к чему. Он заснул, и завтра ему полегчает.

Она тоже посмотрела на постель, на мгновение заколебалась, а потом сказала с вымученной улыбкой:

— Распоряжусь, чтобы вам принесли поесть.

Чуть позже Клеманс принесла поднос с миской бульона, белым хлебом, жареной уткой и двумя бутылками вина.

В свою очередь она сделала попытку увидеть Луи Фронсака и предложила положить грелки в постель. Гофреди отказался, хотя комната была ледяной.

После ее ухода он подготовил оружие. Нападут ли на него ночью? Вполне возможно. Он догадался придвинуть сундук к двери. Все пистолеты и мушкеты были заряжены, и он проверил колесики, а также оружейные замки. Некоторое время он колебался, не сделать ли из простыней веревку, чтобы можно было спуститься по ней во двор. Но если на него не нападут, утром будет трудно объяснить подобное бесчинство. Он просто собрал все подходящие полотна и сложил их на кровать с занавесками. В случае нужды их можно просто связать.

Если начнут взламывать дверь, он выстрелит из всех своих пистолетов и мушкетов. Сундук помешает им ворваться сразу: он успеет связать простыни и спустится во двор. Оттуда доберется до конюшни, возьмет лошадь и ускачет.

В темноте шансы у него есть, решил он. Риск состоял лишь в том, что сестра Фонтрая могла нанять целую банду головорезов, и тогда часть из них останется во дворе. Значит, придется расстрелять их, как кроликов, выставив мушкет в окно.

Однако у него было смутное предчувствие, что никто на него не нападет. Горничные и мадам де Лепинас были на редкость любезны. Впрочем, служанки и компаньонка, быть может, просто не знали, какой преступный план готовит маркиза против своих гостей.

Действительно, ночь прошла спокойно. Он даже поспал на постели своего хозяина.

Задолго до рассвета он уже был готов к отъезду. Ночь оказалась ледяной. Он завернулся в плащ и тихонько отворил дверь. Во дворце царило безмолвие. Он спустился, неся на плечах несколько сумок и держа свечу в руке.

Сняв засов с входной двери, он отнес багаж в карету и совершил второе путешествие в спальню.

Возвращаясь, он столкнулся с Клеманс и привратницей Бертрандой. Они только что встали и очень удивились, увидев его в такую рань.

— Моему хозяину лучше, — объяснил Гофреди. — Утром мы уедем. Он попросил меня приготовить карету.

Казалось, они приняли это объяснение, и он поднялся еще раз, чтобы взять оставшееся в спальне оружие.

Когда Гофреди вернулся к карете, небо уже розовело. Прежде чем вывести упряжку, он попытался вытащить карету на середину двора. Она была очень тяжелая, а пальцы у него закоченели от холода. Обычно такую работу выполняли двое мужчин. Наконец он ухватился за оглоблю, к которой привязывали лошадей, и сумел поставить экипаж в нужную позицию. Оставалось только запрячь его.

Он пошел за первой лошадью и быстро взнуздал ее, подышав сначала на руки для обогрева. Чтобы животное не убежало, привязал его длинным ремнем к дереву.

Именно в этот момент во дворе появились Клеманс и Бертранда.

— Вы собираетесь запрягать прямо сейчас? — удивилась привратница.

— Я выполняю приказ хозяина, — проворчал Гофреди.

— Я принесу вам миску горячего супа, — предложила Клеманс.

Под взглядом безмолвной Бертранды он пошел за второй лошадью.

Клеманс вернулась, когда он выводил животное из конюшни. Эта лошадь была более пугливой, и он поставил ее позади первой. Только покончив с этим, он взял протянутую служанкой миску и быстро выхлебал содержимое. Суп был обжигающе горячим и немного согрел его.

Гофреди поднял глаза и заметил в окне второго этажа силуэт со свечой. За ним наблюдали. Необходимо удалить этих двух женщин, как только упряжка будет готова, с некоторым беспокойством подумал он. Стараясь быстрее закончить со слишком горячим супом, он поглядывал на служанок. На поясе у него висел только охотничий нож. Если они нападут на него, когда он повернется к ним спиной, все пропало.

Он вернул пустую миску и пошел за третьей лошадью.

— Хотите, я вам помогу? — спросила вдруг Бертранда.

