Дом, где живет смерть

Глава 17

　Всю дорогу они молчали. Глаза О’Брайна были закрыты: то ли он в самом деле заснул, то ли делал вид, что спит. Пат старательно следила, чтобы импровизированная подушка, сделанная из шторы, которую она вытащила из кучи хлама в бильярдной, не выбилась из-под его головы, и периодически осторожно подсовывала ее обратно. Скорее всего, О’Брайн все же не спал. Когда они проехали бо́льшую часть дороги, он открыл глаза и сказал Бзрриджу:

— Вы, наверно, считаете, что мне с самого начала следовало сообщить о подозрительном звонке в полицию?

— Это было бы разумно.

— Я не мог сделать такой шаг вслепую. Тэмерли сказал по телефону, что, если конверт попадет в чужие руки, я же первый пожалею об этом. Он сказал, что сведения касаются мистера Крайтона.

— Крайтона или его убийства? — уточнил Бэрридж.

— Он сказал: «Касаются Крайтона», и все.

— А сами вы что ожидали найти в конверте — сведения о Крайтоне или о его смерти? — продолжал допытываться Бэрридж.

— О Крайтоне, ответил О’Брайн после некоторого колебания.

«Ситуация не так проста», — подумал Бэрридж. — «Положим, О’Брайн не представлял четко, какого рода сведения якобы находятся в концерте, но на что рассчитывал Тэмерли? 0чень маловероятно, что ему была известна тайна Крайтона, а раз так, он имел в виду сведения об убийстве Крайтона. И выставив такую приманку, он твердо рассчитывал, что О'Брайн явится сам, притом один — все свидетельствует о том, что Тэмерли в самом деле считал его убийцей и перед смертью пытался сказать, что Крайтона убил О’Брайн вместе с кем-то еще»　

Теперь Бзрридж знал, кем был мнимый подросток, которого видели у дома Мэдж, но что это дает? Абсурдно полагать, будто Пат голыми руками пыталась задушить Мэдж. Однако если о маскараде пронюхает полиция… Они могут решить, что миссис О’Брайн выслеживала соперницу и, застав своего мужа в ее квартире, действовала в состоянии аффекта, а мисс Бойлстон, хотя, конечно же, узнала ее, скрыла это, чтобы избавить себя и его от шумного процесса. Можно подумать, что миссис О’Брайн и убила потом Мэдж, заманив ту в свой загородный дом под предлогом, скажем, разговора об О'Брайне. Вполне правдоподобно, что встреча двух женщин, претендующих на одного мужчину, причем очень богатого, кончилась убийством. Твердого алиби на предполагаемый день убийства у Пат нет, это Бзрридж знал. Она говорила, что каталась на катере по Темзе и гуляла по городу — если полиция заподозрит ее всерьез, ей придется туго, ведь спутников у нее не было. Тут Бэрридж с внутренним трепетом осознал, что существует схема, в которую укладываются все события, начиная со смерти Джона Крайтона, а вернее, Уиксона. О’Брайн знает о завещании и убивает его либо с ведома Пат, и тогда они были в сговоре с самого начала, либо действует в одиночку. Поведение его со шпилькой тоже можно объяснить двояко: или он действительно любил Пат и не хотел, чтобы ее обвинили в преступлении, которое совершил он сам, или же она была в курсе событий и он просто-напросто решил, что, если подозрение падет на девушку, она все равно его выдаст, и потому решил лучше самому сознаться. Относительно же сейфа теперь уже не разберешь, что он там искал и зачем. Потом Пат в припадке ревности накинулась на него и Мэдж в ее квартире, а затем заманила соперницу в дом Крайтона и там убила. Дня Бэрриджа веским подтверждением этой теории служило то, что прояснились все странности нападения в квартире Мэдж: нападавший действовал под влиянием внезапного сильного импульса. Бежавший каким-то образом из тюрьмы Тэмерли стремится отомстить О’Брайну, из-за которого сломалась его жизнь. Он теперь был вынужден скрываться и жить в постоянном страхе, в то время как О’Брайн преспокойно завладел деньгами Крайтона.

Бэрридж посмотрел на сидевшую сзади пару.

