Дорога (СИ)

Глава 15 Фасад и изнанка вольного града

Что обычно ощущает мужчина утром после отлично проведенного вечера и ночи? Именно не восторженный юнец, а мужчина. Удовлетворение. И не только в том смысле, о котором вы сейчас подумали. Ты крепок, самодостаточен и полон сил. Это в двадцать лет ты считаешь, что те, кому уже за тридцать, в конец придурошные старперы и должны передвигаться по улицам с помощью палочек для скандинавской ходьбы. Но при подходе к очередному страшному юбилейному рубежу ты неожиданно для себя осознаешь, что он каждый раз сдвигается все дальше и дальше, совсем не мешая тебе жить полнокровно.

И если внутри тебя сидит беспокойный мальчишка, то молодость души продляется. Иногда до самой смерти. Жаль, что телесная оболочка все чаще подводит. Кому-то и вовсе не повезло с генетикой — он после сорока дряхлый пердунишка, а то уже и ушел в мир иной. Но чаще всего люди опускают руки не от возраста, а от осознания себя взрослыми.

Самая большая ошибка — постоянно напоминать юноше, что он уже взрослый. К черту такие поучения! Будь вечно молод, мальчик! Будь счастлив, как можно быть счастливым только во времена беззаботной юности. Дыши, беги, существуй! А все эти досужие разговоры о потерянном поколении оставим бездельникам на пенсии. Мне не повезло и повезло одновременно. Генетика дала неожиданный сбой, и пришлось покинуть тот привычный мир, бросить абсолютно все. Но мне подфартило обрести себя заново.

Так что еще поживем!

Улада тактично смылась спозаранку, а я дрых и ничего не ведал. Такой спокойный и крепкий сон начинаешь ценить с возрастом. Проснувшись, присел на подушку и поводил плечами. Ничего не ноет и не болит. А ведь ночью случилась основательная физическая работенка. Девушка совсем не стеснялась пробовать для себя новое. Похоже, что здешнее общество не поражено насквозь ханжеством. Ну-ка! В одних трусах я спрыгнул на пол, не обращая внимания на холод, идущий от крашеного дерева. Разминка прошла успешно и форсировано. Едришки матрёшки! Ничего нигде не хрустнуло, мышцы в тонусе. Я оглядел свое тело.

Чудеса, да и только!

Туловище сорокалетнего тренированого мужчины. Ну, так я никогда себя и не запускал. В экспедициях обычно много работаешь и ходишь. Мы, бывало, как лоси десятки километров по тайге перемалывали без продыху. Да зимой бассейн и лыжи, дома гантели, эспандер. Люблю ощущать натруженную усталость в мускулах. Это бесподобное состояние пропускания окружающего бытия через собственное тело. К сожалению, в человеке такое отношение к своему физическому состоянию обычно не воспитывают, отбивая желание заниматься физкультурой еще в школе. Неужели и позвоночник вправился и все застарелые болячки прошли? Интересно — так со всеми гостями в Беловодье происходит?

И у кого бы спросить? Что-то мне больше не хочется откровенничать ни с Боляном, ни с Сытом. Люди, они себе на уме, поделился, чем есть, и хватит с них! Правда, и они в долгу не остались. Но это бизнес, а у меня личное. Да и девчонка может невольно работать на ту сторону. О-хо-хо, как всегда сложно заводить новых друзей! Так если подумать, то ими в итоге остаются лишь те, с кем подружился во времени лихой юности. С кем можно поделиться сокровенным и доверить сердце. Уже в ванной долго рассматривал себя обновленного, крутился около зеркала. И чем дальше, тем больше в глубину души заронялось сомнений. Это нормально. Так реагировать на странное и загадочное. Ну, никак не мог я ухватить постоянно ускользающий от меня хвост змеи, что посадила во мне росток будущей тревоги.

Поступим как обычно — будем решать проблемы по мере их поступления.

Завтрак сегодня состоял из пшеничной каши, булочек с сыром и огромной чашки кофе. Как они угадали мои пристрастия, даже не представляю, хотя догадываюсь. Во всяком случае, многие из гостей обернулись, учуяв малознакомый аромат. Они в большинстве своем с утра накачивались цаем и горячим медовым сбитнем. Не особо пользуется кофий популярностью в местной среде. Или чрезмерно дорог? Меня вчера обуревали некоторые сомнения по поводу оплаты столования, но ведь Болян при заселении упомянул, что завтрак входит в счет за проживание. Так что ни к обеду, ни к ужину я не привязан. Могу кушать и в городе.