Гофреди вздрогнул. Она последовала за ним на конюшню!

Кивком он выразил согласие. Она вывела во двор четвертую лошадь. Надевая дышло, он вдруг понял, что Клеманс ушла. Возможно, готовить завтрак хозяйке — или чтобы предупредить ее? Любая из женщин, войдя в его комнату, подумал Гофреди, сразу обнаружит, что Фронсака там нет.

Все более волнуясь, Гофреди запутался в сбруе. Окоченевшие пальцы больше не слушались его. Бертранда, которая уже впрягла свою лошадь, увидела, что он не справляется, и, отстранив его, с силой затянула ремень уздечки и расправила повода.

— Спасибо за помощь! — выдохнул Гофреди. — Не могли бы вы предупредить моего хозяина? Я проверю все подпруги, а он хотел попрощаться с мадам маркизой, как только она встанет.

— Конечно! — сказала Бертранда, став куда более любезной с той минуты, как показала этому старику, что управляется с лошадьми гораздо лучше, чем он.

Она направилась в дом. Двор был пуст.

Держа головную лошадь под уздцы, Гофреди направил карету к деревянным воротам. Затем, подняв большой засов, распахнул их.

И вывел упряжку на еще безлюдную улицу. Карета наехала на угловой камень ворот, но все-таки проскочила. Огладив лошадей, он прыгнул на козлы и взмахнул кнутом. Упряжка пошла рысью. Гофреди знал, что именно сейчас подвергается наибольшему риску. Если одна из этих женщин выскочит с аркебузой, она подстрелит его, как кролика, поскольку голова и плечи у него возвышались над каретой. Не в силах удержаться, он обернулся и увидел Бертранду, Клеманс, мадам де Лепинас перед воротами. На их лицах было написано величайшее изумление.

Луи Фронсак и Шарль де Бреш пустили своих кобыл рысью в направлении Монтобана. Они сумели дважды поменять лошадей на станциях и еще до наступления темноты приехали на постоялый двор «Суконщики».

Харчевня находилась на большой площади с аркадами, где расположились самые крупные торговые цеха. Аркады, которые здесь называли укрытиями, были деревянными и саманными. Свое укрытие было и у суконщиков, и у сапожников, и у мукомолов.

Небольшие ворота в каждом из углов площади выводили на различные улицы городка. В центре возвышался позорный столб, хорошо видный с возвышения, где восседали судьи, разбиравшие торговые споры.

Двое мужчин разделили спальню, после того как сытно поели в общей зале.

Шарль де Бреш вновь с энтузиазмом заговорил о купленных им книгах, которые были бережно уложены в седельные сумки. Этот человек любит свое ремесло, думал Луи, слушая его.

Городок уже готовился праздновать Рождество. Погода стояла сырая и холодная. Луи тревожился. Если пойдет снег, они рискуют не попасть в Париж даже в середине января. Ему не терпелось вновь увидеть Гофреди, однако он знал, что его телохранитель появится здесь только к ночи, если все пройдет удачно.

Шарль де Бреш отправился осматривать город, а Фронсак остался в комнате, чтобы прочесть доказательство теоремы, которое вручил ему Пьер де Ферма. Луи увез с собой только бумаги, имеющие отношение к теореме Диофанта, и доверил Гофреди несколько листочков с описанием способов шифровки. Так будет надежнее, рассудил он. Ему удалось более или менее уяснить метод Ферма по кодированию на основе реестра из слогов и посредством таблицы. Он чувствовал, что сумеет объяснить это Россиньолю. Гофреди получил более детальное описание, и, таким образом, оба они могли передать новую систему главе шифровального бюро. Даже если с кем-то из них случится несчастье, код не будет потерян.

Наконец он бросил читать доказательство, в котором не понимал ни единого слова, и стал рассматривать приобретенные Брешем книги. Он полностью погрузился в издание по ботанике с цветными картинками, когда в комнату с озабоченным видом вошел книготорговец.

— Вам следовало бы взглянуть, мсье, — почтительно произнес он. — Вчера вечером здесь появилась банда мошенников, которые не внушают мне доверия.

— Где они?

— Внизу, в общей зале. Они приехали из Тулузы, так сказал мне хозяин постоялого двора. Быть может, они следили за нами?

