Драконий жребий

Глава тринадцатая, в которой продолжают происходить несчастья

Рюдзин не пугал напрасно — при всём желании, как бы ни пыталась, я больше не могла покинуть комнату. Не потому, что замки заперли или везде стояли надзиратели. Как Шад не сумел пройти в ведущий к лаборатории коридор, так и я теперь врезалась в невидимую преграду, стоило попытаться сделать шаг в любую из дверей или даже на балкон. Вот оно, солнце и небо, арочный проём, дуновение ветра. Дурацкие воздушные занавески мотались туда-сюда свободно и беспрепятственно, а я — нет, держи вместо этого лёгкий удар током и жуткую головную боль.

Служанок сменили, и ни одного хоть сколько-нибудь знакомого лица среди них не обнаружилось. Куда подевался Шад — неизвестно, но ни Ананту, ни Рюдзина я не видела тоже, и это позволило разобраться со страхом и подытожить все имеющиеся факты.

Меня кормили, как и прежде — роскошно, вкусно и разнообразно. Всевозможные наряды и проклятые красные платья никуда не делись, как и столик с горой шкатулок и украшений. По утрам и вечерам приносили ванну, то есть приводить себя в порядок я худо-бедно могла. Худо-бедно потому, что служанки не задерживались лишнюю секунду нигде. На меня не смотрели, не прикасались, в общем-то — избегали, будто прокажённую или чумную.

Определённо, заключённого считают ценным. И гадать не надо, из-за чего оно так.

В слова о том, что я — копия из-за невозможности перемещения между мирами чего-то физического, пришлось поверить. Из-за одной маленькой, но весомой детали: корни волос совсем не отрастали. Я провела здесь достаточно времени. Какой бы потрясающий уход за волосами мне тут ни устраивали, цвет всё равно начал бы потихоньку вымываться. Заметила я это давно, но списывала на магию или какие-то неизвестные нюансы перемещений между мирами. Оказалось всё куда проще.

Рюдзин всё-таки каким-то образом мог смотреть за тем, что творится в других мирах. И по какой-то непонятной причине выбор его пал на меня, это не была случайность. А поскольку болотный гад не знал, что я крашу волосы, вышло так, как вышло.

Поэтому… это не со мной что-то не так, это не меня изменили. Это мою душу запихнули в тело, которое создали как дракона.

И думать не хочу, насколько дотошен был Рюдзин в погоне за результатом. Все родинки, все мелкие шрамики, блёклые растяжки…

Кроме волос. Кроме крашенных, рыжих волос.

На третий день заключения я отказалась от еды. Ощущала себя тигром в клетке, который ходит вдоль прутьев, не обращая внимания на куски мяса на полу. Пристально следила за служанками, бродила вдоль выхода к балкону, надеялась отыскать ещё одну тайную дверь за деревянными панелями на стенах. Стоило кому-то появиться в комнате — садилась в центр кровати и сверлила взглядом. Спала до отвратительного мало и плохо, потому что боялась — не догляжу, и меня застанут врасплох.

В своём положении я была виновата сама, что тут сказать. Как в сказке про царевну-лягушку — потерпела бы ещё денёк-другой, не торопилась бы, не наломала бы дров, и всё обернулось бы в лучшую сторону. Нерис бы поднял на уши совет, как и обещал. Удалось бы выяснить, осторожно и не вызывая подозрений, что на уме у Ананты. И какой чёрт меня дёрнул?

Происходящее — хуже пыток. Неизвестность давила, и когда в комнату зашёл Рюдзин, я была готова кинуться на него и расцеловать. Но стоило мне встретиться с его чуть светящимися изумрудным глазами, накатил невообразимый страх. Казалось, удалось перебороть себя, удалось не думать слишком много о том, что произошло в лаборатории.

Я ошиблась. Наивно полагала, что легко смогу столкнуться с Рюдзином вновь и уж на этот раз не проиграю ему. Заткну его за пояс парочкой едких фраз, будто книжная героиня. Вот только куда мне до них? Там-то прописанный сюжет, там-то на их стороне автор, у них есть хоть какая-то сила, а я… Моя сила, дай боже, пробудится лет через пятьдесят. Отличная перспектива!

— Долго планируешь так себя вести? — без расшаркиваний спросил Рюдзин, подойдя ближе.

