Двенадцатый жнец

Глава 3 Сомнения

Обращённый мгновенно нанёс удар в то место, где мгновением назад стоял жнец. Закрыв книгу арбитр правой рукой нарисовала в воздухе простой знак, а затем сжала кулак. В том месте, куда ударила лапа обращённого появился эфирный капкан и сомкнул челюсти на конечности демона. Взревев от боли монстр попытался вырвать лапу из ловушки, но у него ничего не вышло и он стал грызть магический предмет в попытке освободиться.

Заклятия усиленные книгой жнеца имели чудовищную силу, но она компенсировалась своей непродолжительностью. Под непрерывным натиском острых зубов обращённого капкан начал рассыпаться и вскоре демон легко вырвал лапу. Пока монстр пытался освободиться, Амадей хотел подобраться к нему поближе, но три хвоста чудовища беспрерывно атаковали жнеца не подпуская его к телу.

Освободившись из ловушки, демон не хотел больше оказываться в опасной для себя ситуации. Поэтому он сосредоточил всё своё внимание на более уязвимой цели, арбитре. Но он недооценил жнеца проскользнувшего ему под брюхо и попытавшегося закончить битву одним ударом. Понимая, что ему не защититься от атаки жнеца, обращённый зацепившись хвостами за колонну выдернул себя из смертельной опасности.

Меч жнеца вскользь ударил по брюху демона и монстр отделался всего-лишь царапиной. Правда колонна, которую обхватили три хвоста обращённого не выдержала такого напряжения и когда демон оказался практически возле неё, она разрушилась. Для демона этого оказалось вполне достаточно, ведь он избежал смерти и теперь мог перейти в наступление.

Он видел, как арбитр вновь рисует в воздухе очередной знак и он не хотел, чтобы она закончила его, ведь скорее всего ему больше не улыбнётся удача и жнец прикончит его. Схватив мраморную глыбу некогда бывшую частью колонны, он бросил ее в арбитра. Жнец понимал, что девушка не способна избежать смерти, слишком высока была скорость летящей в неё глыбы, а терять только что обретённого арбитра он не собирался.

Он вырвал девушку буквально за мгновение до того момента, когда её тело должно было быть раздавлено глыбой. Избежав неминуемой смерти новоиспечённый арбитр тут же принялась рисовать новое заклинание, а жнец перешёл к молниеносным атакам на бывшего догмата. Скорость обращённого превосходила скорость обычных демонов, поэтому Амадей должен был непрерывно атаковать его пока арбитр не закончит заклинание и не активирует его.

Обращённый пытался опять атаковать арбитра, но ему всё время мешал жнец. Куда бы он не отпрыгивал в попытке найти возможность для атаки, везде на его пути вставал обладатель огненного меча, который только и ждал того, что демон ошибётся и пропустит смертельный удар. Амадей тоже это прекрасно понимал и не давал продуху обращённому. Но ещё ему не давал покоя вопрос, почему она так долго тянет с заклятием?

Пытаясь избежать смертельных ударов друг друга демон практически весь внутренний двор храма перепахал когтями, а арбитр всё продолжала плести заклятие. «Видимо оно должно быть поистине грандиозным, если для этого ей требуется столько времени», подумал жнец, уклоняясь от очередного выпада хвоста демона.

Наконец арбитр закончила с последним рисунком и когда демон атаковал жнеца она опять сжала кулак. Хвост ударил в землю где мгновением ранее находился жнец и его тут же поймал эфирный капкан. Обращённый на этом не остановился и продолжил атаковать жнеца. Арбитр опять сжала кулак и второй хвост угодил в капкан, а следом и третий. Затем она ещё четыре раза сжимала кулаки и все четыре лапы обращённого оказались прикованы капканами к земле.

Воспользовавшись моментом, Амадей запрыгнул на спину демона и срезав два гибких отростка на затылке, которыми попытался защитить себя обращённый, жнец по самую рукоять вогнал меч в голову монстра. Вырвав оружие из поверженного врага, Амадей, как и все присутствовавшие наблюдал затем, как тело обращённого превращается в прах словно сгоревшая бумага.

Огненный меч в руке жнеца распался на множество маленьких огоньков и развеялся по воздуху. После того, когда тело демона полностью сгорело о его существовании на внутреннем дворе говорило только разломанная колонна да перепаханная земля. Амадей поднял с травы шляпу и стряхнув с нее землю надел на голову, после чего повернулся к стоявшей невдалеке девушке. Сейчас она находилась в некотором замешательстве и шоке. Жнец вполне мог понять её состояние, ведь до её сознания только сейчас дошло понимание, что она чудом уцелела.