Бреш выглядел по-настоящему встревоженным. Луи взял свою шпагу, хотя был весьма посредственным фехтовальщиком, а также двуствольный пистолет, который отец подарил ему несколько лет назад. Книготорговец также вооружился, и, плотно запахнувшись в плащи, они спустились вниз.

Деревянная лестница сбегала по главному фасаду постоялого двора.

— Надо бы сначала зайти на конюшню, — предложил книготорговец. — Посмотреть, что у них за лошади, и расспросить конюхов.

Луи кивнул. Они вышли во двор, странным образом пустой. И двинулись к конюшне, большая дверь которой была распахнута настежь.

Перед кормушками стояло два десятка лошадей, тут же находились две кареты, одна из них очень просторная. И ни одного конюха.

— Чьи это экипажи? — спросил заинтригованный Луи. — Вчера их здесь не было, и почему никого не видно?

— Не знаю, мсье.

Они осторожно подошли к большой карете. На вид очень разболтанная, она казалась пустой. Луи открыл дверцу.

Гофреди подъехал к постоялому двору «Суконщики» в середине дня. Несколько раз он менял лошадей на станциях, поскольку хозяин оставил ему половину всех своих денег. Поездка оказалась тяжелой — Гофреди, уже совсем не молодой человек, останавливался лишь на станциях, да и с большой упряжкой в одиночку справляться совсем не просто. Силы его были на пределе, но он радовался, что удачно выполнил свою миссию.

Во дворе он спрыгнул на землю и заметил убиравшего навоз мальчугана лет шести или семи, босоногого, невзирая на холод.

— Я ищу мсье Фронсака, вчера он приехал верхом, вместе со спутником по имени Шарль де Бреш.

— Не знаю, кто это, мсье, — ответил ребенок. — Хотите, провожу вас к хозяину.

Гофреди последовал за ним. Хозяин постоялого двора, мужчина с взлохмаченными бровями, длинными седыми волосами и отвислыми щеками, на чердаке пересчитывал бочки с вином.

— Мсье Фронсак? Да, помню, он прибыл вчера и предупредил меня о вашем приезде.

— Где он?

— Его здесь больше нет, мсье.

— Как это?

— Не знаю, мсье! Его спутник сегодня утром взял свою лошадь и уехал.

Повернувшись к своим бочкам, он снова зашевелил губами.

— Мсье Фронсак уехал один?

— Нет, с друзьями!

— Какими друзьями? — спросил рейтар, все больше возвышая голос.

— Не знаю, мсье! Он расплатился, велел приготовить лошадей и уехал! — нервно ответил хозяин, с раздражением повернувшись к Гофреди.

Тот ощутил ледяную дрожь при известии, что его господин уехал. Сделав шаг вперед, он схватил кабатчика за горло:

— Ты со мной не шути, мерзавец! Что здесь произошло?

— Не знаю, — прокудахтал хозяин постоялого двора. — Должно быть, ваш Фронсак находился в карете!

— Какой карете? Он был верхом! Рассказывай все, иначе я подвешу тебя за шею к этому крюку, — пригрозил Гофреди, показывая на одну из балок чердака, куда был вбит большой гвоздь.

Ослабив хватку, он резко толкнул кабатчика. Тот упал на пол, а Гофреди выхватил из-за пояса охотничий нож:

— Теперь говори, если хочешь остаться целым!

Дрожащий хозяин постоялого двора, задыхаясь, пролепетал:

— У друга вашего друга были спутники. Они появились вчера в большой берлине, настоящей развалюхе. Утром они все вместе уехали и увели с собой лошадь вашего друга.

— Мсье Фронсак был с ними?

— Наверное… я не знаю, не обратил внимания! Говорю же вам, за все было заплачено! — простонал кабатчик. — Надо расспросить конюхов. Хотите, я сам этим займусь?

— Ладно, — сказал Гофреди, начиная подозревать худшее. — Что за люди приехали в этой берлине?

Хозяин постоялого двора заколебался, но приставленный к горлу нож и свирепый вид рейтара решили дело.

— Сущие висельники, мсье, — заявил он. — Я не должен говорить так, ведь это ваши друзья…

— Сколько их было?

— Трое.

— И они знали спутника мсье Фронсака?

— Они вроде как даже подчинялись ему. Я заметил это, когда подавал им сегодня утром суп в общей зале.

