Драмы и комедии

ДРАМЫ И КОМЕДИИ КОНДРАТА КРАПИВЫ

Вот уже более полувека неутомимо трудится в белорусской литературе баснописец и драматург Кондрат Крапива. Его перу принадлежат самобытные, подлинно народные басни, юмористические и сатирические рассказы, стихи и поэмы; его драма «Партизаны», комедии «Кто смеется последним» и «Поют жаворонки» обошли подмостки многих советских и зарубежных театров. А в начале 1973 года белорусский читатель познакомился с новым произведением К. Крапивы — фантастической комедией «Врата бессмертия».

К. Крапиву по праву называют одним из зачинателей белорусской советской литературы. Первые свои стихи и фельетоны он опубликовал в 1922 году. Это было время, когда за перо брались участники Октябрьской революции и гражданской войны, когда, говоря словами К. Крапивы, «все бурлило и кипело: ломались старые традиции и идеалы, возникали новые направления и организации, молодые писатели и поэты определяли свои жизненные пути»[18].

Определил свой путь и К. Крапива: стал вдохновенным певцом новой, революционной яви, активным борцом за новую, социалистическую культуру. «С деревни смывать дооктябрьскую грязь — задача моя ударная», — так сам он в одном из ранних стихотворений («Кто там тормозит?..») определил смысл и содержание своего творчества.

Пришел К. Крапива в литературу уже в зрелом возрасте (родился он 5 марта 1896 года), имея большой жизненный опыт. До того как стать писателем, познал крестьянский труд и труд чернорабочего на кирпичном заводе, учительствовал в сельской школе, в годы первой мировой войны изведал трудную окопную жизнь на румынском фронте, служил в Красной Армии, участвовал в борьбе с бандитизмом. У него было о чем рассказать людям. Писал он, по собственному признанию, «так, как говорил дома в деревне», просто, предметно, и это способствовало популярности его произведений, особенно среди крестьянства.

Из белорусских писателей в 20-е годы мало кто так широко вводил в литературу факты повседневной жизни, как К. Крапива. Такова, видимо, специфика творчества каждого сатирика: работает он на живом материале и должен оперативно осмысливать события дня, откликаться на них, разговаривать с читателем о том, что его особенно волнует. Внимание К. Крапивы привлекали события международной жизни, вопросы хозяйственного и культурного строительства, проблемы борьбы с пережитками прошлого, с отсталыми традициями и обычаями, религиозными предрассудками, некультурностью. Разрабатывая эти темы, К. Крапива создал замечательные образцы сатирического стиха и стихотворного фельетона («Вечеринка», «Сплетники», «Две кумы» и др.), интересные образцы агитационного и публицистического стиха. Его сатира не обходила самых обыденных дел, которыми жила тогда деревня, она проникнута пафосом утверждения советской действительности, нового быта, новой психологии и морали.

Вершина поэтического творчества К. Крапивы — басни. Большинство из них (в том числе такие хрестоматийные произведения, как «Вол и Слепень», «Дед и Баба», «Мандат», «Дипломированный Баран», «Сова, Осел и Солнце», «Жаба в колее»), появились в середине и во второй половине 20-х годов и тематически связаны со всем его творчеством той поры. Те же отрицательные явления и человеческие пороки, что обличались в сатирических стихах, фельетонах и рассказах, высмеивались и в баснях — пьянство, бюрократизм, взяточничество, жадность, эгоизм, зазнайство, подхалимство. Только осмеяны они в баснях глубже и острее, да и сами басни отличаются большей силой типизации, большей меткостью характеристик персонажей. Жанр басни, издавна любимый народом, открыл сатирику широкие возможности обличения врагов советского строя, «родимых пятен» прошлого, архаичных традиций и обычаев.

