Драконий жребий

Глава двадцать пятая, в которой приключение только начинается

Мечта о том, чтобы не только увидеть дракона воочию, но и полетать на нём всё-таки осуществилась. Не так, как мне того бы хотелось, но дарёному коню… то есть, разумеется, дракону, соблаговолившему удостоить подобной чести, в пасть не заглядывают. В здравом уме и трезвой памяти, по крайней мере.

Для трансформации и взлётно-посадочной полосы рядом с замком находилась отдельная площадка. Когда я в сопровождении Нериса добралась до неё, все приготовления почти закончили. Самого момента превращения застать не удалось — только то, как пара расторопных слуг привязывали походные сумки со снаряжением к странному подобию то ли жилета, то ли седла, в которое облачили дракона.

Я сразу узнала Ананту. Чуть не выругалась от восторга, но сдержалась и просто широко улыбнулась, напоминая себе о необходимости дышать.

Алый дракон с двумя парами рогов и бирюзовыми глазами, ну и как тут не догадаться? Чёрный гребень спускался к светлому брюху подобием тигриных полосок, пластины чешуи на шее и животе цветом походили на розовое золото, а хвост оканчивался несколькими острыми шипами, между которых растянулись перепонки — надо полагать, что-то вроде воздушного руля. Он выглядел величественно; моя рука сама потянулась к переливающейся на солнце чешуе, забыв обо всём. И если бы не тихий рык и повернувшаяся ко мне клыкастая морда, я бы совершила задуманное.

Было что-то приятное в том, что Ананта снизошёл до того, чтобы нести нас на своей спине к восточному берегу материка. Можно было воспользоваться Дверью, можно было создать портал, но Нерис вспомнил об обещании мне и убедил Ананту, что меньше магических следов — меньше проблем.

Визит к великому чародею требовалось держать в тайне от совета.

Мы бы с лёгкостью уместились на спине дракона втроём, однако что Шад, что Варша — оба решили принять звериные обличья и с комфортом устроиться на мне — кот заполз под стёганку, примостившись на груди, а белая летучая мышка залезла в складки шарфа. Когда я увидела, в кого умеет обращаться Варша, от шутки про вампиров едва удержалась. И стало понятно, какого-то такого мышонка имел в виду Хэн Фанг, когда обращался так к ней.

Проводить нас пришли и Рамон с Калебом — юного дракона Бусина почтительно нёс на руках, а мальчик что-то старательно прятал под своей курточкой. Стоило им подойти, Калеб набрался смелости, попросил спусть его на землю и протянул мне подарок.

Это оказалась маска для нижней половины лица и очки, похожие на те, что в моём мире носили лётчики — два выгнутых дымчато-серых стекла, пришитые к кожаному ремню.

— Когда папочка берёт с собой разведчиков, они надевают это, — шепнул мне Калеб. — Чтобы дышать на большой высоте и не повредить глаза! Папочка разрешил сделать подарок.

Маска, похоже, была вырезана из дерева и своим видом напоминала оскалившуюся пасть хищника или демона. С той стороны, что должна прилегать к лицу, крепилась мягкая тёмная ткань с нарисованными на ней символами — надо полагать, какое-то заклинание, делавшее из обычной вещи магический артефакт.

— Спасибо, — улыбнулась я и, не сдержавшись, потрепала Калеба по волосам. — Буду хранить твои подарки.

Не думаю, что когда-нибудь выдастся ещё одна возможность полетать на драконе, но мечтать не вредно. Ананта точно не дастся, да и если бы не поиски великого чародея, я бы ни в жизнь на него не залезла. А судя по тому, как Нерис вывернул обещание и использовал для исполнения моего желания своего сородича, сам он тоже не рад был кого-то катать. Хотя, Калеб что-то сказал про разведчиков…

Впрочем, я — не разведчик. И не работаю на Властелина Севера, пусть он и сказал, что воспринимает меня кем-то вроде дочери.

А если останусь жить в этом мире, я же… смогу когда-нибудь сама обратиться драконом? Интересно, какого цвета будет моя чешуя? Как это будет ощущаться?..

