DOOM: Небо в огне

25

— Я люблю тебя.

Арлин коснулась моего лица и сказала:

— Тебе не нужно было этого делать.

Я думал, мы так и не сможем побыть одни. Но Флай сделал мне одолжение, уведя с собой Сеарса и Роэбака. Они все еще пытались ему объяснить, почему мы существуем во вселенной Эйнштейна, где нет сверхсветовых скоростей. Арлин была слишком расстроена, чтобы вникать сейчас в детали. Кроме того, я мог выключить мой проектор прямо сейчас. Неприятно было наблюдать за собой. Да и глупо делать это все время. Конечно, я имел очень серьезное основание, чтобы принести это устройство. Еще в самом начале проведенного с C&P времени, я многое узнал об их особенностях. Об этом можно рассказать ребятам попозже. Когда зайдет речь о работе. Бизнесе. Миссии.

В данный же момент меня волновало кое-что более важное: моя возможность побыть наедине с Арлин! Наша маленькая размолвка была забыта, стоило ей надеть свое золотое кольцо.

Думаю, то, что я углядел в уголках ее глаз, были намечающиеся слезы. Кольцо было приложением к ожерелью.

— Как тебе это удалось? — спросила она. То, первое, кольцо исчезло вместе со всем остальным, когда мы прошли сквозь врата.

— Сеарс и Роэбак, — ответил я. — Мы не можем и мечтать о лучших ангелах-хранителях.

Она кивнула в знак согласия.

— Сколько времени ты провел с ними перед тем, как мы с Флаем их встретили?

— Достаточно.

Она хихикнула.

— Ты не любишь раскрывать подробностей своих сюрпризов.

— Ты сама можешь догадаться. У Сеарса и Роэбака в рукавах есть фокусы и покруче, чем синтезированная еда. Они синтезировали кольцо, стоило мне их попросить. Мне пришлось лишь объяснить им детали. При этом я не стал снова просить у них эти собачьи номерки.

— Я это переживу. Скажи, ты не пробовал научиться отличать Сеарса от Роэбака?

— Не думаю, что на это стоит тратить время.

— Знаю, что ты хочешь сказать. Скажи, ты просил их держать кольцо в секрете, чтобы потом удивить меня?

— Нет. Как только они сделали кольцо, они отдали его мне. Теперь это было только мое дело. К тому же, не думаю, что они хорошо держат секреты. Похоже, у них в принципе нет понятия приватности.

— Меня это тоже интересовало. Не думаю также, что они разделяют наше понятие индивидуальности. Видимо, народ Клейв представляет собой коллективистское общество.

— Или даже больше того, — добавил я.

— Да. Интересно, как далеко заходит этот коллективизм. Было бы любопытно это разузнать.

Она остановилась, ожидая, что я что-нибудь скажу. А я просто смотрел на нее и слушал стук собственного сердца. Затем я специально отвел взгляд в сторону. Мы стояли лицом друг к другу, возле нас в воздухе парил стол. Над головами дрейфовал аквариум, в нем лениво плавали какие-то морские животные. В моей душе царил мир. Я наконец увидел странных существ из других миров, и никого из них не нужно было убивать. Не нужно было окунаться в мусор. Не нужно было палить из ракетницы и выпускать кому-то кишки в паре со своей дамой сердца.

Я устал от наших профессиональных бесед. Я ждал, когда Арлин снова захочет говорить о нас. Кольцо оправдало надежды. Ее глаза смотрели на меня, затем соскальзывали на кольцо, а затем снова поднимались на меня.

— Это для меня — мир, — сказала она. — Целая вселенная.

Это были слова от самого сердца.

Я хотел, чтобы у нее были длинные волосы вместо военной стрижки. И взялся же откуда-то парикмахер на Гавайской базе, черт возьми! Если бы они были длинными, прядь волос могла бы случайно соскользнуть на ее глаза, и я мог бы ее убрать. Она вызывала во мне самые нежные чувства. Я не нарушил бы ради нее табу на секс, но это не значит, что я не чувствовал желания.

Всякий раз, когда выдавался случай, я намеревался напомнить ей о предложении.

С ней было нелегко. Флай не уставал говорить, что она самый храбрый человек на свете.

Сравнения с мужчиной напрашивались сами. У нее были нравы самого настоящего современного мужчины. Это — проблема. Ее проблема.

— Альберт, — хрипло проговорила она, — ты не пересмотрел мой вариант?

— Арлин, ты не пересмотрела мое предложение?

