Объезд города и его окрестностей начали сразу же после быстрого завтрака. Место для проведения съёмок я хотел найти именно в городе или неподалёку от него. Я был ленив, и ездить на съёмки фильма за «тридевять земель» мне совершенно не хотелось. Именно поэтому я раз за разом отвергал предложения Кравцова и водителя, предлагавших для осмотра подходящих зданий поехать в другие города — Симферополь, Анапу, Керчь.
— Нет! И ещё раз нет! Праздник, что мы обнаружили — это праздник алуштинцев. И красть его у них — мы просто не имеем права, — не громко заявлял я, поедая очередное эскимо. — А значит, и снимать мы будем в Алуште и только там! Народные традиции надо чтить!
Кравцов мой горячий спич принял к сведению, но всё же был недоволен тем, что мы вместо купания в море занимаемся какой-то фигнёй. Это было не понятно для меня, ведь ещё несколько минут назад он вообще предлагал ехать за сотни километров.
На мой уточняющий вопрос он объяснил своё предложение так:
— Просто хотелось посмотреть, какие пляжи в других городах.
Моему возмущению не было предела, но полковника это особо не задевало.
Он скептически глянул на очередной дом, что мы собирались осмотреть более детально, сделал кислую физиономию, и недовольным тоном произнёс:
— Слушай, Васин, а тебе вообще оно надо? Ты же у нас известный режиссёр. У тебя помощники должны быть. Дай им задание, и они всё сделают!
— Какие ещё помощники? Сценарий даже не утвердили, — отмахнулся я, рассматривая фасад с колоннами. — И даже не то, что не утвердили, а начальство вообще не в курсе, что я сценарий придумал. Поэтому никаких помощников у меня пока нет — придётся всё делать самим.
— Тогда это ещё тупее, чем можно было бы предположить!
— Это почему?
— А потому, что, возможно, все наши потуги окажутся тщетны. Тебе вообще могут не разрешить снимать фильм про твоих дельфинов.
— С чего бы это? Сценарий готов. Он с точки зрения съёмок абсолютно не сложен. И он политически нейтрален и корректен. Так что причин отказывать от кинопроизводства — нет.
— Это тебе так кажется. А им, — он возвёл очи долу, — может показаться совсем по-другому.
На это я не стал ничего отвечать, прекрасно понимая, что телохранитель полностью прав. Но всё же я надеялся, что мой авторитет прекрасного режиссёра-сценариста сыграет свою роль и я без проблем смогу получить как разрешение на съёмки картины, так и на необходимый бюджет.
Разумеется, у несведущего постороннего наблюдателя мог бы возникнуть логичный вопрос: зачем мне вообще это было надо, ведь о съёмках нового фильма меня никто не просил? Ответ же на него был чрезвычайно банален. Мне просто не хотелось никуда отсюда уезжать. Тут было хорошо, и мне тут нравилось.
Я был уверен, что если я не придумаю необходимое алиби и тут не закреплюсь, то не пройдёт и нескольких дней или в лучшем случае недель, как меня обязательно потянут в Москву. Начальники просто не дадут мне спокойно пожить и унять боль утраты.
А вот если мой план сработает, и я получу разрешение на съёмки фильма — это уже будет другой коленкор. Если я тут буду официально снимать, то, растянув съёмочный процесс до октября, фиг они меня отсюда вытянуть сумеют.
Буду себе снимать потихонечку, и никто ничего предъявить мне не сможет. И дёргать меня они не смогут.
«Работает Васин?»
«Работает».
«Снимает?»
«Снимает».
Вот и всё! Какие проблемы? Разбирайтесь со своими делами сами — без меня! Я занят!
Именно в этом состоял мой коварный план — провести всё лето и часть осени тут — на юге. И для этого мне нужно-то было совсем ничего — написать подробный сценарий и выдать на блюдечке с голубой каёмочкой локации для съёмок, тем самым привязав сценарий к местности и доказав что снимать нужно здесь, здесь и только здесь!
Круто я придумал? На мой взгляд — очень круто!
С другой стороны, что ещё можно было ожидать от Величайшего гения когда бы то ни жившего на Земле⁈
Покатавшись по центру города, решили поехать к морю, и прокатится по первой-второй линии. Дома в большинстве своём были однотипны — один — два этажа и на презентабельную гостиницу никак не тянули. Пансионаты же, расположенные неподалёку и выглядевшие, на мой взгляд, весьма солидно, отпадали по причине их чрезвычайной заселённости в это время года.
«Какой бы крутой я не был, а целый санаторий мне ради съёмок в сентябре выселять никто не даст, — чесал я себе панаму. — И будут правы. Народ ждёт отпуск целый год, и портить его из-за каких-то съёмок это форменное свинство. Да и не расселить в одночасье такое количество людей, ибо попросту некуда».
Остановились у городской столовой и пообедали.
— Ну, так, что, может, рванём в какой-нибудь другой город? До каждого из них около пятидесяти километров. Вмиг доедем, — вновь предложил водитель, когда мы вдоволь наевшись, уселись в автомобиль.
— А какие рядом относительно большие и населённые города? Тут до каждого из них около пятидесяти километров поинтересовался я, пытаясь вспомнить карту.
— На западе Ялта. На востоке Судак. А на северо-западе Симферополь.
— Только не Симферополь, — замотал головой Кравцов и, видя мой немой вопрос, пояснил: — Там моря нет. Он чуть ли не в центре полуострова.
— Кто о чём, — вздохнул я, хотел было предложить поехать в Севастополь, помня, что там вроде бы есть не плохие и вполне подходящие для моих нужд строения. Но вовремя остановился.