Оба спустились во двор, и кабатчик подозвал одного из конюхов с помощниками. Казалось, никто из них не помнил мсье Фронсака.

Гофреди почти не слушал их. Он уже понял, что Шарль де Бреш обвел их вокруг пальца. Несомненно, он тоже был на службе у мадам де Кастельбажак. Она вовсе и не помышляла нападать на них в собственном доме, это могло бы окончиться слишком большими неприятностями, заключил он. Куда проще было схватить его хозяина на постоялом дворе, неспособного защититься от банды разбойников. Он сошел с ума, когда согласился принять предложение этого дьявольского книготорговца.

Гофреди поклялся разыскать его. Но сейчас только один вопрос имел значение: жив ли хозяин? Быть может, в берлине увезли труп?

— Мсье, я видел его! — заявил молоденький помощник конюха с веснушчатым лицом.

Гофреди оторвался от своих горестных дум.

— Когда? — пролаял он.

— Сегодня утром. Я был один во дворе, часов, наверное, в десять. Спутник вашего друга пришел с двумя мужчинами. Он дал мне соль и велел убираться. Он хотел, чтобы на конюшне никого не было. Я пошел в сарай, чтобы принести сена. И увидел, как в конюшню вошли те двое, а затем человек, давший мне монетку. Я спрятался за дверью и стал смотреть. Увидел, как этот человек вновь спускается с вашим другом. Они вошли в конюшню. Я не заметил, чтобы они сразу вышли. Потом один из них пошел за своими спутниками. Вернулись они с Пьером и мсье Сераком.

Он указал на хозяина постоялого двора.

— Тогда и я к ним подошел. Мы помогли выкатить карету и запрячь лошадей. После этого они выехали с постоялого двора.

— И ты не видел больше мсье Фронсака?

— Нет, мсье. — Паренек пожал плечами. — Мне не положено задавать вопросы, мсье. Я подумал, что он в карете.

— Он там был?

— Занавески были задернуты, мсье. Я ничего не видел, но в какой-то момент друг мсье Фронсака выглянул в окошко.

— Опишите мне карету.

Каждый сообщил, что запомнил. Довольно большая, чтобы везти, по меньшей мере, четверых человек, но очень старая, выкрашена в зеленый цвет и сильно облезла. Запрягли в нее четверную упряжку. Правили двое. Была еще лошадь на привязи.

— Кобыла мсье Фронсака, — уточнил кабатчик. — Я ее узнал.

Возможно ли, что его хозяин стал просто пленником? — спросил себя Гофреди. Но почему Бреш проявил такое мягкосердечие? Разве что сестра Фонтрая попросила привезти его живым для допроса…

Он уцепился за эту слабую надежду.

— Они не сказали, куда поедут? Этого никто не знал.

Надо было принимать решение. Через три часа стемнеет. Сможет ли он догнать их? Но куда ехать?

— Отведите меня на конюшню, — приказал он. — Я хочу осмотреть то место, где стояла карета.

Все пошли вместе с ним. Конюхи и помощники были очень возбуждены, хозяин постоялого двора недовольно хмурился.

Впервые путешественник исчезал, таким образом, хотя стычки между гостями случались тут нередко.

Конюшней служил громадный сарай. Лошади были привязаны к одной стене, а в самом центре стояла карета. Гофреди долго изучал место, где находилась берлина. Он не увидел следов крови, но это ничего не означало. Хозяина могли убить, проломив ему череп или размозжив затылок.

Он уже решил, что надо возвращаться в Тулузу. Сестра Фонтрая ответит ему за все: если он не сможет сделать ничего другого, то хотя бы отомстит за своего господина.

— Я оставлю вам карету, на которой приехал, — объявил он хозяину постоялого двора. — Держите ее, по крайней мере, неделю, но я надеюсь вернуться раньше. Внутри ценный багаж и оружие. Поместите их в надежное место. Если я не вернусь, они сторицей вознаградят вас за труды, однако если по возвращении я обнаружу хоть малейшую пропажу, вы дорого заплатите за это. Мне нужна свежая лошадь, бутылка вина и еда, чтобы перекусить в седле. Я уезжаю.

Через четверть часа он уже скакал по дороге в Тулузу.