Обратившись к басне, К. Крапива обновил не только ее содержание, но и форму, связал ее с современной жизнью, придал ей яркий национальный колорит. Он ввел в басню элементы публицистического и агитационного стиха, усилил ее сатирическую направленность, значительно расширил повествовательные и драматические возможности самого басенного жанра. В его баснях слились в единый сплав пафос и ирония, повествовательный, драматический, сатирический и нравоучительный элементы. В основе каждой из крапивинских басен — острая комическая ситуация, конкретный жизненный конфликт, резкое столкновение противоположных взглядов, характеров, реальная, художественно завершенная житейская сцена. Это поистине «маленькие комедии».

Басни К. Крапивы оригинальны по сюжетам и образам; в них содержатся лаконичные, но очень точные, обобщенные характеристики различных явлений и человеческих типов, глубокие нравственные выводы. Своими истоками они непосредственно связаны с народным рассказом и пословицей, откуда и почерпнули образную силу живого слова, юмор, крылатость фразы. С тех пор, когда созданы были басни белорусского сатирика, прошло не одно десятилетие, а они и сегодня сохраняют свежесть и яркость поэтических красок. Вошли в народный обиход, стали пословицами многие выражения из крапивинских басен.

В 20-е и в начале 30-х годов К. Крапива выступал и как прозаик, писал сатирические и юмористические рассказы. Заметным явлением довоенной белорусской прозы был его социально-бытовой роман «Медведичи» (1931—1932). Написанный в традициях реалистической прозы, он правдиво отразил жизнь белорусской деревни в первые годы Советской власти, глубокие изменения в судьбах крестьянства, происшедшие после революции.

Опыт работы над басней и рассказом впоследствии во многом помог К. Крапиве-драматургу. Умение концентрировать события, раскрывать характеры через действие приобретались им в процессе работы над баснями и рассказами, многие из которых построены на острых конфликтах. Диалог в его баснях и прозаических произведениях динамичный, как в пьесах.

В 1933 году К. Крапива написал драму «Конец дружбы» и с тех пор, как сам однажды сказал, «основательно загряз» в драматургии в ущерб другим жанрам». Во время войны он снова вернулся к памфлету, фельетону, сатирическому стихотворению и рассказу, да в послевоенные годы опубликовал несколько новых басен.

Большой вклад внес К. Крапива и в развитие советской драматургии, в частности жанра комедии, и в разработку творческих проблем комедиографии. Многие свои статьи и выступления посвятил он анализу специфики драматических жанров, особенностей конфликта и сюжета в сатирической комедии, природы комедийного искусства.

Трудно преувеличить значение пьес К. Крапивы для белорусского театра: произведения масштабные, остропроблемные, они открыли зрителю интересные образы современников, яркие человеческие характеры.

В этом отношении примечательна уже первая его драма «Конец дружбы». Она внесла в белорусскую драматургию острые социальные конфликты, утверждая мысль, что лишь та дружба настоящая, которая возникла на почве общих идеалов, в борьбе за интересы и счастье народа. Внимание зрителей спектакль привлекал не только своей злободневностью (проходила чистка рядов партии, в основу драмы положен один из конфликтов, возникавших в тот период), в пьесе с ее напряженными драматическими ситуациями было что играть, она давала интересный материал для создания образов современников.

С годами стали очевидными и слабости этого произведения, обусловленные тем, что реальные жизненные процессы и конфликты были осмыслены драматургом все же неглубоко.

Неизмеримо глубже психологические характеристики действующих лиц, богаче сродства сценической выразительности в следующей пьесе К. Крапивы — в драме «Партизаны» (1937). Написана она была к двадцатилетию Октябрьской революции и посвящена героической борьбе белорусского народа против польских оккупантов. Созданная на материале прошлого, своим пафосом революционной героики пьеса была обращена к современникам.

В те годы советская литература активно разрабатывала историческую и военно-патриотическую тему. Не только события революции и гражданской войны, но и темы более отдаленного времени привлекали внимание писателей. Усиливалась угроза военного нападения на нашу страну, сама жизнь требовала создания произведений о борьбе народа за свободу и независимость Родины. Одним из таких произведений и была драма «Партизаны».

