Долгий фиалковый взгляд

Глава 6

Очень хмурое утро тянулось до самых одиннадцати часов. Потом с радостным мычанием явился Прискитт, неся вешалку, а на ней — свежевыстиранные и отглаженные рубашка и слаксы. В другой руке он держал мой туалетный несессер.

Отпер дверь камеры и провозгласил:

— Прискитт к вашим услугам, сэр. Не пожелаете ли принять душ? Вы свободны, можете передвигаться самостоятельно.

— Эти вещи были…

— В вашем чемодане, а он был в вашем автомобиле вкупе с туалетным прибором. Пока еще сыроваты, но не так уж и страшно. Приветствую вас от имени округа Сайприс, мистер Макги. Сию минуту вернусь с туфлями, носками и нижним бельем.

— Где мой друг?

— Предположительно в душе.

Но Мейер оказался не в душе. Он стоял над раковиной и старательно, осторожно сбривал черную щетину с распухшей, почерневшей физиономии. Оглянулся и предупредил:

— Только прошу меня не смешить.

— Плохо дело?

— Добавится неплохой счет от дантиста. Беспокоит меня постоянная головная боль, слабость, да еще в глазах как-то двоится. И челюсть поскрипывает. Ленни собирается переправить меня в Лодердейл самолетом, там пойду обследоваться.

— Кто это сделал?

— Здоровенный парень с огромными скулами, маленькими темными глазками и очень длинными баками. Я еще удивился, зачем он натягивает кожаные перчатки. Ты перечислял несколько полезных вещей, которые можно сделать в таких обстоятельствах. Я попробовал, но они плоховато сработали.

— Кто был в тот момент рядом?

— Помощник шерифа Кейбл. Он высказывал возражения.

— А физически не пытался его остановить?

— В конце концов попытался. Но сперва, я бы сказал, просто внушал тому парню, что мистер Норм рассердится. Называл типа с баками Лью. Позже я узнал его имя полностью. Помощник шерифа Лью Арнстед.

— А где был Стерневан? Такой крупный, жирный?

— Ему пришлось выйти. Лью быстро управился. Это только казалось, что долго. Наверное, секунд за пятнадцать-двадцать. К тому времени я уже не соображал, вернулся Стерневан или нет, но, по-моему, именно он вместе с кем-то другим помог вывести меня из камеры.

— Мейер!

— М-м-м?

— Мне очень жаль.

Он оглянулся, окинул меня мрачным торжественным взглядом опухших глаз на большой желто-сине-зелено-багровой физиономии.

— Кто застрахован от неожиданностей, Макги? Я могу отказать себе в удовольствии дружить с тобой и таким образом сократить шансы на непредвиденные происшествия. Но зарегистрирован случай, когда женщина, лежа в собственной постели, была ранена в бедро куском раскаленного докрасна железа — метеоритом, со свистом примчавшимся Бог весть из какого закоулка галактики. Я оценил нашу ночную прогулку, Трев. Мы видели восход солнца, сознавали, что остались в живых после выстрелов. Я человек взрослый, сам делаю выбор. Достаточно взрослый, чтобы жить по своему выбору. Лицо у меня болит, голова болит, мне бы хотелось убить того парня с баками чем-нибудь, что я в силах поднять. Я себя чувствую разъяренным, униженным и очень-очень уставшим. Но я рад, что поехал с тобой.

— Продолжай в том же духе.

— Окажи нам обоим услугу, убери отсюда вот это тюремное барахло.

Он был готов, а я почти готов, когда за нами пришел Стерневан. Кинг прищелкнул языком, повернул Мейера к свету и пристально осмотрел.

— Для начала, профессор, вы и не были таким уж красавцем.

— Кинг, — сказал я, — мне нужен шанс встретиться с Лью Арнстедом, когда он не будет при исполнении.

— Я слышал, с нынешнего дня этот шанс составляет все сто процентов. Ты серьезно, Макги?