«Если я скажу полиции о содержимом багажника, им конец», — подумал он. — «У него еще есть шансы выкрутиться, поскольку полиция может пренебречь последней фразой Тэмерли: Они же считают его убийцей Крайтона, а у нее шансов нет. Она, наверно, признается, что следила за домом Мэдж, чтобы удостовериться, бывает ли там ее муж, но будет отрицать, что напала на них, однако кто ей поверит? Ее признают убийцей Мэдж».

— Мистер Бэрридж! — окликнула его Пат. — Вы проехали поворот, нам налево.

Бэрридж был так поглощен мыслями, что ехал прямо, чисто машинально следя за дорогой.

— Как вы думаете, станет полиция заново ворошить обстоятельства смерти мистера Крайтона? — спросил О’Брайн.

— С какой стати им опять браться за старое дело? — тревожно сказала Пат. — Разве смерть Тэмерли что-нибудь меняет?

— Этот мерзавец перед смертью сказал, что мистера Крайтона убил я.

— Неужели все начнется сначала? — Пат жалобно вздохнула. — Опять бесконечные вопросы… Я тогда так устала, а … Давай потом куда-нибудь поедем! Ты же всегда любил путешествовать, а сейчас и мне хочется сменить обстановку, чтобы быстрее все забыть. — Она прижалась щекой к его плечу. — Сначала поедем на Средиземное море, хорошо?

О’Брайн улыбнулся и убрал с ее лица прядь волос.

— Куда захочешь.

«Что я могу противопоставить этому логичному объяснению событий?» мрачно думал Бэрридж, прислушиваясь к их разговору. Внутреннее убеждение, что они так не поступали? Да и есть ли оно у меня, это убеждение? Если бы только нашлось иное объяснение!»　

В голове у него вновь завертелась карусель трагических событий: гибель Крайтона, нападение в квартире Мэдж Бойлстон, ее изуродованный труп, смерть Тэмерли. Бэрридж сейчас находился в том особом состоянии обостренной восприимчивости, которое порой испытывал во время особенно сложных операций, когда в считанные секунды приходилось принимать решение, от которого зависела жизнь больного. Найти хотя бы малейшую зацепку! И тут в мрачном хороводе смертей перед ею мысленным взором мелькнул просвет. Это была еще не разгадка, а лишь предположение о наличии звена, прежде начисто упущенного из числа возможных вариантов.

Бэрридж плавно съехал на обочину и остановил машину.

— У нас мало времени, — деловито сказал он, обернувшись к удивленно воззрившейся на него паре. — Мистер О’Брайн, самое разумное, что вы сейчас можете сделать, это ясно и четко ответить на мои вопросы, какими бы странными они вам ни казались.　

— Здесь, сейчас? Если вы хотите со мной поговорить, почему бы не сделать это дома?

— Вполне возможно, что в доме нас будет ждать полиция. Мне надо кое-что выяснить прежде, чем отвечать на их вопросы.

— Почему?

— Послушайте, так дело не пойдет! Или вы делаете то, что я вам говорю, или…　

Бэрридж пожал плечами:　

— Что «или»?

— Боюсь, вам обоим придется очень плохо, — сказал Бэрридж с сожалением; сочувственная интонация не сочеталась с грозным смыслом его слов, и это противоречие сбивало О’Брайна с толку.

— Хорошо, — согласился он. — Спрашивайте.

— Вы говорили, что на стене в гостиной мисс Бойлстон висели фотографии. Повторите, что на них было изображено?

Зачем… — начал было О’Брайн, осекся и хмуро сказал: — Если вы решили еще раз проверить мои умственные способности, пожалуйста. Значит, так: снимки лошадей; лошадь в прыжке, прыгает через изгородь; затем лошадь, скачущая по лугу; еще кони без всадников, тоже бегущие по равнине. Затем пейзажи Южной Америки.

— Подождите! Прошлый раз вы сказали, что это были австралийские пейзажи!

О’Брайн смешался и замолчал, что-то вспоминая, а потом сказал:　

— Да, это точно были австралийские пейзажи, потому что справа на одном снимке виднелись кенгуру. Когда фотография висела на стене, их не было видно, поскольку этот кусок закрывала соседняя фотография, но они упали на пол, и я, когда поднимал, заметил там кенгуру.