Нацепив маску и очки, я решительно двинула в сторону Ананты. Со всеми попрощалась ещё в замке, поэтому не видела смысла в очередной раз выслушивать красивые речи, надежду на встречу или же пожелания скорее вернуться домой. И пусть меня уверили, что в Корбенике всегда будут счастливы видеть, я не предполгала возвращаться сюда же, если что-то пойдёт не так.

Как не предполагала выполнять то, чего хотел от меня Ананта. Да, я поклялась, что если великий чародей не сумеет вернуть меня домой, то соглашусь быть названной дочерью Властелина Юга, а Рашхшудур станет моим домом. Но… кто сказал, что он не сумеет? Или обязан делать это сразу же? Вернёт. Просто — лет через двадцать… тридцать… или сколько мне потребуется.

Трудно было думать о том, насколько мне хотелось остаться здесь. Всё слишком сильно зависело от того, какой будет встреча с великим чародеем. Валто представлялся умудренным годами старцем, хотя я знала наверняка, что молодость он свою сохранил. Но кроме того, что он рыжий, а глаза у него синие-синие, будто сапфиры, ничего выяснить не удалось. Высокий ли он, красив ли, как подобает альвам, или же самый обычный, ничем не примечательный — всё это оставалось загадкой.

Загадкой, которую мне нетерпелось разрешить.

Даже когда Ананта лёг, распластавшись по земле, мне не хватило ни роста, ни силы рук, чтобы самой взобраться наверх, но очень кстати вместо стремян висела верёвочная лестница, пусть и простенькая. Рамон полез вместе со мной и показал, как именно стоило сесть, как правильно закрепить и привязать себя, за какие ремни в случае чего хвататься и как двигаться в самом седле. Сложного ничего не было — в случае большой скорости нужно льнуть к дракону, а выпрямляться и смотреть на красоту кругом лучше, когда дракон ловит воздушные потоки и парит. Судя по тому, как вёл себя Рамон, сам он летал не единожды, и это осознание вызвало во мне жгучую зависть.

Когда дракон подобрался к краю плато, сердце ухнуло в живот. Я видела раскинувшуюся под нами горную долину и понимала, что сейчас он прыгнет вниз, расправит крылья… Сейчас всё случится. Вот прямо сейчас, в любой момент. И чтобы не пропустить этот миг, я широко распахнула глаза и боялась сделать хотя бы вдох.

Чем-то происходящее напоминало то, как вагончики американских горок подбирались к вершине и замирали перед резким спуском. Вся разница была в том, что там процесс хоть сколько-нибудь контролировался — рельсами или же пультом управления аттракциона, в конце-то концов. А дракон подо мной — нет. Ничто и никто его не контролировал. У меня и подобия уздечки-то не было, только несколько ремней и верёвки с креплениями, чтобы держаться и не упасть. Вряд ли Ананта чувствовал мой вес или то, что на нём кто-то вообще был.

Не любое же украшение чувствуешь, когда оно висит на шее? Или логичнее сравнивать с одеждой, учитывая странную конструкцию этого седла?..

Ананта словно поджидал момент, когда я устану трястись от неизвестности, и тогда-то можно меня хорошенько напугать. Дракон перевалил за край скалы, и я инстинктивно зажмурилась. Мой визг утонул в звуке ударивших по воздуху крыльев и свисте ветра.

Только когда Шад заворочался под стёганкой, тыкаясь мокрым носом мне в шею, я осмелилась открыть глаза.

Под нами быстро пронеслась, мелькнув, увиденная до этого долина. Цепь горных хребтов, застрявший в низинах туман, вены рек, скопления хвойных деревьев на склонах, скалы, снежные шапки, перевалы, едва проглядывающие тропки, тонкие змейки дыма над небольшим селением, море на горизонте, а потом — раз — и уже под нами. Береговая линия едва показалась, как тут же осталась позади.

Дракон держал путь на север — за горами начиналось море, а уже через него, строго на запад, мы должны прилететь к восточному побережью. Дорогу над морем выбрали не просто так: над землёй пришлось бы держать высоту, да при этом использовать скрывающие чары.