К. Крапива поведал о том, как трудящиеся Белоруссии защищали свое право жить свободно, быть хозяевами родной земли. В борьбе с интервентами, в сложных жизненных коллизиях испытываются и закаляются характеры героев его драмы — руководителя партизанского отряда Данилы Дрыля, коммуниста-подпольщика Ломоть, партизан деда Бадыля, Халимона, Михаля, поляка-беженца Батуры и других. Это активные борцы за дело революции, подлинные патриоты.

Резко прочерчена драматургом грань, отделяющая трудовую крестьянскую массу от представителей враждебного ей лагеря — помещиков Яндрыховских, оккупантов и их прислужников. Пьеса построена на острых столкновениях классовых интересов трудящихся и их угнетателей, показывает рост политической сознательности масс в борьбе за Советскую власть. Новые качества, рожденные во взглядах и психологии людей труда в процессе социалистической революции, получили яркое художественное воплощение.

Судьба Данилы Дрыля типична для белорусского труженика. Сын бедного крестьянина, умершего в царской тюрьме, Данила стал борцом за интересы народа. В окопах империалистической войны познал он большевистскую правду; возвратившись после революции в родную деревню, возглавил комитет бедноты, делил помещичью землю, а когда пришли оккупанты, организовал партизанский отряд. Мужественный, преданный революции боец — таким предстает он уже в начале пьесы, таков он и в сцене допроса у помещицы Яндрыховской.

Героические сцены сменяются в пьесе бытовыми и комедийными. В ряде картин действие достигает предельного напряжения. Такова, например, шестая картина. С реалистической точностью прослежена в ней внутренняя борьба в душе Рыгора, борьба между преданностью другу Даниле и любовью к Катерине — дочери кулака Моргуна. Катерина потребовала, чтобы Рыгор выдал партизанского командира оккупантам и получил обещанное ими вознаграждение: тогда он станет богатым, и она сможет выйти за него замуж. Рыгор долго колебался, но победило чувство классовой солидарности и верности другу.

Ярко написаны в пьесе комедийные сцены. Связаны они преимущественно с образом Шмигельского, жениха Катерины. В обрисовке этого персонажа К. Крапива шел от традиционного в белорусских комедиях образа глуповатого, пустого, кичливого, немолодого уже шляхтича, желающего жениться на молодой девушке. Свое начало этот комедийный характер берет в интермедиях школьного театра и в народных представлениях (батлейках). Оригинально разработали его В. Дунин-Марцинкевич в «Пинской шляхте» (Харитон Куторга), К. Каганец в «Модном шляхтиче» (Прантишек). Для характеристики своих персонажей они использовали приемы, с помощью которых народная комедия создавала смешной тип шляхтича-жениха. Так же как в народной комедии, Харитон Куторга и Прантишек, желая на людях казаться не «мужиками», а «культурными» кавалерами, насыщают свою речь «панскими» польскими словами, произнося их далеко не «по-пански». Классическое художественное воплощение тип немолодого шляхтича-жениха получил в комедии «Павлинка» Я. Купалы. Его Адольф Быковский — яркий сатирический характер, ставший нарицательным именем пустого, хвастливого человека.

Шляхтич Шмигельский сродни Адольфу Быковскому: такой же глуповатый и некультурный, с таким же презрением относится к «мужикам». Автор зло и весело издевается над этим хвастуном. Вспомним лишь один эпизод. Упрекнув Катерину за то, что она не была на престольном празднике, где нашла бы компанию «более приличную», Шмигельский рассказывает: «Ярмарка была большая. Свиньи ладные были, хоть и не очень много». И далее: «Пан Халявский с молодой женой в костел приезжал. Тоже кобыла важная». Говорит он о свинье и кобыле, а у читателя и зрителя это ассоциируется с компанией, к которой принадлежит сам Шмигельский.

