Дополненная реальность. Сетевая игра

Глава 6 Не ходи к Пионовым

Это как вообще получилось⁈ Что значит сто восемьдесят девятого уровня⁈ Это же… как⁈ Да как⁈

Исто-о-о-орик⁈

Пашка попятился и отступил от толпы, прислонившись к стволу дерева у стадиона. У него подгибались ноги.

Да ведь вот, вот недавно ещё гнидень точно не играл в «Дополненную реальность»!

За день до окончания первого оплаченного периода, то есть… то есть четвёртого, получается, майя, Пашка назначал историку перевести свои сбережения. И пользователем он не был. Сейчас двадцать пятое…

Пашка вдруг похолодел.

Не сейчас. Не сейчас, мать его!

Он уставился на поющего дифирамбы у микрофона историка. Дифирамбы были уже посвящены исключительно его, историкову, гению и щедротам, которые снизойдут на школу.

Жена и мать! У него без следа пропали жена и мать! Те самые, которые в воспоминаниях его бесконечно тиранили, и… Он что же, их… удалил?

Но… Пашка напрягся. Про исчезновение родни историка Зинка ему говорила в какой-то выходной, когда он у неё жил. Это было две недели назад. Если две недели назад у историка был уже шестидесятый уровень… Он прокачал аккаунт буквально за несколько дней! Но как? Как такое, мать его, вообще реально⁈

Пашка застонал.

Всему этому могло быть только одно объяснение. Историк не просто скачал «Дополненную реальность». Он понял, как в неё играть. Он знает, за что даются достижения, и получает их осознанно.

А ещё, судя по всему, не менее осознанно использует возможности. Первый заместитель мэра города! Это вам не Пашка без шиша в кармане, с прокаченной мамой и непонятками, как вернуть удалённого отца. Полный угрызений совести. Это, блин, план и активные действия для его реализации.

Но только ведь это значит, что историк — убийца. Настоящий. Осознанный. Если он понимает, как играть, то и своих близких он удалял намеренно. И не факт, что только их.

А на что ещё он будет способен, чтобы достичь цели?

И какой?

Пашка рывком отодрался от дерева и поспешил вернуться к толпе, чтобы не привлекать внимания. Ему стало страшно.

Но что, мать его, постиг историк⁈ Значки на фиг непонятные, даются рандомно, без всякой логики. Ну разве что свинья как будто за жратву. Но тоже не всегда. За то, что жрёшь как та свинья, уж скорее.

А другое? Баран за… тупость? Идиотские действия, когда выглядишь смешным? Но если бы за идиотские действия, так у Пашки там бы тех баранов было… И не дали же его после, скажем, обсёра…

Ни шиша не понятно.

Озадачивающие и офигительно странные штуки на этом не закончились. Например, попытавшись ещё раз вдумчиво проанализировать свои достижения, — ну не тупее же он историка, в самом-то деле! — Пашка случайно обнаружил, что пятидесятый квест изменился, и прямо-таки кардинально:

«50. Не ходи к Пионовым до 26.05.18. Награда — 10 000 баллов».

Пашка вытаращил глаза в телефон.

Ещё никогда задания в квестах не менялись! Да к тому же так разительно и диаметрально!

То есть… То есть оно не хочет, чтобы Пашка шёл с Люсей? Почему? Сильно не хочет! Грозит большим штрафом.

Так. Интересно.

«Надо, значит, точно идти» — тут же решил Пашка.

Одиннадцатиклассники оттанцевали вальс, Вахтанг Тамаридзе пронёс по кругу какую-то первоклашку с косичками, машущую колокольчиком. Отзвенел последний звонок, мэрская делегация заспешила к машинам, и только историк остался на крыльце, разговаривая с директрисой. Он сиял. Вокруг собрались восторженные коллеги.

Ученики начали расходиться.

И тут на голову Пашки что-то полилось.

Холодная пенистая жидкость забралась под ворот и успела промочить и рубашку, и даже в трусы сзади натечь, прежде чем он, охнув, обернулся. Егор Краснопупинский лыбился ровно до тех пор, пока Пашка коленом не врезал ему между ног.

Почти опустевшая двухлитровка колы покатилась по асфальту.

Кто-то ржал.

— Придурок!!! — гневно, возмущённо, кричала Пионова. Она как раз вернулась из здания школы с сумкой и была готова идти с Пашкой к себе домой.

