Дом, где живет смерть

Глава 8

　У Бэрриджа возникло ощущение нереальности происходящего.

— Я знал о прежнем завещании, — продолжил О’Брайн. — В бумагах мистера Крайтона я случайно обнаружил черновик. Мне было невыгодно, чтобы он составил новое, к тому же, если бы операция прошла успешно, я еще долго не получил бы и половины. Словом, я решил, что самое время его убрать. Я и Тэмерли, замаскировавшийся под меня, — занятное совпадение, не правда ли? Если бы я знал о его намерении, я бы, разумеется, не встал ему поперек дороги. Подумать только, какой удар: прийти убивать и увидеть, что жертва уже мертва! Жаль, что я не видел его физиономии в эту минуту, — с развязной ухмылкой, странной на его тонком, интеллигентном лице, сказал О’Брайн.

— В таком случае, что вы искали потом в сейфе?

— Деньги, что же еще! Я решил бежать, и мне нужны были деньги, а в сейфе лежали восемь тысяч, и у меня был ключ.

— Почему вы не стали стрелять, когда я застал вас там?

О’Брайн на мгновение смешался:

— Я же не профессиональный убийца… Убить мистера Крайтона я собирался давно и все продумал, а вы появились внезапно — я растерялся.

Когда Бэрридж задал следующий вопрос, им руководила только интуиция.

— Какой револьвер вы взяли: из нижнего ряда или из верхнего?

В коллекции Крайтона были два одинаковых револьвера, из одного он и был застрелен, и лежали они по углам, один справа в нижнем ряду, другой — справа в верхнем.

— Какое это имеет значение? Не помню.

— Не такая уж это мелочь, чтобы сразу забыть. Вы подошли к подставке с револьверами, подняли стекло, так?

— Да…　

— Затем взяли револьвер. Нижний или верхний? Вы должны помнить. Так какой же?

На лбу О’Брайна выступили капли пота.

— Нижний, — сказал он. — Что еще вам от меня надо?

— Совсем немного, — ответил Бэрридж. — У меня к вам всего один вопрос, последний: почему вы думаете, что мистера Крайтона убила Патриция?

Вся развязность О’Брайна моментально исчезла, и на лице отразилось неподдельное страдание.

— Зачем вам все это? — устало спросил он. — Зачем вы, известный врач, беретесь за то, чем должна заниматься полиция? Какое вам дело до меня, Патриции и мистера Крайтона? Вы никого из нас не знаете, так зачем вмешиваетесь в нашу жизнь? Предоставьте расследование полиции.

— Присядем где-нибудь, — мягко сказал Бэрридж. — Хотя бы вон там. — Он кивнул в сторону.зимнего сада.

Они уселись в низкие овальные кресла под развесистым олеандром. О’Брайн безмолвствовал, откинув голову на спинку кресла и полузакрыв глаза, затем тихо спросил:

— Револьвер был верхний?

— Нижний. Вы ответили правильно.

— Нижний? — О’Брайн резко выпрямился. — Так какого же черта?..

— Вы слишком напряженно следили за моей реакцией, чтобы понять, угадали или нет. Если мистера Крайтона убили вы, вам нечего волноваться. Я еще не слышал о преступнике, который переживал бы из-за шаткости улик против него. А вы волновались — значит, старались отвести подозрения от кого-то другого. Вы занервничали, когда я поинтересовался содержимым вашего кармана, а почему, спрашивается, если положили туда свою ручку? Наличие там вашей собственной авторучки ничего не доказывало, поскольку мне ведь не известно лежала она там до того, как вы вошли со мной в комнаты мистера Крайтона, или нет. Вы спокойно могли продемонстрировать мне содержимое своих карманов, а вместо этого признались в преступлении, которого не совершали. Дальше совсем просто: в доме есть только один человек, ради которого вы способны взять на себя убийство. Я примерно догадываюсь, что вы подобрали возле тела мистера Крайтона — маленький предмет, принадлежащий исключительно женщине: брошку, шпильку, губную помаду. Что еще носят женщины в сумочках? Мужчина положил бы револьвер в карман, а женщина — в сумочку, кроме сумочки, его некуда спрятать, не в руке же нести по дому. Флакончик духов, гребенку… хотя нет, крупновато, я бы заметил. Что-то маленькое… Долго мне еще гадать, что лежит в вашем кармане?

О’Брайн сунул руку в карман — на его ладони лежала шпилька ручной работы, напоминавшая древние египетские украшения.

— Шпилька необычная, — сказал Бэрридж, повертев ее. — Почему вы решили, что она принадлежит мисс Крайтон? Видели у нее такие же?