Большим художественным достижением драматурга явилась сатирическая комедия «Кто смеется последним» (1939). Она справедливо считается одним из лучших произведений советской комедиографии. Около 120 профессиональных театров страны, не считая белорусских, ставили ее на своей сцене; комедия переведена на многие языки народов СССР и за рубежом. На Декаде белорусского искусства в Москве (1940) спектакли старейшего в Белоруссии Театра имени Я. Купалы по пьесам «Партизаны» и «Кто смеется последним» с успехом прошли на столичной сцене. Позже, после войны, на основе этой комедии был снят фильм.

Успех, выпавший на долю комедии «Кто смеется последним», в значительной мере объясняется политической остротой и злободневностью произведения. Время не ослабило силы и общественно-политического звучания сатирического слова К. Крапивы, его комедия будет звучать актуально, свежо, пока из жизни не исчезнут такие типы, как Горлохватский и Зелкин.

Об этом свидетельствует и популярность пьесы за рубежом. Шла она в Польше и в Германской Демократической Республике. Рецензируя спектакли, польская и немецкая пресса отмечала актуальность проблематики белорусской комедии для своих стран. В 1955 году журнал «Театер дер Цайт» писал: «И у нас есть интеллигенты и ученые вроде Туляги, люди субъективно честные, но несмелые и неуверенные; часто из-за своей слабости они совершают ошибки и попадают в неудобное положение. Так что и нам есть над чем подумать при просмотре пьесы».

Из глубин жизни почерпнут конфликт комедии, рожденный непримиримостью народа к корыстным, эгоистическим интересам горлохватских и зелкиных. Конфликт этот позволил раскрыть реальные жизненные связи разных людей, разработать оригинальный комедийный сюжет. Сам сюжет необычайно прост. Проходимец, двурушник, карьерист Горлохватский становится директором института геологии. Некоторое время этот неуч смог даже активно действовать там, хитро маскируясь и используя в своих целях подхалимов и клеветников вроде Зелкина; на время ему удалось «спутать карты» в институте. Демагогично жонглируя революционной фразой, Горлохватский шельмует талантливого ученого профессора Черноуса, запугивает и терроризирует честного, но очень несмелого ученого Тулягу. Происходят смешные, а иногда очень горестные события пока наконец не выясняется подлинное лицо Горлохватского.

Сатирик выставлял на всеобщий суд подлость, двурушничество, карьеризм, трусливость и другие нравственные пороки. Отразила комедия и некоторые отрицательные явления, порожденные нарушениями социалистической законности. В самом деле, в условиях подозрительности и недоверия к человеку Горлохватскому легче было демагогическими разговорами о бдительности маскировать свою враждебную деятельность. И подхалиму, клеветнику Зелкину достаточно было «шепнуть», что Черноус — враг, изменник (не случайно «геологическую разведку собирается производить в пограничном районе»), чтобы перестраховщики сразу же отстранили честного ученого от работы, а рукопись его книги отклонили в издательстве. Чтобы опорочить человека, не нужно было иметь веских доказательств. «Пусть он сначала попробует доказать, что это неправда», — цинично говорит Зелкин о Черноусе, ставшем жертвой его клеветы. Случайное появление «человека в форме» могло до смерти напугать нерешительного человека, особенно, если ему перед этим сказали, что он очень похож на деникинского полковника Подгаецкого…

Как явление антинародное, горлохватчина требовала беспощадного обличения, и сатирик создал образ, ставший олицетворением подлости, демагогии и приспособленчества. Нужно было иметь большую гражданскую смелость, чтобы в то время выступить с сатирической комедией, осуждающей отрицательные явления, порожденные нарушениями социалистической законности.