— А почему вы сейчас назвали Южную Америку?

— Я ошибся, — неуверенно ответил О’Брайн. — Мне почему-то казалось, что мисс Бойлстон говорила про Южную Америку, но я, конечно же, сам все перепутал. Она приехала из Южной Америки, вот я и решил, будто она говорила, что фотография оттуда. Вы были правы, после того как меня стукнули по голове, я не все помню достаточно отчетливо. Но другие снимки я помню хорошо.

Он продолжил описание фотографий, добросовестно перечисляя запомнившиеся подробности, однако Бэрридж потерял к этому всякий интерес.

— Вы меня совсем не слушаете, — сердито сказал О’Брайн. — Для кого я стараюсь?

— Пожалуйста, продолжайте, — рассеянно ответил Бэрридж.

— Надеюсь, вы не заставите меня описывать рисунок обоев в гостиной и материал занавесей? — язвительно спросил О’Брайн. — Боюсь, что не оправдаю ваших надежд. Про обои могу лишь сообщить, что фон у них был светло-бежевый. Этого достаточно, чтобы избежать обвинения в слабоумии?

— У вас прекрасная память.

— Извините, — буркнул О’Брайн.

— Вы сообщили любопытную вещь, — задумчиво произнес Бэрридж. Чрезвычайно любопытную… А теперь было бы неплохо, если бы вы немного помолчали. Мне надо подумать.

У О’Брайна было развито чувство юмора — оглядев пустынную дорогу и столь же пустынные поля по обеим сторонам машины, он с усмешкой сказал:

— Вы нашли идеальное место для размышлений. Может быть, нам с Пат вообще удалиться?

— Вели вы не возражаете, мы ненадолго выйдем, — поддержала его Пат. — У меня ноги затекли.

— Пожалуйста, — буркнул Бэрридж с отсутствующим видом.

Пат потянула мужа:

— Пойдем, Аллан.

Они дошли до мостика через канаву, вдоль которой узкая тропинка тянулась к видневшимся вдалеке коттеджам, и присели на перила.

— Ты не замерзла? — спросил О’Брайн.

— Нет, твое пальто теплое. — Теперь на Пат поверх халата было наброшено пальто О’Брайна. — А ты?

— Пока нет. Надеюсь, мыслительный процесс мистера Бэрриджа не окажется чересчур длительным.

— Не злись. — Пат ласково взъерошила его рыжие волосы. — Он ведет себя немного необычно, но не стоит из-за этого сердиться.

— Я был с ним невежлив? — с тревогой спросил О’Брайн. — По правде говоря, я чересчур многим ему обязан, чтобы проявлять недовольство, даже если его поведение кажется странным. — Он оглянулся и посмотрел на машину. — Хотел бы я знать, зачем ему понадобились эти фотографии? — Некоторое время О’Брайн напряженно раздумывал, что означает интерес Бэрриджа к этим снимкам (Пат озабоченно поглядывала на него, но не решалась отвлекать), затем, так ничего и не придумав, махнул рукой и сказал: — Неприятно чувствовать себя бестолковее других, но должен признаться, что я абсолютно ничего не понимаю. Какое имеет значение, помню я, что она говорила про фотографии, или нет?

— Я в этом тоже ничего не понимаю… У тебя голова болит?

— Нет, прошла.

— Главное, не нервничай, когда будешь говорить с полицией. Скажешь, как было, и все. Ты же защищался, это он тебя туда заманил. К тому же он беглый преступник.

— Надоело объясняться с полицией!

— Скоро мы уедем и забудем все эти ужасы, как дурной сон.

О’Брайн коснулся губами ее виска.

— Зову-зову, а вы не слышите, — сказал незаметно подошедший Бэрридж.

— Можно ехать? — спросила Пат.

— Поехали. Да, кстати, — небрежно произнес Бэрридж, — мистер О’Брайн, вы хорошо разобрали, что сказал Тэмерли?

— На слух я не жалуюсь, — сухо ответил О’Брайн.