— Не видел, но больше некому, длинные волосы у нее и мисс Бойлстон, у миссис Бойлстон стрижка, ей шпильки ни к чему. У горничной, которая вчера убирала у мистера Крайтона, волосы тоже короткие. После обеда Патриция к нему не заходила, как она говорит, а в обед Джейн как раз убирала там. Обычно она убирала его комнаты с утра, во время завтрака, однако, поскольку в доме оказалось мало прислуги, мистер Крайтон распорядился, чтобы утром делали уборку в комнатах гостей, а у него потом. Джейн аккуратна, оставить посреди комнаты шпильку она не могла, ковра там нет и шпилька заметна. Значит, она попала туда после обеда. Вернее, после того как в начале одиннадцатого оттуда ушел я. Она чуть-чуть торчала из-под рукава мистера Крайтона, я заметил ее еще при вас, когда наклонился, чтобы положить обратно револьвер. Тогда я не придал ей никакого значения, так как у Патриции и мисс Бойлстон было неопровержимое алиби: они играли в бридж. Когда выяснилось, что доктор Мейн запутал нас со временем и что, оказывается, ни у кого нет алиби на весь период, когда могло произойти убийство, я сразу вспомнил про шпильку. Наткнувшись на шпильку под мертвым телом, полиция все раскопала бы. Я прикинул, не лучше ли мне зайти за нею позже одному, но из-за полиции я боялся медлить.

— Раз вы не видели таких шпилек у мисс Крайтон, почему вы решили, что шпилька принадлежит ей, а не мисс Бойлстон?

— Потому что мисс Бойлстон незачем убивать мистера Крайтона. Ни она, ни ее мать ничего не получают после его смерти. Скорее наоборот, поскольку мистер Крайтон, как я полагаю, собирался дать миссис Бойлстон значительную сумму.

— Однако у мисс Крайтон тоже нет явных причин для убийства.

О’Брайн посмотрел на Бэрриджа как на сумасшедшего:

— Неужели вы думаете, что она убила его намеренно?

— А вы считаете, что она убила его случайно? Как вы это представляете?

— Она хотела пошутить и взяла револьвер, чтобы разыграть его. Выстрел произошел случайно, она же не умеет обращаться с оружием. Она перепугалась и убежала. А полиция обвинит ее в преднамеренном убийстве, скажут, что она убила его из-за денег.

— Почему? Даже если она не знала твердо о намерениях мистера Крайтона, у нее были все основания рассчитывать на наследство, тогда как по старому завещанию она не получает ничего.

— Старое завещание хранилось в тайне, о нем никто из нас не знал. Мистер Крайтон не говорил, какое он собирается сделать завещание, а в случае его смерти при отсутствии завещания все состояние досталось бы ей и Тэмерли, за которого она собиралась выйти замуж. Получается, что ей было выгодно убить его. Все это будет выглядеть так, словно они порознь, каждый сам по себе, задумали убить его, а потом Тэмерли со страху попытался избавиться от нее. Мотивы для убийства налицо, и присяжные не поверят, что выстрел произошел случайно.

Покачивая ветку олеандра с крупными розовыми цветами, Бэрридж обдумывал, как бы помягче сказать О’Брайну то, что было ясно ему самому:

— Я был бы рад согласиться с вами, но факты — вещь упрямая. Если мистера Крайтона убила Патриция, она сделала это умышленно. Пожалуйста, сядьте на место и выслушайте меня! Вы ушли от мистера Крайтона в начале одиннадцатого, а в одиннадцать Патриция, совершенно спокойная, села играть с нами в бридж. Человек, только что случайно совершивший убийство, должен быть потрясен случившимся. Второе: разве оружие в коллекции хранится заряженным?

— Нет, — через силу ответил О’Брайн.

— Разумеется, нет. Как вы сами понимаете, незаряженный револьвер не выстрелит, а заряжать его ради шутки никто не станет. Если бы речь шла не о ней, вы давно сообразили бы все это сами.

Однако вместо того, чтобы окончательно упасть духом, О’Брайн обрел спокойствие.

— В таком случае шпилька попала туда иным способом, не так, как я подумал. Пат не способна убить своего дядю намеренно.

— Тогда положите шпильку обратно, и пусть полиция разбирается, — предложил Бэрридж.

О’Брайн заколебался. Было видно, что в глубине души он боится, что шпилька все-таки сослужит Патриции дурную службу.

— Нет, — наконец сказал он. — Я туда больше не пойду.

Бэрридж был не настолько бессердечен, чтобы спросить, почему он отказывается, если уверен в ее невиновности.

— Не стану настаивать, но при одном условии: вы в моем присутствии скажете мисс Крайтон, что нашли шпильку в столовой, и спросите, ее ли эта шпилька.

О’Брайн понял его замысел, однако был вынужден согласиться.