Ночь наступила прежде, чем он достиг города. На второй станции он понял, что продолжить путь не сможет. Было слишком темно, а сам он обессилел и промерз до костей. Он заснул как сурок в спальне, которую пришлось делить с другими путешественниками. Утром он выехал на заре, обдумывая план действий. Ему предстояло в одиночку взять штурмом дворец Кастельбажак.

У кармелитов прозвонили полдень, когда он подъехал к дворцу сестры маркиза де Фонтрая. Ворота были закрыты. Лошадь он оставил на конюшне. Во внутренний карман своего старого пурпурного плаща он положил двуствольный пистолет. Второй он держал в руке, скрывая его в складках ткани.

Он постучал.

Одна из двух створок открылась, и перед ним предстала привратница Бертранда. Женщина даже не успела удивиться, как он толкнул ее, схватил за горло и вошел. Она все же попыталась закричать, не испугавшись даже пистолета.

Но он сжимал ей шею так сильно, что лишь клокотанье вырывалось у нее изо рта. Двор был пуст, а женщина продолжала вырываться. Она ударила его ногой в пах, и он едва не ослабил хватку. Тогда он ударил ее по виску, и она обмякла.

Он тут же ринулся на кухню. Там была Клеманс, завершавшая приготовление обеда. Она открыла рот, увидев его с пистолетом, который он приставил ей между глаз. Она оцепенела, а он схватил лежавшую на столе тряпку и швырнул ей со словами:

— Суньте это в рот!

Она словно бы заколебалась, и он выхватил из ножен кинжал.

— Живее, не то убью! — прорычал он, вращая глазами.

Она повиновалась.

К поясу он привязал несколько веревок, как делал в бытность свою солдатом, когда врывался по ночам во вражеский бивуак. Отложив нож и пистолет, он схватил ее запястья:

— Сейчас я вас свяжу. Не будете сопротивляться — останетесь в живых.

Он скрутил ей руки за спиной, потом затянул веревку вокруг головы, накрепко фиксируя кляп, заставил ее сесть на скамью и связал ей ноги. Только сделав это, он вышел из кухни. В доме царила тишина, и он быстро поднялся на лестничную площадку. Перед дверью в спальню маркизы он на секунду застыл, а потом резко открыл ее.

Маркиза в домашнем платье сидела на стуле. Горничная Жанна причесывала ее. Обе были ошеломлены, увидев его.

В руке он держал двуствольный пистолет. Закрыв за собой дверь, он сделал несколько шагов вперед.

— Что вы сделали с моим господином? — прорычал он.

— Вы с ума сошли! — пролепетала маркиза.

— Отвечайте, или я убью вашу горничную у вас на глазах. Жанна открыла рот, чтобы завопить, и он ринулся на нее, сильно ударил по лицу, и она рухнула на пол. Он приставил пистолет к шее маркизы:

— Где мсье Фронсак? У вас три секунды на ответ.

В этот момент дверь за его спиной распахнулась. Гофреди повернул голову. В амбразуре он увидел мадам де Лепинас с рапирой в руках, а за ней Бертранду, с окровавленной левой щекой. Привратница держала в одной руке мушкет, а в другой фитиль.

— Не двигаться! — приказал он. — Или я убью мадам маркизу.

Франсуаза де Лепинас не обратила никакого внимания на его слова. Она шла прямо на него, выставив свой клинок, в ее свирепом взгляде читалась ненависть.

— Вы осмелились притронуться к мадам маркизе, — прошипела она. — Вам это даром не пройдет!

— Не двигаться! — предупредил он еще раз. — Это двуствольный пистолет. У меня есть при себе второй. Сделайте только шаг, и будет бойня!

— Оставайся на месте, Франсуаза, — распорядилась мадам де Кастельбажак, к которой явно вернулось хладнокровие. — А вы, мсье, извольте объясниться. Это вы ранили Бертранду?

— Да, зато вы убили моего господина.

— Я никого не убивала. И не понимаю, о чем вы говорите. Мне непонятны ваши поступки, ваше постыдное бегство. Мсье Фронсак даже не попрощался со мной. Он удрал, как вор!

— Он и в самом деле бежал от вас, мадам. Он знал, что вы хотите избавиться от него.

— Я? Я хотела от него избавиться? Да вы сумасшедший!

— Да, вы и ваш гнусный брат! А теперь вы мне скажете правду. Что вы сделали с мсье маркизом?

— Мой брат? Что вам известно о моем брате, мсье?