Одно время критика упрекала К. Крапиву за то, что в его комедии отрицательные персонажи написаны более ярко, чем положительные. «Такой упрек звучит довольно странно, — заметил К. Крапива в статье «О сатирической комедии», — Будто яркое изображение идет ему, то есть отрицательному, на пользу. Наоборот, чем ярче показано отрицательное, тем сильнее удар, нанесенный ему»[19]. Комедия «Кто смеется последним» создана ради образов Горлохватского, Зелкина и Туляги, поэтому они и обрисованы так детально.

Горлохватский и Зелкин вошли в комедию как характеры, сложившиеся, сформировавшиеся еще до начала ее действия, и в произведении только проявляют свои качества, разоблачаются. Иное дело — Туляга. Автора интересовала эволюция этого характера. От сцены, когда Туляга появился в вестибюле института, напуганный разговором с незнакомым человеком, и до сцены, когда Туляга с высоко поднятой головой шествует мимо разоблаченного Горлохватского, прошло немного времени. А как изменился он! Напуганный, растерянный — таков Туляга в начале комедии. Он попадает в очень смешные ситуации (вспомним сцену, когда Горлохватский заставляет его лезть в окно и оставляет в своем кабинете с Зиной Зелкиной, а сам прячется от ревнивой жены). В конце комедии это уже иной человек — обретший уверенность в себе, чувство личного достоинства.

Туляга — характер сложный, многогранный. Боязливость — не единственная и, пожалуй, не главная его черта. С первого появления в комедии начинают проявляться другие качества этого персонажа. Человек искренний, он тянется к людям открытым, справедливым, духовно более сильным, ищет у них поддержки. Ему присуще чувство иронии. Сначала едва заметно, где-то глубоко в подтексте, потом все отчетливее и отчетливее слышится его насмешка над Горлохватским. В первой картине пятого действия в разговоре с Черноусом и Верой о директоре института он уже не скрывает своей иронии.

Решив разоблачить Горлохватского, Туляга, естественно, не мог раньше срока «потревожить» его; пишет ему «научную» работу, чтобы в конце пьесы все увидели, какой это неуч и шарлатан. Собственно, этого требовал жанр комедии: обличаемое в ней зло должно раскрыться само, свободно, без помех. В чем-то похожую роль в следующей крапивинской комедии «Милый человек» будет играть Язва: он тоже до определенного момента не покажет Жлукте, что знает о его дезертирстве и грязных махинациях. Туляга смеется последним, смеется над Горлохватским, а заодно и над своей нелепой боязливостью.

Сатирическая комедия «Милый человек» написана была во время войны, а читатель и зритель познакомились с ней уже после окончания войны (опубликована она в сентябре 1945 года, тогда же прошли и первые спектакли в Театре имени Янки Купалы).

Новая комедия К. Крапивы недолго продержалась на сцене, но в свое время она вызвала самые оживленные споры. Большинство критиков и рецензентов считало ее произведением талантливым, острым, интересным, но сложным для сценического воплощения. Сдержанный прием спектакля зрителем склонны были объяснить просчетами режиссуры и исполнителей. В ряде же статей утверждалось, что в комедии «нарушены реальные соотношения между отрицательным и положительным», «сгущены черные краски».

Многие обстоятельства повлияли на то, что «Милый человек» при своем появлении не был понят и оценен по достоинству ни критикой, ни зрителем. Не последнюю роль в этом сыграл, вероятно, момент появления комедии. Только что окончилась война; советские люди ждали спектакля, который глубоко раскрыл бы значение нашей победы над фашизмом, выявил бы истоки великого подвига советского народа. А в «Милом человеке» речь шла о другом. Нельзя забывать, что и зрители к тому времени успели отвыкнуть от сатирических спектаклей. Недоверие к сатире, сложившееся в предвоенные годы, привело к тому, что в печати и на сцене в лучшем случае можно было встретить незамысловатые произведения нравоучительного характера или бытовые сценки, где слегка критиковались так называемые «мелочи» жизни. Произведения масштабные, которые вскрывали бы теневые стороны жизни, появлялись редко. Некоторыми критиками утверждалось даже, будто изображение отрицательного может оскорбить чувства честных советских людей. Регламентировалась не только сатира, но и ее понимание. Это не могло не отразиться на читателе и зрителе.

