Дорогами чужих Жизней

Глава 1.

- Дед, ты труп-то видел? - в который раз за сегодняшний вечер вопрошал рослый детина, сжимая в руке топор.

- Да вон же он валяется, курья твоя башка!

Дедок энергично тыкал пальцем в алое пятно, сильно контрастирующее с белым снегом. На нем лежали обрывки ткани, некогда бывшие одеждой вперемешку с кусками разорванной плоти. Толпа недовольно ворчала, кто-то охал и изредка засыпал Кулая проклятиями.

- У тебя совсем крыша покосилась от безделья и пьянок! Пшел в дом, быстро! - Бойкая старуха угрожающе сотрясала кочергой с крыльца, выдыхая белые клубы пара.

Заметно похолодало. Люди, так и не разглядевшие виновника собрания, разочаровано расходились по натопленным домам. Остался только погрустневший староста с сыном (тот самый детина), да пара-тройка мужиков. Я стояла чуть в стороне, кутаясь в потрепанный мех полушубка.

Мой дом находился в отдалении от деревни ближе к лесу. Но даже там я услышала испуганные крики и, с сожалением посмотрев на дымящуюся миску с остатками картошки, все-таки вышла узнать, что могло случиться. Первое увиденное мной - кровавые следы, ведущие в лес. Они отчетливо виднелись на снегу, даже сквозь зимний мрак. Все остальное закрывали спины деревенских жителей, испуганно жавшихся друг к другу. Подошедший староста поправил сползшую на глаза шапку и на мою радость отодвинул людей в сторону. Теперь хорошо просматривался весь участок. Еще немного понаблюдав за озадаченными мужиками, я вернулась в дом. Без аппетита доев остывшую картошку, забралась на печь, от которой шло приятное тепло, и быстро погрузилась в сон.

События вчерашнего вечера вызвали много шума среди жителей деревни. И я их в этом прекрасно понимала. Не часто прямо у тебя под носом загрызают человека. Этим несчастным оказался местный выпивоха, который уже давно забросил хозяйство и со слов главы деревни, только мешался. Вот вам, пожалуйста. Человеком он был не плохим, но стоило хоть капле спиртного попасть в рот, тотчас начиналась всеобщая головная боль. Закар кидался на жителей, приставал к девушкам и женщинам, вытаптывал грядки, пугал детей. В общем, делал множество вещей, из-за которых его невзлюбили, но ничего не могли поделать. Однако никто не желал ему такой страшной участи. Освободившийся дом тут же занял сын старосты со своей невесткой. Жители смотрели на это с неодобрением, но молчали. Все-таки портить отношения с местной главой было себе дороже. А уж в этом у меня имелся опыт.

Когда я только пришла в эту деревню худенькой семнадцатилетней девчушкой, все встреченные люди обходили меня стороной и завести с кем-либо разговор так и не получилось. Уставшая с дороги, я оставила лошадь возле колодца и отправилась на поиски здешнего старосты. Выбрав самый красивый и большой дом, откинула посеревшую от пыли косу за спину и звучно постучала по резной калитке. В ответ меня тут же облаяла костлявая собачонка и на крыльцо вышел парень, примерно того же возраста что и я. Хмурое выражение лица сменилось ярким румянцем. Следом показался толстый мужик, в дорогущей рубахе. Он смахнул крошки с пышных усов и вальяжно подошел к калитке. Однако, открывать не стал, выглядывая через вырезанные завитушки. Парень топтался позади, смущенно ковыряя пальцем в носу. Добрых полчаса я объясняла старосте, что ищу подработку и жилье. Тот неопределенно хмыкал и чесал толстое пузо. Помощь неожиданно пришла от его сына.

- Слышь, батя, у нас же ведьмовской дом освободился, чем не жилье?

- Да ты чего, Воряха, мухоморов наелся? Сам же сказал - ведьмовской он! От одной только избавились, как сразу вторую добровольно вселяем? Нет уж, с меня хватит!

- Господин староста, да какая ж я ведьма? Только отвары варить и умею, но это любая баба уметь должна, не приведи боги, кто заболеет. По хозяйству помочь могу и с детишками посидеть!

- Батя, ну ты посмотри на нее, и правда ж, ничего энтого...того самого, нету. А что волосы аки уголь, дык у каждого свои недостатки!

Я презрительно хмыкнула, но промолчала. Волосы у меня действительно выделялись среди жителей Родании, как цветом, так и густотой. Только, в отличие от многих я считала это достоинством.

Отец с сыном еще долго шептались между собой, яростно размахивая руками. За это время я успела сосчитать дома, которых оказалось всего шестнадцать, поглазеть на любопытных жителей и потрепать рыжую кошку, попытавшуюся прошмыгнуть мимо и в итоге оставившую на мне три глубоких царапины.

- Вот что, девка, - прервал мою ругань на хвостатую зверюгу задумчивый староста, - пройдешь дальше по дороге - упрешься в лес. Чуть правее будет дом. Его, конечно, немного подлатать придется, но либо так, либо никак. И чтоб как мышь сидела, да жителям по хозяйству помогала!

