Душелов. Том 4

Глава 6

— «Ну почему⁈ Почему я не сдержалась и всё равно убежала⁈ Почему мне опять стало ТАК страшно⁈» — ведя машину, при этом явно сильно нервничая, кричала про себя девушка, пока из её изумрудных глаз стекали слёзы, а её руки дрожали от страха, держа руль. — «Я же больше всех остальных все эти месяцы ждала, когда он проснётся! Ради этого момента я столько готовилась, прекрасно зная, что точно испугаюсь! Столько раз представляла этот момент! Столько раз проигрывала его в своей голове! За это время подружилась с Алисой ради него! Даже с этой чёртовой, зазнавшейся простолюдинкой-Элизабет старалась не ссориться, потому что ему бы это точно не понравилось! И всё это всё равно по итогу было напрасным! Причём не потому, что он это не оценил, а потому что я так и не смогла справиться с этим чёртовым страхом, позорно убежав!!! Ну почему⁈ Почему мне так страшно⁈ Как я могу ЕГО бояться⁈ Это же ОН, а не кто-то другой! Это попросту несправедливо и неправильно!!!»

Буквально разрываясь изнутри от боли из-за испытываемых чувств, девушка, рефлекторно управляя машиной на максимально разрешённой скорости, направлялась туда, где ей должно было стать хоть немного лучше. И это место, разумеется, — это её родной дом.

Дорого до него от дома этого парня занимала всего десяток минут, но для девушки в этот момент эти минуты казались словно целыми часами. А всё потому, что все её мысли кружили вокруг произошедшего, а так же последствий этого.

— «Что он теперь об этом подумает⁈ Что я просто так из-за ничего сбежала при виде его⁈ Стоп. А он вообще помнит что-нибудь о произошедшем⁈ Если помнит… а если нет?.. А-а-а-а!!! Ну почему я убежала, вообще ни черта не узнав!!!»

И лишь через некоторое время, остановившись у своего дома и выйдя из машины, даже не задумываясь о парковке той, — ведь за неё это сделают слуги, — она начала чувствовать себя чуть лучше, понемногу отвлекаясь от столь резко накативших на неё чувств.

Но продлилось это облегчение совсем недолго.

Стоило ей войти домой и пройтись по коридору мимо кухню, как её тут же окликнули:

— Карэн, что-то случилось? — спросила Гвен, оторвавшись от приготовления ужина.

Конечно, девушка могла бы это проигнорировать и молча уйти в свою комнату, как изначально того и планировала. Вот только… она прекрасно знала, что с её мамой лучше подобное не проворачивать. Ведь та, может и сделает вид, будто приняла этот момент спокойно, но на деле после этого будет ещё долгое время пытаться разузнать, что же случилось, тем самым не давая ей спокойно жить.

По этой же причине просто ответить — «нет», — было так же не вариантом. Поскольку с учётом её морального и физического состояния даже посторонний человек понял бы, что это очевиднейшее враньё, что уж говорить о её родной матери, которая умудряется замечать и куда меньшие мелочи?

А потому, не имея адекватной альтернативы, она сказала как есть:

— Эди проснулся… — и тихо проговорив это, чуть ли не прошептав, — даже не взглянув на реакцию мамы, — убежала к себе в комнату, по пути туда чуть не сбив с ног брата.

Однако даже не обратив на это внимание, — не говоря уже о извинениях, — она продолжила свой путь, вскоре наконец оказавшись у себя, где, заперевшись, и прыгнула в кровать, укутавшись в одеяле и обнимая подушку.

— Ну почему?.. — проговорила она, смотря на свою никак не прекращающую дрожать от страха руку. — Почему всё вышло именно так?..

— Так он, наконец, проснулся? — спросил блондин с изумрудными глазами, зайдя на кухню.

— Подслушивать нехорошо, — поучительно произнесла его мама.

— Будто бы у неё всё на лице не было написано.

На это ей ответить было уже нечего. А потому она спокойно, словно ничего такого и не произошло, вернулся к приготовлению ужина. Всё же, как ни крути, а что бы не произошло — еда в этом доме всегда должно быть готова. Даже если её в итоге никто не съест и в конце концов её придётся выкинуть.