Их приход обрадовал Патрицию, и она сделала знак горничной, чтобы та ушла.

— Вы уже все выяснили?

— Да, — ответил Бэрридж, опередив О’Брайна, чтобы тот не сказал, что Тэмерли отрицает убийство Крайтона и таким образом, убийца еще не установлен.

Пат сидела на диване, зябко кутаясь в пушистый плед.

— Одно хорошо, что все уже кончилось, — сказала она.

Когда Бэрридж не видел ее, то спокойно обдумывал вероятность ее причастности к убийству и заготавливал приманку для ловушки, но теперь он почувствовал себя человеком, совершающим неблаговидный поступок. Однако сценарий был уже разработан — он выразительно посмотрел на О’Брайна, показывая, что пора выполнять их договоренность.

— Я нашел в столовой оригинальную шпильку, — сказал О’Брайн, прилагая отчаянные усилия, чтобы внешне сохранить спокойствие. — Ваша?

Пат взяла шпильку из его невольно дрогнувшей руки.

— Моя.

— Посмотрите лучше, — сказал Бэрридж.

— У меня таких несколько.

— Молчите! — крикнул О’Брайн.

— Почему? — Пат растерянно переводила взгляд с него на Бэрриджа. — У вас странный вид… Почему вы на меня так смотрите?

— Когда вы в последний раз пользовались ими? — спросил Бэрридж.

— Вчера, когда делала прическу.

— Вы были в комнатах вашего дяди после вчерашнего обеда?

— Нет… то есть да. Сегодня утром, я же первая туда вошла.

— А кроме этого?

«Неужели она до сих пор не догадывается, где О’Брайн. нашел ее шпильку?» — думал Бэрридж.

— Кроме этого утра? Нет, я туда не заходила.

— Мисс Крайтон, шпилька лежала возле тела вашего дяди. Как она туда попала?

Пат широко раскрыла глаза:

— Моя шпилька? — Она провела рукой по лбу, словно силясь проснуться. — Вы нашли ее у дяди? Но вы же сказали, что в столовой?..

В ее глазах, обращенных к О’Брайну, было недоумение, но и только.

— Говорите! — требовательно сказал О’Брайн. — Объясните, как она там оказалась. Почему вы молчите? Скажите же что-нибудь! Ведь не может быть, чтобы…　

— Но мне нечего сказать, — беспомощно ответила Пат. — Я сама не знаю, как она туда попала. И почему вы то требуете, чтобы я молчала, то заставляете говорить как раз тогда, когда я не знаю, что сказать?

— Когда шпилька валяется на полу, естественно предположить, что она выпала из прически, — заметил Бэрридж.

— Да, — согласилась Пат.

— Но для того, чтобы выпавшая из вашей прически шпилька оказалась на полу комнаты мистера Крайтона, необходимо, чтобы вы там побывали, и поскольку вчера в обед там делали уборку, побывали после обеда. Вы понимаете?

— Не-ет, — протянула Пат. — Я точно помню, что делала, а чего не делала. После вчерашнего обеда я входила туда только сегодня утром.

— Это не годится! Утром вы зашли в другую комнату и к телу не подходили. Шпилька не могла отлететь так далеко. Я сказал, что она лежала возле тела, но, если быть точным, она лежала под телом.

— Прекратите! — крикнул О’Брайн. — Перестаньте ее мучить!

— Мне не нравится ваш тон, мистер О’Брайн,　

О’Брайн ответил ему взглядом, полным ненависти, однако Бэрриджу было известно уже слишком многое из того, что О’Брайн желал сохранить в тайне, и тот не мог позволить себе поссориться с ним.

— Извините, — нехотя сказал он.

Из них троих самой спокойной была Патриция.

— Мистер Бэрридж, я бы рада удовлетворить ваше любопытство насчет моей шпильки, но ума не приложу, как она там очутилась.

Ее искренность обезоруживала Бэрриджа, и у него язык не поворачивался сказать этой девочке с большими карими глазами, что вместе со шпилькой ей, по сути, предъявлено обвинение в убийстве.

— Между прочим, Тэмерли отрицает, что убил он. — Это было все, на что он решился.

— Как же так? После того как он выталкивал меня в окно?

— Он признал, что хотел его убить, но упорно твердит, что, когда он вошел туда, мистер Крайтон был уже мертв.

Пат подперла щеки ладонями:

— Какой сегодня долгий день… Я очень устала. Кажется, что с утра прошло уже очень много времени. А дождь все идет…　

О шпильке она словно забыла. Напомнил О’Брайн.

— Парик! Она выпала из парика!

— Кто выпал? — спросила Пат с таким искренним непониманием, что Бэрридж не знал, что и думать.

