Дом Крови

Глава 15

Услышав ее окрик Нестор поднял голову, оглянувшись. Он по своему обыкновению молился каждую свободную минуту. Перевел взгляд с инквизиторши на меня. Глянув, что я как собака втягиваю воздух и вытягиваю шею смотря на ближайший лес. Затем перевел взгляд на переступающих на месте, фыркающих лошадей. Мгновенно все сообразив. И над нашим лагерем вспыхнул купол огненного щита.

Люди были перепуганы, хоть старались и не показывать это. Но я чувствовал этот сладковато-липкий запах страха. Аромат, который невозможно спрятать. Он словно вонь подгнившей туши будет смердеть, как бы ты его не прятал, как бы не укрывал, заворачивая в слои бравады и громких слов.

Кроме того они были все измотанные, даже изможденные, они ведь не железные. Они прямо с марша въехали в Велэнс. Но не успели даже расседлать лошадей как их снова погнали вперед. И после трех дней бешеной скачки, когда им перепадали лишь малые урывки беспокойного сна на холодной земле они угодили прямо в развернувшуюся бездну.

Тяжелейшую бойню в ночи где полегли две трети их отряда. Полной предсмертных криков, крови и размазанных в ночи ужасов, пришедших из глубины темных веков. Ожившие ужасы о которых многие только слышали краем уха, переговариваясь шепотом.

И как итог они оказались не готовы, просто чудом выжив в той мясорубке. Не готов оказался даже экзекутор Нестор и верховный инквизитор сестра Элиз, их сильнейшие одаренные. Их командиры, на которых они все равнялись. И сейчас, когда после тяжелого дня, когда их всю дорогу преследовала непонятная тварь. Каждый боец буквально валился с ног от усталости. Их оставшиеся кони заволновались, а еретик, что первый почувствовал тех кровожадных тварей снова начал пялиться в сгущающийся мрак шумно втягивая воздух, и лагерь затопил леденящий жилы страх.

— Явились, ничтожества. — Сказал Нестор встав недалеко от меня и пылающим взором оглядывая пустой лес пока остальные бросив все дела занимали круговую оборону. — Чувствуешь их?

— Да, они там, — я кивнул в пустой лес. — Наблюдают.

— Ничего не вижу, — озвучил он очевидное, — много их?

— Не знаю, но вроде не много, точнее не могу сказать.

Я перевел взор на небо, специально растягивая время, пока все судорожно сбивались в кучу. Солнце еще не село, но уже неумолимо клонясь к горизонту. А все небо было забито, рваными, словно выдранными клочками темной ваты набухающими тучами.

— Похоже дождь сегодня будет. Вот ближе к ночи скорее всего и ждите повторного визита. Как солнце сядет.

— Дождь это хорошо. — Он тоже стрельнул голубыми, словно небо над нами глазами наверх, — Всевидящий на нашей стороне. Нечестивые твари не любят воду. Особенно текущую.

Потом снова кинул взор на пустой лес, почесав недельную щетину на подбородке.

— Они одни или…– он имел ввиду это голодное, гнилое стадо.

— Нет, сомневаюсь, что они поведут мертвецов впереди. Их нужно наплодить еще столько и согнать. За один день просто не успели бы. К тому же кукловод был один — Флавио. Без него простые мертвецы были бы сами по себе. Скорее всего пойдут сами.

Тут меня прорвал неподдельный интерес, и я спросил у него открыто:

— Кстати Нестор, какого хрена они вообще тут делают⁈ Это же точно выродки из Дома Крови. Насколько мне известно их земли очень далеко отсюда, вообще на другом конце континента, за несколько тысяч миль отсюда. В запретных землях на границе Атрийской империи. Но тем не менее они тут, и причем ждали они именно тебя.

— Это мне и предстоит выяснить. — Ответил он нахмурившись, я был абсолютно уверен, его этот вопрос и самого мучил. Нестор был двинутый фанатик-пиромант, но далеко не дурак.

