Дверь

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

В пять минут восьмого Сара Гиттингс вышла из этого дома с двумя собаками. На всякий случай она, наверное, положила завещание в туфлю, опасаясь хулиганов, которые в последнее время вырвали из рук женщин не одну сумочку. В ее сумке были только ключи от ее комнаты и входной двери. Правда, от волнения она свою комнату запереть забыла.

Она вышла из дома и, еще не дойдя до улицы, встретила Уолтера Сомерса. Он знал, что она в это время часто гуляет с собаками, но в тот вечер он знал еще кое-что. Нортон, у которого были свои способы получать информацию, сообщил ему, что Сара в тот день встречалась с Флоренс и получила от нее длинный плотный конверт.

Дело начинало трещать по швам.

После того, как они обменялись несколькими фразами, Уолтер понял, что игра проиграна полностью. Он сказал ей, что сдается, на следующий же день поедет к отцу и все ему расскажет сам. Но он упросил ее ничего не говорить Джиму Блейку. Ведь если об этом деле узнает его мачеха, он пропал. Она согласилась. Но не отдала ему копию завещания. Сказала, что оставила ее дома. Он ей не поверил. Она его никогда особенно не любила, и поэтому он ей просто не поверил.

Чувствуя это, она показала ему пустую сумку. «Я верну завещание, когда вы приедете от мистера Сомерса», — заявила она и ушла, оставив его одного на дорожке.

Я верю, когда он говорит, что никогда больше не видел ее живой.

Я также не оправдываю Уолтера за то, что он проник в дом и попытался найти завещание. Он все-таки попал в дом, хотя и сломал при этом кончик ножа. Выковыривая замазку из рамы двери, он слышал, как сейчас утверждает, что Сара звала Джока, который убежал в сторону. Он тогда подумал, что она гуляет где-то на Ларимерском участке или возле него. Потом, когда его поиски оказались напрасными и Джозеф помог ему выбраться из дома, он вроде бы опять слышал ее голос.

По-моему, он не ошибся. Вначале у нее убежала собака, и она ее искала. Потом решила вернуться домой и позвонить на Халкетт-стрит, чтобы отменить встречу. Во всяком случае, она, по-видимому, устала от беготни за собакой по склону и по дороге назад присела отдохнуть.

Вот тут, примерно в то время, когда ваш дом обыскивала полиция, ее и нашел Нортон. Он, наверное, услышал собак. Нортон ударил ее сзади. Она его и не видела. Он решил, что Сара мертва. Позднее, часов в десять, он вернулся и обнаружил ее без сознания, но еще живой. И тогда довел дело до конца. На этот раз ножом с лезвием длиной примерно четыре с половиной дюйма.

Вдруг его что-то напугало, и он побежал. Он не заметил Джима, который, прождав до без двадцати десять в доме на Халкетт-стрит, возвращался домой через парк. Он не заметил Блейка, но Блейк его увидел. А теперь надо вспомнить вот что. Он, то есть Нортон, все еще был в парике с прической, как у Говарда Сомерса. Он шел проверить, как сделано дело. Возможно, надевал парик еще в первый раз.

Он не знал, что произошло с тех пор, как ударил Сару. Ее могли уже обнаружить. Возможно, вызвать полицию. И он опять загримировался и обманул Джима Блейка: фрак, длинные седые волосы и все такое. Когда дело начало немного проясняться, не так уж трудно было и понять, кого именно Джим Блейк видел той ночью. Вернее, думал, что видел.

Нервное потрясение уложило его в постель и едва не отправило на электрический стул.

— Значит, этот Нортон убил ее из-за завещания?

— Частично — да. Но частично из-за того, что Нортон решил идти До конца, несмотря на то, что Уолтер уже был сыт им по горло. За всеми убийствами стоит именно решимость Нортона довести аферу с завещанием до конца.

Если бы Флоренс смолчала, она бы не умерла. Он мог поверить, что она будет молчать. Ведь она сама вынула завещание из сейфа и вряд ли стала бы об этом кричать. Но Флоренс попыталась поговорить со мной и подписала тем самым себе приговор. К этому мотиву добавился другой. Сара рассказала Уолтеру о своих записях событий тех двух дней. Поэтому, когда несколько обысков вашего дома ничего не дали, Нортон подумал, что записи у Флоренс.

Он завлек ее в машину, уверив, что везет к вам.