Гофреди захохотал, как безумный:

— Маркиз де Фонтрай! Сколько раз он пытался убить моего хозяина! А вот вам это удалось, но вы дорого заплатите за это!

— Франсуаза, положи шпагу! Бертранда, потуши фитиль! Мсье, мы в вашей власти. Теперь, когда у нас нет оружия, соблаговолите выслушать меня.

Она подала знак обеим женщинам, потом встала и помогла подняться Жанне. Франсуаза положила свою шпагу на столик, а Бертранда неохотно задула фитиль.

— Бертранда, Жанна, идите и позаботьтесь о себе. Франсуаза, останься со мной.

— Я связал Клеманс на кухне, — со стыдом признался Гофреди Жанне, которая прошла мимо него с пылающим от ненависти взором и багровой щекой.

— Вы умеете читать, мсье?

— Да, мадам.

Она подошла к маленькому секретеру в углу, вынула из ящика письмо и протянула его Гофреди.

Он взял его правой рукой. По-прежнему целясь из пистолета в обеих женщин, он быстро взглянул на текст.

— Я не смогу прочесть, мадам, почерк слишком мелкий. В доме мсье маркиза я обычно пользуюсь лупой.

Она подавила улыбку.

— У меня есть лупа. Хотите, я прочту вам это письмо? Вы потом проверите.

Он кивнул.

Она взяла у него письмо и уточнила:

— Это послание мсье Лион вручил мсье Фронсаку, а тот передал его мне сразу по приезде.

Она начала читать:

По мере того как маркиза читала, старый солдат чувствовал, что у него начинает кружиться голова. Он терял почву под ногами. Бреш предал их, а сейчас он обнаружил, что хозяин и он сам еще раз позволили провести себя. Полностью растерявшись, он не знал, что и думать, за что уцепиться, с кем поговорить, у кого попросить совета.

— Я не понимаю, мадам, — пробормотал он бесцветным голосом, качая головой. Рука его бессильно упала, и пистолет был теперь направлен в пол.

— Мой супруг, Годфруа де Дюрфор, находился на службе у мсье Сервьена, когда тот был интендантом юстиции в Гаскони, — объяснила маркиза. — Мсье Сервьену поручили разоблачить сеть английских шпионов. Муж руководил его полицией и агентами. Позднее мсье Сервьена назначили государственным секретарем по военным делам, а мой Годфруа по-прежнему возглавлял шпионскую службу при интендантах юстиции, присланных королем. Иногда я помогала ему, поскольку была в курсе всех его дел. Затем Ришелье уволил мсье Сервьена, и муж также оставил службу. Три года назад он умер.

Мадам де Кастельбажак выдержала небольшую паузу, явно взволнованная этими воспоминаниями, затем продолжила:

— Несколько месяцев назад, сразу после смерти короля, меня посетил посланник мсье де Лиона. Я не была с ним знакома. Мсье де Лион — племянник мсье Сервьена, которого я высоко ценю. Он предложил мне встретиться в доме дяди. И я отправилась в Париж. Мсье де Лион уже возглавлял секретную службу королевства по поручению монсеньора Мазарини. Дядя должен был помогать ему советами. Он предложил мне организовать в Тулузе сеть осведомителей по борьбе с испанскими шпионами. Опыт у меня был, и они полагали, что никто не заподозрит женщину, которая живет одна. Я дала согласие. Моя сеть отличается оригинальностью, — улыбнулась она. — В нее входят только женщины. Мы довольно легко добываем сведения у мужчин, которые теряют голову от прелестей моих агентов.

Услышав эти слова, мадам де Лепинас улыбнулась.

— А теперь, — вновь заговорила маркиза, — расскажите мне, что случилось с мсье Фронсаком.

— Это долгая история, мадам, — ответил Гофреди. — Боюсь, моего господина нет в живых. Мы совершили ужасную ошибку.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— С чего бы начать… Мне известно не все, и то, что я знаю или думаю, что знаю, мешается у меня в голове. Мы выехали из Парижа вместе с мсье де Брешем, который хотел приехать в Тулузу, чтобы приобрести здесь книги. Мой хозяин не так давно познакомился с мсье де Брешем и полагал, что тот может быть шпионом, но нам нужен был второй кучер, и мсье де Бреш предложил свои услуги. Мой господин думал, что в дороге сумеет раскрыть его истинное лицо…

Он остановился. Следует ли рассказывать все? А вдруг эта женщина лжет? Не выдает ли она себя за кого-то другого? А Юг де Лион — на чьей он стороне, Мазарини или Фонтрая? Он чувствовал, что у него кружится голова. Впервые в жизни он не мог взять себя в руки. Сила характера, помогавшая ему выжить в течение стольких военных лет, вдруг куда-то исчезла.

