Дополненная реальность. Сетевая игра

Глава 16 Разная суета

Соколов-младший вскочил на ноги, задев стол так, что из стаканов расплескалась жидкость.

— Тихо-тихо, а то голова лопнет! — хмыкнула Островская. — Я с миром. Мне тоже всё это не нравится.

— Если через минуту ты отсюда не свалишь, вечером заява будет в ментовке, — просвистел Пашка.

Васин на Островскую пялился во все глаза, чуть приоткрыв рот. И слов не находил, даже чтобы спросить, какого хера.

— Пошла вон! — почти крикнул Пашка.

— Погоди-ка, — влез Марципан. — И что, идеи какие есть? Или просто примазаться? — уточнил он у Островской.

Захотелось выть. Телефон завибрировал драконом. Предатель! Гнойный урод! Всегда таким был, и как только у Пашки ума хватило забыть об этом⁈

— Какие-то найдутся. Собаки были мои, — добавила Островская, подаваясь вперёд и глядя в глаза Васину. — Проба пера. Предлагаю перемирие на время чумы. Потом разберёмся.

— Ты кто? — наконец-то выдавил Васин.

— Ира. Очень приятно.

— Я с тобой… никогда… ни за что… — попытался сформулировать Пашка свою позицию.

— Ты чё как тёлка разобиделся? — припечатал Марципан. — Выслушать предложение нужно.

— Молодец, — похвалила Островская, вылезла из-за соседнего столика и подошла вплотную. — В целом мне то, что я подслушала, нравится. Прокачать фармацевтику надо, это я на себя беру. Нажать аптекарше продать нужные лекарства. А уборщице или секретарше — налить в кофе, например, когда он один. Можно было бы и уколоть, но это сложно не заметить. Нужно такое, чтобы и мысли спутало, причём быстро, а не только в сон клонило. Чтобы не додумался энергию восстановить. Ну или потренироваться на кошках. Если препарат сон вызывает, он же не энергию рубит, а обманывает какие-то рецепторы… Может, и не поможет чит на бодрость. Короче, доработать и потестить. Додуматься проверять наличие в крови лекарств навряд ли можно быстро. А дальше, чтобы та же секретарша или уборщица поменяла телефоны и перенесла данные.

— Лихо! — вынес вердикт Марципан. — Ща придумала, что ли⁈

— Круто, — согласился Васин.

— Пошла. Отсюда. На хер, — процедил Пашка сквозь зубы и стиснул кулаки.

Телефон вздрогнул. Дракон.

— Что-то от тебя самого пока идей полезных по минимуму, — отметил Марципан.

Хотелось орать. Да Пашка бы скорее зомби-апокалипсис пережил, чем объединялся с этой выдрой! Да как они не понимают⁈

— А я в целом не против, — вдруг сказала Островская. — Воплощайте сами. Чао!

— Стой! — вскочил Марципан, когда она развернулась своей прокаченной до порномодельной задницей, в которую тут же впился взглядом Васин. — Мы, значит, будем тратить баллы и рисковать головой, а ты просто посмотришь и, если что, проконсультируешь⁈

Островская обернулась и хмыкнула:

— Точно. Прекрасный расклад. Твоего друга устроит.

Слава сверкнул на Пашку гневным взглядом.

— Ну, если «мой друг» согласен вкинуть в два раза больше очков по сравнению с остальными, то иди себе.

— Чего⁈ — взвился Пашка окончательно.

— Чего слышал. Угостишь красотку?

На лице Пашки задвигались желваки.

— Давайте вместе, — наконец-то приоткрыл рот Васин. — Мэр всё-таки.

Островская усмехнулась.

— Так и быть. С меня фармацевтика и нужное лекарство. С тебя, я так понимаю, дубль приложения. Вы двое, получается, ищете подходящего человека и настраиваете его, — нагло глянула она на Пашку и Марципанникова.

— Мы тебя вроде командиром не выбирали, — прищурился Слава.

— Предложишь другое распределение? Получше?

Он помолчал с минуту, потом нехотя выдал:

— Ладно.

Обсуждение деталей меню фейковой прилоги Пашка слушал невнимательно, почти что и не слушал вообще: он кипел. Да как можно было после всего, что она понатворила с Люсей и вообще, объединяться⁈ Да реально было обойтись спокойно без этой шаболды! Они и сами всё придумали! И на кой ляд она сдалась⁈ Ну что, нельзя было допереть до снотворных колёс своими мозгами⁈ А прокачаться на эту тему может любой!

Да она ещё больнее историка! Кипяток, собаки — это только то, про что известно! Она — конченая садистка! Ей нравится над людьми измываться! Как с такими можно брататься, твою, господи боже, мать⁈

А эти придурки…

К двум драконам в пушах на телефоне добавился перевёрнутый «игрек».