Потому сразу после завтрака двигаюсь одеваться, хочу проехаться по Вортюге. Благо вчера, наконец, подробно изучил её карту. Да и что там изучать? Средний район моего родного городка и тот больше. Но хотелось эти знания привязать к местности, посмотреть, как тут все устроено, пройтись по здешним магазинам, глянуть на людей и себя показать. Да и погода благоприятствует, с утра светит солнце. Так что нечего отлёживаться на печи!

Необдуманно, говорите? Лучше сначала почитать буклеты и поспрашивать знающих людей? Пустое! Нельзя войти в мир, не пощупав его пальчиками. Даже новорожденный быстро успокаивается, ощутив на своих губах материнское тело. Да и если бы я слишком долго раздумывал и решал, то и сюда никогда бы не попал! Самое сложное в нашей жизни — принять вовремя решение и в этот же момент начать активные действия. В какую сторону повернуть на очередном перепутье. Я уже его сделал, потому надо двигаться дальше.

Во дворе столкнулся с двумя «фермерами» — я так их для себя называю. Они все похожи друг на друга. Рабочие комбинезоны из коричневой ткани на манер джинсы, бежевого оттенка пыльники и шляпы с широкими полями. Лица обветренные, обычно бородатые. Они немногословны, лишь приветственно кивнули мне, но продолжили со всем пристрастием рассматривать мою «Тойоту». Завел двигатель, проверил жидкости, колеса и заглянул под днище. Мой основательный подход явно понравился деревенским, я же решился завести знакомства.

— Доброго утра, уважаемые. Откель сами будете?

Фермеры отнекиваться не стали, благодарно кивнули, а старший ответил:

— Спаси вас бог! Мы с Мурома, что под Портюгой находится. На торг осенний прибыли.

В самом деле, сегодня во дворе прибавилось три грузовика. Не таких больших, каких я видел на трассе, но раза в два вместительней «Самоваров». Размером как наши «Бычки». Видимо, это основное грузовое средство местного крестьянского населения. Я такие на трассе уже заметил.

Тут же достал карту и попросил указать место их жительства. Деревенским подобное внимание от гостя польстило, они охотно ввязались в беседу и много чего между делом интересного рассказали. Живут в основном водой, ловят рыбу, часть нанимается в сезон матросами на купеческие баржи. Да весь их поселок, по существу, стоит на острове. С материком его связывает лишь дамба и мост. Так безопасней. Сюда приехали за разномастным товаром, обычно сарацины осенью перед отплытием домой скидывают цены на залежалый продукт. Хоть южане и имеют представительство в Портюге, но в Вортюге не в пример выбор больше. Сюда даже с Верхоянских городков за товаром приезжают. Благо покамест дорога вдоль Устюги проезжая. Вот с началом дождей будет хуже.

— Дочкам обещал платы купить. Сей год разошлись удачно, дай бог, — внезапно для меня длиннобородый крепыш сотворил крестное знамение. — Так что гроши имеем, можем на себя малёхо потратить.

Название их поселения и относительно правильный язык с сочетанием христианского обряда произвели на меня впечатление. Неужели это люди из моего мира? Но мешали признать сей факт некоторые характерные детали. Больно уж старорежимно вели себя мужики, у нас даже в деревнях таких обычаев не осталось. Да и говорят все нынче благодаря телевизору почти одинаково.

— Проезжая у тебя повозка. Все четыре колес на ней идут?

Невысокий мужичок беззастенчиво обходил со всех сторон мой «Лендкрузер», то и дело цокая языком. Он деловито осмотрел подкапотные внутренности, крякнул, но ничему особо не удивился. Это же не напичканный электроникой кроссовер последнего десятилетия! Похвалил качество сборки и внутреннее убранство салона. Не в пример их примитивным транспортным средствам, мое было намного комфортабельней. На том и расстались. У меня на языке вертелось множество вопросов, но сначала хотелось узнать некоторую информацию со стороны. Если что, вечером с фермерами побеседую. Они обмолвились, что в Вортюге на пару дней застрянут.