— Настолько серьезно, что спрашиваю тебя, как с ним справиться.

— Он парень сильный. Любит обделывать все по-своему. С таким, как ты, постарается быстро разделаться, например быстро врежет в мошонку ногой. Проводя любой прием, старайся, чтобы ему показалось, будто это ничем ему не грозит. Он правша. И бьет правой ногой. Следи за балансом. Как только сместится, уворачивайся от удара в сторону, хватай за лодыжку и дергай, выкручивай вверх. Тогда, если сможешь достаточно быстро и сильно его зашибить, он в твоем полном распоряжении.

— Спасибо, Кинг.

— Мистер Норм ждет вас, ребята.

На сей раз никакой стражи за дверью не было. А в комнате только Ленни Сибелиус, шериф Хайзер да несколько выложенных напоказ предметов на пустом столе.

Улыбающийся Ленни развалился в деревянном кресле. Хайзер — весь внимание — сидел за своим столом. Предложил нам сесть и сказал Мейеру:

— Уверяю вас, происшедшее с вами противоречит политике нашего департамента.

— Мой клиент понимает это, — быстро вставил Ленни.

— Арнстед официально не находился на службе в момент… инцидента, — продолжал Хайзер. — Ему незачем было присутствовать здесь. Он действовал без официальной санкции и без ведома руководства. И был беспристрастно уволен, обвинен в причинении тяжких телесных повреждений и освобожден до дисциплинарного суда. Помощник шерифа Кейбл оштрафован и получил выговор за попустительство. Прошу принять мои личные извинения.

— Принимаю, — сказал Мейер.

— Мистер Сибелиус предложил, чтобы все счета от дантиста и прочих врачей присылали сюда на мое рассмотрение. Если об этом не позаботится округ, позабочусь я лично.

— А ко мне это тоже относится? — спросил я.

Хайзер медленно повернулся в вертящемся кресле и ледяным взором уставился на меня:

— Что именно?

— Извинения.

— Он шутит, шериф, — пояснил Ленни.

— Да? У меня очень слабое чувство юмора, мистер Макги. Вам были гарантированы гражданские права… и личная безопасность. Освобождаю вас от дальнейших допросов, ибо мистер Сибелиус убедил меня более тщательно изучить вашу… версию… произошедшего во вторник вечером. — Он слегка колебался, делал паузы, старательно составляя фразы, и конечный продукт звучал столь высокопарно, натянуто, что эти речи в каком-то смысле превращались в броню против окружающего мира.

Хайзер указал на автоматический пистолет 38-го калибра, старый, с пятнами ржавчины, местами не вороной, а вытертый добела.

— Этот пистолет обнаружен на собственном участке Бейтера под кучей пальмовых листьев, примерно в пятнадцати футах от места стоянки его грузовика-пикапа, почти рядом с задней верандой. В обойме было два патрона. На обойме сбоку фрагмент отпечатка, совпадающий с отпечатком левого большого пальца Бейтера. Именно в этом месте логично придерживать обойму пальцем, заряжая оружие. Можно предположить, что это оружие Бейтера, потерянное в темноте, когда он был схвачен по пути от грузовика к дому. Невозможно сказать, сколько выстрелов было произведено, ибо мы не знаем, сколько было в обойме патронов. Исследование показало, что из пистолета недавно стреляли. Парафиновый анализ правой руки убитого подтвердил, что он стрелял из пистолета незадолго до смерти.

Хайзер перешел к другому экспонату — трем пустым медным гильзам, аккуратно уложенным в ряд.