А Васин, наоборот, как-то разом позабыл все свои обвинения и подозрения. Хотя так-то про то, почему его Безумный Макс гопнул, никто не рассказал толком.

«Вы достигли 97-го уровня!» – уведомил Пашку телефон.

Спустя часа полтора Васин и Островская свалили.

— Ну и как выбирать будем? — поинтересовался Марципан. — Работника подходящего.

— Она нас подставит, — процедил Пашка. — Или ты не понимаешь, реально?

— Или она так же, как и все, заинтересована в устранении неадеквата, и решила, что правильнее работать в команде, — развёл руками Слава. — Это ж биг босс, натурально!

— Даже если так, потом она нас подставит.

— Ну так то потом. У меня отец портрет нашего историка в дом приволок. Прикинь! К себе в кабинет! На стену повесил!

— Моя мать тоже, — посмурнел Пашка, хотя у мамки, разумеется, никакого кабинета не было.

— Заява-то у нас остаётся. На случай подстав. Ну и, если уж по чесноку, так Васян был нас готов послать на три весёлых буковки. И баба эта твоя, она очень вовремя влезла.

— Она — не моя баба!

— Ты, Пашок, не о том думаешь, — хмыкнул Слава. — Скажи лучше, как найти секретаршу мэрскую?

— В памяти у сотрудников горсовета? — скривился соколов-Младший. — Например.

— Молодец. Значит, поехали в центр. Но только уже начало шестого, и навряд ли там будет много народу. Предлагаю утром завтра. Или ты прощупай почву пока.

— А чё я? — набычился Пашка. — Я вообще на хер не хочу больше в этом участвовать!

— Да чё ты как девочка кипятишься? Ладно, скажу честно: у меня квестовое дело. Мне надо свалить из миссии ща. А ночью точно там никого не будет. Завтра давай.

И Марципан действительно свалил, оставив Пашку не только булькать от ярости, но и счёт за всех к тому же оплачивать. Что он понял только спустя минут пятнадцать. Правда, счёт был не очень большой.

Заказав дополнительно полноценный обед с десертом, такой, чтобы свинку нажрать, Пашка попробовал нагуглить, где купить саженцы квестовых бархатцев, но всюду попадались только сраные семена. Он уже почти отчаялся, даже подумал прорастить цветы игрой, когда догадался заменить «саженцы» на «в горшке» и нашёл целых шесть десятков предложений на авито.

Доедая второй десерт (дали целых две свинки за всё это дело), договорился с какой-то Галиной Евгеньевной, что подъедет к дому в частном секторе к восьми вечера (раньше она не могла). Чтобы не прохлаждаться, зарулил Пашка после кафехи в стоматологию и обменял тысячу баллов на двадцать пять косарей. Может, целителем заделаться? Дать объяву, как та ведьма, которая пытается у бабки Лиды дом отхапать. После первых выздоровевших к нему очередь выстроится километровая…

Опять зачесалось от дурной мысли наведаться к гадалке. Пашка даже посмотрел, где тётка из воспоминания бабули живёт. Но это было далеко, и не по пути к Галине Евгеньевне.

Несмотря на то что из-за стоматологии Пашка к восьми припозднился, ждать садаводшу пришлось ещё минут двадцать. За невысоким деревянным забором вдали виднелись цветы с нагуглиных картинок.

И чё с ними надо будет делать? Посадить у кого-то на могиле в полночь? Подарить Пионовой, чтобы починить её фригидность? Или чего доброго Островской послать, чтобы протоптаться по Пашкиной гордости?

Всё чаще начинало казаться, что прилога «подстраивает» вовсе не наилучший исход, а сплошные подлянки и лажи. Ок, допустим, дом бабкин она спасала. Но так-то мог бы Пашка бабке-дуре сам дом купить, и была бы она ему обязана, и перестала бы обзывать охламоном, и вообще.

А остальное…

— Прости, дружок, задержалась на работе, — запыхавшимся голосом обратилась к Пашке немного раскрасневшаяся тётка лет пятидесяти в отчётливо подмокшей на подмышках белой блузке. Были на тётке ещё чёрные офисные штаны со стрелками, как на батином выходном костюме для свадеб и похорон, и туфли на каблуке. Короче, вообще не тянула она на торговку цветами. — Ты же за бархатцами?

Пашка кивнул.

— Проходи, — завозилась согнутой и сунутой за забор рукой в районе внутреннего засова калитки тётка. — Извини, не думала, что так задержусь. Погоди минут десять максимум, я быстро отсажу тебе с клумбы, только передник надену. Обычно к семи я уже дома как штык. Но сейчас очень многое поменялось. Я ведь у нашего мэра личный секретарь. Новая метла по-новому метёт. Но такой человек хороший, столько уж всего сделать успел. И такой приятный, что и задержаться не грех ради хорошего де… Юноша, ты в порядке? — забеспокоилась тётка, завязывая снятый с крючка на внешней стене дома огромный клеёнчатый передник.