От голода уже не мутило, только кружилась голова при каждом неосторожном жесте, поэтому я давно ушла в энергосберегающий режим, выбираясь из него ради пары глотков воды или чтобы умыться.

— Что ты от меня хочешь? — внутренне дрожа, прошипела я и вскинула голову.

Злость точно не назвать лучшей реакцией, но на другую не была способна. Или так, или — поддаться страху и испуганно лепетать в ответ на любой вопрос.

— А вот с тоном я на твоём месте был бы аккуратнее, — щёлкнув возникшим в руках веером, ухмыльнулся болотный гад. — Вроде выяснили, как тебе стоит себя вести передо мной. Вставай. Еда давно на столе.

Под изучающим взглядом я поправила халат и поплелась к диванчикам. Рюдзин следовал по пятам, и это напрягало, но не выполнить его «приказ» нельзя — он и правда мог сотворить что-нибудь этакое, поэтому лучше играть по его правилам и не возникать. По крайней мере, не везде. Если буду покорно следовать всему, что скажут, то точно сойду с ума и домой не вернусь. И каким бы угрожающим Рюдзин ни выглядел, он и до этого прощал некоторые вольности, будто не замечая их. Стоило выяснить, где та черта, которую лучше не переступать, и что она из себя представляет.

— Разве тебе никуда не надо? — неподдельно удивилась я.

— Составлю тебе компанию, — пожал плечами Рюдзин. — Сядь.

Неужели что-то поменялось? На беспокойство за моё состояние совсем не похоже.

— Если не сядешь, я что-нибудь с тобой сделаю, — нисколько не угрожая, дежурно пообещал он.

— А чего мне переживать? Я же всё равно нужна тебе живой. Так что ничего ты мне не…

Рюдзин встал рядом и взял меня за правую руку.

— …сделаешь, — сглотнув, закончила я фразу и пожалела об опрометчивых словах.

Мог. Он много чего мог сделать, не убивая.

— Ты же правша? Не левша? — задумчиво протянул он.

— Что ты собираешься делать? — глухо спросила я.

— Да, нужна живой, — запоздало болотный гад ответил на вопрос. — Но, позволь тебе напомнить…

Аккуратно перебирая мои пальцы, он взялся за мизинец и мило улыбнулся. По моей спине пробежал холодок. Казалось бы, романтичный жест — взять за руку, нежно провести по коже, соприкоснуться…

— Живая и целая — не синонимы, — произнёс Рюдзин и, сохраняя улыбку, сломал мне мизинец.

Крик не вырвался. Ничего другого тоже не получилось сделать — ни дёрнуться, ни высвободить руку. Как и в лаборатории, я была пригвождена взглядом и варилась внутри, один на один с болью.

— Ты, видимо, расслабилась и позабыла, с кем имеешь дело, — хмыкнул он и рванул несчастный палец так, что что-то защёлкало и захрустело.

Я потеряла сознание от боли, но ненадолго. Когда очнулась, будучи распластанной по диванчику, болотный гад сидел с правой стороны, крутя в руках… мой оторванный мизинец. Похолодев, я опустила взгляд, но крови или следов раны не было. Только уродливый, успевший каким-то чудом зарубцеваться шрам.

— Думаю, и такого наказания будет достаточно, — ухмыльнулся Рюдзин. — Возиться с кровью и повязками как-то не хочется, маленького пореза было бы недостаточно… поэтому — палец. Будешь и дальше заносчиво вести себя, отниму кисть. Руки и ноги тебе, в сущности, нисколько не потребуются.

Я сумела только икнуть, сдерживая слёзы.

— Моё хорошее отношение и терпение — вещи, которые не следует испытывать. Уяснила?

Оторванный палец скрылся где-то в недрах рукавов Рюдзина. Не веря до конца в случившиеся, я схватилась за кисть пострадавшей руки, коснулась шрама…

Это не моя рука. Это не со мной случилось. Это всё неправда. Ненастоящее. Иллюзия. Сон. Кошмар. Игра. Отвратительный фильм, слишком глубокое погружение в чью-то чужую историю.

— Забыть такое ты точно не сможешь, — довольный собой, произнёс Рюдзин. — И будь благодарна, потому что я мог начать с ноги.