Маркиза угадала причину его нерешительности и повернулась к мадам де Лепинас:

— Франсуаза, дайте мсье Гофреди лупу.

Франсуаза де Лепинас отошла к столу и вернулась с увеличительным стеклом. Тогда мадам де Кастельбажак вновь протянула письмо старому солдату:

— Прочтите послание сами, мсье.

Растерянный и почти пристыженный, он положил пистолет на стул, взял письмо и прочел его. Он долго рассматривал печать. Именно это письмо привез с собой его господин.

— Вы действительно сестра маркиза де Фонтрая?

— Да. Наш отец был сенешалем Арманьяка. Луи был старшим. В отличие от нас, он ни во что не верил, во всяком случае, не верил в Бога. Когда мои родители обратились в католичество, он насмехался над ними. Я отказалась отречься от веры моей семьи, и это потешало его не меньше. Потом он уехал в Париж. Там вместе со своими друзьями он не раз устраивал заговоры против короля. Мы с сестрой Элен очень стыдились этого. В прошлом году я узнала, что он подвергся преследованиям как сообщник обер-шталмейстера в этом постыдном договоре, согласно которому Руссийон должен был отойти к Испании. Он укрылся в Англии, и я сначала думала, что там он и останется вместе со своими друзьями-революционерами, но я знаю, что он вернулся в Париж: его защищают принц де Марсийак и брат короля. Однако я не знала, что он затеял новую интригу.

— И очень опасную интригу, мадам. Судя по всему, именно он руководит похищением кодов, которые мсье де Бриен использует в переписке с нашими посланниками. Мой хозяин разоблачил его приспешников, поэтому он и попытался расправиться с ним. Я открою вам все, что мне известно…

И он рассказал о событиях последних недель, о подозрениях Луи Фронсака относительно Шарля де Бреша, сменившихся полным доверием к нему, наконец, о том, как последний поведал им, что маркиза де Кастельбажак — сестра Фонтрая.

— По совету этого книготорговца мой господин уехал в Монтобан, где я должен был присоединиться к ним. Мы были убеждены, что вы собираетесь убить нас, и нужно было спасти документы, которые передал нам мсье де Ферма. Я остался здесь один и уверил вас, будто он болен. Я был готов отразить ваше нападение, — уточнил он, потупясь.

— Что произошло в Монтобане? — спросила Франсуаза де Лепинас.

— Там не оказалось ни моего господина, ни Бреша! Хозяин постоялого двора, где мы должны были встретиться, заявил, что друзья Шарля де Бреша приехали вслед за ним из Тулузы в большой карете и утром отбыли вместе с книготорговцем. Нет сомнений, что моего господина увезли в этом экипаже… Возможно, уже мертвого. Я ухватился за надежду, что эти висельники были наняты вами и что вы приказали доставить его сюда для допроса.

После неловкой паузы он заключил:

— Но раз я так ошибся, значит, они его убили. Должно быть, негодяи увезли тело в карете, чтобы его не нашли на постоялом дворе, а затем бросили в лесу на растерзание зверям.

Воцарилось молчание. По щекам старого солдата текли крупные слезы.

— Я тоже не справилась с поручением, — прошептала мадам де Кастельбажак. — Я устыдилась имени, данного мне отцом, и теперь расплачиваюсь.

— В этом-то все и дело, мадам, — вмешалась Франсуаза де Лепинас. — Каким образом книготорговец узнал ваше имя?

— Должно быть, ему кто-то сказал, — бросил Гофреди, пожав плечами, словно этот вопрос не имел никакого значения. — По крайней мере, так он объяснил нам.

— Мы это выясним, — решила маркиза. — Франсуаза, расспросите слуг и сразу же возвращайтесь к нам.

Мадам де Лепинас вышла.

— На этом постоялом дворе в Монтобане была какая-то борьба? — осведомилась маркиза.

