Дорога (СИ)

Глава 31 Тихий зимний день

— Ну как?

Козьма вытер руки ветошью и с затаенной усмешкой посматривал на меня. С его точки зрения гость проявлял откровенную блажь. Но репутация бежит впереди паровоза, потому ни разу я не слышал от Козьмы отказа. Как говорится, «любые фантазии за ваши гривны!»

В мастерской было тепло, пахло машинным маслом и почему-то кожей. Я подвигал рычагом, перемещая кресло взад-вперед, затем попробовал откинуть спинку. Вроде все работало неплохо. Кожа на сидушке была мягкой, как и сама она, сделан даже упор для поясницы.

Не понимаю я столь рьяного стремления здешних создателей повозок сделать жизнь водителя максимально некомфортной. Ведь удобство здорово влияет на самочувствие и, значит, на работоспособность. Меньше устаешь — больше сможешь поработать! Неужели, чтобы понять такую простую истину, следует заканчивать университеты? Переделка моего нового автомобиля, похоже, будет продолжаться рывками до весны. То одно в голову приходит, то другим не доволен. Ну, так я никуда пока и не тороплюсь. Благо средства в нашей семье на жизнь имеются. Но ездить по местным ипеням все равно хочется в относительном комфорте. Все-таки этот пепелац я приобрел для работы. А трудиться скорее всего придется вдалеке от дома. Там и так проблем хватит.

— Хорошо. Тогда займись сразу вторым креслом.

— И кожу такую же дорогую использовать? — Кузьма покачал головой. По его меркам некоторые внесенные мною новшества больше смахивали на барскую блажь.

— И кожу! Или считаешь, что моя жена этого недостойна?

— Да нет, я такого не говорил!

Мне хватило лишь брошенного искоса взгляда, чтобы здоровенный, как медведь, хозяин мастерской не на шутку испугался. С недавних пор в городе при подобных ситуациях мне здорово помогает слава лихого кудесника. Наше чудесное спасение из Синего леса и ставшая легендарной схватка с нежитью уже обросла многочисленными подробностями, которых не было в настоящей истории. И частенько в центре мифологических рассказов фигурировал именно я. Поначалу меня сей факт несколько смущал, но я понемногу привык и даже начал извлекать прибыль.

«Не мы такие — жизнь такая!»

Железобетонная отмазка для всего на свете.

Первым пользу из моего нового положения извлек Мазодур. Как он торговался с покупателем «Тойоты», заранее оттерев меня от продажных манипуляций!

«Не барское это дело, доверьте профессионалам!»

В итоге вместо сто пятнадцати тысячи гривен я умудрился продать свой верный «Лендкрузер» за сто двадцать пять. Но слава повозки победителя нежити того стоила. Урядник получил от меня на курируемую им благотворительность сверх положенного тысячу гривен. Это помимо своей доли от сделки. И так внезапно я стал обладателем небольшого состояния. Добавив сюда десять тысяч за беспримерный рейд, свою долю от клада моховиков и привезенное из старого мира золотишко, можно было спокойно планировать дальнейшую жизнь и устраиваться в Беловодье поудобней.

В первую очередь купил себе новый автомобиль. Сыт Мироныч не обманул — последним рейсом с верховьев доставили несколько редких для этих мест машинок. Мне тут же предложили самую наилучшую. Её забронировал в порту сам начальник Приказа Тайных дел, а его ослушаться там побаивались. Изделия «Григорьевского автозавода» в Вортюге были редки и потому относительно дороги. Но это вам не какой-нибудь убогий «Самовар» или утилитарный «Парс» егерей.

ГАЗ больше смахивал на американские внедорожники семидесятых годов. Простоватая брутальная внешность, просторный салон без няшных излишеств. Полный привод, наверху уже на заводе поместили экспедиционный багажник, усилены бампера, спереди установлен кенгурятник. Дополнительный топливный и бак для технической воды. Машина как будто изначально приспособлена для дальних экспедиций. Еще бы чуть больше удобств и цены б ей не было!

Так что отдал сорок пять тысяч за это сокровище без сожалений. Деньги большие, но оно того стоило. И уже не менее пяти тысяч я потратил на всевозможные улучшения. Поисковую фару наверх надо? Надо! А еще дополнительное отопление в салон, держатели под оружие, в том числе под обрез. И вот сейчас меняю передние кресла на более удобные. Да и если считать, что это деньги, полученные из клада проклятых моховиков, то лучше их потратить с пользой на дело. Есть поверье, что если халявные гривны просто промотать, то удачи в дальнейшем не будет.