— Слушай Нестор, я тут все думал-думал, я конечно недалекий черный еретик, все мысли которого, как бы невинных дев побольше растлевать, клубнеголовый деревенский увалень и все в таком духе. И просто не вижу всей картины целиком. Поправь меня если я ошибаюсь. Но самый влиятельный человек Аакарии, королевский советник Роберто Валуа. На минуточку магистр магии крови восьмого круга, нападает на замок мастера, где учиться младшая дочь Дайона Моретти, попутно вырезая целую кучу наследников других влиятельных Родов, а затем похищает принцессу другого королевства. Чтобы провести запретный ритуал подчинения на крови, с целью убийства всей правящей королевской династии Моретти, все, лишь бы развязать войну с сильнейшим и богатейшим королевством.

Я повернулся к нему, встав так, чтобы получше видеть его лицо.

— Войну, которую Аакария в одиночку не вытянет при всем своем большом желании. Сезию в расчет не берем, там каждый костеродный сам за себя, а король жирная тупая скотина. Интересы которого: это пожрать послаще и потрахаться побольше. Единственный человек, у которого там есть реальная власть и деньги — это Наместник. Но тут загвоздка, он сам спит и видит, как бы придушить Валуа и особо короля Аакарии Филиппо де Гротто и его сыночка Франческо за убийство своих детей. Вольный край и Герцогства те еще змеиные ямы. Они сами себя загрызут еще до того как дойдут до поля боя, куда там полноценную войну вести. К тому же, их надо еще умудриться собрать в одну кучу, да будем честны, священнику проще мертвецов собрать и контролировать чем все это сборище. Остается Золотая Марка и Атрийская Империя. Марка сразу отпадает, ибо среди похищенных была дочь одного из членов совета Марки. Которую к слову изуродовали, и когда она попадет домой, не думаю, что папочка не будет мстить за любимую дочурку. К тому же южане не любят воевать, послать убийц или пограбить деревушки вроде моей на побережье под покровом ночи, ну на край устроить масштабный пиратский рейд, да, это они могут. Заодно торговать со всеми участниками боевых действий — запросто. Но вот открыто воевать, — я цыкнул языком, — не думаю. И я уверен, Валуа не тот человек, который этого не может не понимать. А когда весь его план летит в бездну из-за мастера Эрвига он бежит. Тут его «случайно» замечает орден в отдаленной деревушке, и посылает карательный отряд со своими самыми сильными одаренными. И кто бы мог подумать, в этой глухой деревушке именно этот самый отряд поджидают хренова туча мертвецов и бессмертные твари, повелители крови, которых вообще в принципе тут не должно быть! Та мелкая вампирша, Марика, которую вы упустили, ты ведь помнишь, что она кричала в начале боя? «И Дом наш будет править на этих землях до скончания времен». Тебе не кажется, что все это даже не попахивает, а просто невыносимо смердит вонючей кучей дерьма размером с горный кряж Сагитовых гор?

После отправки гонцов в отряде осталось полтора десятка человек. Половина лежали в телегах раненые без сознания. Оставшиеся сгрудились вокруг этих телег, заняв оборону. Образовав жидкий полукруг. Другими словами каждый в этом отряде прекрасно слышал мои слова. Более того, каждый смотрел сейчас на меня, а после моего монолога наступила такая тишина, что мне стало слышно хриплое дыхание Нестора. И как трещит огонь в костре пожирая сухой хворост и аппетитно булькает подвешенный котелок с наваристой кашей, в котором рука из теней орудует поварешкой, размешивая варево.

Что-то такое промелькнуло в его голубых глазах и этот холодный лед горных вершин в них треснул. Когда пришло осознание, обвалившись словно лавина. Он стоял внимательно меня выслушивая, молча перебирая у себя факты. Он просто не мог этого не понимать.