— Никто ничего не видел, мадам. Я не обнаружил следов крови.

Он рассказал все, что сумел выяснить, и добавил:

— Возможно, эти люди просто схватили моего господина, но зачем? Чтобы привести сюда, в Тулузу… или… Что они намерены с ним делать?

— Какого рода экипаж был у этих мерзавцев?

— Большая берлина или почтовая карета.

— Скорее всего, они приехали верхом. Значит, купили экипаж по случаю. Очевидно, для перевозки пленника…

Мадам де Лепинас вернулась, и маркиза устремила на нее вопрошающий взор.

— Никто ничего не говорил, мадам. Они клянутся, что никогда не произносили имена Фонтрая или Астарака.

— Значит, мсье де Бреш еще в Париже знал, что я из рода Фонтраев. Мсье Фронсак говорил ему до отъезда, что остановится у меня?

Гофреди стал припоминать:

— Да… действительно, мне кажется, говорил. Накануне отъезда.

— Тогда ваш книготорговец служит моему брату. Должно быть, он пошел к нему, чтобы сообщить, где вы остановитесь, и мой брат сказал, кто я такая. Для него это, конечно, был чрезвычайно приятный сюрприз. Выигрыш, которого он не ожидал! План этот придумал мой брат, а не мсье де Бреш!

— Почему вы так думаете? — спросил Гофреди.

— Да потому что я действовала бы точно так же, — с гримасой ответила она. — Мы с братом мыслим на один манер, мсье!

Она на секунду задумалась, а потом продолжила:

— Будь я на месте брата, я бы попросила книготорговца схватить мсье Фронсака и привезти его ко мне. Я бы захотела допросить его, узнать, что он здесь делал, выяснить причины его интереса к мсье де Ферма. Я полагаю, ваш господин жив и находится на пути в Париж. Поэтому они приобрели большую карету, в которой он заточен как пленник.

— Я догоню их, мадам, — решительно сказал Гофреди, снова взяв пистолет. — Извините, бога ради, за то, что я натворил здесь. Надеюсь, Бертранда и Жанна простят меня.

— Мы догоним их, — поправила она с холодной улыбкой. — В любом случае мне надо ехать в Париж, чтобы предупредить мсье де Лиона. Он должен арестовать моего брата и заставить его заплатить за свои преступления.

— Вы задержите меня, мадам, — сказал Гофреди извиняющимся тоном и покачал головой. — Я предпочитаю действовать в одиночку.

— Разумеется, нет! С моими людьми мы погоним упряжку куда быстрее, чем вы поскачете один. И если Господь поможет нам, мы их настигнем.

— Даже если мы это сделаем, мадам, вы полагаете, несколько женщин, пусть даже с моей помощью, сумеют справиться с отъявленными разбойниками?

— Вне всякого сомнения. Я неплохо стреляю из пистолета, мадам де Лепинас превосходно фехтует, а Бертранда одна стоит доброй дюжины мужчин. И знаете, в такого рода делах все решает совсем не сила — гораздо важнее хитрость и правильно выбранная стратегия. Именно они чаще всего и решают исход важных сражений.

Гофреди ответил не сразу. Эта женщина права, и если она столь же ловка, как ее брат, у них есть шанс добиться успеха. И тут он вспомнил о карете, которая осталась на постоялом дворе «Суконщики».

— У вас есть экипаж, мадам?

— Нет. Только плетеная коляска на два места. Но я могу купить карету сегодня же вечером. Мы выедем завтра на рассвете.

— Карета мсье Фронсака по-прежнему стоит в Монтобане. Нам достаточно поехать туда и забрать ее.

— Что ж, это упрощает дело. Мы с мадам де Лепинас сядем в коляску. Вы поедете верхом, а Бертранда повезет нас. Она умеет править упряжкой.

При мысли, что усатая женщина станет их спутницей, Гофреди недовольно поморщился. Но у него нашлось лишь одно возражение:

— Зачем ждать завтрашнего дня? Надо выехать как можно раньше. Поспать мы сможем в пути, вдоль Большой дороги есть постоялые дворы. Тогда завтра в полдень мы будем в Монтобане. И у противника останется только день в запасе.

— Вы правы. Франсуаза, дайте необходимые распоряжения и пришлите ко мне Жанну. Мсье, мне нужен час, чтобы собраться. Надеюсь, он у меня есть?