Улица встретила свежим морозным воздухом и ярким светом. После солнечного коловорота грянули изрядные морозы, да так еще и не отпустили. Новый год, как и Рождество, здесь не празднуют. Зато широко отмечают Масленицу, а христиане Пасху. Две недели все в городах гуляют! В них же в эти дни приезжают многочисленные хуторяне, наполняя зимние улицы шумом и гамом. Сельчане любят зимние праздники, когда они свободны от тяжкой работы. Но это еще впереди, где-то через месяц.

Меня пока ждет библиотека. Нет, не та тайная и загадочная, что находится в Портюге. Эта расположилась в здании Приказов. Конкретно в Приказе Тайных дел, местном варианте политической контрразведки. Мироныч любезно согласился открыть её для меня. Я ведь совместно с Боляном основал Товарищество рудознатцев, а тот уже смог договориться с Сытом о взаимодействии. Не знаю, на какие в самом деле тайные кнопки они нажимали, но большая часть из незасекреченных архивов для меня была нынче открыта.

Я все-таки старался для блага всего государства, искал упоминания мест, где можно было найти полезные ископаемые или артефакты иных измерений. Некоторые из них попали сюда уже в готовом виде. Да-да. Уголь, что был найден около Великой реки, добывается вовсе не из природного месторождения. Попросту в мир Свалки перенеслось огромное его хранилище. Для мелкой волости и двух городов этих запасов хватит надолго. Все усилия по добыче тратились лишь на погрузку и перевоз по реке. Что в принципе обходилось недорого, создавая вдобавок конкурентное преимущество перед иными волостями. Догадываюсь, что часть подобных ресурсов вдоль реки добывалась именно таким образом. Но кто же в этом признается?

Так что время от времени прихожу сюда, зарываюсь носом в старые бумаги и пытаюсь выцепить из них хоть что-то полезное. Иногда приходится звать дьяков из архива, чтобы перевести некоторые свитки с архаичного старославянского наречия на удобоваримый язык. Как ни странно, но именно самые старые записи больше всего и пригодились. Попавшие сюда не по своей воле жители Русланда были на редкость любопытны. Не зря из их числа потом сформировались северные ушкуйные дружины, нашедшие очень много чего в новых землях. Это именно они доставляли южным волостям существенную часть ценных находок из иных измерений. Да и в егерях северяне составляли большинство состава. Настоящие обитатели фронтира!

Со времени того треклятого рейда я стал своим среди ватаги жестких, но справедливых парней. Никто уже не мог мне бросить вызов или, как говорят в криминальном мире, «сделать предъяву». Пролитая совместно кровь сближает теснее, чем тысяча красивых слов. Что же до Траяна… Похоронили с честью и его долю отдали женщине, с которой он жил. Семьи у лихого водителя не было. Не сложилось. Время от времени я бывал по делам в Портюге, заходил в логово Светозара. Случались дела и в обители, но ни разу не встретил и не искал встречи с Наиной. Что-то такое с той черной ночи встало между нами. Такое, что разлучило навсегда.

Да и, честно сказать, я был счастлив с Уладой. Именно усладой моих очей и всех прочих частей тела. Если бы мужчины из старого мира могли привозить жен отсюда, то у тамошних не оставалось бы ни единого шанса. И не сказать, чтобы здешние женщины такие мягкие и послушные. У всех характер и норов не дай бог! Но они безропотно принимают свое женское начало, оставляя любимым мужчинам мужское. Только потеряв, начинаешь ценить подобные естественные качества.

Свадьбу сыграли в самом начале зимы. По моему календарю в декабре. Я не хотел пышных торжеств, но Болян и Улада взяли организацию свадьбы в свои руки, сразу отодвинув меня от дел. Сам я ухнул с головой в праздник буквально за день. С моей стороны выступали егеря во главе со Светозаром. Глава ватаги запомнил, что мне понравилось золотое ожерелье из сокровищ моховиков. Вот его мне и преподнесли от лица всех егерей в подарок и тут же повесили на шею засиявшей как самовар Улады. Судя по вытянувшемуся лицу Боляна, стоило украшение изрядно. Но не суть важно!