К тому же К. Крапива использовал ряд приемов театральной условности, рассчитанных на усиление сатирического эффекта. Само произведение «создается» на глазах у зрителей одним из его персонажей — Язвой. Он выступает как «автор» комедии и берет в качестве ее персонажей своего соседа — проходимца Жлукту и клиентов, которым этот «милый человек» оказывает различный услуги.

Относительно образа Язвы высказывались резко противоположные мнения: одни считали его чисто условной фигурой; другие, наоборот, — только реально действующим лицом и потому недоумевали: как же могло случиться, что честный советский человек (а Язва таким и предстает в комедии) спокойно наблюдает, как дезертир, «беглый заведующий хозяйством» Жлукта, выдавая себя за эвакуированного племянника Луначарского, творит грязные махинации, и даже радуется, когда он, Жлукта, достигает успеха.

Понять образ Язвы можно лишь в связи с творческой задачей, которую К. Крапива решал в комедии: он не только исследовал, обобщал определенные явления действительности, но и осмысливал роль искусства в жизни народа, в частности роль сатиры. В этом смысле его комедия была произведением острополемическим, направленным против догматических взглядов на сатиру, господствовавших тогда в критике, против самой тенденции игнорирования и отрицания сатиры.

Язва — комедиограф и заинтересован в том, чтобы события, положенный в основу «его» комедии, развивались естественно, чтобы Жлукта даже подумать не мог, что о его махинациях знают. Свой профессиональный долг сатирика Язва понимает так: нужно показать мошенничество во всех проявлениях, чтобы зритель уничтожил его своим смехом. В этой роли Язва — фигура в определенной степени условная. В то же время он действующее лицо комедии, живет в ней, участвует в ее конфликте. А когда Жлукта до конца разоблачается как комбинатор и негодяй, Язва выступает в роли своеобразного хирурга: удаляет эту злокачественную опухоль.

Сатирическая комедия меньше всего считается с «соотношениями» положительного и отрицательного. Мастера классической комедии нередко обходились вовсе без положительных персонажей. Гоголь, например, единственным положительным героем «Ревизора» считал смех. Однако свою гражданскую позицию, свой позитивный идеал выразил ясно и полно, осмеяв сквозник-дмухановских и их помощников.

Положительные идеалы отчетливо видны и в «Милом человеке». Это острая сатира на аферистов и блатмейстеров. Основной сатирический удар писатель направил против Жлукты, он обличает паразитическую «философию», нечестные комбинации. При этом, конечно, должно было перепасть и заместителю председателя горсовета Конягину, с чьей легкой руки Жлукта был принят в городе за «крупного деятеля искусства». Не было бы таких ротозеев и любителей выпить, ничего не могли бы сделать и жлукты.

На замечание поэта Лучезарного, что в образе Жлукты чересчур сгущены краски, Язва отвечает: «Ну, знаешь… В этой бочке пакости так густо перемешаны жадность, подлость, цинизм, нахальство, что больше сгустить и невозможно». Конфликт между Язвой и Жлуктой глубокий, и проявляется он в столкновении высоких моральных принципов честного советского человека и проходимца. Но Язва — «автор» комедии, и ему нужно создавать такие ситуации, в которых бы Жлукта раскрывался естественно, в действии. И он завязывает сюжетные узлы, устраивает связи «своего» героя с другими персонажами, оставаясь при этом как бы в роли наблюдателя, только изредка вмешиваясь в развитие сюжета. В последней, шестой картине, когда уже многие поняли, кто такой Жлукта, Язва активно включается в действие и кончает «эту комедию».