Иначе просто и быть не может: раз эта женщина та единственная, кто является хозяйкой в этом доме, значит и вся ответственно за дом лежит исключительно на ней. Именно поэтому сейчас, несмотря на резко охватившие её чувства, она продолжила в привычным ей ритме заниматься кулинарией, словно только что и не произошло то, чего она так сильно ждала все эти четыре месяца.

— Мы не поедем к нему? — спросил парень, усевшись за стол.

— Это решать Итану.

— Мам, — несколько надавил он, намекая, что та имеет сильный вес в этом вопросе.

Приостановившись в нарезание куска телятины и негромком вздохнув, она всё же ответила, не поворачиваясь:

— Нет.

— Но почему? Разве ты не хочешь его увидеть? Когда ты последний раз видела его в сознании? Почти полгода назад?

— Конечно же, я хочу увидеть его. Однако так нельзя.

— Но мы не можем вечно делать вид, будто бы сердимся на него.

— Не можем, — согласилась она с его словами. — Как и не можем сделать вид, словно ничего не произошло. Потому что в этом случае он так и не усвоит урок.

— Да какой урок, мам? Он же и так всё прекрасно сам понимает. Просто это противоречит его мировоззрение. И мы все прекрасно понимаем, что оно у него вряд ли изменится. По крайней мере, в ближайшее время, пока он наконец не убедиться, что сам чего-то стоит. Вместо этого всё это время он будет пытается поладить с нами иными путями, как это было с Карэн. Так какой в этом смысл, если за это же самое время он только новые проблемы на себя навлечёт, а нас даже рядом не будет?

— Ты так говоришь, будто бы уже знаешь о каких-то новых проблемах, — неожиданно для парня ответила ему мама. — Это же никак не связанно с последними изменениями в твоих приоритетах?

— Нет, — моментально, уверенно заявил он, тем самым не подавая и толики сомнений в своих словах.

Тем не менее, конечно же, этого оказалось мало. Практически на любого другого человека это бы несомненно сработало. Но, увы, это не касается этой женщины, что отлично знает всех своих детей.

Разумеется, сказать, что он точно соврал ей, она не могла. Однако сомнений в правдивости этих его слов у неё было уж очень много: начиная от некоторых странностей, вроде того, что четыре месяца назад он отложил учёбу в сторону, вместо этого занявшись плотным изучением устройств, которые делает их род, и заканчивая тем, что сейчас он столь серьёзно, словно максимально показательно, ответил ей, хотя обычно делает так только лишь на публике, а не в кругу семьи. К тому же ещё и интуиции во всю кричала о том, что что-то здесь не так.

Однако поднимать эту тему, прекрасно зная, что честно ответа всё равно не получит, она не стала, решив сделать вид, будто бы ничего не заметила, после чего вернулась к изначальной теме.

— Как бы то ни было, я в любом случае больше не хочу видеть, как мой ребёнок страдает и при этом совершенно не думает о том, чтобы обратиться к своей семье за помощью.

— Значит, хочешь идти до конца, чтобы привить ему это? Даже если он из-за этого будет лишний раз мучаться?

Услышав эти слова, женщина замерла, перестав нарезать мясо.

Так, в полной и гнетущей тишине, из-за которой словно само время начало течь медленнее, прошло несколько секунд.

— И в кого ты таким языкастым вырос?.. — выдохнув и слегка улыбнувшись, тем самым признавая поражение, спросила женщина.

— Это значит, что оставим всё позади?

— С отцом сам будешь обговаривать это.

— Э-э-э?.. А может…

— Нет.

— Вот же ж…

— С ней всё в порядке, — прочитав только что пришедшее ей на телефон сообщение, произнесла блондинка, вновь взявшись за кухонный нож.

— Будто бы она могла ответить иначе… — прокомментировал это парень, стоящий рядом с ней и почему-то с интересом наблюдающий, как она готовит им ужин.

— А как по мне, она крайне прямолинейна.

И она на самом деле так думала насчёт неё. И в неком роде она ей в этом даже откровенно завидовала — благодаря статусу и талантам эта девушка, в отличии от неё, всегда могла говорить, что думает, не зависимо от того, как на это отреагирует общество. Естественно, в крайне разумных пределах, ограниченных нормами аристократии, но это положение всё равно куда лучше, чем у неё.