— А вот я не расслышал толком, — глядя куда-то вдаль, сказал Бэрридж. — Что-то насчет убийства мистера Крайтона, но что? Вы стояли еще дальше и вряд ли могли что-нибудь услышать, разве что одно имя Крайтона.

Пока О’Брайн переваривал его слова, Бэрридж повернулся и пошел к машине.

— Мистер Бэрридж! — О’Брайн догнал его. — А как же Стэнфорд?..

— Стэнфорд потом сам спросил меня про Тэмерли, что тот сказал. Он, как и вы, — на сей раз Бэрридж посмотрел О’Брайну прямо в глаза, — стоял слишком далеко, чтобы услышать.

— Почему вы это делаете? — растерянно спросил О’Брайн.

— Потому что у вас хватило благоразумия ответить на мои вопросы насчет фотографий мисс Бойлстон. — В глазах Бэрриджа появились насмешливые искорки. — Те пейзажи, не то южноамериканские, не то австралийские — вещь действительно очень любопытная, — добавил он с усмешкой.

— Я сдаюсь, — покорно сказал О’Брайн. — Сдаюсь полностью и бесповоротно. Мне остается лишь просить вас объяснить, с чем тут суть.

— Объясню, — пообещал Бэрридж, — но только после того, как вы разберетесь с полицией; так будет лучше. Думаю, они не доставят вам неприятностей: ход событий с Тэмерли ясен, и вас обвинить не в чем. Инициатором встречи был он, ваш выстрел всего лишь акт самозащиты.

Его предсказание сбылось, и дело о смерти Тэмерли было закончено очень быстро. Бежать из тюрьмы тому удалось благодаря стечению обстоятельств: в момент побега, подготовленного другим заключенным, Тэмерли оказался вместе с ним и воспользовался случаем. Полиция прилагала все усилия, чтобы разыскать бежавших, равно как и чтобы сведения о побеге не просочились в печать, поскольку из туманных намеков следовало, что в инциденте были замешаны известные политические деятели.

Когда О’Брайн позвонил Бэрриджу и напомнил о его обещании, тот сказал, что послезавтра будет в Лондоне и обязательно заедет.

Он приехал к ужину и за столом, ни словом не обмолвившись о том, что интересовало хозяев дома, вел непринужденную беседу о посторонних предметах, которая без его усилии тотчас заглохла бы, настолько вяло поддерживали ее остальные. О’Брайн умел владеть собой и потому ему удавалось более или менее успешно скрывать свое нетерпение, а Пат, едва дождавшись окончания ужина, не выдержала и спросила, когда же он расскажет то. что обещал.

—Сейчас, — ответил Бэрридж.

Пат, и серо-голубом вечернем платье, села на софу и взяла мужа за руку.

— Тебе удобно? — ласково спросил О’Брайн, стараясь взглядом ободрить ее. — Мы вас слушаем, мистер Бэрридж.

— Что именно вы рассчитываете от меня услышать? — закуривая предложенную О’Брайном сигару, спросил Бэрридж

Пат и О’Брайн переглянулись, словно спрашивая друг друга, не решил ли Бэрридж подшутить над ними.

— Мы думали, вы разгадали что-то про убийство, — сказал О’Брайн.

— Совершенно верно, точнее, про убийства, их же два — мистера Крайтона и мисс Бойлстон.

О’Брайн и Пат снова переглянулись; Пат собралась что-то спросить, но О’Брайн опередил ее.

— Мы не будем задавать вам вопросов, мистер Бэрридж; расскажите все так, как сами считаете нужным.

— С чего же начать?.. Гм… Начнем с самого очевидного: в квартире мисс Бойлстон орудовал не пьяный грабитель, а Тэмерли.

— Не может быть! Мисс Бойлстон узнала бы его, — живо возразил О’Брайн.

— Она его и узнала, — спокойно сказал Бэрридж. — Отлично узнала и потому даже сказала, что напавший был маленького роста.