— Нам необходимо вернуться в главную ставку ордена как можно скорее, — озвучил он свои мысли вслух.

Но тут же сморгнул все тревоги и взял себя в руки, передо мной снова стоял тот несгибаемый, фанатичный экзекутор, которого все боялись.

— А ты, я тебе сколько раз говорил, держи свой язык при себе. Сколько времени у нас есть, до того как эти твари нападут?

Я глянул на садящееся солнце, которое с трудом пробивалась из-за наползающих на него единым фронтом туч. Думая, как бы ему соврать правдоподобней.

— Их сила кратно возрастает ночью, пока солнце в небе не думаю, что они нападут. К тому же вот-вот начнется дождь. А если ты говоришь, что они не любят воду. То нападение стоит ждать скорее после дождя, ближе к утру, когда стоит самая темень. Другими словами у нас есть еще несколько часов.

Выслушав меня он кивнул и повернулся, обращаясь к остальному отряду с непоколебимой уверенностью, из-за которой за ним и шли люди:

— Слушайте меня братья, Всевидящий на нашей стороне, и мы обязательно выстоим, скоро пойдет дождь, а нечестивые твари не любят воду. Мы сейчас делимся на две смены. Все в обязательном порядке должны поесть, и хоть немного отдохните. Когда они придут вы должны быть свежие и полны сил. Всем одаренным, мне понадобятся каждая крупица вашего дара. Иветт, — он глянул на кудрявую целительницу, что жалась за широкой спиной дознавателя испуганно пуча глазищи и сжимая в маленьких кулачках дубинку, — к тебе в частности обращаюсь. Не тратить силы вообще. Иди ешь и спать пока не поднимут. Это приказ.

— Нестор, — позвал было я.

— Нет. — Резко ответил этот упрямец перебив меня, зная и так, что я скажу. — Все, что от тебя требуется, предупредить. Это ведь ты сможешь сделать?

— Обещаю, — сказал я, призвав на помощь все свое актерское мастерство и смотря ему в глаза с самой честнейшей физиономией.

— Покормите его, — распорядился он обращаясь к двум инквизиторшам.

— Я не смогу пока есть, — тут же соврал я, хотя мой желудок громогласно утверждал обратное, — я уже говорил, мне все отбили внутренности, мне и дышать то больно.

— Я могу… — снова подала голосок Иветт.

— Нет, — отрезал Нестор, — когда они нападут мне понадобятся все ваши силы, переживем ночь, тогда его полечишь. Не раньше.

Получив приказ и поняв, что прямо сейчас не будет нападения все немного успокоились. Верили они в своего командира полностью и безоговорочно. Кашевар подошел к булькающему котлу и попробовал свое варево, затем постучал поварешкой о край котелка, объявив:

— Ужин готов.

Продолжая свою игру я кряхтя и охая от боли сел отвернувшись от лагеря, смотря на пустой лес. Ведя свою бессмысленную вахту. Я сильно хотел есть, и не мог смотреть как они стучат ложками и за обе щеки уплетают ужин. Хотя и знал, что он отравлен. Желудку то это не объяснишь. К тому же запах от наваристой, душистой каши исходил просто сногсшибательный.

Съев почти весь котелок они поделились на две группы. Первая должна держать вахту первую половину ночи, а вторая основная — оставшуюся. Естественно, гребанный Нестор пожелал держать первую вахту. Отправив основную часть спать в приказном порядке. Прекрасно осознавая, что и во вторую его тоже поднимут. Как итог нас осталось бдеть четверо: экзекутор, который слопав две чашки каши опять взялся бубнить себе под нос молитвы сидя с полуприкрытыми глазами, одна из моих охранниц и еще один боец ордена, смотревший за северной дорогой. Ну и я конечно. Добросовестно, и очень внимательно пялился на пустой лес в сотне шагов от нас.