— Ну в большинстве своём — так и есть. Только вот это не касается того, когда это нечто-то столь важное для неё.

— Вот как? Буду знать, — произнесла она, начав нарезать зелень.

Особо такой информации она даже не удивилась. Скорее, даже наоборот — это было вполне ожидаемо. Зачастую такие вот, казалось бы, открытые люди специально говорят обо всём угодно, лишь бы это не затрагивало действительно важные для них тем, как-либо реагировать на которые в присутствие других они не хотят.

— Хочешь сказать, совсем не заметила этого в ней за всё это время?

— А ты что, думаешь, мы с ней вот так сразу взяли и подружились? — приподняла она брови, вопросительно посмотрев на него.

Она только сейчас заметила, как была подана эта часть их истории, из-за чего ту можно было неправильно интерпретировать. Прямо как ту часть с ней и её «болезнью», которую она бы хотела вовсе стереть из памяти всех тут присутствующих. Причём в том числе — и из своей собственной.

— Ну… с Элизабет же так и было, как я понял?..

— Ты уже тут ошибся в корне, — выдохнув, отвернулась она от него, вернувшись к нарезке зелени. — Мы с Элизабет никакие не друзья. У такого человека, как она, попросту не может быть друзей и близких людей.

Да, это звучит крайне жёстко.

И разумеется, она говорит это, прекрасно осознавая, что Элизабет, сидящая в гостиной, прекрасно слышит их разговор. Но в данном случае, по её мнению, тут совершенно нечего скрывать.

— А ты, я смотрю, её невзлюбила даже больше, чем я себе изначально представлял…

Ей даже стало интересно, как он представлял их постепенное знакомство. В совершенно другой обстановке и с постепенным выяснением ей отношений и взаимодействий между этими двумя. Наверняка бы парню в этом случае было бы даже куда труднее, чем сейчас. В любом случае…

— Так наверняка и есть. Но в данном случае дело не в этом. Это было не оскорбление, а сухая констатация факта, лишённая каких-либо эмоций — в том числе отрицательных. Она просто такой человек. Вернее, как я поняла, она просто решила стать таким человеком.

— И тебе это не нравится…

— Нет, мне на это плевать. И было бы плевать, если бы я с ней не была вынуждена постоянно контактировать из-за кое-кого, — укоризненно посмотрела она на него.

И это было нисколько не наигранно. Её действительно, мягко говоря, раздражал сей факт, с которым ей приходилось, — и до сих пор приходиться, — мериться на протяжении всего этого времени.

Парень же, видимо не зная, что на это ответить, лишь наигранно поджал губы, виновато отвернувшись.

— Но если посмотреть с другой стороны, — продолжила она, — из-за этого же с ней и куда проще контактировать, чем с кем-либо. Достаточно всего лишь понять и принять, что она мыслит лишь категориями рациональности, напрочь отвергая все остальные, свойственные людям факторы.

— Значит, вот как вы с ней уживались всё это время…

— Да, — кивнула она. — И поэтому же мы с ней очень быстро нашли общий язык, если то, что я полностью подстроилась под неё, вообще можно таковым считать.

Она-аристократка была вынуждена подстраиваться под эту девушку-простолюдинку — только сама мысль об этом насмешит любого в высшем свете. В том числе и её саму в прошлом, до всех этих событий. Но, как показала практика, если на кону нечто важное сердцу, то и на подобное приходиться идти…

— А с Карэн, выходит, всё было совсем иначе, учитывая её эмоциональность и ваше первое знакомство…

Стоило ему это произнести, как по ней словно молния пробежала от всплывшего в памяти до ужаса позорного воспоминания. Тем не менее, парень в этом был полностью прав. Карэн действительно достаточно эмоциональна, — даже куда более, чем она сама, — так ещё и их первое знакомство, которое… которое просто не поддаётся описанию, без применения в нём бранных слов. Да и с ними результат, по её мнению, будет не сильно лучше.