На дворе был прекрасный семьдесят восьмой год двадцатого века. И в этом времени Севастополь был полностью закрытым городом, так что разрешение на съёмки там было бы выбить крайне тяжело, если вообще возможно.
А раз так, то…
— Товарищи поисковики. Отставить размышления, а вместе с ними грусть и печаль. Продолжаем поиски здесь — в Алуште. Давайте только воды холодненькой побольше купим, а то сушняк замучил, и продолжим, — скомандовал я и поиски продолжились.
Моё неистовое упорство и лень в конечном итоге сыграли нам на руку и принесли свои плоды. Совершенно случайно мы нашли необходимое для съёмок здание — местный Дом Культуры, которому в ближайшее время предстояло стать в моём фильме цивильной гостиницей. На время конечно, но тем не менее.
Осмотрел его и пришёл к выводу, что после покраски и побелки фасад заиграет новыми красками и для моего проекта вполне подойдёт.
Решив эту проблему, перешли к решению следующей…
Пляж выбрали в противоположном от моего дома конце города. Осмотрел его расположение, прикинул, как и где будут стоять трибуны с празднующими горожанами, наметил, откуда будет производиться съёмка, и сам для себя утвердив это место, записал его координаты себе в блокнот.
Следующим пунктом был поиск трибун. Их решили арендовать у не большого футбольного стадиончика, рядом с которым мы проезжали уже несколько раз. Сейчас никакие переговоры с теми, кому они принадлежат, я вести не хотел, надеясь в дальнейшем повесить решение этой задачи на плечи столь дружелюбно ко мне настроенного Горкома.
Также нами были найдены ещё два места, которые будут служить баром и кафе-мороженным. В баре, главный герой за игрой в боулинг, познакомится с местными работягами, что оттягиваются после рабочего дня, катая шары. А в кафе «Пингвин» главный герой будет раз за разом, день за днём, пытаться охмурить главную героиню.
Естественно, с кафе-мороженным, никаких проблем не было — заведение как заведение. Его и дооборудовать толком было не надо.
А вот со столовой, которую мне предстояло переделать в бар с шестью дорожками для боулинга, я был уверен, что придётся повозиться. А если учесть, что оборудования для того самого боулинга в СССР этого времени вряд ли производится (иначе этот вид досуга был бы распространен по всей стране), то морока предстояла серьёзная. Становилось очевидным, что необходимое оборудование, придётся покупать из-за рубежа.
— Ну, да ничего! Мы не привыкли отступать перед трудностями! — сказал себе я и сделал запись в блокноте: «Боулинг!» А потом дописал: «Мать его…»
Во второй половине дня, найдя основные места для будущих съёмок, вернулись домой.
Кравцов предложил пойти окунуться, но я отказался от этого, сказав, что искупаюсь позже, а пока хочу переписать начисто сценарий.
— Позже уже ночь будет. А завтра утром мы улетаем, — напомнил мне телохранитель.
— Вот именно. А завтра мне надо этот сценарий уже Мячикову с Лебедевым показать. Чтобы они его в Москве провели по инстанциям и утвердили, пока я космическую фантастику снимать буду.
— Ну, как хочешь. Если что, я буду на пляже, — сказал тот и убежал купаться.
Ну, а я умылся и, взяв из шкафа в кухне пару бутылок, пошёл к себе в комнату. Закрыл за собой дверь, сделал добрый глоток, взял рукопись в руки и оценил её объём. В отличие от сценария фантастического фильма, этот сценарий получился довольно массивным и составлял около семидесяти страниц.
— Что ж, не плохой черновик. Теперь это надо переписать набело, — хмыкнул я, опустился на стул и принялся за работу.
Час. Другой. Третий. И вот сценарий выправлен и доработан с учётом местности и найденных сегодня зданий.
Отставил в сторону третью пустую бутылку и, икнув, тяжело вздохнул.
Нужно сказать, работа над этим новым супермегашедевром изрядно вымотала меня. И произошло это не только потому, что я зачастил в кухонный шкаф, не только потому, что приходилась сильно изменять оригинал, адаптируя его и приближая под условия СССР 1978 года. Но и потому, что пришлось очень напрягать мозги и очень сильно думать, вспоминая очерёдность сцен оригинала. Этот фильм, в своё время я просмотрел не один десяток раз, но, тем не менее, всю картину по памяти восстановить было крайне сложно. И если бы я не был столь гениален и Васин, что, в общем-то, одно и то же, то вряд ли бы справился с этой задачей, всего за два дня. Но я старался, как мог. Я надеялся, что у меня получится создать сценарий, не прибегая к «читу» в виде подсказки из сети Интернет. И у меня, естественно, получилось. И получившийся конечный результат, на мой взгляд, оказался весьма неплох.
Отметил окончание работы очередным добрым глотком, убрал копию сценария себе под стол и, взяв в руки оригинал, собрался отнести его Мячикову в гостиницу.
Однако разу сделать я это не мог. Вначале мне нужно было сходить на пляж и забрать с собой Кравцова. У меня с ним была договорённость — вне дома, куда я туда и он. Поэтому необходимо было сходить на пляж.
Но сделать я это не успел.
Как только потянулся к ручке двери, ведущей из комнаты, так почти сразу же услышал громкий женский крик, доносящийся со двора:
— А-а!
А затем ещё один женский крик.
— Ой! Ай! Мамочки!!
«Бабушка, мама и Оля», — тут же сообразил я, и сердце моё бешено заколотилось.
«Какая же сволочь могла напасть на женщин⁈» — в мгновение ока пронеслась мысль, и злость налила всё тело.
— Убью всех нахрен!! — прорычал я и бросился вон из комнаты.