— Но Тэмерли высокого роста…　

— Если бы он был маленького роста, она сказала бы, что грабитель был высоким. — Бэрридж подождал, но О’Брайн больше ничего не спросил, тогда он продолжил: — Теперь рассмотрим вопрос, зачем он на вас напал и почему воспользовался столь странным оружием, как кусок трубы. Эта нелепая на первый взгляд деталь все время ставила меня в тупик. Она имеет смысл только если допустить, что, когда Тэмерли вошел в квартиру и заглянул в комнату (вы тогда почувствовали сквозняк в первый раз), он еще не собирался никого убивать. За домом он не следил, — при этих словах Пат сильно вздрогнула, — и явился туда, не зная о вашем присутствии. Спрашивается, что он увидел такого, что привело его в дикую ярость и заставило схватиться за трубу?

О’Брайн вспыхнул.

— Вы заблуждаетесь, мистер Бэрридж, — сказал он подчеркнуто ровным тоном. — Мы сидели и пили кофе.

— Вы неверно меня поняли! Я не сомневался в ваших показаниях, именно они привели меня к следующему важному заключению. Если один человек видит, что двое его знакомых мирно пьют кофе, это не должно вызвать у него желания убить их, тем не менее Тэмерли пытался убить вас обоих. Почему? Положим, вас он давно ненавидел, но вряд ли ваш вид сам по себе был способен привести его в такую ярость, чтобы он пренебрег собственной безопасностью и набросился на вас. Тут была какая-то неувязка… Когда вы в первый раз описывали снимки в квартире мисс Бойлстон, то сказали, что там были австралийские пейзажи. Однако я прекрасно помню, что, когда мы с доктором Мейном были в доме мистера Крайтона и разговор зашел о путешествиях, мисс Бойлстон сказала, что никогда не была в Австралии. Я обратил внимание на это маленькое несоответствие. Разумеется, могло оказаться, что она действительно никогда не была в Австралии и снимки не имеют к ней самой никакого отношения. Когда мы с вами ехали в машине и я снова спросил вас про фотографии, вы назвали Южную Америку и объяснили это противоречие тем, что после удара по голове не все помните отчетливо. Однако вы прекрасно помнили все прочие детали, поэтому я полагаю, что и относительно снимков вы ничего не перепутали. Итак, что мы в таком случае имеем? У мисс Бойлстон есть сделанные в Австралии снимки, которые она выдала за южноамериканские. Однако, когда фотографии упали, вы увидели закрытый прежде угол снимка, где были кенгуру. Но в Южной Америке кенгуру нет. Спрашивается, почему она солгала? Ответ один: она скрывала, что жила в Австралии. А зачем ей это скрывать? Тут я вспомнил, что вы говорили о Тэмерли, будто он приехал из Австралии. Само по себе такое совпадение ничего не значит, но меня насторожило стремление мисс Бойлстон скрыть свое пребывание в Австралии. Я предположил, что она и Тэмерли были знакомы задолго до того, как встретились в доме мистера Крайтона, и знакомы очень близко, раз Тэмерли явился к ней, сбежав из тюрьмы. Итак, неожиданно вырвавшись из тюрьмы, Тэмерли приходит к человеку, от которого ожидает помощи. Дверь вы за собой закрыли, Тэмерли открыл ее ключом. Очевидно, у него где-то было подготовленное убежище — на какой случай, поймете позже — и он уже побывал там. У мисс Бойлстон его ждал неприятный сюрприз вы.

— Вы считаете, он хотел прикончить нас из ревности?

— Не совсем так. Поскольку Тэмерли знал, что сам он не убивал мистера Крайтона, — О’Брайн недоверчиво хмыкнул, — он с самого начала думал, что его застрелили вы, — спокойно сказал Бэрридж. — Когда он увидел вас вместе с Мэдж, то решил, что она вела двойную игру и заранее сговорилась с вами за его спиной, а его намеренно подставила под удар. Видя, как вы оба за его счет наслаждаетесь жизнью, Тэмерли от ненависти потерял голову. Когда первая попытка сорвалась из-за вмешательства братьев Джеферсон, он предпринял вторую и заманил мисс Бойлстон в пустующий дом. Кстати, не исключено, что он какое-то время жил там.

— Зачем же она пошла?