Включил первую передачу и неспешно выехал со двора. Дежурившие около главного входа молодчики встретили меня улыбками и дружескими жестами, как уже своего. Им что-то Болян рассказал или видели, что мы вместе часто время проводим? Или я уже априори записан в их команду? Как тут, однако, быстро дела делаются! Только появился в городе, а машину уже отжимают, предлагают работу и невесту в придачу. Я покачал головой. Не всем так «везет». Ну да ладно! Зато жизнь точно не будет пресной. Мне, честно говоря, после последних лет, проведенных в непрерывной хандре, неплохо бы и в самом деле встряхнуться. Старит ведь не сама жизнь, а отношение к ней.

Повернул на первом перекрестке направо. Хочу подняться наверх. Весь город расположен на уклоне, которым местами довольно силен и идет от старой крепостной стены до самого берега. Раньше такой рельеф называли «Яр». Я выехал на объездную трассу, проходящую вдоль границы обитаемой зоны от Южной заставы до Северной, остановил машину и забрался на старую наблюдательную площадку. Отсюда открывался отличный вид на весь город! От старой крепостной стены мало что осталось. Ею пользовались впервые десять лет после основания Вортюги. Но я заметил, что построенные на её месте здания все равно как бы выставлены в одну линию. Осталось лишь забить баррикадами проезды между ними, и непреодолимая для врага стена возродится. А ведь это сделано специально! И дома все на вид крепкие. Как будто существовали некие предписания для застройщиков.

В этом мире еще остались такие страшные враги, что могут угрожать целому государству-полису? Так будет, наверное, точнее определить статус здешних «лоскутов». В центре такого мини-государства обычно находится большое поселение или город. Частенько города-спутники и цепь деревень с хуторами вплотную примыкают к главному полису. Разве что Верхоянские здорово растянулись вдоль реки, почти на двести верст. Потому что там и горы, и притоки, и острова. Насколько я успел прочитать, так устроены все «лоскуты», что стоят на Устюге. Может разве что «Тула» выстроена по-иному. Город-завод в глубине гор. Эх, сколько мне всего еще изучить придется!

Но пока неспешно рассматриваю панораму Вортюги. Ниже по течению в южном районе города вдоль реки растянулись огромные склады. Отсюда весной по вешним водам вывозят на юг накопленные за зиму запасы топлива и дерево, срубленное в ближних лесах. То доставляют с лесосек в Вортюгу по льду втекающих в нее многочисленных притоков. Вчера Болян про это рассказал. Его товарищество в числе прочего занимается и лесным промыслом, подряжая на работу фермеров из окрестных деревень. Что им еще зимой делать? А так всегда при заработке. И охрана от Боляна самая крепкая. Так что работников у его конторы всегда хватает.

А вот в дальние заповедные леса, откуда я приехал, ездят лишь натуральные оторвы. Те, кому жизнь не дорога. Их команды называют Егерскими, то есть охотниками до тайной добычи. Улада проболталась ночью о некоторых сторонах здешнего бытия, о каких не напишут в брошюрах. Наверное, потому на меня некоторые так странно посматривают. По всем признакам я не должен был сюда доехать. За ручьем, который называют Волчьим, где стоял балок, и куда наведались волкодлаки, начинаются Синие леса. А они слывут среди местных за чародейные. Вот как-то так. Сам офигел! На самом деле в Беловодье работает магия, или это суеверия, еще не пойму. Девушка упомянула лишь о том, что её прежний жених ради заработка подрядился на опасную работенку, да так и сгинул в тех лесах со всей командой. Вот и осталась она в девках. Как я понял, её это здорово напрягает. Не приветствуется в здешнем обществе жить одному.

Я зябко передернул плечами. То ли от страха, то ли от пронизывающего ветра. Хорошо, что под ветровку надел флисовку. Обманчива нынче погода. Наверное, это от степей, что раскинулись вокруг реки. На том берегу после широкой лесополосы открывались взгляду бескрайние поля. Иногда там можно было заметить лесистые островки, но в остальное терялось в бесконечной синей дымке. Как долго интересно тянутся эти лесостепи? Эх, надо обязательно взяться за Летопись, что выдал мне глава Приказа Тайных дел. Ох, не зря он это сделал!