Все еще не веря в свое счастье, я поблагодарила старосту, заверив, что буду вести себя тихо и мирно, схватила лошадь и понеслась навстречу новому жилищу. Обитатели деревни провожали меня кто испуганными, а кто удивленными взглядами. Я приветливо улыбалась, пропуская мимо ушей ругань и оживленное перешептывание.

Увидев дом, я опешила. "Немного подлатать" - было мягко сказано. Часть крыши прогнила и провалилась на чердачное пространство, дверь была распахнута настежь и поскрипывала на ветру. Окна целы, но их покрывал толстый слой грязи. Зато внутри стояла большая печь с полатями, деревянный стол и два стула. Все было в пыли, от которой я долго чихала, и в паутине, которую так же долго снимала с углов. Отремонтировать крышу и дверь мне помогли местные мужики, не верящие в проклятие, наложенное на дом. От жен, конечно, потом получили, но и я и они работой остались довольны.

Ведьмовская атрибутика была найдена мной гораздо позже. Когда я с трудом отворила кем-то заколоченную наспех дверь, ведущую, как оказалось, в маленькую пристроенную комнатку, на меня со скрипом повалился скелет. Благо, не человеческий. Скорее - какой-то крупной собаки, но и этого мне хватило. Я захлопнула дверь и, прислонившись к ней спиной, попыталась восстановить дыхание. Следующий поход в ведьмино логово состоялся лишь спустя неделю. Поборов страх и волнение, я пнула скелет, напугавший меня до икоты и, освещая комнатушку пламенем свечи, прошла вглубь. Первое, что я заметила, была дверь. Видимо, черный выход. Слева у стены стоял небольшой сундук и пара столов с различными склянками и тряпками на них. Предвкушая преждевременную седину и заикание, я откинула крышку сундука. На дне лежала черная ткань, которую я поворошила рукой. В следующую секунду, вопя от ужаса, носилась по комнате, врезаясь в стены и круша столы. На моем лице сидело что-то махристое и многоногое. Тоже самое расположилось на груди и левом плече. Я пыталась отцепить эту мерзость, но они ловко перебрались на голову, намертво увязнув в волнистой шевелюре. Не придумав ничего лучше, я практически в слепую выбежала на улицу, бросившись к первому встречному мужику. Он долго не мог понять, что от него хочет обезумевшая девка, прыгающая вокруг и тычущая в свою голову пальцами. А я боялась, что он треснет меня по голове топором, который уверенно сжимал в руках, вникая в бессвязную мольбу. Когда я, наконец-то, смогла по-человечески попросить мужика достать "мерзопакостных тварей" из моих волос, он положил топор на землю и вскоре прилег рядом с ним в глубоком обмороке. Я залилась слезами, не зная, куда бежать за помощью. На мою радость, мимо проходила пожилая женщина, жившая по соседству. Она с легкостью извлекла четырех оголодавших пауков и умиленно следила, как они ловко спрыгивают на землю. Я же сравнявшись по цвету с травой, поблагодарила спасительницу и, переступив через валяющегося мужика, вернулась в дом. Больше я ту дверь не открывала, на всякий случай, подперев ее сундуком.

После нашего знакомства со старостой и его сынком, второй не раз пытался напроситься ко мне в гости. Может он и был идеалом для всех здешних молодушек, томно вздыхающих около окон, но точно не для меня. Рослый, грубоватый с вечно засаленными волосами и смешно вздернутым носом. В голубых глазах отражалась вселенская глупость вперемешку с заносчивостью. Рядом со мной он важно раздувался и каждый раз пытался приобнять или того хуже, ущипнуть за аппетитно выступающие округлости. На его же счастье - ни разу не получилось. Сначала я молча сторонилась, потом громко выказывала недовольство. Когда терпение лопнуло, я звучно влепила ему пощечину на виду у деревенских воздыхательниц. Да такую, что он еще пол дня ходил с отпечатком моей ладони. Скандал закатили страшный. Староста ворвался в мой дом, топал грязными сапогами по чистому полу, брызгал слюной, побил пару кружек и грозился выгнать меня на все четыре стороны. Но дальше слов ничего не пошло. Спустя неделю он успокоился, через месяц перестал каждый раз злобно коситься в мою сторону, а потом и вовсе забыл о случившемся. Воряха после того случая больше не лез. Он вообще старался обходить меня стороной, распуская всевозможные сплетни в кругу местных друзей. Я гордо игнорировала любые шуточки, решив, что обижаться на тех, кого обидели самим фактом их рождением - как минимум стыдно. В отличие от многих здешних жителей я была более-менее обучена грамоте и вечерами, когда все дела были сделаны, забиралась на печь и при тусклом свете пламени читала всевозможные книги, купленные мной в городе или подаренные в благодарность за помощь.