Полночь почему-то не возвращалась, я чувствовал, как она растекшись темным пятном под телегой все так же сидит в паре шагов от Нестора. Началось самое томительное время — ожидание. Я уже даже сел поудобней, чтобы быстро отколоть каблук и достать отмычки. Время словно назло, еле ползло растягиваясь, солнце уже ушло за горизонт к своему ложу. И наступила полнейшая темнота, тучи все сбивались в плотный, единый покров, заслоняя звездную россыпь и выступающую красавицу луну. Я покосился на сидевшую рядом со мной инквизиторшу, начав хмуриться, что-то не то. Травы, которые Полночь подмешала, по идее уже должны подействовать. Она слопала как и каждый в отряде по две полные плошки. И сейчас ее должно уже распирать изо всех дыр. Но нет, она сидит спокойно и изо всех сил борется со сном, клюя носом и держа на руках арбалет. А на Нестора я оборачиваться боялся, ибо он мог просто что-то заподозрить.

— Б-б-рат Нест…– бух.

Она в полубреду попыталась его вяло позвать чувствуя, что что-то не то, а затем шумно рухнула на землю словно мешок с картошкой, выронив арбалет. И тут же громко засопела, крепко уснув. Я покосился на нее в полном изумлении, и оглянулся на лагерь.

Весь лагерь спал вповалку. Пуская сопли и храпя. Даже Нестор дрых, упав прямо там, где и сидел, выронив знак Всевидящего, который всегда держал при молитве. Только потрескивал догорающий костер и фыркали привязанные лошади.

Только Полночь, соткавшись из окружающих теней посреди лагеря исполняла театрально церемонное танцевальное па.

— Я б похлопал, но у меня рука сломана. — Только и смог выдохнуть я. — Я так подозреваю, в виде специй явно не слабительное было добавлено.

–…Нет, эта кудрявая идиотка не могла вылечить раненых. А позволить страдать тоже не могла, она их усыпляла. Поэтому большинство раненых без сознания. Я когда собралась забирать травы, случайно услышала, как она шепчет раненым. Ну я и подумала, что это как раз то, что нам надо…

Пока она мне рассказывала, я ковырялся отмычкой в кандалах снимая гадкие железяки. Но вот они спали, и я вздохнул блаженно, чувствуя, как сила потекла по венам, чувство было, словно ты отлежал руки в ванне со льдом. А потом наконец встал, вытащив их из холода и разминая. Кандалы тянули из тебя силу, словно замораживая энергоканалы.

Колдовать внутри тройного рунного круга я не решился. Тут ко всему прочему стоит сигнализация. Поэтому стараясь поменьше тревожить левую руку я на аккуратно пошел к Нестору. Рядом с ним стояла телега, где дрыхла без сознания израненная сестра Элиз. Я после драки не видел ее вблизи, а досталось ей знатно. Через все лицо шел тройной глубокий шрам от когтей, ей чуть ли не скальп сняли. Левый глаз вытек, а кожа висела лоскутами. Одна рука похоже сломана, а на теле даже под накидкой я насчитал не меньше трех глубоких ран. Все это было старательно закрыто тряпками пропитавшимися засохшей кровью. Чем перевязывать у них тоже не было, поэтому они пустили на это свои нательные рубашки. Инквизиторша была серого, землистого цвета и надрывно, хрипло дышала. Рядом с ней лежал еще один одаренный у которого был разодран бок. Это все сильно опухло, гноилось и кровило, и даже на вид было жутко. Зря Полночь говорит, что кудрявая Иветт дура. С такими ранами усыпить их до того как им смогут помочь единственно верное решение.

Именно в эту телегу они и сложили все вещи. По идее тут где-то должен быть мешочек с моими трофейными кольцами, кинжалом отчима и амулетом с портретом Карлотты. Меня ведь везли на суд, а в таких случаях все мои вещи были как доказательства.

