Догнать и перегнать 1978

Глава 20. Ничего

Интерлюдия

Шифрограмма. Центру

Полученную от Вас директиву по проверке благонадёжности и возможной дискредитации в глазах общественности объекта под кодовым именем «Гений» выполнить не удалось. Предпринятая попытка имитации вербовки объекта западными спецслужбами полностью провалилась из-за абсолютной непредсказуемости и неадекватности объекта. В ходе проведения операции сотрудники не учли высокую физическую подготовку объекта. Неожиданно для оперативников «Гений» воспользовался приёмами бокса и восточных единоборств, тем самым полностью нейтрализовав всю группу захвата.

Крайне нетипично также то, что после нейтрализации опергруппы объект, вопреки логике, панику не поднял, а принял для окружающих вид, что с ним ничего необычного не произошло.

Однако при последующем наблюдении удалось выявить, что объект всё же сделал из случившегося некоторые выводы и отныне перестал пренебрегать усиленным охранением своей персоны.

Ввиду усиления бдительности объекта проведение повторной операции является нецелесообразным из-за кратно возросшей сложности в реализации.

Продолжаем изыскивать все возможные пути для выполнения поставленной вами задачи.

Странник'

Конец интерлюдии

Не теряя ни секунды времени, выбежал из зала. Осмотрелся и, никого из обслуживающего персонала не увидев, побежал вниз на первый этаж.

Там, к счастью, на ресепшене оказался администратор кинотеатра. Поинтересовался, где у них телефон. Тот показал на стену и висящий там таксофон.

В кошельке была мелочь, поэтому об оплате я не беспокоился.

Всё у того же администратора узнав номер скорой помощи, быстро набрал три цифры.

— Hallo! Dir wird zugehört, — произнёс женский голос в трубке на немецком языке.

— Алло! Срочно скорую! Марта рожает! — прокричал я в трубку на английском.

— Спик Дойчен. Ай донт спик инглиш, — произнесли на том конце провода и вновь сказали: — Hallo! Dir wird zugehört.

— Ё-моё! — культурно произнёс я на международном и заявил: — Хэлп! Атеншан! Плиз! Помощь! Я нихт ферштейн унд немецкий.

— Спик рашен? — удивилась та и на ломаном добавила: — Вы русский говоритъ?

— Yes! То есть — да! Вы меня понимаете? Мне нужна помощь. Срочно! Жена рожает!

— Говорите медленней. Я совсем мало говоритъ.

— Ё-моё!! Жена рожает! Хэлп!! Быстрей!! Атеншен!!

— Я не понимай тебя. Зову английский. Жди, — сказала она и отошла.

Делать было нечего, пришлось ждать бесконечно долгую минуту.

Наконец, оператор нашла того, кто говорит на инглише.

— Здравствуйте, что у вас случилось? — произнёс в трубку женский голос.

— У меня жена рожает. Нужна срочная помощь, — обрадовался я.

— Какой месяц? — задала вопрос оператор.

— Пятый или шестой, — сказал я, пытаясь посчитать вслух: — Дело было в конце декабря прошлого года. Сейчас начало июня — значит, пять с половиной месяцев где-то!

— И уже рожает? — удивились на том конце провода.

— Вроде бы, да, — засомневался я.

— Но так не бывает, — засомневалась и оператор.

— Ну, гм, вероятно, бывает, раз уже рожать начала!

— А вы в этом уверены? Я имею в виду — роды. Откуда вы знаете, что она сейчас рожает?

— Я не знаю. Э-э, она сказала.

— Но Вы в этом убедились?

— Как?!? Как я мог это сделать? Под юбку заглянуть? — взъярился я. — Мы в кинотеатре. Тут не видно ни фига. А фонаря с собой не захватил!

— Так рожает она или нет? — начала нервничать оператор.

— А я почём знаю⁈ Приезжайте и посмотрите! В конце концов, это ваша работа! Вы скорая помощь? Вот именно такая помощь нам сейчас и нужна! Помогите скорее!

— Хорошо, я сейчас направлю к вам экипаж. Но учтите, что за ложный вызов Вы будете привлечены к ответственности и оштрафованы.

— Я согласен заплатить сколько угодно, если окажется, что жена не рожает. Но сейчас направляйте экипаж.

— Имя и возраст.

— Мои?

— Нет, роженицы.

— Мотька Вебер. 18 лет.

— Где вы сейчас находитесь?

— В вестибюле какого-то кинотеатра. А она в зале.

— Какой адрес?

— Э-э, я не знаю, — попытался вспомнить я, куда мы приехали, но так и не смог этого сделать.

Попросил подождать и, уточнив у администратора адрес, продиктовал его оператору.

— Ждите. Бригада будет в течение пяти-семи минут. Тут рядом, — ответили мне.

— А побыстрее нельзя? — прокричал я.

— Нет!

Я ещё хотел спросить, что мне сейчас делать, но не успел. На том конце провода уже дали отбой.

— Ёлки-палки!! — прошипел вслух и побежал в зал.