Отчасти стало обидно. Не увижу ничего толком с высоты драконьего полёта. Но, оказалось, отличий от того, что можно увидеть в иллюминатор самолёта, было немного, поэтому особой разницы, море под нами или леса, толком никакой.

Но сами ощущения были иные. Пустота в животе, ставшая осязаемой скорость, щекочущий рёбра страх. Может, и хорошо, что летели над водой — если упаду, больше шансов выжить.

Пока я обвыкалась с тем, каким непонятным всё было, и справлялась со странными мыслями, Ананта летел вертикальными зигзагами — набирал высоту мощными ударами крыльев, а потом планировал к водной глади, проносясь практически над ней. В какой-то момент я поймала что-то вроде такта или волны — когда нужно хвататься за ремни и молиться всем богам, чтобы не слететь вниз, чтобы крепления выдержали, а когда можно садиться прямо и во все глаза глядеть по сторонам.

Море казалось обманчиво однообразным. Солнце пускало блики по тёмно-синей махине, однако постепенно она светлела. В один момент показались, пронеслись мимо и тут же скрылись киты — огромные тела чёрными кляксами висели в воде. Рассмотреть их я не успела, но жалеть об этом не стала. Несколько раз возникали очертания кораблей — угадывались мачты и паруса, но Ананта забирал в сторону от них, делая лихой вираж, от которого сердце из живота падало в ноги.

Из серо-синей водная гладь внизу неожиданно сделалась лазурной — я не успела заметить, когда случился переход. А может, он был слишком плавным. Стали попадаться крохотные острова, окружённые рифами. Кораблей встречалось куда больше, но на сей раз Ананта скрывался от них в облаках. И если бы не тёплая одежда и подаренная Калебом маска, я бы наверняка превратилась в ледышку.

Самой странной за время полёта стала мысль, что, будь это самолёт, а не дракон, я бы могла спокойно подремать.

Вечно на американских горках кататься никто в здравом уме не пожелает.

Солнце медленно катилось за горизонт — где-то за спиной, за буйной зеленью и пальмами, что тянулись вдоль побережья. Море из лазурного сделалось тёмной громадой, жара улетучилась, а ветер налетал порывами, то и дело меняя направление.

Ничего не делать было скучно, отходить слишком далеко — страшно. Купаться на ночь глядя в море тоже не хотелось, лучше уж с утра. Поэтому я наблюдала.

Наблюдала за природой, за накатывающими на берег волнами, за кричавшими птицами. За Варшей и Шадом, которые, тихо переговариваясь, обустраивали временный лагерь. За тем, как Ананта поначалу сторонился нас всех, а потом скинул рубаху на песок и ушёл плавать. Можно сказать, без лишнего позора сбежал, хотя чёрт разберёт, что в его дурной башке творилось. Я всё ещё не могла простить ему резкого приземления в воду, из-за которого пришлось потратить кучу времени на просушку вещей. Благо, выручила магия, но и без того забот хватало.

И во всех этих заботах я чувствовала себя пятым колесом, не знавшим, куда приткнуться, чтобы принести пользу. Вроде был походный опыт со старшим братом, вроде в Корбенике многому научилась, однако ж Шад отчего-то решил, что не дело меня просить помогать. Наверное, то всё-таки была забота — после долгого перелёта я ходила по земле, подпрыгивая и заплетаясь.

Впрочем, лежать на песке и смотреть в небо мне понравилось. Избавившись от тёплой тяжёлой одежды, расстелив плед, я позволила себе немного подремать.

Не знаю, почему Ананта легко согласился задержаться на побережье. После того, как приземлились, по плану должны были шагать до самого вечера — и либо выйти к какой-нибудь деревушке, либо заночевать под открытым небом. Благо, погода царила отличная, да и жару нельзя было назвать душной или сковывающей. Заминка с искупавшимися в море вещами не сильно нас задержала, и всё же…

Как только я увидела океан, не справилась с желанием остаться здесь подольше. Хотелось бы на неделю или лучше все две, но разумом понимала — мы отправились в путешествие с конкретной целью, а не ради красивых видов. Но доводы насчёт резкой смены климата и часового пояса не потребовались. Ананта позволил разбить лагерь на берегу, сказав, что в путь отправимся послезавтра.