В третьем летнем месяце мне исполнялся двадцать один год. За прошедшие четыре года я уверила жителей, что никакой наследницей ведьмовской силы не являюсь, и ко мне можно обращаться за всевозможными советами и отварами. И хотя заходили они нечасто, мой авторитет возрос. Меня не перестали бояться, но начали уважать и даже пускать в свои дома. Я таким раскладом вещей осталась довольна.

Пару раз ко мне сватались Воряхины друзья. Все как на подбор высоченные, мускулистые, но с неизменно тупыми лицами. Сначала такое внимание даже льстило, но выпроваживать их становилось все труднее, и вскоре я узнала причину. Тому, кто сумеет меня захомутать, сын старосты пообещал десять золотых. Не знаю, зачем ему это понадобилось, но не на ту нарвались. Сей полезной информацией поделился со мной единственный парень, с которым я хорошо общалась с самого приезда. Звали его Свейн. Хромой с детства и вечно сутулившийся при ходьбе, он был местным изгоем. Из-за постоянных насмешек со стороны ребят, он замкнулся в себе и общался только со своей бабушкой.

Наша дружба завязалась в момент, когда я возвращалась домой из города. Свейн неспешно шел по дороге, неся в руках большую корзину с яблоками. Я их безумно любила, поэтому поравнявшись с парнем звонко спросила:

- Не угостишь девушку яблочком?

Эффект получился неожиданный. Парень вздрогнул и выронил корзину. Яблоки, как живые, норовили укатиться подальше. Я смутилась и, кинув тяжелую сумку в сторону начала помогать с беглецами. Когда корзина наполнилась, парень наконец-то поднял на меня глаза.

- С-спасибо.

- Всегда рада помочь! Прости, что напугала.

- Все нормально, - тихо ответил парень и слегка улыбнулся. - Хочешь, я тебе половину яблок отсыплю?

Справедливо прикинув, что половину я попросту не донесу, взяла только пару штучек. Поблагодарив, я продолжила знакомство:

- Меня, кстати, Меланьей звать.

- Знаю. Тебя все знают. Я Свейн.

Дальше мы шли вместе, разговорившись про жизнь. Парень был сиротой и жил вместе с бабушкой (милой женщиной, спасшей меня от пауков), на окраине деревни, откуда до моего дома было рукой подать. С тех самых пор мы всегда здоровались, а вскоре начали перебрасываться фразочками, которые в итоге переросли в дружеские посиделки.

Вот и сегодня, он принес мне горячих бабушкиных пирожков, а я заварила душистый чай. Работы не предвиделось, поэтому я не торопясь наслаждалась выпечкой и ворчанием дров в печи. И, естественно, темой для разговора стал вчерашний инцидент.

- Странно, что волки до деревни добрались. Зима, конечно, лютует, так не впервой же. Может охотники всю здешнюю добычу перебили?

- Это вряд ли. Лес большой, всех бы не осилили.

В этом Свейн был прав. Лес простирался на несколько километров, привлекая к себе внимание грибников и любителей погоняться за зверушками.

- Что он тогда в деревне забыл? За четыре года я ни одного не видела, даже следов не оставляли. А тут на тебе - человека загрыз!

- Правильно толкуют: волки - санитары леса. Заодно и деревню от всякой падали очистят.

- Ты чего такое говоришь? А ежели он ребенка или девку загрыз, тогда что?

- Волк понапрасну убивать не станет.

- Жрать захочешь - тут не до моралей будет. Они животные и на первом месте у них инстинкты. Странный ты, Свейн.

Я внимательно вглядывалась в лицо парня. Большие светло-карие глаза смотрели в окно, за которым бушевала метель. Иногда он откидывал с лица непослушную прядку светлых волос, тут же возвращавшуюся на место. Хороший он, жаль, что люди не могут этого понять, замечая только недостатки. Я же не видела в его хромоте ничего отталкивающего. Даже наоборот, он выглядел как воин, возвратившийся с битвы. Да, с покалеченной ногой, зато с несломленным духом. В нем чувствовалась сила, которая, к великому сожалению, пряталась за детскими обидами и горечью.

- Будешь еще чаю?

- Нет, спасибо. Грустно это все, Лана.

- Что именно? - не поняла я, откусывая от пирожка большой кусок.

- То, что такие люди как ты живут на отшибе в маленькой избушке, а такие как наш староста, в большом доме, купаясь в роскоши и богатстве.

- Скажешь тоже, какие ж у него богатства? Большой дом и набитый кошель - в этом ли истинное богатство?

Разговаривая со Свейном, я всегда была откровенна. Потому что он обязательно выслушает и выскажет свою точку зрения. Не рассмеется в лицо, если скажу глупость, а поможет понять, в чем была ошибка.

- Об этом я и говорю. И от этого грустно.

- Не надо упаднического настроения! За окном тоска, но мы-то знаем, что после всех этих бурь и морозов обязательно наступит весна. Так и в жизни. Не бывает только черного или только белого. Просто иногда чаша склоняется то к хорошему, то к плохому. Мы сами делаем из этого трагедию, а надо просто дождаться очередной весны.