— Зато какой он теперь сладкий! — хрюкнул Пуп, и тут же получил ещё один удар в бок.

Подоспевший Толик оттащил Пашку в сторону.

— Давай, не надо тут, а то тебя точно исключат на фиг, — задышал он в ухо вырывающемуся другу.

Пуп оперативно вскочил и побежал куда-то за школу, не пытаясь дать сдачи.

Мокрый Пашка пребывал в шоке.

— Тебе… надо переодеться, — упавшим голосом сказала Пионова. — Блин. Ну что за идиоты у вас⁈ И вещи испортил… Надо срочно стирать всё.

— Дуйте-ка отсюда, — посоветовал Толик, потому что группка училок вокруг историка начала оглядываться на мокрого Пашку и лужу на асфальте.

Толик был прав.

— Ты… ты за полчасика… — Пионова мрачно обозрела вставшие ёжиком из слипшихся сосулек Пашкины волосы, — за час справишься? Нас все ждут.

— Угу. Постараюсь, — хмуро объявил он.

И вдруг понял, что это был квест. Квест Пупа, натурально. Почти на сто процентов. Ну не стал бы он такую херь вытворять да к тому же при первом, блин, заместителе мэра, который ещё не уехал и вон стоит, видит всё прекрасно!

Игруха настолько не хочет, чтобы Пашка попал к Пионовой, что ставит преграды другими игроками. Офигеть! Это что за новости⁈

Идти в прилипающей к телу одежде было противно. Он ускорил шаг. Пальцы на руках липли друг к другу. В прилоге дали дракона.

На подступах к дому Пашкой заинтересовались осы. Он был действительно сладкий, притом весь и везде.

Ос, пчёл и всю подобную братию Пашка побаивался. Лет в семь его, вкушающего пахлаву на морском пляже во время одной из немногих поездок в Краснодарский край на курорт, ужалила в губу оса. Рожу раздуло, было больно, он расплакался, и брат дразнил потом той осой почти два года.

Уворачиваясь, словно от пуль, Пашка ускорил шаг, хаотично махая руками над головой. Зрелище он из себя представлял, надо думать, очень примечательное. Живо представилось, как, искусанного пчёлами, увозит Пашку «скорая помощь», преграждая дорогу к неведомо нежелательному прилоге Пионовскому дому.

Пашка побежал.

Странно, но его никто не укусил.

— Господь Вседержитель, Павлик! Что с тобой такое⁈

Пашка уставился на ошарашенную бабу Лиду, встретившую его в коридоре квартиры. Глаза у той вылезли на лоб.

— Ты почему мокрый весь⁈ Ты что, в фонтане купался⁈ Чай, не день ВДВ.

— Меня колой облили…

— Костюм попортил такой, охламон! — всплеснула руками бабуля. — Сымай живо! Беречь ничего не умеете с братом!

— Ты что тут делаешь, ба? — поразился Пашка, стаскивая туфли. Блин, кажется, ещё и ногу растёр…

— Милицию гонять буду! — воинственно объявила бабуля. — Не чешутся вообще, когда человек пропал. Вот, к матери на рынок заскочила, ключи взяла. Сейчас к ним идти, а тут ты такое устроил. Сымай скоро, застираю. Костюм в машинку-то нельзя. Ну что ты за человек такой, Павлик⁈

Многострадальная новая рубашка частично стояла колом — перёд успел высохнуть на ветру от бега и затвердеть. Бабуля непрерывно охала.

Пока Пашка отдирал от зада липкие труселя в комнате, она оккупировала ванную, водрузив на деревянной перекладине таз и утопив там Пашкин костюм.

— Мне в душ надо, — простонал он.

От Пионовой пришло уже два сообщения.

— Обождёшь. Вещь дорогая!

Пашка закусил губу. Вернулся в комнату. Нашёл пуш с драконом.

Походу, драконы даются тогда, когда нужно преодолевать неожиданные трудности. Типа как сражаться с напавшим драконом.

Пашка взял в столе блокнот и выписал достижения: буквы, как мог, скопировал, животных обозначил словами.

Всё, млять, чесалось от колы, особенно башка, где волосы задубели в скинхэдовский ирокез! Рука липла к столу предплечьем, пока писал.

Если свинья за жрачку, которой больше, чем хочется, дракон — за преодоление трудностей, а овен — за тупость (но это под вопросом)…

Пашка встал (стул подпрыгнул вслед за жопой и испугал стуком Стержня) и потопал мимо причитающей в ванной бабки на кухню.