Вид на центр города закрывали высокие здания, спуск к реке шел неровно. Зато на севере отлично просматривался порт, длинные причалы, изящные эллинги верфей. Там же я, к своему удивлению, заметил три большущих дымовых трубы. И дым из одной шел. Такой черный, как от угольных электростанций, что я видал на Северах. Так вот откуда в городе электричество! Но опять возникает очередной вопрос — где они берут уголь? Я решил спуститься к автомобилю. Мимо то и дело проезжали грузовики, пикапы, реже легковушки разных времен и мирозданий. На меня с любопытством поглядывали, кто-то даже приветственно прогудел. Однако, тут и движение! Здешний мир точно являлся индустриальным. Я успел заметить на нескольких грузовиках некие сборные металлические конструкции, другие везли стройматериал, доски, готовые оконные блоки. Так что и мне найдется здесь местечко. Придется вспоминать занятия по прикладной геологии. Но все к лучшему! Настроение бодрое, руки тверды, желания творить хоть отбавляй!

Южный рубеж города ограничивал приток Устюги. Неширокий, но полноводный. Скорее всего, отсюда Вортюга и началась. Прикрытый с трех сторон, этот холм обеспечивал относительную безопасность. Затем сюда прилепилось и остальное. Возле южных складов имелась собственная пристань. По проездам между сооружениями то и дело сновали небольшие пыхтящие дымом погрузчики, двигались по своим делам работники. Я глянул на высокую и явно старую башню, служившую Южной заставой, и повернул в сторону реки. Как успел заметить, забор шел дальше вдоль притока. Умно!

Сразу видно, что основали все это и живут в городе люди практичные. Что откровенно радует. Городские романтики и соплежуи в суровых условиях быстро сдуваются. Да и вообще люди из моего мира зачастую утратили дух авантюризма, а без него, мне кажется, в Беловодье успеха не достичь. Ну что же, этого добра мне не занимать! Поворачиваю на первую же попавшуюся улицу и еду к центру. В этом районе около южных складов дома попроще, виднеются приземистые здания, смахивающие на общежития и бараки. Видимо, здесь проживают или люди холостые, или приезжие. Не все проезды замощены, то и дело на глаза попадается мусор и всяческая требуха. Тут я в первый раз увидел городских детей. Одеты бедно, без дела болтаются по улицам, несколько мальчишек некоторое время бежали за моим автомобилем, пока их не спугнул человек в черной форме. Он и потребовал от меня остановки.

Осмотрев машину, стражник наклонился к окну:

— Болярин, вы бы не ездили просто так по здешним улицам. Недавно к нам завезли цыган, так что местами озоруют.

— Благодарствую за совет, служивый. Я сам тут человек новенький, вот выехал посмотреть город.

— Дело хорошее, но езжайте лучше через Пятов ручей в центр.

— Обязательно!

Хм, даже не спросил никаких документов. Или мой автомобиль указывает на некоторый достаток и не вызывает особых подозрений? А ведь здесь самое настоящее сословное общество! Четко выстроенное по ранжиру. И, видимо, не так просто перепрыгнуть с одного на другой ранг. Мне еще повезло, что я оказался по факту в золотой середине. Я подкатил к небольшому мостику, внизу и в самом деле бежал мутный ручей. Получается, он вытекает из холма? Сразу за ним характер построек изменился. Не то, чтобы здания стали выше и богаче, но как-то привлекательней. Место жительства среднего сословия? Ответ нашелся тут же, открыв вид в один из дворов, где заприметилась небольшая постройка. Ремесленники! Судя по звонкому стуку и звуку станка, жестянщики или кузнецы.

Так и оказалось — то и дело мне стали по пути попадаться вывески. Шорники, портные, горшечники, сапожники, отдельно курились кузни, стоявшие несколько выше. Ну и правильно, так дымят меньше. А район большой! Значит, вот где трудится половина жителей Вортюги! Частенько по пути встречались приезжие фермеры. Они явно приехали за готовым заказом или сделать его заранее. Где-то уже вовсю заставляли изделиями ремесленников небольшие грузовички, такие, что я видел утром на парковке постоялого двора. На первых этажах располагались небольшие лавки, в которых жены ремесленников и их дети торговали готовыми изделиями.