Когда я открыла глаза, лагерь уже был установлен. Растянутая подобием тента ткань и сложенное из одеял лежбище под ним, кострище с повешенным над огнём котелком чуть в стороне и сложенные рядом дрова, в основном плавник. Шад искал что-то среди вещей, Варша успела переодеться в дорожную одежду и разминалась — я без труда узнала упражнения, которым учили меня Рамон с Нерисом.

Создавалось ощущение то ли выезда с друзьями на природу, то ли чего-то лагерного. Помнится, с другими вожатыми, проходя летом практику, мы ночью ходили к речке, потому что днём приходилось бдить за детьми, и там не до купаний.

Услышав сквозь шум волн шаги, я обернулась к мору. Вернувшийся Ананта победоносно тащил за жабры двух огромных рыбин с характерными следами когтей через всю спину. Подойдя, он кинул их передо мной и поплёлся дальше пьяным зигзагом, попутно вытряхивая воду из ушей. Определить вид добычи я не сумела, но покосилась всё-таки с сомнением. Так, на всякий случай.

— Эй! — окликнула я Властелина Юга. — Что это?

— Не ядовитая, — скривился тот, обернувшись и заметив с каким видом я пялюсь на рыбин. — Отнеси, они приготовят.

— А-ага, — протянула и запоздало поблагодарила: — Спасибо.

Но даже не представляла, как двух полуметровых рыб. Не то чтобы противно… Наверное, надо схватиться за жабры, как Ананта? Обе на поверку весили не меньше двух килограммов каждая.

Заметив, что я замешкалась, Властелин Юга зачесал мокрые волосы назад и криво усмехнулся:

— Не за что. Шагай.

Вдали от других драконов или своего родного Рашхшудура он сделался другим. Высокомерие и недовольство на лице никуда не исчезли, но в целом Ананта чувствовался… более сговорчивым? Приятным? Сносным?.. Трудно подобрать слово, когда дело касалось распоследнего мерзавца.

Вероятно, я обманывалась. Совсем чуть-чуть, поддавшись моменту. Но это был не тот радушный хозяин дворца посреди пустыни. И не кривившийся от любой неугодной ему вещи дракон. И не говорливый мужчина, сплетающий слова в хитрые конструкции, пытавшийся вывести из себя Властелина Севера или же меня.

Один на один с рыбинами я не осталась. Увидев возникшую ситуацию, Шад не заставил долго ждать — мигом очутился рядом со мной, избавив от сложной загадки, как же добычу тащить до костра. Молчу о том, что ни разделывать рыбу, ни толком готовить её я не умела. Если это, конечно, не замороженное филе или котлеты из рубленого фарша. Тем более — на открытом огне.

Иметь хозяйственного фамильяра — одно сплошное счастье. Шад сориентировался быстро: одну рыбу предложил запечь, а вторую — закинуть в суп. Заодно он объяснил мне, что добыча — скумбрия, и показал, как её потрошить. Вместо разделочной доски был использован кусок плавника, а нож Шад соткал прямо из тени, не сильно заморачиваясь.

— Гляжу, красуешься вовсю, — хмыкнула подошедшая Варша. — То источник воды отказался искать и наколдовал, сколько нужно. Теперь вот — кинжал призываешь.

— Поди найди среди этого перемешанного барахла то, что нужно, — махнул в сторону сумок с вещами Шад. — Будто Рамон собирал, а не… Подожди!.. Ты же отвечала за вещи, разве нет?

Варша загадочно улыбнулась и развела руками, устроившись около кострища.

Приготовление ужина не заняло много времени. По крайней мере, мне показалось, что прошло не больше часа, а мы уже сидели с плошками супа, обсуждая, какими делами стоило заняться завтра. Лежать целый день и греться под солнышком точно не выйдет. Мало того, что предстояло перебрать снаряжение и перепроверить провизию, так ещё и распределить всё по сумкам нужно, чтобы каждый нёс соразмерно своим силам.