— После того, как Карэн увидела нас в спальне, она резко захлопнула дверь. И так как мы обе с Элизабет примерно знали, в каких вы отношениях с ней состоите, то, естественно, мы сразу побежали следом за ней, понимая, чем это всё может для нас закончиться. В конце концов догнали мы её только на первом этаже, когда она уже собиралась звонить своим родителям. Конечно же, мы сразу попытались ей всё объяснить, но как тут быстро и разумно объяснишь ТАКОЕ? Тем более, думаю, вполне понятно, какой у нас тогда был внешний вид…

— Короче говоря, она вам не поверила?

— Разумеется, нет.

— Тогда как вы выкрутились?

— С помощью применения силы…

— Вы напали на неё с Дарами?..

— А что нам ещё оставалось делать⁈ Она нас совершенно не слушала! Да и не стала бы, даже выгляди мы в тот момент более нормально!

— Ну да… застукав кого-то за подобным, любой бы подумал, что вы обе просто ненормальные…

— Вот именно! Хотя у нас были на то веские причины! И вот не надо делать такое лицо, будто бы их не было, хотя ты прекрасно знаешь всю ситуацию!

— Ладно-ладно… прости, — перестав потешаться над ней, сдался парень. — Так что было после того, как вы на неё напали?

— Конечно же, мы победили. Нас двое, мой Дар к тому моменту отставал от неё совсем немного, а тут ещё и Элизабет была, чей Дар был развит ещё выше, чем у Карэн. Правда, было бы у неё при этом ещё хоть немного боевого опыта, а то это выглядело…

— Словно обезьяна с автоматом?

Услышав это, девушка даже несколько впала в ступор, задаваясь про себя вопросом: — «И как он может приводить такую ужасную аналогию с девушкой? Тем более с той, с которой занимался „этим“ и которая его сейчас прекрасно слышит?». Но ему же она ответила лишь:

— Я хотела сказать: «максимально нелепо». Но, пожалуй, твой действительно вариант в разы лучше описывает произошедшее тогда между нами подобие сражения.

— А дальше вы её обездвижили и донесли до неё, как обстоит всё на самом деле?

— В целом — да. Вот только звучит это в разы легче, чем было на самом деле… К тому же, что хуже всего, в конце концов мы пришли лишь к тому, что она поверила нам. Но нам этом всё и заканчивалось. Ни о каких нормальных отношениях между нами не шло и речи, не говоря уже о дружбе. Лишь примерно через месяц, пересекаясь тут, у тебя, друг с другом чуть ли не каждый день, наши отношения начали понемногу налаживаться. Однако это всё равно было на уровне… просто знакомых, что ли?..

— Как с одноклассниками?

— Пожалуй, что-то вроде того. Ну а дальше время шло и отношения между нами начали потихоньку улучшаться. Правда, именно что подружились мы всё равно лишь где-то примерно месяц назад, хотя всё это время я делала очень много попыток, чтобы это произошло.

— Ну, у Карэн всегда было туго с друзьями. Точнее вообще с тем, чтобы заводить какие-то новые отношения. Зато отношения с теми, кто ей стал близком, она будет сильно дорожить и на многое пойдёт ради таких людей. Поэтому я рад, что вы в конце концов смогли подружится. Пускай вам и пришлось пройти через некоторые трудности.

«„Некоторые трудности“ — как легко это звучит и сколь ужасно всё это на деле», — подметила она про себя. А ему же ответила:

— Я тоже рада. Всё-таки у меня тоже есть некоторые трудности с тем, чтобы заводить друзей.

— Разве? — всерьёз удивился парень. — Просто сколько видел тебя в школе, ты всегда окружена людьми. Либо теми двумя своими подругами, либо с кем-то ещё, либо вообще в большой компании.

— Так это не друзья же, а так… знакомые и друзья друзей. А подруги у меня всего две. Ну, теперь три, — слегка задумчиво добавила она.

— А если ещё Элизабет…

— Даже не начинай! — моментально, жёстко прервала она его, показательно направив на него ножик, тем самым поставив в этой теме жирную точку.

— Ладно, — поднял он руки, сдаваясь, — как скажешь. Я просто так неудачно пошутил.

— Ненавижу эти твои тупые шуточки… — и услышав в ответ на это, как парень лишь слегка усмехнулся, она спросила ещё кое-что, что интересует её всё это время: — Кстати говоря, ты чего это так внимательно смотришь, как я готовлю?