Главное, что мы были в этот день безмерно счастливы и дожили до его конца. Никаких белых платьев и дурацких строгих костюмов! Одеяние моей невесты было вычурным, как у боярынь Московского царства на картинах Маковского. Мне же пришлось заранее заказать нарядный сюртук для торжественных случаев. Длинные кожаные сапоги, черные свободные штаны, меховая шапка, роскошный полушубок — подарок Мазодура. Так что выглядел я на все сто! Сам процесс бракосочетания помню плохо. Масса странных обычаев из нескольких миров, представители различных конфессий, в том числе и христианский батюшка. Много вина и веселья. Так что к вечернему пиру я еле держался на ногах.

Но, к счастью, присутствие молодоженов на нем было необязательно. Так что, отбыв положенный срок, мы поднялись в самый дорогой «боярский» номер, предоставленный нам Боляном бесплатно. Честно говоря, и пир он практически сам оплатил. Даже не знаю, чем его благотворительность была вызвана. Видать, позже снимет с меня делец семь шкур! Но что не отнять, кровать в номере была поистине царская. Так что использовали мы ее в ту ночь вдоль и поперек. Каким образом, вам ли об этом не знать? Моя невеста, то есть уже жена, прилежно перенимала сексуальные приемы, была лишена всякого стеснения и очень старалась мне понравиться.

Любите женщин!

Странно, но я такого ни на одной из карт не видел! Это же… Еще раз сверившись с сопровождающей свиток служебной запиской, я уверенно нажал на кнопку звонка. Ни зайти, ни выйти без разрешения сотрудника архива я не мог. Заспанный стряпчий появился лишь через минуту и обмер под моим разгневанным взглядом:

— Быстро дежурного стража сюда, и срочно к Сыту!

Вот сейчас он передвигался со скоростью молнии. Не успел я передохнуть, как на пороге появился страж.

— Что, ваша светлость, случилось?

Величают меня не по рангу, а из уважения. Я уже на это внимания не обращаю.

— Охранять меня и свиток! Оружие на изготовку!

Дежурный охнул, но тут же вынул из кобуры револьвер и взвел курок. Такими приказами не шутят. Впереди нас бежал по коридору стряпчий, вереща на ходу:

— Дорогу! Дорогу свитку!

Я шел за ним, а за мной следовал страж. В такие моменты запрещалось кому-либо находиться у нас на пути. Иначе можно было подвергнуться немедленному аресту. Но и я здорово рисковал, взяв на себя чужие полномочия. Не факт, что Сыт одобрит такую эскападу, но иного выхода не было. Ну не мог я оставить ту важную записку в общем архиве. Ей же цены не было!

Мироныч оказался откровенно удивлен, но быстро просек необычность ситуации. Отправив стража взмахом руки, он красноречиво посмотрел на меня, требуя объяснений. Я молча положил на его стол найденный свиток, указав пальцем на рисунки и чертежи. Глава Приказа хоть и не был инженером, но смекал быстро.

— И как это пропустили⁈

— Что вы хотите от людей с более низким индустриальным развитием общества? Они попросту ничего не поняли.

Сыт не мог сидеть и заходил взад-вперед:

— Олег, представляешь, какой это прорыв! Если эти, — он ткнул пальцем в рисунки с реактивными самолетами и ракетами, — вещи до сих пор там, то мы можем здорово продвинуться. Так, — Сыт закатил глаза, — одним нам не справиться, — он повернулся ко мне, как будто заново здесь увидел. — Ты, конечно же, понимаешь, что не одна душа…

— Я же подписку давал. Но есть практический вопрос — нужна ли будет вам помощь от нашего Товарищества?

Мироныч скривился. Товарищество — это Болян. Стоит ли того допускать до подобного страшного секрета? Хотя, в конце концов, не Сыту это решать. Такой знаменательной находкой заинтересуются те, кого в этих местах называют Отцами-основателями. Мое дело — сторона. Видимо, это быстро осознал и глава Приказа, тут же отпустивший меня домой.

Хорошо ли быть приближенным к великим тайнам? Не знаю. Я решился пройтись по набережной. Хотелось немного подышать чистым воздухом и поразмышлять. В принципе меня могут больше и не подпустить к этому секрету — Прорывные технологии обеспечивали в мире Свалки благосостояние и увеличивали шанс на выживание. Узнай кто посторонний, и на ту притоку в восточных степях кинутся многие. А это война и новые жертвы. Люди же в Беловодье — дефицит. Это поначалу ими разбрасывались, сейчас уже больше ценят.