Вещей было не много, и небольшой мешочек я нашел сразу. Как и кинжал отчима с вырезанным на самой простенькой деревянной ручке медведем, а так же специальные, сделанные на заказ еще в Райлегге скрытые ножны к нему для ношения за поясницей. Но больше всего меня заинтересовал длинный, завернутый в плотную ткань и зашнурованный бечевкой сверток лежавший рядом.

Я даже еще не притронулся к свертку, но уже прекрасно знал, что это такое. Это была та странная, разукрашенная и витая шпага, что держал во время боя их кровавый командир — Флавио. Самое интересное, если издали от нее заметно тянуло силой, то вблизи вся материя вокруг нее словно сгущалась, стягиваясь к этому безусловно древнему оружию.

Это был артефакт ушедшей эпохи великих магов.

Ибо сейчас такие вещи уже очень, очень давно разучились создавать. Да и некому. Маги мельчают с каждым поколением, вымирают, становясь с каждой эпохой все слабее и слабее, и тех, кто были хотя бы отдаленно равны магам жившим во времена расцвета Аа-ша-ках уже нет.

Ордену она все равно не нужна, они такими вещами не пользуются. Безусловно собирают, описывают, а потом хранят где-то, по семью замками. Но не пользуются. А вот одному очень нуждающемуся убийце-некроманту такая вещь будет в самый раз. Осталось лишь забрать последнее. Нацепив амулет с портретом Карлотты на шею и все кольца на здоровую руку я встал над спящим Нестором держа кинжал.

Разрываясь между здоровым, холодным прагматизмом и остатками веры в этого человека. Раздумывая, не убить ли мне прямо сейчас этого упрямого экзекутора пока выпала такая возможность. Второго шанса ведь может и не представиться, а если он потом меня встретит, он больше не будет раздумывать или разговаривать. Не будет никакого суда. Он меня сожжет прямо там, где найдет. Но в свете последних событий был нюанс. Если то, что я ему сказал часом ранее подтвердиться, а как не крути оно так и выходило. То на нас всех надвигается грандиозная заварушка, и его силы будут очень нужны, чтобы сдерживать этих алчущих свежей крови клыкастых ублюдков с ледяными сердцами, выглядящих так, словно только что сошли с прекраснейшего барельефа.

Так что я решил не трогать Нестора. Просто срезав с его тощей шеи свой деревянный кругляш-лицензию. Это было мое. Мое по праву. Я его заслужил, выстрадал. А я даже еще не успел этим воспользоваться. И забирать этот амулет у меня не имел права никто, даже тот, кто мне его вручил. Я воткнул рядом с ним в землю меч взяв у его у ближайшего спящего дознавателя. Повесив на этот меч расстегнутые кандалы и его знак Всевидящего, выпавший из рук. Это будет мое послание ему.

Я так же спер у них все вяленное мясо, я бы и крупу тоже взял, но ее нужно варить в котелке, а котелок тут было только один, он был рассчитан на большое количество людей и для меня он был слишком громоздким. От одной мысли, что мне придеться тащить эту здоровенную, тяжелую чугунную хреновину стало плохо. Так что я решил, что одного вяленого мяса мне хватить перебиться, пока не выйду к людям. А им придеться питаться одной кашей и пищей духовной, для них полезно. Заодно взял себе щедрую порцию мази из скудных запасов Иветт, мне тоже нужно обработать продырявленное плечо.

Уже уходя я кинул взор на мою охранницу, что дрыхла на земле пуская сопли. На ее длинную, сшитую явно на заказ кожаную куртку с подкладкой и карманами, и на треуголку. Она как и ее подружка сняла свой алый табард со знаком инквизиции чтобы не марать и аккуратно сложила его рядом с почти пустым бандольером, а по лагерю ходила только в застегнутой до шеи куртке. Прикинул примерно ее телосложение. Она была постарше меня лет на десять и повыше на пол фута. А в плечах совсем немного шире. То, что надо. Положив рядом с ней уже собранную сумку я снова пошел к телеге за ее бандольером. А потом в наглую начал раздевать ее.