Такое происходит с каждым, кто в первый раз оказался в смертельной опасности и выжил. Во время боя разум не позволяет себе вольностей по поводу метафизических размышлений о жизни человека. Этим он займётся потом, а сейчас у него довольно примитивные цели, выжить и убить противника. У замершей девушки в мешковатом одеянии монаха похоже наступила вторая стадия, когда разум начал осмыслять всю опасность ситуации в которой она была несколько мгновений назад.

Состояние ступора у девушки длилось короткое время и этот факт Амадею понравился. По правде говоря сейчас он немного опасался за своё решение выбрать жнецом женщину. Никогда за всю его историю, арбитром не становилась женщина. У них слишком много эмоций, а в бою они только мешают. Хотя с другой стороны она скорее всего не протянет и нескольких месяцев. Разнообразных тварей сейчас становится гораздо больше и возможно она достанется кому-то из них, а не демону. В любом случае арбитром она пробудет недолго, а значит ему следует направляться к следующей крепости.

Приняв для себя решение, Амадей направился к девушке. Экзарх тоже не остался в стороне и его глаза пылали гневом, когда он посмотрел на неё. Будь его воля он немедленно бы выгнал её из храма, но она и сама уже уходит, к тому же теперь она арбитр и не подвластна его законам.

— Твоё имя? — обратился Амадей к девушке.

— Рена, — тихо ответила она.

— Как она здесь оказалась?

На этот раз вопрос был адресован уже экзарху. Гнев в его глазах утих, но не исчез окончательно, ведь теперь ему самому нужно держать ответ перед жнецом.

— Пятнадцать лет назад мы участвовали в зачистке одной из дальних деревень от демонов, — ответил экзарх. — К тому моменту, когда мы добрались до неё все жители деревни уже были мертвы. В одном из домов где я обнаружил и убил пытавшегося затаиться там демона, я и нашёл её. Пятилетняя девочка пряталась в печке и ей сильно повезло, что демон был занят совершенно другими делами, а не поиском пропитания. Я не мог отдать её в приют, ведь по мере взросления её обязательно обвинят в том, что она ведьма. Это было ясно уже в том возрасте и я не мог поступить иначе.

— Ты всё сделал правильно экзарх, она слишком привлекательна, чтобы люди не заметили этого и не попытались её обвинить в том, чего она не совершала. А её внешность так и говорит, чтобы её пометили скверной. Хорошо, что ты её спас и теперь она может постоять за себя, но ты не ответил на мой вопрос, как она оказалась здесь во время отбора арбитра?

— После того когда мы прибыли в крепость, она всюду ходила за мной словно хвостик. Особенно её интересовал внутренний двор где проходили тренировки догматов. Мои попытки оградить её от жестокости, которую она видела во время тренировок ни к чему не привели. Да и если говорить на чистоту то после того, что она увидела в пятилетнем возрасте во время нападения демонов, этого уже никакие жестокие тренировки не затмят.

Экзарх замолчал и оглядел развороченный двор храма, затем продолжил.

— В то время я подумал, что лучшее, что я могу ей подарить, это научить противостоять скверне и защищать себя от любого зла. Постепенно она взрослела и я позволил ей заниматься во внутреннем дворе, когда он свободен от догматов. Всё остальное время она помогала в храме в качестве прислужницы. Видимо и сейчас она была занята тренировками, когда внутренний двор закрыли и догматы выставили стражу на входе в клуатр.

— Ясно, — кивнул жнец и повернулся к девушке. — У тебя двадцать минут на сборы, после чего мы покинем крепость-монастырь. Подбери себе дорожную одежду и надеюсь она будет лучше чужого монашеского платья.

Рена кивнула и торопливо покинула двор храма, чтобы собраться в дорогу. Она ещё не полностью осознала то, что её жизнь с этого момента кардинально изменилась. Разумом она это понимала, но вот полного принятия душой пока не случилось. Человек вообще не сразу принимает то, что ему выпадает в жизни, особенно, когда это полностью меняет его представление о будущем.

Рена хотя ещё и не полностью приняла изменение её жизненного пути, но она прекрасно осознавала, что за стенами крепости-монастыря её ждёт мир полный опасностей. И она надеялась, что тренировки с отцом-наставником достаточно подготовили её к жизни за стенами крепости. Пожилой догмат ждал Рену возле её кельи. Он был не многословен, точнее говоря за всё то время что она с ним была знакома он так и не произнёс ни единого слова.