С другой стороны, я как человек, знакомый с уровнем высоких технологий, могу пригодиться там в качестве эксперта. Но первыми туда точно пойдут разведчики Вортюги и Верхоянска, нашего самого близкого союзника. Обе волости держали под собой довольно большой участок Великой реки, называемой здесь Устюгой. Промышленная мощь фабричных городов и сильный флот Вортюги имел для остальных мини-государств большое значение. Потому в здешних краях и царит уже лет как девять относительно мирно выстроенный порядок.

И найденный мной артефакт может его вмиг поломать. К сожалению, в мире полно людей амбициозных и властных. Они без раздумий бросят в топку своих подчиненных ради собственной выгоды. Так что операция будет предельно тайной. И скорее всего после первичной разведки к ней подпустят самых доверенных людей. Это егеря Портюги, зачастую выступающие как подручные Матушки Наины. И люди Боляна, то есть я. Есть шанс неплохо подняться. Мои мысли в последнее время все чаще склонялись к приобретению собственного дома. А это весьма недешево, даже здесь! Но Улада точно будет довольна. Есть в ней тяга к хозяйственности!

Во дворе было тихо. Лишь наш дворник Анабей сгребал остатки снега на конный возок.

— Доброго здравия, Олег. Повозку свою когда на место поставишь?

— Еще не скоро. В мастерской она.

— Ну, тогда я пока туда приткнусь, заодно все уберу до камня.

— Давай.

Вычищенное крыльцо, крутая лестница, и вот я уже на пороге дома. Хм, а ведь и в самом деле нашу скромную квартиру воспринимаю как уже вполне привычное родное обиталище. Потому что в ней вкусно пахнет пирогами, чаем, и меня всегда ждут с радостью. В прихожей тут же показалась Улада в хозяйственном фартуке и обсыпанная мукой. Она по утрам работает в булочной, но не прочь и дома что-то испечь. Жена тут же поспешила меня обнять. Как будто я мог куда-то исчезнуть, испариться как призрак. Но я помню тот проклятый осенний день, тело бедного Траяна, что пронесли мимо нас.

— Ты припозднился сегодня.

— Да так, дела разные были.

— Опять без машины?

— Кузьма отдаст через три дня.

— И все-то ты с ней возишься!

Улада как так и не могла от меня оторваться.

— С холода я. Дай хоть разденусь, а то озябнешь.

— Ничего, я женка горячая. Иди руки мой, пирог стынет.

За такую улыбку можно отдать многое. Какая красивая все-таки у меня женушка! Только сейчас она начала расцветать, становясь из легковесной девчушки настоящей матроной. Эта перемена даже более интересна, чем превращение из угловатого подростка в юную деву. Как начинает живо играть женское начало, творя из юного создания настоящий оплот семьи!

— В честь чего праздник?

На столе, кроме мясного пирога, красной рыбы и фруктов стояла моя любимая клубничная настойка.

«Никак у Боляна выпросила?»

— Есть повод, — загадочно улыбнулась Улада и налила мне в пузатую рюмку.

Я не стал дожидаться лишнего предложения, выпил и начал закусывать. Со всей этой ходьбой по городу совсем забыл об обеде. Улада наблюдала за мной в своей любимой позе. Подперев обоими руками подбородок, следила за моими жадными движениями. Я знал, что многим женщинам нравится наблюдать, как едят мужчины, потому не отвлекался. Жена налила вторую рюмку, и тут я встрепенулся:

— Что же ты? Может, тогда красной воды?

Улада вздохнула, не переставая улыбаться:

— Мне уже нельзя.

— Вот еще новость!

Я не на шутку встревожился:

— Али заболела?

Улада неспешно встала с места и, к огромному удивлению, положила мою руку на её живот. Вот вроде я такой взрослый человек, а сразу не догадался! Вот дурачина-простофиля! Я поднял голову и увидел счастливые глаза своей женушки и матери будущего малыша.

— Летом у нас родится мальчик.

Я не стал спорить. Пусть будет мальчик. Потом можно и девочку. Мир большой, людей надо много. Мне же было необычайно хорошо. Так хорошо не было давным-давно.

Этот странный мир я стал ценить еще больше не только потому, что он подарил мне второй шанс. Он сделал меня счастливым. А такую ускользающую редкость в любом мире надо ценить. Потому что еще одного шанса может и не быть. Да и этот требуется еще до конца заслужить.