Пашка моргнул, ухмыльнулся и кивнул.

— Как ухаживать — знаешь?

— Я для бабушки своей, это она просила, — восторженно выдавил Пашка, протягивая деньги. — Спасибо.

Выходил из двора Соколов-младший так, словно на его голове появилась корона. Вот это завтра Марципан приколится! Можно и не говорить, что это по квесту. Или сказать — пусть завидуют, какие игруха ему бонусы даёт.

Потом подумалось, что Славкин квест мог к другому какому-то работнику мэрии привести. И очень захотелось Пашке заявить о своём открытии первым. Так что он написал в общий чатик, созданный по идее суки-Островской, что нашёл секретаршу историка и знает её домашний адрес.

В ответ Васин начал кидать скрины прилоги, видимо, фэйковой, но выглядели они как настоящие, наделанные с «Дополненной реальности». Потом прислал видос — запись с экрана. Проклацал менюшки. При входе в «Достижения» выскакивало окно:

«Ваши награды обнулены за привышение допустимых границ работы с устройством».

Пока Пашка досматривал видос, от Островской пришло: «Превышение» через «е», грамотей. А от Васина:

«Может в гости заедишь всё проверишь?»

«Походу, надо» — написала Островская и добавила смайл из букв «О» и нижнего подчёркивания.

«Заедешь» через «е», дятел' — прислал Слава.

«Ещё бы запятых в переписке требовали на местах», — скривившись, подумал Пашка.

Хотя ошибки в прилоге реально могут слить историку фэйк. Это что, Васин к мразине яйца подкатывает? Офигеть… Ну-ну, так ему и надо. Лихо отхватит в итоге как пить дать.

Пашка вошёл в «Дополненную реальность», разбил льва и «G» на боку.

«Вы достигли 98-го уровня!» – уведомила игра.

Блин. Он открыл достижения. Жратва и дрочка были самым перспективным, чтобы быстро добрать сотый: свинок имелось сейчас сорок восемь, а овнов — сто семнадцать. И, с одной стороны, хотелось уже наконец-то понять, станет ли сотый уровень спасением для отца, а с другой… Было муторно и как-то боязно. Потому что, если Слава прав и поменять можно только воспоминания о прошлом, — то хер пойми, что вообще делать, разве что реально к той гадалке идти. А с другой, если поменять-таки можно событие, то… Надо будет не напортачить, это — во-первых, и во-вторых, как-то обставить возвращение бати. Чё он будет помнить, откуда вообще вернётся? А если зомбак какой-то выйдет, как в «Кладбище домашних животных», или ещё какая жесть?..

Закусив губу, глянул Пашка следующее задание:

«55. Помирись с Анатолием Востриковым. Награда — 40 000 баллов».

Младший Соколов выругался. Так-то помириться ему хотелось, но, чтобы этот придурок извинился за свои психи. И в особенности потому что был он, походу прав: Слава лихо его подставил с Островской…

Пашка замер, не донеся занесённую ногу до земли на очередном шаге. Слава предал, согласившись сотрудничать с Островской… А Толик послал за то, что он, Пашка, сотрудничал со Славой…

«Но это же совсем разные вещи!!!» — в ярости подумал Пашка, топнув наконец ногой, и получил дракона. Вещи были, очевидно, не разные, а пипец какие похожие, прямо как сраные близнецы. Но признавать это Пашка не собирался!

Потому как, вообще-то, Люсе грозила опасность, а может, и самому Толику. И Пашка только поэтому пошёл к Славе. Выбора у него не было! Вариантов! А сейчас треш, но обобщённый. И додуматься до таблов можно было, а без второго телефона с установленной игрухой вернуть Пашкин, — нет. Поэтому Толик борщит, а Пашка прав, вот что.

— Бля, — выругался снова Соколов-младший, пнув камень кроссовкой.

Быть неправым Пашка ненавидел. И потому в его голове всегда назревала фантасмагорическая система доводов и зависимых факторов вокруг сомнительного поступка. Вся эта мешанина уводила в самые нежданные дали и в целом со временем могла оправдать что угодно. По-честному оправдать так, что становилось понятно: все кругом повально гандоны, а Пашка — сторона правая и пострадавшая.

К дому Толика Пашка подошёл нехотя. Даже почти надеялся, что того нет.

Но Толик был и даже спустился по требованию.