А там происходил целый бедлам. В зале были распахнуты все двери. Люди кричали, обращаясь к киномеханику, чтобы тот прервал показ сериала. Другие люди возмущались и призывали консьержек включить свет. Третьи делали вывод, что киномеханик с консьержкой уединились и делают во время сеанса детей. А четвёртые принимали у лежащей на сцене Марты роды.

Да! Моя жена рожала прямо на сцене кинотеатра. Так сказать, в кругу семьи, друзей и зрителей. Не это ли мечта любого певца или певицы? Вот так, по-простецки, среди всего честного народа…

И когда я сделал шаг в зал, раздался детский плач.

— А-а! — прокричала актриса.

— А-а! — прокричал рождённый ребёнок на экране.

— А-а! — закричала Марта.

— А-а! — закричал рождённый ребёнок в зале.

— А-а! — поддержал их крики весь зал, а затем добавил: — О-о!!

Я пытался увидеть жену и младенца, но в темноте зала это было сделать крайне сложно.

Вокруг суетились люди, кто-то, представившись медиком, уже оказывал необходимую медицинскую помощь, а я всё смотрел и смотрел на Марту, которая держала в руках новорождённого.

— А-а, — заплакал малыш.

И, наконец, включили свет.

На дрожащих ногах я подошёл к месту родов и, растолкав людей, увидел лежащую Марту.

Пуповину уже начали перерезать, но не это меня удивило, а немного другое. И я не сразу смог понять, что именно.

Вроде бы всё было нормально: люди, суета, жена, новорождённый. Но что-то в этом всём было очень необычно и никак не вписывалось в привычную картину мира.

— Э-а, гм, — негромко крякнул подошедший сбоку Кравцов: — Поздравляю.

И тут я понял, что меня заботило. Ноги подкосились, и я чуть не упал.

— Саша, — устало произнесла синевласка, — у нас родился мальчик.

Но я не ответил. Стоял и, открыв рот, смотрел на Марту.

— Саша, малыш.

— А-га… — еле-еле смог из себя выдавить я.

— Ты расстроился, что у нас не двойня? Ты же так хотел, чтобы я родила тебе мальчика и девочку.

— П-пусть… б-б-б-удет… п-пока о-о-один…

— Сашенька, я назвала его Васей — в честь тебя, — сухими губами сказала она.

— Б-большое с-с-с-спасибо, — сглотнул я и перевёл взгляд на младенца.

Тот шевелил ручками, ножками, плакал. В общем на вид ничего — нормальный здоровый темнокожий ребёнок. Думаю, именно такой цвет кожи, как у него, присущ большинству жителей южной Африки. Вероятно, его настоящий папа был именно из тех мест.

Оторвав взгляд, посмотрел на растерянно улыбающуюся своей нежной и красивой улыбкой жену и вновь сглотнул.

— Саша, Сашенька…

Внутри всё упало. Грудь защемило. Воздуха резко стало не хватать. Голова закружилась, а силуэты людей, стен и кресел начали расплываться.

Повернулся и, посмотрев на открывшего рот телохранителя, прохрипел:

— Товарищ Кравцов, у тебя там этого, гм… как его, гм… случаем, нету?

Тот отмер и покачал головой:

— Пистолет не дам! Ты что удумал?!? Да и не брал я его за границу. Не разрешили бы мне тут при себе иметь табельное оружие. Это же другое государство!

— Я не об этом. Я про другое, — отмахнулся я и покосился на роженицу. — У тебя сигареты есть?

— А, это да — есть, — он достал пачку и спички.

Протянул мне. Забрал их, развернулся на сто восемьдесят градусов и, больше никому ничего не говоря, пошёл на выход.

По жизни я не курил, но спирт просить у медиков, что только что подъехали и суетились вокруг, посчитал за моветон. Хотя, к слову сказать, литр-другой я бы сейчас, наверное, выпил и даже и не заметил. Нервы требовалось успокоить.

Стоя посреди улицы под раскатами грома и проливным дождём трясущимися руками попробовал зажечь спичку. Но это мне не удалось. Один раз. Другой. Третий. Ничего не выходило. Очевидно, что сам Прометей сегодня был тоже против меня. Видимо, я ему не приглянулся, и тот решил именно у меня и именно сегодня изъять свой Дар.

«Ну и хрен с ним», — решил я.

Выкинул чёртову сигарету в чёртову урну и, отправив туда же всю чёртову пачку, засунул руки в карманы и посмотрел в небеса.

Они плакали. Плакали так, как плакал и я.

Поднял воротник, поёжился и под звуки завывающего ветра пошел, куда глаза глядят.

Мне нужно было найти себя и свой путь, который в одночасье был навсегда потерян.

Я шёл, а в голове звучали слова когда-то слышанной мной песни:

'Ведь больше нет никого

Ничего-ничего

Смерть подставит плечо

Жизнь выставит счет

И за дверь

Собирайся

Вроде бы и не жил…'

© Улица Восток — Запомню

https://www.youtube.com/watch?v=FVB3G7KQi1E BadComedian — Думер