— Одна из них была найдена на полу грузовика. Вторая обнаружена сегодня утром на обочине дороги в трех и двух десятых мили к югу от места падения вашей машины в канал. После обнаружения определенных отметок и следов на сырой земле за каналом участок подвергся тщательному осмотру. Данный гипсовый слепок наилучшего отпечатка соответствует левому ботинку, который был на вас, мистер Макги, при доставке в камеру. Третья гильза получена в результате экспериментального выстрела из пистолета. Хотя мы не проводили микроскопическую баллистическую экспертизу, исследование с помощью ручного увеличительного стекла позволяет предположительно признать характерные метки, оставленные бойком, достаточно четкими для вероятного вывода, что все три пули выпущены из одного пистолета.

— Весьма убедительный довод в пользу моих клиентов, — вставил Ленни.

— Одних этих меток, — продолжал Хайзер, — было бы недостаточно для решения об их освобождении. Слишком много возможных альтернативных объяснений. А конверт фактически представляется решающим доказательством пребывания одного из вас или обоих в доме Бейтера. Однако мистер Сибелиус предложил способ… позволивший вынудить Арнстеда внести изменения в рапорт об охране дома Бейтера, который он мне отдал.

— Арнстеду было достаточно, — снова встрял Ленни, — оставить в своем рапорте маленькую лазейку, один отрезок времени, в который мог быть подброшен конверт. Через любую такую дыру я провел бы колонну грузовиков. Норман, мой друг Мейер неважно выглядит, и, с вашего разрешения, мне бы хотелось доставить его в Лодердейл. Трев, думаю, ты предпочтешь высушить свой старый драндулет и заставить его передвигаться.

— А я предпочту, — заявил Хайзер, — чтобы мистер Макги остался в округе Сайприс, пока не закончится…

— Норман, я дал вам личную гарантию и свое слово, что доставлю их сюда в любое указанное вами время.

— Думаю, было бы лучше…

Ленни изобразил самую замечательную свою улыбку:

— Черт возьми, Норм, мы ведь пришли к компромиссу. Известный экономист зверски избит и брошен в камеру тюрьмы округа Сайприс без предъявления обвинений.

— Я отказываюсь…

— Бросьте, Норм! Мне нравится ход ваших мыслей. Вы, по-моему, первый представитель закона, ухвативший достойную ниточку к деньгам с ипподрома. Не упрекну вас за крепко завинченную крышку, поскольку стоит просочиться словечку, как вокруг начнут кишеть толпы народу. Мне не хочется, чтобы вы очутились в дурацком положении. Не хочется, чтобы сюда прислали какого-нибудь криминального репортера из «Майами геральд», который принялся бы расспрашивать, почему при такой уверенности в причастности Бейтера к ограблению автомобиля с деньгами вы его не поставили под круглосуточное наблюдение. Газетчики вашей логики не поймут и вполне могут тиснуть какой-нибудь оскорбительный заголовок, скажем: «Деревенский шериф запорол крупное дело». — Ленни передернулся и, поворачиваясь, успел мне подмигнуть — отчасти подмигнул, отчасти нахмурился.

Я смекнул и воспользовался подсказкой:

— Слушай, Ленни, не так уж мне важно вернуться домой. С удовольствием задержусь, если этого хочет шериф Хайзер. Только у меня наличных не хватит на ремонт машины. Если можешь…

— В любой момент, дружище, — откликнулся адвокат и вытащил платиновую монетницу с изумрудами, которую ему в благодарность за оправдание подарила возлюбленная наследника лесного участка и лесозавода, застрелившего предполагаемого грабителя, оказавшегося его собственной женой, страдавшей бессонницей.

Отсчет одалживаемых мне денег не соответствовал жизненным принципам Ленни Сибелиуса. Он вытащил из монетницы пачку, оставил себе две бумажки по пятьдесят долларов, сунул их обратно, а остальные протянул мне.

— Ценю ваше стремление к сотрудничеству, мистер Макги, — произнес Хайзер. — Сообщите мне, где остановитесь.