- Ты жизнелюбива и доверчива, Меланьюшка.

- Точно, но разве это плохо?

- Нет, просто мне больно думать, что будет, попади ты к нехорошим людям. Ты им искреннюю улыбку, а они тебе нож в спину.

- А ты не думай, - серьезно посоветовала я. - Ведь я тоже не святая, а уж тем более не дурочка. Смогу отличить стоящих людей, от кучи помоев. Тебя же нашла.

Парень улыбнулся, но как-то горько.

"Что же с тобой такое, - с болью думала я, - неужели опять кто-то дразнит, аль насмехается?" Вслух спрашивать не решалась. Слыша нечто подобное, Свейн обижался, считая эти темы глупыми и бессмысленными. Я его понимала, оттого переживала внутри, молча.

- Ты волков не бойся, - вдруг нарушил мои размышления тихий голос, - добрых людей они трогать не станут. Тебя тем более. Но по ночам все-таки гулять не советую.

Я только фыркнула, не веря в подобную благородность со стороны лесных хищников. Зверь, он зверем был, есть и останется до самого конца. Долго ли протянешь, рассуждая над каждым обедом, который улепетывает, сверкая пятками? Но вслух сказала:

- Странное у тебя отношение к серым. Но спасибо за совет. Придется свернуть ночные шабаши с лешаками и пляски до утра. - Я состроила парню глазки, придав лицу опечаленное выражение.

Тот лишь шутливо потрепал меня по голове и засобирался домой. Я еще раз поблагодарила за пирожки, пообещав в следующий раз испечь его любимые булочки с медом, и с трудом закрыла дверь, которую чуть не сорвало с петель очередным порывом ветра. Я фыркнула от налипшего на лицо снега, который незамедлительно превратился в пресные капли. Выходить на улицу, пока не закончится этот кошмар, я не собиралась. Благо еды еще оставалось навалом, а лошадь давным-давно отдала старосте в качестве благодарности. Ухаживать за ней не было ни сил, ни времени. "Ничего, обустроюсь, как следует, тогда и выкуплю обратно. А может и новую куплю", - мечтала я. Пока же успешно добиралась до города пешком, иногда напрашиваясь на телегу к какому-нибудь знакомому торговцу.

Еще раз убедившись, что дом чист, а вся посуда, не считая наших со Свейном чашек, перемыта, я подкинула в печь дровишек, и забралась на свое излюбленное место в доме. Достав книжку, с удовольствием вытянула ноги на мягкой перине и погрузилась в чтение.

Читала я до самого ужина, но есть не хотелось. Пирожки, которыми я набила живот, до сих пор приятно грели изнутри. Не зная чем бы заняться, я здраво рассудила, что сон еще никому не мешал. Посему допив остатки чая, вернулась на свое теплое местечко.

Этой ночью мне приснился необычный сон, резко отличающийся от привычных кошмаров.

Я шла по темному лесу, по колено, проваливаясь в снег. Надо мной то и дело проносились ночные птицы, шурша огромными крыльями. Луна, как будто играясь, то выглядывала, то опять пряталась за тучу. Я уже с трудом передвигала ноги, но точно знала, что останавливаться нельзя. В руках у меня был кулек, в котором обычно переносят новорожденных. Прижимая его к груди, я старалась отдать последние капли тепла. Каждый новый шаг отдавался невыносимой болью в груди. Шурх. Я остановилась. Шурх-шурх. Кто-то крался следом, не прячась, но и не показываясь из-за кустов и деревьев. Впереди замаячили огоньки, которые через несколько минут превратились в горящие при лунном свете глаза. Следом появились силуэты их обладателей. От них исходило отчаянье и злоба. На плоских лицах изредка проскальзывала рябь от эмоций. Рты безмолвно распахивались, будто силились выкрикнуть проклятия в темноту.

Я отвернулась, не в силах больше смотреть на усиливающееся сияние, исходившее от людских силуэтов, и с трудом удержала крик. Ко мне тянулись десятки рук. Нагие тела молодых мужчин и женщин, среди которых попадались и дети, замерли в нескольких шагах от меня. Я дернулась и испуганно вжала голову в плечи. Дрогнувшие руки упустили сжимающий до этого кулек, и он беззвучно упал на снег. Ткань развернулась, обнажив алый пульсирующий сгусток. Он задрожал, словно почувствовал холод и в ту же секунду меня охватил озноб. Окружавшие меня тела и силуэты среагировали мгновенно. Они бросились на сжавшийся от ужаса комочек и боль, неожиданно возникшая в груди, лишила меня сознания.

Я резко проснулась, жадно глотая ртом воздух. Пару минут бездумно смотрела в стену, понемногу успокаиваясь. Сон уходил, приходила реальность. Зябко передернув плечами, я спустилась с успевшей остыть печи, чтобы подкинуть дров.