Она начала было отвечать, но оставила рот открытым на полуслове. Так она выглядела очень мило. Затем она проговорила:

— Ты произнес слово на букву «п».

— Да, произнес.

— Кто нас поженит?

— Капитан Идальго — капитан нашего «корабля». Медбот сказал, что он поправляется.

— Могу только представить, как он среагирует, когда мы попросим обвенчать нас.

Я не согласился.

— Капитан заметно поменялся за время миссии. Он тал лучше как человек Его горизонты расширились.

— Трудно не поменяться здесь, — пошутила она. Я не засмеялся. Иногда бывает время, когда нужна серьезность. Этот момент был как раз таким.

— Арлин, ты выйдешь за меня?

Она была явно разочарована мной. Мы играли в игру, где предполагалось, что я не буду действовать так прямо. Вполне можно было ожидать от нее каких-то непристойных действий, сейчас это было бы приемлемо. Не было определенного правила: я не предполагал использовать слово на букву «п». Сейчас она не была крутой подругой Флая, сейчас она выбрала манеру поведения современной женщины, которая мне, кстати, не очень нравилась:

— Это было бы несправедливо по отношению к тебе.

Не думаю, что от начала времен нашлась бы хоть одна женщина, которая верила бы в эти слова.

— Я не верю в справедливость. Я верю в обещания. Ты — женщина своего слова. Ты соблюдаешь свои обязательства. Мы оба это знаем. Ты боишься пообещать, потому что сомневаешься, что сможешь сдержать свое слово.

— Тогда почему ты продолжаешь меня спрашивать?

Я пожал плечами.

— Мы принадлежим друг другу. Я чувствую это мозгом костей.

Она вздохнула.

— Мы не можем планировать будущее.

Я взял ее за руку, на которой было кольцо. Она сжала кисть в кулак.

— Арлин, женитьба — это не планирование будущего. Это обещание, которое может продлиться пять минут или пятьдесят лет. Будь честной. Ты боишься не того, что у нас не будет времени побыть вместе. Ты боишься, что у нас его будет слишком много.

Она вырвала руку, да так быстро, что ожерелье, зажатое в ее кулаке, зацепилось за мой палец. Выглядело, как будто мы были соединены пуповиной… а затем разъединились.

Ее голос звучал, словно девичий, когда она сказала:

— Я люблю тебя, Альберт, но никогда не говори мне, что я чувствую. И чего я боюсь.

Мы встретились с нашими худшими демонами. Мы распространяли смерть и разрушение среди уродцев, пришедших из тьмы. Но пропасть между нами было глубже, темнее и страшнее, чем задница парового демона.

В этот раз мы были спасены сержантом — старым добрым Флинном Таггартом. Он вернулся со своей последней сессии с Сеарсом и Роэбаком.

Наконец, он выглядел радостным.

— Если так будет продолжаться, я попробую себя в новом деле — межзвездного переводчика.

Капитан Идальго будет с нами на обеде. Сеарс и Роэбак рассказали мне о своем плане.

— А не лучше ли им было подождать обеда, когда все соберутся? — спросил я.

Он помотал головой.

— Не этим ребятам, Альберт. Они считают, что если они что-то говорят одному, это узнают и все остальные. Сдается мне, что у народа Клейв нет даже системы рангов.

Мы ждали, пока Арлин скажет что-нибудь. Это была наша привычка. Должно быть, я расстроил ее сильнее, чем думал. Она не участвовала в разговоре. Поэтому я спросил:

— Как думаешь, капитан снова захочет, чтобы мы ходили по струнке, когда поправится?

Я не хотел, чтобы это звучало с сарказмом. Я ничего не имел против капитана. Арлин могла бы за это поручиться… если бы не была на меня обижена. Но Флай принял это за сарказм.

— Поосторожнее, мистер! Капитан — все еще наш командир.

— Да, — наконец заговорила Арлин. — Идальго ответственен за выполнение миссии. И мы должны сделать все, чтобы поддержать его в этом.

Они с Флаем обменялись взглядами. Все таки между ними есть связь, которую ничто не ослабит. Даже женитьба.

— Что ты узнал от Сеарса и Роэбака? — спросила она.

И Флай нам рассказал.

Вместе с Сеарсом и Роэбаком мы устроим небольшой пикник на базе Фредов. Цель миссии — некое супертехнологичное оружие, способное вызывать резонансную обратную связь, которая вырубит все компьютерные системы плохих ребят.