Ананта в беседе не участвовал. Отказавшись от еды, он с лёгкостью отыскал среди остальных вещей бурдюк с вином и уселся у самой кромки воды, в какой-то паре шагов от той линии, до которой доставали волны. Ни дать ни взять — одинокий волк, всем своим видом демонстрирующий, насколько же ему неприятно общество людей.

А может… может, ему попросту нравилось море. Куда больше, чем наша слегка шумная компания.

— У красотки Никки, — вдруг запела Варша и захлопала в ладоши, отмеряя такт, — жил-был кот мурлыка…

— Но однажды тот прыгнул за порог! — подхватил Шад. — Вниз по улочке и — в порт, на наш славный борт.

Я невольно разулыбалась, предчувствуя нечто забавное. Жаль, слов песни совсем не знала, иначе бы с удовольствием подпела. Но и так — хорошо. Особенно, когда Варша поднялась и, вытянув руки, начала незатейливо выплясывать под бодрое постукивание Шада — заместо музыкального инструмента он использовал ложку и перевёрнутую миску.

Дальше друзья запели хором:

Хэй-хой, стал пиратским кот,

Прыгнув на наш борт,

И покинул порт,

Оставив красавицу Никки.

Хэй-хой, оставив красавицу Никки!

Наклонившись ко мне, Шад протянул руку, словно приглашая на танец. Отказываться я не стала, прекрасно понимая, что каких-то особых умений от меня не ждали — знай себе, держись за руку да прыгай вокруг костра, время от времени хлопая в ладоши.

Варша затянула следующий куплет:

У нашего кока в каюте

Нашёл себе рыжий приют,

Но про того кота

Прознал, конечно, капитан!

И повелел тогда

Швырнуть беднягу в океан.

Хэй-хой, стал пиратским кот,

Но чтоб не мешался тот,

Кинуть его за борт

Велел нам капитан.

Хэй-хой, велел нам капитан!

Рыдал всю ночь наш кок,

Испытывая шок,

Но утром рыжий кот

Из бездны, из пучины вод,

Вернулся на наш борт

И сел пред капитаном.

Хэй-хой, стал пиратским кот,

Вернулся он на борт

И, словно рыжий чёрт,

Сидел пред капитаном.

Хэй-хой, сидел пред капитаном!

Плясать под пение Варши было весело, но в какой-то момент она резко замолчала. Мы с Шадом повернулись туда, куда она смотрела, и обнаружили замершего Ананту. Вид у него был донельзя заинтересованный, будто наши пляски у костра… откликнулись ему?

Неожиданно Ананта тоже запел:

Седея, капитан

Тотчас же коку приказал:

Засунь его в мешок

И кинь скорей за борт,

Ведь этот рыжий кот

Исчадье ада.

Хэй-хой, стал пиратским кот,

И в море не тонет, рыжий чёрт!

Но вновь его за борт

Велел нам капитан.

Хэй-хой, велел нам капитан!

Мурашки пробежали по моей спине, стоило услышать глубокий голос Властелина Юга. Мелодичный, нельзя не признать. С лёгкой хрипотцой, будто хорошо поставленный. Или правильно назвать это талантом? Были ли в этом мире учителя вокала? Брал ли подобные уроки Ананта? Сомнительно…

Варша продолжила хлопать такт, а Шад нарушил повисшее было молчание и пропел очередной куплет:

Мешок нам не помог,

Взлетел обратно на фальшборт

Бессмертный рыжий кот.

Хэй-хой, бессмертный рыжий кот!

В танце он увёл меня по другую сторону костра — подальше от внезапно присоединившегося к веселью Ананты. А Варша тем временем продолжила:

Тогда наш капитан

Придумал хитрый план,

Корабль лишь причалил,

И капитан оставил

На берегу кота,

Портовой девке приплатив сполна.

Хэй-хой, стал пиратским кот,

Но лишь зашёл корабль в порт,

Сдан на руки был рыжий кот

Гулящей девке.