Поплескав прохладной водой в лицо и слизнув стекающие капли, я посмотрела в окно. Метель не прекращалась. Но среди снежных вихрей, мне показалась сгорбленная фигура волка, трусившего в лес. Словно почувствовав мой взгляд, он остановился и повернул морду. Меня как будто окатили колодезной водой. Ужас сковал все тело, не давая пошевелить и пальцем. Только когда метель совсем скрыла из вида ночного гостя, я бессильно рухнула на стул. Потерев виски, приготовила отвар мяты, и, дуя на обжигающую жидкость, выпила целую кружку. Полегчало. По телу начало расползаться приятное тепло и спокойствие. На всякий случай, проверив дверной засов, я зарылась в одеяло и уснула. На этот раз крепко, до самого утра.

Пурга продолжалась еще двое суток. Приходилось чуть ли не с разбегу открывать дверь, заметенную снегом. Я старательно очищала крыльцо и натаскала из сарая поленьев. Жители деревни благоразумно не высовывались, покидая дом только по крайней нужде. Мороз крепчал. Заходя в дом после очередной чистки ступенек, я осторожно растирала озябшее лицо и скорее бежала к теплой печи, моля всех богов прекратить опостылевшую метель.

На вторые сутки с неба сорвались последние снежинки, и к обеду выглянуло долгожданное солнце. Я, недолго думая, закуталась в полушубок, натянула сапоги и, радостно закинув на плечо сумку, отправилась в город. На середине пути, идея уже не казалось такой удачной. Прокладывать новую дорогу получалось плохо - ноги проваливались в рыхлый снег, и надо было постараться, чтобы сохранить равновесие. Из-за этого пришлось делать многочисленные остановки, переводя дух и давая ногам отдых.

В Корюг я дошла злая, промокшая, стуча зубами похлеще любого хищника. Щеки раскраснелись, а волосы, некогда заплетенные в аккуратную косу, торчали из-под платка. В лавку травника я ввалилась под удивленные взгляды вышеназванного хозяина и пары покупателей.

- Здрасьте, - буркнула я, и принялась выбирать самые пригодные для отваров пучки.

Распрощавшись с покупателями, травник незамедлительно повернулся в мою сторону.

- Давненько тебя не видно, Меланка. Неужто жениха нашла?

- Что за глупости, Казим?

- От чего же глупости? Все нормальные девки только и мечтают увидеть себя в белом платье, да под ручку с женишком. А ты все нос воротишь. Негоже бабе одной жить.

- Что гоже, а что нет, я как-нибудь сама решу. Без посторонней помощи.

Торговец обиженно засопел, отсчитывая мне сдачу.

- Ну, как знаешь. Я ж тебе только хорошего желаю.

- Спасибо. - Подозрительно часто мне стали это желать. Не к добру.

Посильнее закутавшись в меховой ворот, мешавший свободно двигать головой, я шагнула на морозную улицу. Небо посветлело и стало звеняще-голубым. От сверкающего снега болели глаза. Зимой рыночная площадь не переставала радовать разнообразием товара. Я прикупила муки и горячего хлеба. Не удержавшись, отломила дымящуюся краюшку, наслаждаясь мякотью и хрустящей корочкой. Под ноги тут же налетели толстые птицы-попрошайки. Покрошив им пару кусочков, я решила заглянуть в корчму "Морок тролля". Название было говорящим - после выпитого пойла, подаваемого хозяином, привиделся бы не только тролль. У меня уже имелся печальный опыт знакомства с местной брагой, закончившийся расцарапанными лицами и клоком волос, оставленным на память отважной молодой разносчицей. Что мне тогда взбрело в голову, и что конкретно я делала - не могу вспомнить до сих пор. Несчастная девушка после того случая больше не появлялась. Поговаривали, что она ушла в соседний трактир. Я до смерти испугалась, что хозяин потребует с меня золотых, но тот лишь с облегчением вздохнул и осыпал меня благодарностью. Об этом мне несколькими днями позже с восторгом рассказали завсегдатаи заведения, когда я, обуреваемая муками совести, все-таки осмелилась заглянуть в корчму.

Зайдя в тепло, я попыталась расслабиться и как можно быстрее согреться. Народу внутри практически не было. Занятым оказался всего один стол рядом с дверью, за которым спиной ко мне сидел мужчина. Видимо, городские еще не отошли после погодных представлений.

Я прошлась до стойки, на ходу расстегивая полушубок. Хозяина видно не было, и только когда я негромко постучала костяшками по дубовой стойке, из двери, ведущей в жилую комнату, показалось недовольное лицо. Завидев меня, оно, тут же растянулось в слащавой улыбке.

- Милочка! Куда пропадала? Я уж беспокоиться начал!

"Еще один", - грустно подумалось мне.

- Здравствуй, Ярай. Дела были, да и погода не самая подходящая.

- Что за дела? - Мужик тут же навострил уши, надеясь набраться новых сплетен.

- Все как обычно. Лучше расскажи, как там твоя любимая Камела поживает.

Щеки корчмаря зарделись румянцем, словно спелая рябина. Он выждал немного времени, смахнув старой тряпкой невидимые крошки, и на одном дыхании произнес:

- Камела хорошеет с каждой минутой.