Ожидаемо обнаружил кучу бутыльков, сумок и кастрюлек: даже едущая спасать сына, баба Лида себе не изменяла. Пашка вскрыл кое-как крышку на кабачковой икре и, взяв столовую ложку, принялся жрать её прямо из банки. Икра у бабки была бомбическая.

Когда понял, что уже прямо тошно, проверил телефон.

Точно! Свинья!

«Вы достигли 87-го уровня!»

Так.

Пашка потёр забитый живот, прихватил бабкино яблоко и вернулся в комнату.

Свинья — если жрать как свинья.

Дракон — если преодолевать трудности, как побеждать драконов.

А вот лев, например? Львов у Пашки было порядочно, шестьдесят четыре штуки. Это за храбрость? Было бы логично.

Давненько, блин, не получал младший Соколов львов.

«Был бы баран за тупость, дали бы его сейчас точно», — решил Пашка и тупость зачеркнул.

А вот историк, он себе, часом, не нажрал свой ахерительный уровень там? Да если бы у Пашки был хотя бы сотый, где корректировка прошлого… почему у этого гнидня… Вот Пашка бы уже не натупил… Он бы…

Телефон вздрогнул змеёй и запятой.

Да твою ж.

Змея — это опасность? Историк представляет опасность? А кто ещё?

Змей у Пашки было двадцать шесть с последней. Не значит ли это, что у «Дополненной реальности» сейчас двадцать шесть пользователей? Или двадцать шесть пользователей, которые могут Пашке навредить?

Но тогда, выходит, они появлялись ещё с самых первых дней…

Может, не пользователей? А вообще тех, кто может игроку причинить вред?..

— Иди мойся, охламон! — возникла на пороге бабуля. — Борща тебе нагреть? Привезла свеженький.

— Я поел. Икра очень вкусная.

— Хоть не из банки? — забеспокоилась бабка, и он предпочёл поскорее шмыгнуть в ванную.

Наконец-то приняв душ и надев джинсы, Пашка угодил в новую задницу. И даже не по поводу порчи запасов икры, как опасался. Помасштабнее.

— Паспорт бери и со мной пойдёшь, — объявила бабуля. — Я слепая, там бумажек заполнять надо будет массу.

Это было уже слишком.

— Тебе бы поспать, ба. Чтобы силы были.

— Какой сон, охламон⁈ Отец пропал, а тебе оно до лампочки! Кока-колой обливаешься, в ус не дуешь. Я…

Договорить бабка не смогла, Пашка отрубил ей энергию и подхватил старушку на руки. Сухощавая бабка Лида оказалась довольно увесистой, он с трудом дотащил её до мамкиной кровати. Прилежно снял тапочки и накрыл покрывалом.

А потом понёсся к Пионовой.

Впоследствии Пашка был уже совершенно уверен, что крышку со злоебучего люка, в который он угодил ногой, хотя чудом внутрь не провалился, стащил тоже кто-то из пользователей по какому-то квесту.

Ногу прострелила мучительная тошнотворная боль, тут же покрыв кожу липкой холодной испариной. На штанине проступило кровавое пятно. Кинувшийся на помощь мужик заохал.

Убрать открытый перелом за двести баллов Пашка успел раньше, чем ему штанину задрали.

— В порядке я. Звезданулся просто. Спасибо, — отбивался от помощника он.

— Наступать можешь на ногу? Голова не кружится?

Пашка для наглядности попрыгал даже, и мужик отвязался. Всадил в люк какую-то ветку раскидистую из палисадника у ближайшего дома, обругал коммунальщиков и пошёл по своим делам.

Пашка стал внимательным. Он больше не бежал, и особенно осторожно осмотрелся, переходя дорогу к остановке. Поймал за руку карманника в автобусе, но шум поднимать не стал.

В крови забурлил азарт.

Это что там такое, блин, у Пионовых происходит⁈

По лестнице в подъезде Пашка, наученный опытом, поднимался очень осторожно и потому на пятне чего-то, разлитого на ступенях, не поскользнулся. Но в лифт по такому случаю решил не садиться и потопал пешком на самый восьмой этаж.

— Как тебе такое, Илон Маск? — бубнил Пашка. — Метеоритом, может, шваркнешь?