По мне так звучало неплохо, но была помеха. Вражеская база была в двадцати световых годах отсюда, и жестокая правда заключалась в том, что «Стар Трек» был всего лишь принятием желаемого за действительное. Реальность же более сурова.

Путешествие займет двадцать лет! Затем пройдет еще двадцать лет, пока вирус обратной связи не будет передан на все компьютеры Фредов. Вирус может быть установлен в систему лишь на нашей базе. Мне захотелось, чтобы с нами была Джилл.

Я получил небольшие знания в школе. Еще я работал на кассовом аппарате — это была моя первая настоящая работа. Так что я умел складывать числа. Сорок лет!

— На этом задании мы проведем остаток жизни, — вырвалось у меня.

— Нет, — сказал Флай радостно. — Я тоже так сначала подумал. Но все не так плохо. Может быть, у нас нет сверхсветовых скоростей, но у нас есть корабли, которые летают достаточно быстро для наших целей. Путешествие займет всего лишь несколько недель, несмотря на то что по земным меркам пройдет сорок лет.

— На что будет похожа Джилл, когда мы вернемся? — задумалась Арлин.

Мы помолчали минуту, раздумывая над этим. Затем Флай возобновил свой спич о том, как спасти вселенную. План был прост. Он казался куда более выполнимым, чем многие из тех вещей, которые нам уже доводилось делать. Мы покинем корабль на орбите тамошней луны, эта зона вне поля видимости Фредов. На этой луне имеется экспериментальный телепортатор, основанный на технологии Врат. Мы можем воспользоваться им — теоретически, и с Божьей помощью, — чтобы достичь базы Фредов, не нуждаясь при этом в выводящем телепортаторе. Как мы узнали на Фобосе, телепортаторы можно настраивать. План должен сработать.

Так получилось, что вестники, они же гиперреалисты, впервые обнаружили Врата примерно три тысячи лет назад, и с тех пор сделали несколько улучшений. Да, обнаружили.

Никто не знает, кто изобрел врата. По самым крайним оценкам, это случилось столько лет назад, что от цифр у меня начинала болеть голова. Когда-то по телевиденью выступал какой-то астроном, который постоянно говорил о «миллиардах и миллиардах» лет. Ну, может ошибся на несколько миллиончиков, что с того?

Я спросил:

— Вы не разузнали, как Фредам удалось захватить наших парней врасплох? Это интересует меня с тех пор, как Сеарс и Роэбак начали делиться уроками истории.

Флай взял красный шарик из тарелки с несъеденной порцией, лежащей на парящем столе.

Я не переносил вкус этих штуковин и надеялся, что они в скором времени сделают что-нибудь получше.

Внезапно Флай сделал дьявольское выражение лица.

— Интересно, можно будет выбросить это, когда начнется нулевая гравитация, которую ты так легко переносишь, Альберт.

— Может быть, но это будет невежливо.

Арлин согласилась со мной.

— Не делай этого, Флай.

— Ну что ж, у них должна быть замечательная система мусоропровода, — сказал он, — но я пока не видел, как она работает.

— Не надо думать, что она представляет собой порабощенных морпехов, — мудро заметила Арлин. Я был рад видеть, что чувство юмора снова при ней.

— Ладно, — сказал он, суя сферу в рот и гримасничая, перед тем как проглотить. — Я должен был с вами этим поделиться. А теперь позвольте мне ответить Альберту. У наших инопланетян весьма необычное понимание фразы «неожиданность». Я не стал бы нанимать их водителями такси. Уйдет слишком много времени, пока дождешься. Они берут вечность, чтобы изменить всё!

Миллионы лет им потребовались, чтобы достичь такой же цивилизации, какую воздвигли мы за… я не знаю, сколько… десять тысяч лет?

Арлин присвистнула.

— Медленно же они учатся.

— Да, — продолжил Флай. — Вот и причина, по которой Фреды застали их врасплох. Сеарс и Роэбак сказали, что атака пришла гораздо раньше, чем они ожидали — всего лишь через тридцать тысяч лет с того момента, как хорошие ребята основали эту наблюдательную базу.

— Вот уж действительно, не успеешь и глазом моргнуть, — прокомментировал я. — Скажи, Флай, ты знаешь, чего нам ждать на новой миссии?

— Да, Альберт. После того, как я описал Сеарсу и Роэбаку некоторые наши приключения, например, как мы прикончили паука-мозга на поезде, они сказали только одну вещь.

— Мы — сам слух, — ответила Арлин.

— Они сказали: «Вы ничего еще не видели!».