Мы с Мейером забрали остальное наше имущество. Стирка и сухая чистка за счет округа Сайприс. Нечто вроде извинений. Мы уложили небольшой багаж в белый «бьюик» с откидным верхом, взятый Ленни напрокат. Проводив их, я должен был отвезти его с аэродрома в город и либо вернуть, либо оставить себе. Я сидел на заднем сиденье. Разговаривать, когда верх машины опущен, было невозможно, тем паче что Ленни изображал из себя претендента на лидерство в «Дейтоне-500».[3] Летное поле находилось милях в пяти к востоку за пределами города. Он промчался мимо ангара, въехал на бетонную площадку и тормознул рядом со своим «Апачем», принайтовленным и забитым со всех сторон колодками.

— Можешь получить очень симпатичный номер в «Белом ибисе», — сообщил Ленни. — Проедешь через город…

— Я его видел, когда нас везли.

— Только там не питайся. Ешь в городе у миссис Теффер, пансион и обеденный зал «Лив-Оук». Исключительно!

— Минуточку, Ленни. Я уловил твою подсказку. Но было бы очень приятно знать, что за чертовщина творится.

— Вся чертовщина сводится к девятистам тысячам долларов, — пояснил Мейер глуховатым из-за разбитых губ голосом.

— Поэтому не слишком торопись уезжать, — посоветовал Ленни.

— Что-то сегодня я особенно туп, — признался я им обоим. — Нарисуйте мне пару картинок.

— Мне нравится ход мыслей Норма. Похоже, все сходится. И по-моему, он кого-нибудь сцапает раньше или позже.

— Может, они давно смылись?

— Богом клянусь, — улыбнулся Ленни, — ты сегодня действительно туп. Если бы они смылись, не было бы смысла трудиться, подкидывая конверт. Один или несколько соучастников торчат тут, настолько привязанные к этому месту, что желают запутать следы и подбрасывают конверты. Когда Норм кого-нибудь сцапает, им понадобится самый талантливый адвокат. Надо им предоставить возможность выбрать меня.

— Может, тебе надо повесить на грудь и на спину плакаты с рекламой и прогуливаться туда-сюда перед тюрьмой?

— Ассоциация косо на это посмотрит. Она, черт побери, не одобряет даже красивые наклеечки на моем самолете и круизном судне.

Он ткнул пальцем, и я пошел взглянуть. Маленькие трафаретные значки, не больше почтовой марки, — стилизованные черные виселицы на белом фоне в черных рамочках, каждая перечеркнута косым красным крестом. Расположены на ветровом щитке над окном пилота. Почти три ряда. Всего двадцать восемь.

— Столько трудов только ради внедрения в округ вербовщика?

— Трев, дружище, по-моему, ты вполне можешь немножечко тут пошататься. Будешь чем-то вроде катализатора, чтобы пиво как следует забродило. Тогда Норм скорее сумеет прижать кого-нибудь к ногтю.

— Постороннее вмешательство ему не понравится. При первой же попытке я вернусь в тот же самый отель.

— Разумеется, если будешь работать топорно. Но я верю в твою осторожность, а в случае провала мгновенно явлюсь и опять тебя вытащу. Сибелиус глаз никогда не смыкает. Подумай вот в каком плане — ты соглашаешься помогать мне в расследовании перед судебным процессом?

— У меня нет лицензии. Я не хочу получать лицензию. Я устал от округа Сайприс.

— Зачем тебе лицензия? Для чего? Я тебя нанял на платную исследовательскую работу.

Я вытащил из брючного кармана пачку денег и пересчитал.

— За девятьсот сорок?

— Свистни, когда потребуется еще, дружище. — Он похлопал меня по плечу. — Поразмысли под таким углом. Без Сибелиуса ты бы еще сидел. Мейер тоже. Вы позвали — я приехал. Разве я взял с тебя деньги? Разве я возьму деньги с друга за небольшую услугу? Что ты обо мне думаешь? Думаешь, я жадный, что ли? Тебе надо лишь пошататься вокруг, потолковать про Фрэнка Бейтера, поставить там и сям выпивку и поведать людям всю правду обо мне. Не перебарщивай. Просто поставь их в известность, что я — величайший адвокат по криминальным делам во всей округе. Неужели так трудно?