Я подавила неуместный смешок. Если возлюбленная хозяина и хорошела, то исключительно вширь. По насмешке судьбы ее возлюбленный был чуть ли не худее меня.

- Стоит ей встретиться со мной взглядом, как мое сердце начинает трепыхаться, словно загнанная в неволю птица!

- А голова не кружится?

- Ой, еще как, Меланьюшка!

- И лоб словно горит?

- Пылает, аки сухая кора! И руки трясутся!

- Может, стоит обратиться к лекарю? Ты только скажи, и я отведу тебя к самому лучшему городскому целителю.

Мужчина, готовый в любую минуту взмыть на крыльях любви, понурился и скривил губы.

- Да ну тебя, Ланка. Ты лучше мне вот что скажи: правда, что в Журах человека схарчили?

- Было дело, как быстро до вас слухи доходят, - искренне удивилась я. - И кто только успел?

- На то они слухи и есть. И что? Нашли?

- Волка-то? Не знаю, Ярай. Староста важный ходит, всех баб успокаивает. Мол, разберемся с ним в три счета, если еще раз сунется. Только не верю я его речам. Первый же и убежит, случись что.

- С этим не поспоришь, мужик хоть и хороший, да трусливый больно. И жадный. Тебя-то не обижает?

Я усмехнулась. Все почему-то считали меня котенком, которого все так и норовят потрепать. Да только не заметили, что котенок вырос, а вместе с ним и зубы с коготками.

- Пусть попробует.

- Ох, и смелая ты, Меланья. Да только чересчур. Староста-то, лешак с ним, а ежели кто посильнее найдется? Кто ж за тебя горой встанет? За чью спину в случае чего спрятаться сможешь?

- А ежели кто и найдется, зачем мне с ним отношения портить, да на рожон лезть? Таких надо в друзьях, а не во врагах держать.

- Баба, что тут еще скажешь. Ладно, тебе чего подать-то?

Я привычно заказала жареной картошки и травяного чая. Специально для меня корчмарь обзавелся большой керамической кружкой, в которую и наливал ароматную жидкость. Я поблагодарила курносую разносчицу, и принялась за еду. Ярай ушел обратно в комнатку, наказав звать его, если что-то понадобиться.

- Что за история с волками?

Я вздрогнула, не заметив как ко мне подсел тот самый мужик, спину которого я лицезрела при входе.

- Вам-то что? - Разговаривать с незнакомцем не было никакого желания.

- Простое любопытство. Случайно услышал разговор, и стало интересно.

- Очень за Вас рада, но ничем помочь не могу. Я знаю не больше, чем то, что Вы сейчас нагло подслушали.

- Ты не слишком-то осторожна в выражениях. Учитывая фразу про порчу отношений.

- Что Вам от меня надо? - прямо спросила я, глядя в обветренное лицо.

- От тебя мне ничего не надо.

Он гадко ухмыльнулся. Слишком светлые, зеленые глаза вынуждали отводить взгляд, но я ловила себя на том, что словно по ведовству возвращаюсь к ним снова и снова. Темно-русые волосы завязаны в небрежный хвост. Худое лицо обрамляли бакенбарды и жесткая щетина. Я недолюбливала такой тип людей. Не из-за внешности - из-за желания оказаться как можно дальше. Слишком много уверенности в собственной силе и пренебрежения к другим.

- Вот и прекрасно. Я хочу посидеть в одиночестве.

- А я хочу сидеть рядом с тобой. Что же нам теперь делать? - с издевкой произнес незнакомец.

Я промолчала, ссориться с ним было себе дороже. Но у меня оставалась, почти полная, кружка чая, с которой я не рассталась бы даже под угрозой смерти. Поэтому покрепче сжала ее в руках и начала разглядывать охотничьи трофеи корчмаря, развешанные по стенам.

- Эй, девка! Тащи еще пива. И для этой милой особы прихвати кружечку.

- Спасибо, не надо. Я не пью.

"По крайней мере, не с такими как ты", - мысленно добавила я.

- Не бойся, я заплачу.

- Не боюсь, но пить не собираюсь.

Девчушка смахнула с подноса кружки и улизнула на кухню.

- Пей.

- Нет, спасибо.

- Пей, я сказал, - в его голосе послышались стальные нотки.

- Оставьте меня в покое. Пожалуйста.

- Делай, что сказано, тварь.

Я похолодела. Спокойный голос, от которого хотелось удирать не оглядываясь. Сделалось тихо-тихо. Я судорожно думала, куда бежать или чем бить, в случае нападения. Выход нашелся только один. Я осторожно взяла кружку с пивом, краем глаза следя за мужчиной. Поднесла ее к губам... и резким движением выплеснула ему в лицо. Грандиозный план побега был сорван еще одним персонажем, входившим в ту саму дверь, через которую я планировала выбежать и найти стражу. Я влетела ему в грудь, от чего мы оба рухнули на пол. Меня тут же бесцеремонно схватили за шкирку и с размаху припечатали к стене. Я охнула и попыталась вырваться.