«Милый человек» — оригинальная по замыслу и форме сатирическая комедия. В ней много свежих, интересных приемов, свидетельствующих о поисках новых художественных возможностей этого жанра. В арсенале К. Крапивы ирония, шарж, гротеск и другие средства сатирической характеристики. Есть здесь и элементы фарса, водевиля. Используя многообразные сродства комедийного искусства, сатирик добивался того, что каждая сцена, связанная со Жлуктой, вызывает глубокую ненависть к этой «бочке пакости».

Творческая деятельность К. Крапивы, с самых первых его работ, отличается гражданской активностью, высоким социальным пафосом. В пьесах, написанных после войны, особенно заметен интерес автора к герою социально активному, целеустремленному. Две из них — драмы «С народом» (1948) и «Люди и дьяволы» (1957) — посвящены событиям Отечественной войны.

В первые послевоенные годы, пожалуй, не было писателя, который не обращался бы к жизни военных лет. Большинство крупных прозаических и поэтических произведений белорусской литературы возникло на материале войны, главным образом — партизанской борьбы. Об этом и пьесы К. Крапивы — о массовом сопротивлении врагу, мужестве и стойкости людей, защищавших свою Годину.

К военной теме К. Крапива обращался и раньше. В 1943 году он написал психологическую драму «Испытание огнем». Ставил ее эвакуированный в Уральск коллектив Белорусского театра имени Я. Коласа. Это был спектакль о воинском долге, о суровых испытаниях, выпавших на долю советских людей. Герои драмы — командир полка майор Кореневич, его жена Наталья, лейтенант Перегуд — показаны в сложных жизненных обстоятельствах, в моменты большого напряжения душевных сил. Они с честью прошли испытания огнем; выдержали проверку на прочность их чувства любви, верности, дружбы. Драматург и театр поэтизировали высокие гражданские, моральные качества своих героев, создали образы людей сильных духом, ставящих превыше всего долг перед Родиной. В грудную годину войны сами собой отошли на второй план недоразумения, бросившие было тень на их взаимоотношения.

В драмах «С народом» и «Люди и дьяволы» пережитое в годы войны осмыслено с большой реалистической достоверностью. К. Крапива говорил, что он не ставил перед собой цели изображать подвиги выдающихся героев, прославивших себя на весь мир, а стремился передать повседневный, массовый героизм обычных людей, коим пришлось жить в невыносимо трудных условиях фашистской оккупации. Пьесы подкупают конкретностью изображения жизни в оккупированном городе и многое могут сказать о сущности народного характера, об истоках массового героизма советских людей.

В образах композитора Гудовича («С народом»), коммуниста-подпольщика Рыгора Рунца, подпольщиков Андрея Баруты, Алены Примакович, Вики («Люди и дьяволы») запечатлены благородные, героические качества советского человека. Это только на первый взгляд может показаться, что они совершали «малые дела»; их повседневная деятельность с такой же силой характеризует стойкость, величие духа человека, как и подвиги прославленных героев.

Из послевоенных пьес К. Крапивы наиболее известна лирическая комедия «Поют жаворонки» (1950). Светлая по настроению, проникнутая лиричным пафосом, душевной теплотой, живым народным юмором, она нашла самый горячий отклик в сердцах читателей и зрителей. Безусловно, характер смеха в лирической комедии иной, чем в сатирической. Большое место заняли в пьесе песни, народные шутки и пословицы.

Автора интересовала проблема взаимоотношений личного и общественного в сознании людей. Проблема жизненная, значительная, и действительность давала богатый материал для ее решения. Кстати, в свое время пьеса и воспринималась как произведение актуальное, проблемное. Правда, конфликты, реальные противоречия, трудности жизни колхозной деревни послевоенных лет в ней несколько сглажены, приглушены.