Она была опоена конской дозой смеси снотворного и легкого наркотика. Что-то мычала и вяло отмахивалась руками когда я снимал с нее одежду. Она как и все в лагере пожертвовала свою нательную рубашку на бинты для раненых. Оставшись только в одной тонкой, почти ничего не скрывающей хлопковой ночной рубашке со шнуровкой. Похоже именно поэтому она и ее подружка ходили зашнуровав до горла свои кожаные куртки. Из Велэнса мы выехали как есть, и почти все мои вещи остались в сумке. На мне была лишь рубашка, которую порвала своими когтями Марика и легкая куртка, испоганенная этой сволочью. Признаюсь честно, я испытывал просто жгучее желание ее тут и прирезать, но смерть своих вблизи рунного круга защиты мог почувствовать Нестор.

Так что я просто раздел ее до совсем ничего не скрывавшей ее стройное тело ночнушки, и разрезал шнуровку. Признаю, это был изощренный, очень подлый и низкий способ отомстить. Они все будущие супружницы Всевидящего. И хранят себя для своего бога. Так что никому из мужчин не дозволено прикасаться к ним. Если ее найдут с голой грудью ее же братья — это будет позор каких поискать. А вот нехрен меня пинать было при каждой возможности, и относиться как к мешку с дерьмом. Пусть радуется, что жива осталась. Поменяйся мы местами, она бы не стала мешкать.

Сначала я раздумывал, увести ли мне одно из двух лошадей. Но как только я к ним приближался, они начинали фыркать и храпеть. А зная мои с ними отношения, я лишь плюнул с досады. Тучи набухнув забили весь горизонт, не пропуская ни единого луча лунного света. Извинившись перед Всевидящим и вознеся благодарственную молитву его Супруге я покинул лагерь ордена, ступив в холодную как могила, и непроглядную, как преисподняя, окружающую тьму.

Испытывал ли я угрызения совести, что бросил их беспомощных в ночи, когда рядом бродят кровожадные чудовища. Нет. Они сами виноваты. Сами выбрали войну без правил. Мне было плевать. Найдет ли их та дамочка в шифоновом платье или эта мелкая Марика и вырежет словно ягнят на бойне. Ну, значит судьба у них такая, пасть мучениками. Главное, на моих руках не было крови ордена. А остальное меня не волновало.

Отбежав на пол мили в противоположную сторону разрушенной деревни. Я наконец наложил на себя исцеление и растер позаимствованную мазь в рану от арбалета. Словно легкий, щекочущий теплый ветер диагностирующих чар, малая успокоительная печать в район солнечного сплетения, легкий ободок холода и вкус мяты на языке — малое обезболивание. А затем еще одно малое исцеление и сращивание костей на сломанную руку.

Все одаренные крепки, точно гвозди, и те раны, которые осиротили бы почти любого обычного ребенка, для них всего лишь временная сложность. Не будь у меня дара, после пинка того чудовища с отбитыми внутренностями, сломанной рукой, сквозной дырой в плече от арбалетного болта и прокушенной шеей, я точно не смог бегать. Если бы чудом выжил, я бы точно лежал пластом. А так, сложно и больно, да. Но терпимо. И уж точно не критично.

И после всего затирание и скрыт. Для опытных одаренных, каким несомненно был Нестор все заклинания оставляют след в изнанке, со временем конечно они растворяются в мире, и чем выше круг заклинаний, тем дольше он остается. Видеть изнанку может он и не видит. Но вот следы моих чар несомненно потом почувствует. Так я ему указал направление, куда я пошел. Во всяком случае пусть так думает. А затем пройдя еще сотню шагов свернул в сторону, заложив большой круг.

Ведь мне необходимо было забрать мою книгу в той разрушенной деревне.