Подумал, и тут же испугался. Даже опасливо уставился в высокое узкое окно на межэтажной площадке, которую проходил. С этих колдунов божественных станется, может, им метеорит — так же раз плюнуть, как и лестницу загадить!

В кармане завибрировал телефон.

Пашка уже не удивился бы замене штрафа за визит к Люське на миллион, но это был только пуш с «иксом».

Разбив его, он преодолел последние два пролёта и позвонил в дверь.

— Ты чего такой взмыленный? Ты бежал? — заулыбалась Пионова. — Очень приятно! Заходи!

Пашка жадно забегал глазами по знакомой мебели в коридоре Пионовых. У него быстрее забилось сердце.

— Мой руки и пошли знакомиться! — велела Пионова.

В туалете для гостей Пашка тоже всё осмотрел на предмет причин происходящего. Всё было обычное. Как всегда.

Потом залез в игру.

«Миссия провалена! −10 000 баллов!» — злорадно сообщила «Дополненная реальность».

«51. Поздоровайся, извинись перед всеми, вернись домой и отведи бабушку в полицию в течение часа. Награда — 10 000 баллов».

Ага, ща. Пашка свернул игруху и сунул телефон в задний карман. Вообще не будет смотреть. Ненаминусует же оно ему очки за непрочитанные задания⁈

С волнующим пониманием, что сейчас, вот сейчас случится что-то очень-очень важное, Пашка вышел из толчка для гостей и отправился знакомиться.

Многовозрастная израильская подруга оказалась удивительно некрасивой бабой. Она походила на очеловеченного мопса, только до кучи ещё и зубы у неё выпирали вперёд.

На кухне Пионовская мамаша и эта вот Магда пили вино и курили. Люська представила своего парня, придвинула ему кресло, на голубом глазу сообщила взрослым, что Пашка тоже курит, и предложила ему не стесняться.

В чём сыр-бор он так и не понял.

Эти двое от души посмеялись над кокакольным нападением. Магда припомнила дурацких случаев из жизни, и на поверку оказалась не такой уж и стрёмной, даже прикольной. Как будто внешку подправляло то, как она говорит.

Пашка чувствовал себя неловко.

Вино в бокале на высокой ножке не пригубил, сиги не трогал: ещё, блин, дымить с мамкой своей тёлки на кухне! Придумают же!

Рот он тоже особо не открывал, зато Люська щебетала, как тот соловей не умолкая.

И вот ради чего Пашка просрал двадцать тысяч очков и подвергал себя прямо-таки физическим опасностям на пути сюда? А баллы, вообще-то, о-го-го как нужны. Что там историк удумает — непонятно. Остальные — тоже.

Что делать с ними — непонятно не меньше.

Пашка украдкой глянул на настенные часы. Через час в парк притопает безумный Макс, и так-то надо бы туда свалить, чтобы посмотреть в его памяти, получилось ли стырить Васинский телефон или была какая-то накладка, вроде вот этих люков, облитых ступенек и колы на башке. Учитывая, как игруха активизируется, когда чего-то не по её делаешь, вообще не факт, что телефон у Васина новый.

Только, блин, на хера ему, Пашке, так не надо было сюда идти? Что тут такого-то?

Должен же быть какой-то смысл. Игра ничего без плана не делает.

Значит, многоходовочка? Как с пауками и бабкой Ининой?

Только Пашка её порушил?

А он порушил-то?..

Нервозный ёрзающий гость всё-таки хлебнул кислое вино. Потянул с доски посреди стола кусок сыра. Люська такие вообще в мёд макала и с виноградом хрумкала, а он и не знал, что она извращенка.

Пашка честно старался своевременно улыбаться и важной для Пионовой бабе понравится, не зря же сюда так активно и для чего непонятно, попадал.

А потом вдруг вообще про всё забыл на фиг.

Смущённо, но прилежно, скользя по всем взглядом, чтобы не казаться невежливым ослом, углядел Пашка на шее у этой всеми любимой израильской Магды серебряную цепочку, а на ней кулон с непонятным словом из четырёх букв.

Его, Пашкина, недоведённая «П», следом отзеркаленная длинноверхая «Г», потом перевёрнутый «игрек» и в конце ещё какая-то незнакомая и Пашке неинтересная загагулина.

Абсолютно точно это были они. Висели на цепочке, воплощённые буквы из первого столбика достижений «Дополненной реальности».