— Благодарна? — не сдержалась я, глотая слёзы. Злость лилась через край. — Могло вообще ничего не случиться. Чего ты добиваешься? Что мне нужно сделать, чтобы ты отстал?!

— Если хочешь выжить, нужно измениться, — цыкнул он. — Физически ты не та, что была раньше. Но в голове ещё цепляешься за свой старый мирок и старые привычки.

Рюдзин протянул руку к тарелке с виноградом, нарочито медленно оторвал одну виноградинку и, катая между пальцев, поднёс ко рту. Сложенный веер покоился на его коленях, и я только сейчас заметила, насколько же вещь старая и покоцанная. Интересно, если украсть, будет ли гаду хоть сколько-нибудь неприятно?

— Это всё — твоя забота? — дрожащими губами произнесла я.

— Это — урок. Уроки бывают жестокими.

Рюдзин ласково улыбнулся. И я вдруг поняла, что… согласна с ним.

Палец — не жизнь. Палец, чёрт подери, не жизнь. Я придумаю, как выбраться отсюда. Окажусь как можно дальше от Рюдзина. Возможно, отомщу ему, просто — не сейчас. Не прямо сейчас.

— Спасибо, — выдавила из себя, понимая, что пока придётся играть по правилам жуткой лягушки.

— Умничка, — не остался в долгу он. — А теперь — ешь. В твоих же интересах не терять силы. Голодовка тебе не поможет.

— А если ты туда что-то подсыпал? Магию свою опять навесил? — пробормотала я, но к винограду всё-таки потянулась. Раз уж он ест, то или это точно яд, и тогда нет никакой разницы, так и так отравят, или всё в порядке, и тогда меньше нервов.

С другой стороны, если бы меня собирались убить, давно бы это сделали. И смерть, как уже показал Рюдзин, не самое страшное, что может со мной случиться.

— Лисья магия тебе больше по душе? — хмыкнул он, заставив сжаться.

— Ты… ты… — едва выдавила из себя я.

— Вот и не выделывайся. Ешь.

Что это значило? Ему всё равно, что я избавилась от его артефакта и успокаивающего заклятья? Угрожает, что ему всё давно известно, но и без того он всё равно сильнее, а значит, мне не сбежать? Чего всё-таки добивается? Запугивает из раза в раз — точно. Заставляет дрожать, думать о том, что и как говорить. Как не разозлить сильнее. Ведёт себя то нарочито дружелюбно, то — максимально непредсказуемо и неадекватно.

Как мне быть?..

Потянулась к винограду снова. Руки тряслись, но у кого бы было иначе в такой ситуации? Приходилось делать всё левой рукой, неуклюже и медленно, потому что смотреть на правую слишком неприятно — до тошноты, до головокружения, до желания разреветься.

Когда это закончится?.. Чем это закончится?..

Рюдзин не обращал на меня внимания, смотрел в сторону балкона и стучал сложенным веером по подбородку, о чём-то думал. Мне никак ему не навредить, вот он и спокоен.

— Бессмысленно, — вслух выдохнула я.

— Что именно? — Рюдзин глянул заинтересованно.

— Лебезить перед тобой или вести себя как-то иначе. Всё же зависит от твоего настроения и твоей выгоды, твоего плана. Если ты захочешь сделать мне больно или лишить меня хоть всех рук, хоть ног, я ничего не смогу сделать.

— Тебе в любом случае нужно время, чтобы до конца усвоить урок, так что не дёргайся. Сейчас я точно ничего не сделаю. Ешь спокойно.

— А если не буду? — с вызовом сказала я и сощурилась.

— Засуну тебе трубку в рот.

От безразличного взгляда хотелось спрятаться под диваном.

— Говорю же, не выделывайся, — продолжил спустя секунду он. — И почему вы все такие бесстрашные?..

Хлопнула дверь, и вопрос, казалось, так и повис в воздухе. Но вошедший Ананта посчитал нужным ответить на него:

— Потому что стоит сажать в клетку и не проявлять доброту.