- Отпусти ее, Вольвгант.

- Отвали.

Горло сдавила огромная ручища. Я начала задыхаться, отчаянно вцепившись ногтями в удерживающую меня плоть.

- Девка должна знать свое место.

На шум выбежал хозяин. Увидев мое вяло брыкающееся тело, он бросился на спасение.

- Отпусти девчушку, ирод! А не то стражу кликну!

Хватка ослабла. Я повалилась на пол, отчаянно откашливаясь. Однако теперь угроза нависла над Яраем. Не успел мой несостоявшийся убийца и шагу сделать, как новоприбывший схватил его за руку, разворачивая лицом к себе.

- Проваливай, Вольв.

Повисла нехорошая тишина. Мужчины пристально смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова. Поединок взглядов, как ни странно, проиграл светлоглазый. Он напоследок толкнул плечом нашего спасителя, смахнул с лица пенные капли и вышел прочь. Ярай помог мне подняться и, вытерев разлитое пиво, вновь усадил за стойку.

- Лучше домой пойду... - начала я, но корчмарь удержал меня за руку.

- Куда собралась, дуреха? Сердечко как у птицы до сих пор трепещет и глаза на мокром месте. Успокойся для начала, а там что-нибудь придумаем.

- Скажешь тоже, - недовольно буркнула я, но осталась на месте.

- Доедать будешь? - Ярай ткнул в остывшую картошку.

- Нет, уже не хочется. Не переживай - заплачу.

- Сейчас молока горячего с медком принесу. Совсем охамели, на девок руку поднимать. Тоже мне, герои, - бормотал хозяин, уходя за обещанным угощением.

Я скинула верхнюю одежду и глубоко вздохнула, приходя в себя после пережитого. На место светлоглазого присел второй гость.

- Простите моего друга.

- В-все в порядке. - Но дрогнувший голос сдал меня с потрохами.

- Можно посмотреть?

Он осторожно приподнял мою голову и ощупал горло холодными пальцами. Последовало легкое покалывание, и дискомфорт, оставленный чужой рукой, исчез.

- Спасибо. - Я удивленно потрогала горло.

- Не за что.

Корчмарь принес мне кружку и небольшую плошку с медом, видимо из личных запасов. Наказав разносчице принять заказ у моего соседа, он скрылся в своей комнатушке. Мы опять остались наедине.

Горячее молоко я не особо любила, но обижать заботливого Ярая не хотелось. "Это ж надо было, на ведьмака нарваться! - с удивлением думала я, делая маленький глоток. - От такого не убежишь".

- Что-то не так? - прервал мои мысли мужчина.

- Нет-нет, все в порядке. Просто надеюсь, что Вы не собираетесь насильно вливать в меня никакие напитки. Боюсь, фокус с выплескиванием пива в лицо больше не пройдет.

Не знаю, зачем я это ляпнула, но страха не было. Мужчина казался гораздо приятнее, чем предыдущий собеседник. Усталое лицо обрамляли растрепанные темные волосы до подбородка. Я бы не назвала его красивым, но он привлекал и очаровывал своей мужественностью. Немного хищные черты лица, нос с еле заметной горбинкой, тяжеловатая челюсть. Тем не менее, все это смотрелось довольно гармонично. Только одно меня смущало - губы, будто давно разучились улыбаться. А в том, что они это умели - я не сомневалась.

- Нет, не собираюсь. В следующий раз будь осторожнее, - ответил он, не смотря в мою сторону, и приступил к еде.

- Надеюсь, следующего раза не будет. Не слишком-то приятно отскребать себя со стены.

- Я просто предупредил.

Тягучая капля сорвалась с ложки и постепенно исчезла в янтарном лакомстве. Я проследила за ее потоплением и ненадолго задумалась.

- Вы ведь не местный, я права?

- Да.

- И что привело вас в Корюг? Обычно все крупные ярмарки проходят в ближайших городах к Веругу.

- Мы не торговцы и не покупатели.

- А кто же тогда?

Мужчина замолчал, сделав большой глоток подогретого вина.

- Тебя не должно это волновать.

Его тон меня задел. Не хочет общаться и ладно. Я уже и так засиделась.

- Эй, Ярай! Спасибо за помощь, но мне пора.

Я положила на стол пару монеток. Вышедший корчмарь ссыпал их в карман и напутственно изрек:

- Меланя, ты больше с судьбой не шути. С ней как с тещей - шутки плохи. Уж я-то знаю!

- Не буду, всего хорошего.

Накидывая полушубок, я краем глаза заметила, что ведьмак начал собираться вслед за мной. Сделав последний глоток вина, он встал и, как будто обращаясь к самому себе, сказал:

- Я провожу.

- Спасибо, не надо. Мне недалеко, - ответила я, решив, что на сумасшедшего он не походит, а значит, обращается ко мне.

- Не горю желанием оправдываться перед стражниками, после того как они найдут твой труп в ближайшей канаве. А я буду последним, кто видел тебя живой.