— Да просто удивлён, что ты умеешь хорошо готовить. А ещё впервые вижу тебя в подобном амплуа.

И действительно. До этого девушка ни разу при нём не готовила, а потому он ни разу и не видел её в фартуке, с засученными рукавами, волосами, завязанными в хвостик, и с приборами для готовки в руках. А ведь своими отличными способностями домохозяйки девушка всегда гордилась. Причём отчасти — даже больше, чем своими способностями в плане Дара.

— Эй! А с чего это я, потомственная аристократка, должна не уметь готовить⁈

— Да просто та же Карэн едва умеет готовить.

— Ну так она исключение из правил, — ответила она, пожав плечами.

— Элизабет, я уверен, тоже не умеет готовить.

— Так она и не аристократка, а простолюдинка!

— И Вио… кхм-кхм… То есть, видишь? Из всех окружающих меня девушек только ты умеешь готовить.

«„Вио“?.. Это он сейчас о ком? Это же точно девушка какая-то.»

— А что ещё за «Вио»? Это ты сейчас о ком заикнулся?

— Да ни о ком… так… старая знакомая всего лишь…

— Тогда почему ты о ней вспомнил, когда подумал о окружающих тебя девушках? А⁈ — вновь направила она в его сторону ножик.

«Значит, Карэн и Элизабет — это ещё не всё⁈ Да сколько их у тебя, похотливая ты псина, которой вечно мало⁈»

— Слушай, это же опасная штука! Нельзя её направлять на живых! — начал он отступать назад.

— Да, конечно, я уберу его сейчас. Только сначала ты скажешь, кто это «Вио» такая⁈ — наступая на него, не давая ему разрывать дистанцию, угрожающим тоном проговорила она.

— Слушай, а как скоро ужин будет готов?..

— Уж точно не раньше, чем я узнаю, кто такая это «Вио»!

— Думаю, через часика два уже точно будет готов… — отведя взгляд, словно не услышав её слова, проговорил он. — Тогда где-то через это же время мы и подъедем.

— В смысле⁈

— Элизабет, собирайся и садись в машину! Нам срочно надо кое-куда съе… — недоговорил парень, потому что нож пролетел буквально в паре сантиметров от его головы, воткнувшись на огромной скорости и с невероятной силой в стену, оставив в той множество трещин.

Тем не менее, в конце концов, парень вскоре все-таки убежал, сев в машину Элизабет и прихватив ту с собой.

— Посмотрим, как ты выкрутишься, когда вернёшься обратно, — и сказав это, смотря в окно, как машина отъезжает от дома, громко хмыкнула, возвращаясь на кухню.

— Значит, вот ты куда хотел съездить, — проговорила беловолосая девушка, спокойно ведя машину и неторопливо осматриваясь по сторонам.

— Да, — с меланхолией в голосе ответил ей парень, осматривая разрушенный район, что явно уже долгое время восстанавливается. — Подумал, что я обязан тут побывать после произошедшего…

— Винишь себя? Мы ведь уже…

— Да-да… — отмахнулся он. — Я не виноват, это всё другая личность внутри меня и так далее…

— Считаешь, что это недостаточное оправдание?

— Конечно. Это всё равно что пытаться перекрыть боль от отрубленной рукой какой-нибудь обычной обезболивающей таблеткой, когда нужна чуть ли не полная эвтаназия.

— Ты сильно утрируешь.

— Разумеется. Но это не значит, что я это не ощущаю именно так. Даже сейчас, став более чёрствым, ощущать подобное всё равно очень неприятно…

— Понятно.

— Сколько там всего погибших?

— Семнадцать тысяч двести тридцать два человека.

— И это ещё без учёта тех же домашних и уличных животных. Какой ужас…

— Могло быть куда хуже.

— Ты бесспорно права, но я не люблю такую логику. Обесценивать одно другим — это… как-то неправильно.

— Всё в нашем мире относительно.

— Может быть и так… Кстати, вы, случаем, ничего от меня не скрываете?

— С чего ты так решил?

— Да просто. Подумалось так, вот и всё…