— Чё вы, боги охреневшие, с Максом делаете? — первым делом воинственно спросил он. — Отвяньте от нормальных людей! С хера у него всё в башке меняется день ото дня⁈ Ваша работа⁈

— Да я его с тех пор…

— Ты сказал, что отрубил влюблённость в Ирку, потом, видимо, она её врубила. Что ещё поклацаете⁈ И как было⁈

— Я откуда…

— Ты, блять, обезьяна с гранатой! Тебя и таких надо изолировать!

— Послушай. Давай остынем. Пожалуйста. Мне нужен совет. И друг рядом. Настоящий. Сейчас, когда историк…

— Охереть! При чём тут историк⁈

— Он управляет городом, при том! Он — пользователь «Дополненной реальности»!

— Пашок, — сощурился Толик, — ты к своей муре теперь всё лепить будешь? Я вот первый раз за жизнь в курсе, кто в городе мэр, и, чтоб ты знал, горжусь, что он был моим преподом! А ты и это хочешь к своим чудесам слить⁈ Иди в жопу. И оставьте в покое Макса! Копи свои баллы, верни ему личность, как было, и отвяньте! Или ты всех хочешь в дурку запереть по итогу⁈ Не оставите в покое Макса, — подался вперёд Толик, — я в натуре донесу, что ты отца грохнул, понятно⁈

Пашка потерял дар речи. Из оцепенения вывело только вибрирование телефона в руке. Благодаря этому и успел поймать бывшего друга в спину камерой до того, как тот скрылся в подъезде.

Внутри извергался вулкан, но почему-то внешне это не проявлялось. Наоборот, казалось Пашке, что у него все мышцы окаменели, и не роже — особенно.

Медленными движениями пальцев разбил он трёх драконов в игрухе, перекрывших меню.

Во «взаимоотношения» с собой Пашка вошёл почти что и без эмоций уже, новых, во всяком случае. Так-то он не хотел туда смотреть. Сильно.

К слову, инфа была странной. Например, дружеские чувства остались на семьдесят один процент. Шкалили зависть и раздражение. И ещё с какого-то хера «обеспокоенность судьбой» Пашки была довольно высокой.

Но в целом игруха считала, что не такой Толик мудила, как рисуется. Это немного успокоило вулкан. Пашка оставил менюху открытой, отошёл в сторону, сел на бордюр и выкурил три сижки подряд.

А потом полез во впечатления Толика, отыскал там восприятие новости про мутки Пашки с Марципаном и поменял «полный мрак!» на нейтрально' за две тысячи тугриков. Потом так же поступил и с мнением друга о разговоре только что.

И тут же увидел, что на баланс поступил сорокет.

Звонок Толика он сбросил, смотреть на него не хотелось. Хоть, блин, сам у себя редактируй впечатления после таких заявлений, мля!

«56. Получи сотый уровень аккаунта. Награда — 40 000 баллов».

А вот это отличный подгон. Прям-таки очень-очень.

Пашка оторвал жопу от бордюра и порулил к заправке, где запихивался любимыми хот-догами, пока не получил вторую свинку. К этому моменту от них начало мутить.

Оставался один уровень. Так-то овнов не хватало только трёх… Но что-то к Пионовой топать вообще не хотелось. И вдруг Пашка вспомнил про «G» на боку, еврейскую букву «тет», которая девяносто девять процентов давалась за пиздёжь. Уж чего проще.

Пашка подошёл к прилавку в очередной раз.

— Ну даёшь! — улыбнулась ему продавщица заправки. — Неужели ещё сосисок⁈

— А я когда-то на спор двести штук съел, — хмыкнул Пашка. — Так что могу. Слопал и ещё пять косарей выиграл.

Телефон никак не отзывался.

— А моего друга Толика на семнадцатой вывернуло, у всех на глазах! — поднажал Пашка.

Мобила завибрировала. Он скосил глаза вниз. Она! «G» на боку в пуше!

— Да ладно! Это невозможно же! — развеселилась девушка. — Хотя про друга — верю.

— Ещё как возможно! Меня тогда даже по телеку показали. Только не у нас. Это был конкурс заграничный, мы с родителями летали отдыхать, в Америке было! А друг с нами напросился, и мы его взяли из жалости!

Ещё одна «тет». До необходимой десятки не хватало двух штук.

— А вы похожи на мою двоюродную сестру, — закусил удила Пашка. — Такая же красивая.

Ничего.

— Женька — она только потолще. Очень покушать любит, — присовокупил он уже совершеннейшую ложь: Женька была худющей и страшненькой.

Новая «тет».

— Тебе сколько лет, Ромео? — хихикнула продавщица.

— Двадцать два скоро, — затаив дыхание, объявил Пашка. Телефон молчал, и он добавил: — Мне на день рождения предки мотоцикл пообещали.

«Вы достигли 100-го уровня!»