Во время тренировок достаточно было и жестов, а в случае непонимания хороший тычок оружием в рёбра красноречиво объяснял всю неправильность её поведения. Вот и сейчас наставник ничего не сказал, а только вручил ей дорожную одежду и сразу же ушёл. Несмотря на всю его хмурость и молчаливость, она знала, что он относился к ней, как к собственной дочери. Одежда, которую он принёс лишний раз это доказывала.

Кожаные наручи прекрасно сели на предплечья, а закреплённые на них ножны крепко удерживали ножи и не давали им выпасть даже во время бега. Широкие рукава плаща позволяли носить оружие скрытно и в случае необходимости быстро его вынуть. Высокие сапоги на шнуровке также имели скрытые ножны, куда Рена и поместила ещё пару ножей, но они уже были в полтора раза длиннее тех, которые находились на предплечьях.

Вооружившись она прицепила к поясу чехол в который и убрала книгу. Мягкий переплёт книги позволял ей плотно прилегать к бедру Рены и не выпирать из под плаща. Помимо одежды наставник принёс ей и небольшую сумку изготовленную из толстой кожи. Обычно в крепости пользуются холщовыми мешками, но они плохо защищают еду от дождя.

Перебросив ремень через голову, она обнаружила в сумке вяленное мясо и мешочек с сухарями, а также небольшую фляжку с водой. Осмотревшись по сторонам, она мысленно попрощалась со своим жильём понимая, что вряд ли когда сюда вернётся. Набросив на голову широкий капюшон, она направилась к ожидавшему её жнецу.

Едва завидев появившуюся Рену, Амадей не дожидаясь её развернулся и направился к выходу. Он двигался спокойным шагом и она легко его нагнала. Жнец ничего не говорил, а у неё было слишком много вопросов, которые она хотела задать, но понимала, что сейчас не время для серьёзных расспросов. Поэтому отложив их до лучших времён молча шла рядом с ним.

Покинув крепость-монастырь и преодолев улицы раскинувшегося под стенами крепости городка, они вышли на хорошо утоптанную дорогу. Идти по ней было легко и приятно, солнце уже не припекало, а погода на улице была умеренно прохладной.

Вскоре они добрались до развилки с указателями направления. Две вывески были хорошо ухоженными, а третья явно нуждалась в починке. Деревянная табличка на которой было указанно направление до ближайшего поселения, растрескалась и вися на одном гвозде указывала вниз. Рена нисколько не сомневалась, что жнец выберет именно эту заброшенную дорогу, но её интересовал вопрос, куда они идут?

— Жнец, мы идём в конкретное место, или просто идём куда идём? — спросила она, когда он действительно свернул на заброшенный тракт.

— Зови меня Амадей, нет нужды лишний раз пугать людей моей сущностью, — ответил он.

— Хорошо, — кивнула Рена. — Так куда мы идём?

— В крепость-монастырь.

— А зачем? — не унималась она.

— Мне нужен арбитр.

— А зачем тебе второй арбитр? — искренне удивилась Рена. — Насколько я знаю из книг, у жнеца может быть только один арбитр. Или я чего-то не знаю?

Жнец остановился и повернулся к Рене. Его взгляд был совершенно спокоен, хотя она и заметила небольшой оттенок грусти в его глазах.

— Нет, ты всё правильно говоришь, — произнёс он. — Я действительно могу иметь только одного арбитра. Но у меня никогда не была арбитром женщина и честно говоря я не уверен, что тебе это по силам. Поэтому, когда ты погибнешь я хочу находиться недалеко от крепости-монастыря, где у меня будет возможность найти следующего арбитра.

Сказав это Амадей повернулся к ней спиной и продолжил путь. Услышанная Реной правда, для неё стала словно ушат холодной воды на голову.

— А с чего ты взял, что я собираюсь погибать?! — крикнула она, догоняя жнеца.

— Редкий арбитр доживает положенный срок, — ответил он, продолжая идти. — У меня такой был только один раз, именно его ты и заменила.

— Но почему ты мне не даёшь такого шанса?

— С чего ты так решила?

— Ты сам сказал, что сомневаешься во мне и когда я погибну ты хочешь оказаться возле крепости-монастыря для поиска следующего арбитра.