— Ну и тип ты, Сибелиус! Кстати, как ты вынудил Арнстеда изменить показания?

Ленни пожал плечами:

— Он наверняка врал. Если нет, тогда соврал ты. Вчера вечером до меня дошли любопытные сведения, что Лью Арнстед — первый жеребец в округе Сайприс. Не столько хобби, сколько одержимость. Я перепроверил расчет времени. Ты был на заправочной станции, когда Стори открыл ее, без двадцати семь. Примерно в семь тридцать вы с Мейером уехали с Хайзером и Кейблом. Так как вы останавливались, пока вытаскивали твою машину, то не могли оказаться в тюрьме раньше восьми пятнадцати. Дежурство у Арнстеда вышло очень долгим. В восемь тридцать он зашел в дом Бейтера и позвонил спросить насчет смены. Хайзер велел дежурным на коммутаторе передать, чтобы Лью Арнстед оставался на месте, пообещал, что сам он приедет туда около одиннадцати и после проверки его отпустит. Задавай логичные вопросы, Макги.

— Дай подумать. Арнстед ждал Хайзера раньше. Но у Хайзера изменились планы, он поехал забирать нас. Видимо, у Лью было какое-то дело, ему хотелось освободиться. И тут выяснилось, что придется ждать еще пару часов плюс время на осмотр при дневном свете. Пришлось воспользоваться телефоном. «Извини, милочка, я никак не могу, почему бы тебе самой сюда не приехать?»

— В дом Бейтера?

— М-м-м… Не думаю. Нет, раз Хайзеру предстояло осматривать дом.

— А как насчет старого матраса в подвале котельной, где стоят насосы, футах в тридцати от черного хода?

— Годится.

— Ну, Хайзер принял мое предложение, велел найти Лью Арнстеда и потребовал от него объяснения, почему в пятницу в девять утра он был с женщиной в котельной, вместо того чтобы, как было приказано, следить за домом. Арнстед сильно старался выкрутиться, а Хайзер нажимал, пока он не раскололся. Впрочем, весьма доблестно отказался назвать имя женщины. Сказал, что провел с ней минут десять и все время мог наблюдать из котельной за дорогой к дому. Она приехала и уехала на машине. Старая подруга. Пока ты тут будешь шататься, посмотри, не удастся ли установить личность леди, дружище. Ее могли послать, чтобы отвлечь внимание, пока кто-то подбросит конверт. Любой скаут нижней ступени способен открыть замок этого дома перочинным ножом.

— Пока я тут буду шататься. Для друга чего не сделаешь!

Появился рыжеволосый парень в замасленном комбинезоне цвета хаки, протянул Ленни на подпись счет за горючее, потом отвязал самолет и убрал тормозные колодки. Я передал вещи уже забравшимся наверх Ленни и Мейеру. Ленни запустил мотор, и самолет покатил в конец взлетной полосы. Разогрелся там, а мы с парнем стояли, смотрели, как он разбегается, отрывается от земли, поднимается над дубами и пальмами, берет курс на восток над пастбищами и болотами. Счастливо, Мейер! И, пожалуйста, никаких внутричерепных кровотечений. Это слишком ценный и замечательный череп.

Итак, я уселся в мой белый «бьюик» с черной кожаной обивкой салона, стереофоническим радио, пневматическими тормозами, пневматическими окнами, пневматическим управлением, какой-то супертрансмиссией и вернулся в город вдвое быстрее, чем Ленни мчался от города до аэродрома.

Улыбнись, Макги! Покажи зубы. Поглазей на девчонок, ведь уже почти час субботнего дня, а тебе неизвестно, где здесь кипит жизнь. Не такая, как раньше. Иная.