Внешне он нисколько не изменился. Но вот взгляд… Его взгляд пугал куда сильнее, чем что угодно, что мог бы сделать со мной Рюдзин. Лягуха хотя бы с самого начала вёл себя неприятно, показывая своё раздражение через наигранные улыбки или размазанную вежливость, от которой хотелось поскорее отделаться. Рюдзин был жутким, но с Анантой его не сравнить. Потому что Рюдзин не скрывал своего отношения, а Властелин Юга…

Тот, кто несколько дней назад смотрел с теплом и лаской, вдруг стал совсем холодным, даже злым. Что бы ни говорил Рюдзин, как бы ни воспевал своё величие, он видел во мне меня. А для Ананты я вдруг стала… не мебелью даже, не питомцем и не пустым местом. Грязью. Чем-то отвратительным, с чем приходится иметь дело.

— Вы закончили? — о чём-то непонятном мне спросил Рюдзин.

— Небольшой перерыв. Нерис никак не уймётся, но что самое отвратительно — он вынудил Юйлуня явиться, — сокрушённо покачал головой Ананта, перестав обращать на меня внимание. — Ты не можешь сделать качественную иллюзию или промыть мозги, чтобы убедить остальных, что она здесь по своей воле и всё у нас великолепно?

— К чему такие сложности, — Рюдзин, как мне показалось, заискивающе улыбнулся. — Отдайте её, а я сделаю вам новую игрушку. Придётся подождать, но таких сложностей, как прежде, не будет.

Как бы мне ни хотелось вмешаться в их разговор, куда выгоднее вот так греть уши, пока я для них — пустое место. Невольно забывшись, я для верности закрыла рот правой рукой, но когда губы случайно коснулись шрама, вздрогнула и чуть не вскрикнула. Моё поведение не укрылось от Ананты.

— Что это? — требовательно спросил он.

— Мы немного повздорили.

— Отвратительно, — скривился Властелин Юга.

Обидно не было. В какой-то мере я даже обрадовалась, что теперь отталкиваю Ананту. Быть благодарной Рюдзину за отнятый палец?.. Не думала, что от ненависти до искренней, не вынужденной благодарности пройдёт всего ничего времени.

— Делай, что нужно, — махнул Ананта. — И если отдавать её, то всё равно не сразу — будет подозрительно. А лучше… знаешь, лучше бы тебе её сломать. Проблемы с советом мне ни к чему.

— Как прикажете, повелитель, — чуть наклонил голову Рюдзин, но Властелин Юга уже вышел из комнаты.

Что ж, надежда есть…

Осталось понять, как дорваться до Нериса.

С того дня, как Рюдзин отнял мой палец, минуло дней десять. Наверное, десять дней — время растянулось, а из-за проблем со сном трудно было понять, сколько времени прошло. Делать со мной болотный гад ничего не делал, только приходило по утрам, убеждался, что я нормально ем, сидел рядом со мной недолго, уткнувшись носом в книгу, а потом уходил восвояси.

Ночами практически не спала — вместо этого дремала урывками в течение дня, да и то просыпалась на каждый шорох, шаги за дверью или шум с улицы. Поэтому, когда что-то глухо ударилось о потайную дверь, я подскочила на месте и вооружилась шпилькой, которую прятала под подушкой. Шпилька казалась достаточно острой и хоть как-то заменяла оружие для самозащиты.

— Госпожа! — донёсся до меня громкий шёпот… Варши? — Госпожа, это мы. Госпожа!

Не заметила, как очутилась у нужной деревянной панели и открыла её. По ту сторону, в низком проходе, стояли Варша и Шад — настороженные, немного суровые, но… такие родные, что слёзы подступили к глазам. Теперь, когда увидела друзей, надежда выбраться целой и хотя бы относительно невредимой вспыхнула с новой силой.

Меня не бросили. Не оставили одну. Какое счастье!

— Как же… как же я рада вас видеть, — пытаясь справиться с дыханием и не разреветься, я сделала шаг вперёд, но тщетно — невидимая стена так никуда и не делась.

В сумраке я не могла разглядеть их нормально, но оба были одеты в тёмное и неприметное. Впервые Варша предстала передо мной не в наряде служанки, да и красных браслетов на запястьях у неё больше не было. Чтобы не узнали? Чтобы не мешало?

Не важно. Они здесь. Даже если по чьему-то приказу, даже если это Рюдзин что-то задумал, чтобы выполнить приказ Ананты и сломать… это всяко лучше, чем тупое ожидание. Неизвестность. Повторяющееся из раза в раз что-то.