— В ее сумочке лежал револьвер — думаю, она отправилась на свидание с тем же намерением, что и Тэмерли: убить. Она понимала, что он, в свою очередь, хочет разделаться с ней, но у нее не было выбора. Она не могла допустить, чтобы Тэмерли попал в руки полиции, он теперь уже не стал бы молчать об их прежней связи и полностью выдал бы ее. Она пошла на риск и проиграла.

— Чем ей были страшны его показания? Ну, были они знакомы, и что же? И потом, каким образом она способствовала тому, что подозрение в убийстве мистера Крайтона пало на Тэмерли?

— Сейчас вам станет ясно, — Бэрридж секунду помедлил. — Суть дела в том, что мистера Крайтона убила Мэдж Бойлстон. Поэтому она и боялась, что, если Тэмерли все расскажет, ее арестуют как убийцу. По-моему, события развивались следующим образом: живя в Австралии, Тэмерли знакомится с мисс Бойлстон. Потом он узнает о существовании дяди-миллионера. Не стоит гадать откуда, вполне вероятно, что он увидел фамилию Крайтона в какой-нибудь английской газете и навел справки, а возможно, слышал кое-что от родителей. Тэмерли заговаривает о нем в присутствии миссис Бойлстон, и тут выясняется, что та его отлично знает. У миссис Бойлстон зарождается надежда поживиться деньгами мистера Крайтона, хотя тогда ей еще было не известно, что это совсем другой человек. Она решает ехать в Англию. У Тэмерли намерения те же, и для него нежелательно, чтобы мистеру Крайтону стало известно о его знакомстве с миссис Бойлстон. Тэмерли опасается, что приезд старой любовницы не доставит дяде удовольствия, поэтому договаривается с обеими женщинами, что при встрече они на всякий случай сделают вид, будто незнакомы.

Тэмерли приезжает первым. Дела его поначалу складываются вроде бы удачно, он надеется стать вашим мужем, миссис О’Брайн, и наследником дядиных миллионов. Видя, что мистер Крайтон тяжело болен, он уже считает их своими, однако под конец его положение становится шатким. Он чувствует, что не нравится дяде, который раскусил его и для которого он на самом деле человек посторонний. За обедом делает последнюю ставку на привязанность мистера Крайтона к вам, миссис О’Брайн, привязанность, основанную просто на симпатии, ведь своей семьи у Уиксона нет. Для этого Тэмерли пускается в рассуждения о неравных браках, но ответ мистера Крайтона весьма недвусмысленно показывает несостоятельность его надежд. Мистер Крайтон говорит, что из него получился бы превосходный актер. Тогда Тэмерли бросается к Мздж.

— Подождите, — прервал О’Брайн. — Что было бы с мисс Бойлстон, если бы Тэмерли больше повезло с моей женой?