— Шпилька, ваша шпилька! Она выпала из парика, который был на Тэмерли, — с радостным оживлением пояснил О’Брайн, взяв у нее злополучную шпильку.

Но Пат разом разбила его надежды:

— Шпилька из набора, который у меня совсем недавно, а парик я с лета не доставала.

О’Брайн застонал:

— Зачем вы это говорите!

«И впрямь, зачем?» — подумал Бэрридж. — «Хотя версия с париком все равно очень шаткая. Наверняка Тэмерли его предварительно подстриг, и шпилька не удержалась бы».

— А почему мне не надо этого говорить? Что с вами?

— Ничего, со мной ничего, но вы…　

О’Брайна прервал стук в дверь.

— Войдите.

Вошла горничная, которая сидела с Пат, пока их не было.

— Сэр, как вы распорядитесь насчет обеда? — спросила она у О’Брайна.— Подавать, как всегда, в столовую?

— Да.

— Я обедать не буду, — сказала Пат. — Принесите мне бутербродов и ананасовый сок.

— О, сэр, никак вы нашли ее? — воскликнула горничная, глядя на шпильку в руках О’Брайна.— А я с ног сбилась, весь пол здесь обшарила, думала, закатилась куда-то.

— Вы искали эту шпильку? — спросил Бэрридж и подумал: сейчас выяснится, что Патриция, которая искусно разыгрывала перед ними полное непонимание, вместе с горничной повсюду искала шпильку, не решаясь искать лишь там, где она выпала из ее прически.

— Да, сэр, я позавчера все комнаты обыскала, но так и не нашла.

— Позавчера?

— Да, сэр, позавчера.

— Дядя подарил мне набор египетских гребней и шпилек,　сказала Пат. — Ему нравилось, когда я делаю прическу. Шпилек было почему-то одиннадцать, и я решила, что одну уронила, когда открывала коробку. Должно быть двенадцать. Я поискала на ковре, но без толку, ковер у меня пестрый и с длинным ворсом, видно плохо. Джейн тоже искала и тоже не нашла.

— Вы можете идти, Джейн, — сказал О’Брайн,а когда горничная ушла, воскликнул: — Теперь все ясно! Мистер Крайтон, осматривая подарок, сам выронил одну шпильку. Причем она упала не на пол, а на столик, с пола Джейн подняла бы. Там шпилька пролежала сутки, а вчера, когда уборка была уже закончена, мистер Крайтон случайно смахнул ее на пол.

На этот раз Бэрридж был с ним согласен, а Пат так и не поняла, какой опасности избежала.

— Мистер Бэрридж, я должен на вас молиться, — серьезно сказал О’Брайн, когда они вышли в коридор. — Если бы не вы, я из-за этой проклятой шпильки взял бы на себя убийство и этим оказал услугу одному Тэмерли, потому что убил все же он. Из-за шпильки я в какой-то момент поверил, что он не убивал, но теперь ясно, что он врет.

Они поравнялись с комнатами О’Брайна.

— Зайдемте, — предложил он. — Коньяк еще есть.

Бутылка стояла на полу там, где они ее оставили, когда пили с Патрицией.

— Тут уже мало, — сказал О’Брайн, поднимая бутылку, — я принесу новую или что-нибудь другое? Что вы предпочитаете? Здесь есть все, что угодно.

— Мистер Крайтон любил выпить?

— Он практически не пил. Пока жил в Лондоне, пил очень умеренно, при случае, а здесь совсем перестал — рюмку вина за обедом и все. Однако он считал, что в доме должна быть выпивка на любой вкус. Тэмерли такие коктейли делал… Он и был их основным потребителем.

— А вы?

— Я смеси не люблю. Впрочем, делать коктейли я тоже умею и, смею вас заверить, неплохие. Для секретаря это необходимо. Что вам приготовить?

— Нам вполне хватит этого коньяка. Садитесь. Где ваша рюмка? — Бэрридж разлил коньяк. — Все-таки одна деталь остается загадкой, — задумчиво сказал он. — Если убил Тэмерли, почему сдвинут средний револьвер?

О’Брайн небрежно махнул рукой: 　

— По-моему, ничего загадочного тут нет. Он задел его рукавом, когда брал нижний.

— Если бы он взял револьвер из верхнего ряда, тогда да, за ним надо было тянуться через все остальные, но убийца взял правый нижний.

— Ну, это мелочь. Случайный жест.

— Когда человек берет оружие, чтобы убить, он не машет попусту руками, — возразил Бэрридж. — Притом он сразу сказал, что брал средний, не зная еще, почему я спрашиваю его об этом.

— Такой пустяк ничто по сравнению с явными уликами.

Полиция и присяжные придерживались такого же мнения, и Клемент Тэмерли был признан виновным.