— Всё будет хорошо, госпожа, — ободряюще улыбнулся Шад, жестом попросив отойти назад. — Мы здесь, чтобы вас спасти.

— Не думаю, что это сразу получится, — пробормотала Варша, ощупывая магическую преграду. — Хэн Фангу хватило бы сил, но…

— Обойдёмся без лиса, — в несвойственной ему манере зашипел телохранитель.

— Завидуешь его хвостам? — ухмыльнулась подруга, пихнув Шада локтем в бок. — Нет, ты, конечно, куда сильнее. Куда какому-то лису тягаться с тенью…

— К тебе вернулась магия? — понадеялась я.

— Если бы, госпожа, — Шад потянулся рукой к ошейнику под лентой, замер и немного погодя встряхнул головой. — Мы разберёмся и так. Я смогу направить Варшу должным образом.

Выходит, Варша тоже обладает магией? Нет, было бы странно, не имей она хоть какого-то дара, с такими-то родителями. Пусть от отца она ничего и не унаследовала, но её мать носила какой-то особенный титул, будучи кем-то вроде святой.

— А почему… почему Хэн Фанг не пришёл? А Нерис? — к горлу подступил ком, когда промелькнула мысль, что дракону совсем нет дела до того, что со мной случится. А советнику Властелина Водопадов, который даже не здесь и чем-то болен — и подавно.

— Нерис действует по правилам, — фыркнула Варша. И куда делось почтение, которое раньше звучало в её голосе?

Ах, да. Она ведь по какой-то причине проникла во дворец Властелина Юга. То, что свою дочь Юйлунь не любил и легко подарил дорогому гостю, лишь выдумка и прикрытие, о чём я сразу догадывалась. И сейчас, когда отпала необходимость притворяться, Варша вновь могла быть собой. Даже если она не унаследовала кровь драконов, всё равно — дочь одного из них, можно сказать принцесса. Титул есть титул.

Или дело в том, что она дочь девы горы Вэн? Не было ли важнее то, что она унаследовала дар своей матери в этом случае?..

Опять не о том думаю. Разберусь потом. Моё отношение к Варше не поменяется, я по-прежнему буду считать её подругой. И она, судя по всему, тоже. Иначе бы не пришла сюда.

— Учитель действует так, как считает нужным, — холодно заметил Шад и дёрнул подбородком в сторону дверного проёма. — Давай, я тебе объяснял. Не тяни время.

— А ты точно раб? — хмыкнула Варша, уперев руку в бок.

— А ты точно служанка? — в тон ей ответил Шад.

— А здесь хоть кто-нибудь не выдаёт себя за того, кем не является? — захихикала я, чувствуя небывалое тепло.

Без наигранности, не так, как раньше, но — куда лучше. Куда спокойнее, по-настоящему, чуточку ворчливо. Будто весь этот ужас встряхнул всех, сломал маски и вытащил наружу то, что таилось внутри. Будто Рюдзин не заставил меня уснуть, а, наоборот, пробудил. Как и всех кругом.

Мерзавец и садист, но какую-то извращённую благодарность по отношению к нему я не могла не испытывать. Спишу всё на защитную реакцию психики, потому что так действительно недалеко с катушек полететь.

— Давайте не будем тратить время попусту, — предложил Шад. — Или нам уйти, госпожа? Вам ведь и так хорошо?

— Какой ты вдруг верный заделался, такой послушный и услужливый, — засюсюкала с ним Варша. — Вспомнил о своей выгоде, да? А больше ты не о чём не вспомнил?

— О чём вы? — не поняла я.

Спор этот явно начался не прямо сейчас, передо мной.

— Ваш, с позволения будет сказать, — задрав нос, заговорила подруга, — телохранитель с самого начала знал, что Фанг собирался использовать вас… Но решил умолчать, хотя я бы на его месте свою госпожу посвятила в такие важные вещи.

— Это было не важно, — скривился Шад.

— Не важно? Не важно?! — Варша чуть не подавилась воздухом, перебарывая смех. — Ты явно не знаешь, как кому-то служить, так что ничего удивительного, что оказался в рабском ошейнике из-за…

— А ты? Разве она и не твоя госпожа тоже? — глухо сказал телохранитель.