— Я всем так говорю это и есть твой шанс. Останешься живой до того момента, когда мы достигнем следующей крепости-монастыря и ты докажешь, что я не зря отдал тебе книгу. Если такое произойдёт, то я обещаю, что не буду приближаться к крепостям до тех пор пока ты не погибнешь.

— Честный договор, я принимаю его. И если уж мы заключили его то не расскажешь мне, почему ты выбрал именно эту дорогу? Ведь по ней практически никто не ходит и даже табличку некому заменить на указателе.

— Если люди перестали пользоваться дорогой это не просто так. Скорее всего где-то распространяется скверна, а значит нам именно туда и нужно, да и к крепости-монастырю здесь намного короче. Скоро уже будет темнеть и нам нужно найти место для ночлега, там я и отвечу на некоторые вопросы.

Рена кивнула и дальше они пошли молча, каждый погружённый в свои мысли. Амадей пытался вспомнить, как долго им ещё идти до лесного озера, где он обычно устраивал привал. В прошлый раз здесь всё было по другому, оживлённая дорога много людей и повозок, а теперь она мертва. Всё заросло кустарником и некогда широкий тракт превратился в узкую лесную тропинку.

Несмотря на заброшенность местности, жнецу всё же удалось найти поворот к лесному озеру. Спустя десять минут борьбы с кустарниками, которые никак не хотели их пускать дальше они вышли к воде. Берега озера заросли камышом и высокой травой, но Амадей нашёл место, где к воде спускались дикие животные. Они вытоптали траву открыв пологий спуск к воде. Над гладью озера поднимался пар и Амадей захотел искупаться в тёплой воде пока она не остыла.

Правда перед этим нужно было развести огонь, ведь солнце уже начинало заходить, а искать дрова ночью ему совершенно не хотелось. Найдя удобное место для привала возле огромного осколка скалы, он притащил туда несколько толстых веток и охапку хвороста. Этого должно было хватить до утра, в крайнем случае в паре шагов от них лежало ещё одно засохшее дерево, которое можно использовать для костра.

Соорудив из веток небольшую горку вокруг сухого бревна, жнец скинул плащ и сунув в кучу веток руку, воспламенил ладонь. Добыв огонь он направился к воде, а Рену оставил следить за костром. Раздевшись возле озера он нырнул в тёплую воду, наплававшись вдоволь и смыв с себя дневную усталость он выбрался на берег. Когда он подошёл к костру, Рена уже достала флягу воды, хлеб и немного вяленого мяса.

— Иди искупайся, — предложил Амадей. — Я не начну без тебя ужин, а таких чистых озёр мы ещё долго не встретим.

Рена задумавшись взглянула на воду над которой поднимался пар и решила последовать совету жнеца, но предупредила, чтобы он не подглядывал. Жнец кивнул и сел к костру так, чтобы озеро оказалось за его спиной. Арбитр ушла и довольно долго не выбиралась из воды, но наконец она вдоволь накупавшись вышла на сушу.

— Можешь спрашивать о чём хочешь, — произнес жнец, когда Рена присоединилась к нему возле костра.

— Твоё тело почти всё покрыто шрамами, это какой же демон смог их нанести? В крепости-монастыре даже обращённый не сумел тебя ранить, а он один из опаснейших демонов.

— Честно говоря я не этот вопрос ожидал услышать, — ответил жнец, беря небольшой кусочек мяса и забросив его в рот начал медленно его пережёвывать. — Видимо мне тоже надо было уточнить, чтобы ты не подглядывала, — добавил он.

Несмотря на опустившуюся темноту, отблески пламени осветили покрасневшее лицо Рены.

— Я не подглядывала, — выпалила она. — Просто ты слишком быстро разделся, — добавила Рена.

— Ясно, — спокойно произнёс жнец. — Я постараюсь раздеваться помедленней, чтобы дать тебе достаточно времени, для отвода взгляда.

После этих слов она покраснела ещё больше и не знала, что на это ответить.

— Я не подглядывала, — прошептала она, накинув на голову капюшон.

— Ясно, — также спокойно произнёс жнец, и проглотив кусок мяса запил его несколькими глотками воды.

Расстелив на траве плащ он лег и заложив руки за голову посмотрел на звезды.

— Оружие демонов и их когти не оставляют на мне шрамов, хотя это не означает, что они не наносят мне ран, — решил ответить на её вопрос Амадей. Они даже способны убить меня, ведь одиннадцать жнецов уже мертвы. Но вот шрамов от этих ран на моём теле не остаётся.