— Мисс Бойлстон не из тех, кем позволительно пренебречь. Она наверняка была в курсе его планов и была с ним согласна. Она получила бы свое в любом случае: либо ее устраивала денежная компенсация, либо Тэмерли обещал на ней жениться впоследствии, рассматривая первый брак как явление временное. Более того, мне кажется, что эти планы принадлежали ей в большей степени, нежели ему, но это уже мое личное мнение. Итак, они тайком совещаются и решают, что Крайтона надо убить и немедленно. После составления завещания убийство будет бесполезно, так как Тэмерли вполне справедлив полагает, что мистер Крайтон ничего ему не оставит. О прежнем завещании они, разумеется, не имеют понятии. Они договариваются, что Тэмерли застрелит его, воспользовавшись револьвером из коллекции. Тэмерли вспоминает о рыжем парике и без труда завладевает им. Однако потом решимость его тает, он начинает трусить, колеблется и в итоге говорит Мэдж, что передумал. В конце концов для него еще не все потеряно, он ничего не получит сам, но остается, так сказать, запасной вариант: он надеется на брак с наследницей. Мисс Бойлстон такое положение не устраивает. Если у Тэмерли не будет своих денег, ее шансы разбогатеть катастрофически падают. Тут есть еще следующий нюанс: вряд ли Коринна Бойлстон сказала дочери, что Крайтон вовсе не Крайтон и можно заставить его заплатить за молчание. Сама Мэдж не знала этого, ибо те годы, когда ее мать жила с настоящим Крайтоном, она провела в частном пансионе, как выяснил Стэнфорд. Если ей и случалось видеть его, этого по прошествии стольких лет, учитывая внешнее сходство обоих Крайтонов, было недостаточно, чтобы обнаружить подмену. Если бы ей тогда стало известно, что Крайтона можно шантажировать, она, пожалуй, удовлетворилась бы этим вариантом, пусть менее выгодным, но зато и менее рискованным. А может, и не удовлетворилась бы… По-моему, мисс Бойлстон была особой весьма решительной. Однако такого выбора, как я убежден, перед ней не стояло, ибо Коринна и Мэдж действовали каждая сама по себе. Поэтому Мэдж, видя, что от Тэмерли толка нет, решает убить мистера Крайтона сама, но Тэмерли об этом не говорит. Считая его трусом, она думает, что он будет ее отговаривать. Она берет револьвер из коллекции, убивает Крайтона, кладет револьвер возле его правой руки, чтобы создать видимость самоубийства, и уходит. Уверен, что об отпечатках она тоже позаботилась. Убивает она его после десяти, так как в десять вы еще разговаривали с ним, и до одиннадцати: в одиннадцать она садится играть с нами в бридж. Думаю, что, когда мистер Хамфри пригласил ее составить нам компанию, она только что застрелила Крайтона. Мисс Бойлстон проявила поразительное самообладание! Теперь вернемся к Тэмерли. Не зная, что мистер Крайтон уже мертв, он поддается новому порыву и решает все-таки убить его, чтобы не остаться с пустыми карманами, так как еще неизвестно, удастся ли жениться на наследнице. Он повторяет действия Мэдж. Берет из коллекции револьвер (при этом замечает отсутствие одного револьвера, но не придает этому значения), надевает парик и в одиннадцать тридцать идет к Крайтону. Тут-то его и видит Коринна Бойлстон, принимая за вас из-за рыжего парика. Увидев, что мистер Крайтон уже мертв, Тэмерли бросается прочь, кладет на место револьвер и возвращается к себе. Помните, я обратил внимание, что средний револьвер лежит криво? Идти в столь позднее время к Мэдж Тэмерли не решается, ведь они якобы незнакомы, вдруг кто увидит. Вряд ли он тогда думал, что Крайтона убила она; вероятно, он вполне искренне считал, что тот покончил с собой. А когда на следующий день выясняется, что существует старое завещание, он столь же искренне считает убийцей вас, мистер О’Брайн, полагая, что вы о том завещании знали. В полиции Тэмерли умолчал о своем знакомстве с Мэдж, если бы он рассказал об их планах, лучше ему от этого не стало бы. Когда же он увидел вас вместе с Мэдж в ее квартире, то решил, что она одурачила его и что вы оба действовали заодно, а расплачиваться предоставили ему. Он решил, что она толкала его на убийство, заранее намереваясь воспользоваться результатом, учитывая прежнее завещание, вместе с вами, а не с ним. Поскольку он тогда сначала отказался убивать, это, по его мнению, сделали вы сами. Тэмерли полагал, что у вас с Мэдж был придуман способ, как свалить все на него. Из-за того, что сам он потом передумал, и из-за показаний Коринны Бойлстон все потом запуталось, однако в конечном счете все равно убийцей сочли его. Когда Тэмерли появился в ее квартире, Мэдж, конечно же, узнала его, но не решилась выдать полиции, боялась, что он донесет на нее, скажет, что они вместе планировали убийство. Однако сам Тэмерли, вероятно, думал, что в полиции ему не поверят, как не верили и раньше. Конкретных доказательств не было, доказать он в лучшем случае мог лишь факт прежнего знакомства с ней, а это мало что давало, поэтому он принялся мстить сам. — Бэрридж замолчал. Пат и О’Брайн не пошевельнулись. — Поскольку виновные лица мертвы, я не вижу смысла доводить это до сведения полиции, тем более что неизвестно, как поведет себя Коринна Бойлстон, если ее будут снова расспрашивать. Вы же не хотите, чтобы тайна мистера Крайтона стала достоянием гласности.