Хэй-хой, гулящей девке!

Когда они запели все втроём, я не сдержала хихиканье и громко захлопала. Будто бравые матросы с пиратского судна высадились на остров в поисках сокровищ. И пусть поиски не увенчались успехом, команда не унывала и весело проводила время.

А интересно, как жили пираты в этом мире? Были ли тут закопанные сокровища и ведущие к ним карты? Выдастся ли мне возможность выяснить это и поучаствовать в подобном приключении?..

Отчалил наш фрегат,

Но капитан не рад —

По палубе опять

Гуляет рыжий гад.

Хвостом он важно машет,

На реях бодро пляшет!

Хэй-хой, стал пиратским кот,

И капитан не рад,

Что рыжий чёрт опять

На реях бодро пляшет.

Хэй-хой, так резво пляшет!

Хэй-хой, наш капитан,

Ты поскорей смирись,

Оставь же хитрый план.

От полчищ серых крыс,

Избавлен наш фрегат —

Спасает рыжий кот

Беднягу кока от забот,

А нам приносит лишь удачу.

Хэй-хой, да лишь удачу!

Когда песня закончилась, Ананта не ушёл — сел на песок у костра, сделал несколько глотков из бурдюка и уставился на пламя. Кажется, своё отношение к нашему обществу он вдруг поменял. Или, возможно, пение незатейливых песенок показалось ему интереснее, чем медитативное созерцание моря.

— Удивлена, что тебе знакома эта песня, — рассмеялась Варша.

— Странно не знать песню, что сочинила моя команда, — скривился Ананта и вновь глотнул из бурдюка.

— Ты — пират? — вырвалось у меня. Все мысли были заняты завистью насчёт вина, поэтому за языком я не уследила.

— Был, — поморщился Властелин Юга.

— Значит, история про кота не на пустом месте возникла? — полюбопытствовал Шад.

— Кот подох от первого же пинка, — хищно оскалился Ананта, — но языкастому матросу взбрело в голову сделать из этого легенду. Жаль, парень от одного пинка не помер, а с корабля потом и вовсе сбежал. Вот и разлетелась… сказочка.

— Трудно представить тебя пиратом, — продолжила подтрунивать Варша.

— А тебя — девой горы Вэн, — хмыкнул в ответ он. — Шляешься где угодно кроме места, которое должна охранять.

Подруга пропустила попытку зацепить мимо ушей.

— Вероятно, это было ещё до моего рождения? — предположила она. — Песне почти век. Не хочешь рассказать что-нибудь из своего удивительного прошлого?

— Чем ещё тебе угодить? — насмешливо вскинул брови Властелин Юга.

Их перепалка вызвала бы беспокойство, не будь я уверена в том, что Варша постоять за себя способна, да и драконе не с руки ссориться с ней всерьёз. Ведь это означало поссориться и со мной. Не знаю уж, что такого было в том, что я стану ему названной дочерью, но Ананта явно не раз и не два, скрепя сердце, шёл на какие-то уступки или прикусывал кончик языка, боясь меня спугнуть. Но это не отпугивало, как если бы он вновь сделался покладистым и услужливым, будто в самом начале нашего знакомства. Напротив, неприкрытое недовольство и высокомерные замашки напоминали, что передо мной не кто-то вроде Нериса, с которым можно поговорить и попросить о чём-то. С Анантой следовало торговаться, но далеко не так, как с Рамоном.

А ещё… ещё он совершенно точно был падок на лесть.

— Раз уж песня про какого-то кота с твоего корабля так разошлась, значит, и легенд о самой команде немало? — предположила я.

— А мне кажется, — сощурился Шад, устроившись головой на моём плече, — кроме этой песни его команда ничем не запомнилась.

Неприкрытая насмешка точно спугнула Ананту, но выходить из себя он не спешил — лишь фыркнул, швырнул почти пустой бурдюк в Шада и неожиданно запел.

Песню о бравой команде, что осмелилась выкрасть из-под носа Морского Змия легендарное сокровище.