— Но тогда кто их нанёс? — раздалось из под закрывавшего лицо капюшона.

— Ангелы.

— Ангелы?! — подскочила на месте Рена, что даже капюшон соскользнул с её головы, подставив под серебряные лучи ночного светила белоснежные волосы арбитра. — Но почему? За что они на тебя напали?

— Скажем так, у нас немного разные взгляды.

— Но разве они не знают, что тебя создал Бог для борьбы с демонами?

— Отец и вас создал, — ответил жнец. — Но у него не всё хорошо получается, поэтому и был применён потоп. Правда он решил дать ещё один шанс людям, но помня о вашем стремлении ко злу, он и создал двенадцать жнецов. Мы карающий меч, который отсекает поражённые скверной ткани от здорового тела. По началу всё так и было, но люди слишком быстро размножаются и мы перестали справляться с разрастающимся человечеством. Людей не изменить вы по прежнему падки на зло, чем падший и пользуется. И я не был создан для борьбы с демонами, я создан для борьбы с людьми поражёнными скверной. Если у тебя больше нет вопросов то давай спать.

— У меня последний вопрос, — посмотрела на жнеца Рена.

— Какой?

Вместо ответа она указала на свои волосы.

— Спустя сто двадцать лет волосы человека приобретают именно этот цвет, — ответил жнец.

— Это всё конечно, прекрасно, но я вряд ли доживу и до половины этого срока.

— Согласен с тобой и я тоже сомневаюсь, что ты вообще протянешь даже месяц.

— Замечательно, но на вопрос, почему мои волосы в одно мгновение стали седыми ты так и не ответил?

— Когда человек становится арбитром, он перестаёт стареть и остаётся в том возрасте в котором принял книгу жнеца, — объяснил Амадей, продолжая смотреть на звёзды. — И умрёт он в тот час, когда стал арбитром, но произойдёт это ровно через сто двадцать лет, именно такой срок дал Отец человеческой жизни. А цвет волос лишь знак указывающий, что жизнь не вечна и она когда-нибудь закончится. Но даже до отпущенного срока арбитр практически никогда не доживает. Его жизнь заканчивается в каком-нибудь заброшенном доме или пещере, одним словом, где до него добирается какая-нибудь тварь. Сегодня был трудный день и не только для меня, поэтому тебе стоит отдохнуть, а время на остальные вопросы у нас ещё будет.

Рена смотрела как жнец повернулся к ней и костру спиной и практически мгновенно уснул. Она тоже хотела бы, как и жнец мгновенно отключиться, но то, что она узнала окончательно разогнал те крохи сна, которые у неё были.

— Сто двадцать лет, — прошептала она, держа в руках прядь белоснежных волос. — Арбитр перестаёт стареть, — повторила она слова жнеца.

Такие вещи человек не каждый день слышит, да вообще никто такое не слышит и не знает за исключением единиц, к которым теперь принадлежит и она. Достав книгу жнеца, Рена придвинулась ближе к костру и открыла первую страницу. Рена никогда не считала себя способной нарисовать хоть что-то. Раньше она пыталась это делать, но после того, когда никто из тех, кому она показывала свои наброски не узнавал изображённые на них предметы, она больше не брала в руки карандаш.

В этом плане, книга облегчила для неё работу и рисунок обращённого на первой странице проявился сам. Единственное, что она заметила это одинарный хвост обращённого вместо тройного. И едва она об этом подумала, как рисунок мгновенно изменился и у демона появилось ещё два хвоста. Затем она решила пошалить и попыталась добавить обращённому рога, но как она не старалась рога так и не появились.

Рена на этом не остановилась и продолжила попытки додумывать то, чего на самом деле не было, но рисунок отказывался изменяться. Книга изображала только то, что было в действительности и могла добавить лишь те элементы в рисунок, которые временно упустил арбитр, а затем вспомнил. Правда Рена настолько увлеклась попыткой изменить рисунок, что даже книга жнеца не выдержала и под изображением демона появились слова: «Угомонись дура».

Быстро захлопнув книгу, Рена испугалась, что от этого звука мог проснуться жнец, но он продолжал мирно спать. Решив, что на сегодня экспериментов достаточно, она убрала книгу и устроившись у костра быстро уснула. Сегодняшний день для неё выдался тяжёлым, но интересным и она погрузилась в глубокий сон так ни разу не проснувшись до самого утра.