— Будто мой голос имеет вес! — всплеснула руками подруга.

— Она доверилась ему из-за тебя. Из-за того, как ты отозвала о лисе. Разве он не подчиняется тебе? Разве ты никак не могла повлиять?!

Шад продолжал удивлять меня своей реакцией и поведением. Как и Варша, но поскольку больше всего времени в этом дворце я провела именно с Шадом… Напускное самообладание, сдержанность и отрешённость, покорность с изредка проглядывающим ехидством — теперь я лучше видела и понимала, насколько же это наигранно. Когда рядом с ним был Нерис и вот сейчас — больше чего-то настоящего.

Или я опять ошибалась, и передо мной разыгрывали спектакль?

С тем, что со мной произошло, трудно кому-то начать доверять вновь, но я хочу. Не могу так просто отказаться от тех слов, что сама же Шаду говорила.

Кому-то надо верить.

— Хватит, — вмешалась я, пока Варша не успела ответить Шаду чем-то ещё, из-за чего они продолжать цепляться языками, а не меня отсюда вытаскивать. — У меня своя голова на плечах, я сама решила и сделала то, что захотела. Перестаньте искать виноватых, ваши разборки делу никак не помогут.

— Но госпожа! — как-то совсем по-детски вскрикнул Шад, а потом осёкся и замолчал.

Он всё-таки заметил мою руку. Я не пыталась её прятать, но и пихать в лицо, нарываясь на жалость, не собиралась. Телохранитель мой мигом сдулся, и на лице его застыла смесь страха, отвращения, обиды и смущения. Не всё одномоментно, конечно. Эмоции плавно перетекали одна в другую, и Шад словно не мог выбрать что-то одно.

— Госпожа… — хрипло начал он.

— Да какая я теперь госпожа, прекращайте оба уже звать этим дурацким словом, надоело! — скривилась я.

Обидно, чёрт подери. Хотя, какую ещё реакцию я ожидала? Что Шад аки белый рыцарь в сияющих доспехах кинется спасать меня? Так вроде и так не бросил. Ну не вышло у него оказаться рядом раньше, и что?

— Рита, — мягко и тепло позвал Шад, и я невольно поджала губы и отвернулась. — Простите. Я… я не сумел…

— Ты меня отговаривал. Ты говорил, что затея дерьмовая, но я тебя не послушала. Брать на себя чужую вину — тоже не выход в такой ситуации, — вздохнула я. — Давить вам на чувство вины я не собиралась. Сделайте вид лучше, что вообще ничего не заметили. И делайте там, что надо, чтобы меня отсюда вызволить.

— Возможно, за одну ночь мы не управимся, — Варша принялась кусать губы и щёлкать пальцами. — Я… я не так умела в подобной магии, это не совсем мой профиль. Прошу прощения.

Словно передо мной опять неуверенная в себе служанка. Почему-то с Шадом она спорила куда яростнее… Точно же, шрам. Видимо, и ей стыдно, и ей кажется, что это по её вине со мной произошла беда.

Но единственный, кто тут виноват — Рюдзин. Мерзкая жаба, болотный гад и садист, пытающийся чего-то добиться. Он лишь делал вид, что работает на Ананту и подчиняется ему. Быть может, сумей я разобраться в истинных целях Рюдзина, легче было бы ему противостоять. Хотя, какой смысл мне об этом думать, если в ближайших планах свалить подальше, в место побезопаснее, и оттуда искать способ найти великого чародея, чтобы вернуться домой?

— Делайте, что нужно и сколько нужно. Ждать не так муторно, когда знаешь, чего ждёшь, — невесело усмехнулась я.

Варша хихикнула в ответ, а Шад вдруг приложил палец к своим губам и глянул в сторону главной двери, которую едва-едва было видно с того ракурса, где располагался тайный ход. Как по команде, в неё тут же что-то с громким глухим ударом врезалось.

Я крепче сжала шпильку, что взяла с собой для самозащиты.

— Закройте ход, госпожа, — скомандовал Шад. — Мы не оставим вас, но…

— Поняла, — коротко кивнула я. — Всё хорошо. Спасибо.

И, едва я успела захлопнуть деревянную панель тайного хода, двери распахнулись и на пороге появился Ананта.