К. Крапива показывает два колхоза. Один из них — «Новая нива» — считается лучшим в области. Председателя этой артели Макара Пытлеваного ставят в пример, он первый в области освоил довоенные посевные площади, своевременно рассчитывается с государством. Но общественное хозяйство артели запущено, в деревне нет клуба, радио. Иначе живут в колхозе «Светлый путь», с которым соревнуется «Новая нива». Там есть и клуб, и электричество, и радио, и медпункт. Ознакомившись с жизнью в «Новой ниве», колхозники «Светлого пути» никак не могут понять, почему этот колхоз считается передовым.

Пытлеваный, в сущности, и неплохой человек. Он много сделал для восстановления разрушенного войной колхоза. Но зазнался, не прислушивается к тому, что советуют люди, заботится лишь о внешнем, показном благополучии. Чтобы быть первым в сводке, он может пойти на хитрости. Драматург заметил в жизни явление, заслуживающее резкого осуждения.

В комедии «Поют жаворонки» К. Крапива рисовал новое в жизни деревни, в духовном облике ее людей, показывал высокие нравственные качества, воспитанные в них социалистическим строем. Эти качества раскрыты в образах Насти Вербицкой, ее матери Авдотьи, Павлины Бохан, Ивана Тумиловича, людей духовно активных, искренних и чутких к правде, влюбленных в труд, остро чувствующих свою гражданскую ответственность за все, что совершается в жизни. Образы эти написаны в мягкой лирической манере, а сама комедия вдохновлена идеями гуманизма и справедливости, определяющими взаимоотношения людей в нашем обществе. Критикуя Пытлеваного, Тумилович, Настя, Павлина борются за то, чтобы он снова нашел место в жизни, обрел веру в людей.

Необычна по своим коллизиям комедия «Врата бессмертия». Фантастическое и реальное в ней неотделимы. Точнее, фантастической, рожденной вымыслом является ситуация, в которую К. Крапива поставил своих героев, в остальном — все из жизни наших дней с ее заботами, страстями, проблемами. Чисто комедийный прием: драматург берет вымышленную ситуацию и наблюдает, как в предложенных им обстоятельствах ведут себя разные люди, его современники — это и хорошие, честные люди и имеющие те или иные недостатки. Это уже готовые, сложившиеся характеры, они только «просвечиваются», раскрываются в предложенной ситуации.

А ведь и в самом деле любопытно понаблюдать такое. Ученый-геронтолог Добрыян открывает закон бессмертия. Что же, наука упорно ищет возможности продления жизни… И сразу возникает масса проблем — социальных, экономических, демографических, этических и т. д. А комедиограф получает возможность открыть новые характеры, познать истинную сущность некоторых людей, взглянуть на них с такой стороны, с которой никто еще не смотрел.

Так развертывается эта живая, веселая, остроумная комедия, втягивая в свою орбиту разных людей. Пенсионер из военных майор Доживалов, чтобы получить бессмертие, называет себя генерал-майором. Заведующий базой «опытный работник» Каравкин явился к Добрыяну с рекомендательным письмом Антона Федоровича и списком своих помощников — «хороших работников», в котором оказались все Каравкины от девяностолетней бабушки до «будущего работника» шестилетнего внука Леньки. Поскольку тем, кто «добивается» бессмертия, нужно представить в «Комитет по делам бессмертия» анализы крови, желудочного сока и прочие анализы, у поликлиники выстраивается очередь. И кого только здесь нет: и шофер-левак Шустик, и «некто из бывших» Торгало, и вор Банкир. Острый глаз сатирика выхватывает из жизни колоритные сценки, подмечает смешные, нелепые черточки в характерах своих персонажей.

Драмы и комедии народного писателя Белоруссии Кондрата Крапивы вошли в сокровищницу многонациональной советской литературы.

Они с успехом идут на сценах драматических театров и коллективов художественной самодеятельности. Привлекают самый широкий интерес читателей.

ЯНКА КАЗЕКА