Я судорожно сглотнула.

- Справлюсь сама.

- Неужели? - хмыкнул ведьмак, всем своим видом показывая, что не верит ни единому слову. - Где твой дом?

- Большие Журы.

Мужчина удивленно приподнял брови, и я отметила, что у него красивые глаза глубоко-стального цвета. Словно небо, оцепеневшее перед жуткой грозой. Завораживающее зрелище. Но вместе с тем пугающее, потому что не знаешь, каких разрушений ждать.

- Готова?

Я растеряно кивнула, и мы неторопливо покинули корчму. На улице смеркалось. Мимо проносились закутанные в плотные черные плащи фигуры, от которых хотелось шарахаться в сторону, что я периодически и делала, ловя на себе возмущенные взгляды ведьмака. Разговор не завязывался, и я, плюнув на тщетные попытки, рассматривала медленно проплывающие пейзажи. Идти назад было удобнее, особенно по глубоким следам от саней. Пару раз я поскальзывалась, но гордо игнорировала протянутую руку. Не из-за неприязни, просто в мои правила это не входило. Сумерки быстро сгущались. Над головой загорались первые звезды, под ногами хрустел снег, а я все думала о случившемся. Мало что ли пьяных лиц в корчмах бывает: храпящих, бьющих посуду или в худшем случае лица? Я дергалась всю дорогу, замечая мелькающие во мраке леса тени, которые, скорее всего, были игрой разбушевавшегося воображения. Оно, так же как и подсознание, с самого детства любило вырывать меня из реальности и приносить с собой картины беспорядочных событий, которым я так и не нашла объяснений. Но сон произвел на меня неизгладимое впечатление. Он был настолько реальным, насколько меня сегодня потрепали. Пришлось твердить себе, что это всего-навсего сон, и воспринимать его так близко к сердцу не стоит. Ведьмак опасливо косился в мою сторону и держался поодаль, очевидно уже жалея, что навязался в проводники к ненормальной девице.

- Почти пришли, вон уже и огоньки виднеются. Так что спасибо за компанию, можем прощаться, - сказала я, протянув ему руку в пушистой варежке.

- Я сказал, что провожу, значит дойду с тобой до самого дома. - Мужчина проигнорировал жест, поглубже засунув руки в карманы. - Или хотя бы до ворот.

Мной овладела злость. Ишь, какие мы правильные! А может, я не хочу раскрывать свое место обитания? Хотя, зайди он в деревню и спроси где живет некая Мелания, все тут же укажут на мой дом, даже не задумываясь кому они это сообщают. А уж если об этом спросит привлекательный мужчина, то и подавно. Только вскоре об этом будут знать не только близлежащие деревни, но и половина жителей Корюга.

"И сдалась им всем моя личная жизнь? Может, они на деньги спорят, когда я замуж выйду? Так не дождутся!" - злорадно думала я.

Огни приближались, постепенно превращаясь в окна домов. Я немного отстала от своего спутника, зябко поправив сползший с головы платок и перекинув сумку на другое плечо. Ведьмак шел не сбавлял шага. Я демонстративно скрестила руки на груди, и стала ждать.

Спустя несколько минут, мужчина остановился. Он слегка повернул голову так, что мне был виден лишь кончик носа, выглядывавший из-под теплого капюшона.

- Чего застыла? - Его голос не был громким, но я различила каждое слово.

- Платок поправляла. Мог бы, и подождать, раз заделался в провожатые.

- Хватит дурить, лучше догоняй.

И, как ни в чем не бывало, пошел дальше. Я скрипнула зубами, но все-таки сдвинулась с места. Поравнялись мы только у самого входа в деревню.

- Все, отсюда я точно пойду сама. А то наутро стану очередной жертвой гнусных сплетен.

- А тебе, не все ли равно?

- Как видишь - нет.

Здесь я соврала. Мне было абсолютно плевать, кто и что говорил у меня за спиной. Главное, что я сама знала правду. Но мне нужна была причина.

- Ладно, тогда до встречи, - неожиданно легко согласился ведьмак.

- Счастливо.

От колодца, как назло, шла жена старосты - главная сплетница и просто премерзкая баба.

- Ой, Милочка, а кто же енто был? Неужто женишка нашла? Чего в гости к нам не позвала? Мы бы все и познакомились!

"Упаси боги", - с содроганием от таких перспектив подумала я.

- Никто не был. Просто какой-то мужик увязался.

Тетка недоверчиво хмыкнула, разглядывая мое покрасневшее от холода лицо. Я безразлично дернула плечом, мечтая о тепле.

Снег ворчливо скрипел под ногами, норовя сдернуть сапог, увязающий по самый край. Словно решил поучить меня жизни, но в своей снежной манере. На середине дороги я не удержалась и обернулась. Сгорбленная фигура так и не двинулась с места, провожая меня взглядом. Зато рядом с ней уже крутилась жена старосты, что-то рассказывая и яростная тыкая пальцем в сторону леса.