— Миссис Бойлстон уже находится вне пределов досягаемости английской полиции: она уехала, — сказал О’Брайн. — После смерти Мэдж я заплатил ей те деньги, которые она пыталась получить за молчание о мистере Крайтоне. У меня было такое чувство, будто я как-то виноват в смерти ее дочери. Из-за места, где ее убили, что ли… Этот дом…　

— Думаю, на этом его мрачная история закончилась, — заметил Бэрридж.

— Мы вам очень благодарны, — с глубоким чувством сказал О’Брайн. Вдруг он чему-то улыбнулся, вскочил и быстро вышел из комнаты, на ходу бросив: — Подождите минутку, я сейчас вернусь.

Пат смотрела на мужа, пока за ним не закрылась дверь, затем повернулась к Бэрриджу.

— Мистер Бэрридж, я хочу вас спросить…　

—Да?

Ее лицо полыхнуло ярким румянцем.

— Хочу вас спросить, — потупившись, тихо повторила Пат и беспомощно смолкла, не смея произнести вслух свой вопрос.

— Да, я знаю, — мягко сказал Бэрридж, — но не надо из-за этого огорчаться.

В карих глазах Пат отразились страх и растерянность, потом она опустила голову так низко, что Бэрриджу была видна лишь полоска лба под пышной волной волос, и сказала едва слышно:　

— Вы меня осуждаете?

— Когда мужчина берется судить о поступках женщины, он совершает величайшую глупость, — шутливо ответил Бэрридж.

— Вы щадите меня, мистер Бэрридж. Я должна вам сказать… — Она решительно вскинула голову. — Я давно знала, что в квартире Мэдж был Тэмерли, видела, как он вошел в подъезд. Он меня, конечно, не узнал или вовсе не видел, а я после этого сразу ушла. Понимаете, я почему-то подумала, что у них там была назначена встреча. Вообще у меня в голове беспорядок какой-то получился, я ничего толком не понимала. Если бы я только знала, что Аллану грозит опасность… — Она стиснула руки. — А потом я не посмела сказать, что это был Тэмерли. Позже, когда Аллан рассказал мне про мистера Крайтона и про шантаж миссис Бойлстон, я все равно не решилась сказать. У Аллана такой характер… Если бы он узнал, что я следила за ним, он никогда не забыл бы этого. Мне не следовало так поступать, но что мне было делать? Первый раз я увидела их вместе случайно. Потом Мэдж несколько раз звонила, я узнала ее голос, а Аллан почему-то сделал вид, будто не помнит, с кем тогда говорил. Я не могла так жить дальше, хотела выяснить, обманывает он меня или нет. — Кончиками пальцев Пат коснулась руки Бэрриджа. — Я его очень люблю, — едва слышно сказала она. — Без него мне уже ничего не надо… Я терзалась сомнениями и ни о чем другом не могла думать… Была готова на все, лишь бы прекратился кошмар неизвестности… После я успокаивала себя тем, что Тэмерли все равно разыскивает полиция, раз он бежал из тюрьмы, и мой рассказ вряд ли поможет поймать его. Но потом погибла мисс Бойлстон… Чем дольше я молчала, тем страшнее было заговорить. Я представляла, как меня спросят, почему я до сих пор молчала, представляла лицо Аллана… Когда ему позвонили, все произошло так быстро! Я сообразила, кто звонил, когда Аллан уже уехал, иначе ни за что не отпустила бы его! Те часы в машине, когда мы мчались за ним, были самыми страшными в моей жизни. Если бы Аллан погиб…　

Ее бледные губы задрожали.

— Не мучайте себя, все кончилось хорошо.

За дверью послышались шаги. Пат безмолвно сжала руку Бэрриджа, с мучительной тревогой глядя то на него, то на дверь.

— Можете быть спокойны, — сказал Бэрридж, тоже взглянув на дверь. — Он никогда этого не узнает.

Дверь отворилась. В руках О’Брайн держал огромный фолиант.

— Вот, нашлась здесь, — сказал он, протягивая его Бэрриджу. — Ваша книга, мистер Бэрридж.