Потом убил ее, обыскал и поехал в дом на Халкетт-стрит, обыскал ее комнату. Бассетт ему помогала. Она плакала, и Лили Сандерсон это слышала.

Вернемся теперь к Уолтеру. Джозеф помог ему выбраться из дома. Уолтер переоделся и пришел к вам уже через парадную дверь. Вы его ждали в этот вечер, и ему давно следовало бы появиться. А в вентиляционную шахту он уронил авторучку со своими инициалами. Нам уже известно, как он ее доставал.

Когда Сара не вернулась вовремя, он слегка заволновался, но не более. Больше боялся, что она оставила кому-нибудь собак и уехала в Нью-Йорк. Вот это его пугало. Он хотел сознаться первым. Выйдя на улицу и услышав лай собак, подумал, что она оставила их на Ларимерском участке. Он расстроился, но поехал в клуб и играл там в бридж.

Таков рассказ Уолтера. Знаю, что он верен во всех существенных моментах. Забеспокоился Уолтер только на следующий день, когда узнал, что Сары все еще нет дома, а еще сильнее — когда вы выяснили, что ее нет и в Нью-Йорке.

Когда же нашли тело, он едва не сошел с ума. И поехал к Нортону. Тот сам выглядел потрясенным и подавленным. Уолтер просто не мог ничего понять. А когда исчезла трость у Джима Блейка, начал подозревать его.

Оставалось, правда, непонятным, зачем Блейку убивать Сару Гиттингс. Может быть, она показала ему завещание и дала понять, что оно настоящее? Может быть, Джим Блейк убил ее в состоянии аффекта, пытаясь забрать у нее документ? Больше он не смог ничего придумать. Надо заметить, очень многие подумали так же.

Многие, но не Мэри Мартин, которая сразу же начала подозревать Нортона. С того самого момента, как ей рассказали правду, она с отвращением относилась ко всей афере и к завещанию тоже.

Убийство Флоренс Гюнтер раскрыло Уолтеру глаза. Я не защищаю его за молчание, но можно понять, как

он рассуждал. Двух женщин было уже не вернуть. А как доказать, что их убил Нортон? Нортон продолжал уверять, что невиновен, и призывал в свидетели всех святых.

Затем вы сожгли коврик из машины Блейка, и Уолтер опять растерялся. Он никак не мог понять, что же происходит.

Но Мэри поняла. И Нортон это знал. Поэтому она украла револьвер и носила его при себе. Потом уехала в Нью-Йорк, поступила на работу к миссис Сомерс и только после этого выбросила револьвер с Бруклинского моста. После нескольких недель стресса она впервые почувствовала себя в безопасности.

— Но почему именно к миссис Сомерс? — растерянно спросила я.

— Потому что догадалась обо всем. Она быстрее Уолтера поняла то, во что он отказывался поверить. Что убийца — Нортон. Она вообще сообразительнее Уолтера. Мэри Мартин понимала, что Нортон все еще держится за свое, ищет листки из дневника в комнате Флоренс сразу после ее убийства, раз за разом обыскивает ваш дом. Кстати, вот и ваше привидение! Теперь можно успокоить слуг.

Она поняла также, что до раскрытия аферы с завещанием должен наступить черед мистера Сомерса. А если умрет он, то Джима Блейка наверняка казнят. Спасти мистера Сомерса могло только признание Уолтера. Но и оно могло не спасти Джима Блейка. Как доказать, что он не считал завещание подлинным?

— Инспектор, — заявила я мрачно, — очень хочу знать, кто такой Нортон. Я должна знать. С вашей стороны это… жестоко.

— Думаю, как раз наоборот. Я хочу, чтобы вы поняли, какой это человек, Нортон. Какую ловкость он проявил, использовав имя Джима Блейка. Чтобы попасть к мистеру Сомерсу, он даже оделся похоже. Ему он рассказал некоторые факты, как будто подтверждающие вину Джима Блейка, пообещал, что за тысячу долларов будет обо всем молчать. Потом пошел с ним в кабинет, чтобы получить чек, и, увидев на столе стакан с виски, всыпал туда яд.

— Так он и это сделал?

— И это. Могу сообщить, что именно чек, который мы изъяли из банка, и явился главной уликой. От жадности Нортон так и не смог его уничтожить, хотя и должен был это сделать.

Он взглянул на часы.

— Ну что же, теперь коротко опять об Уолтере. Смерть отца привела его в ярость. Доказательств по-прежнему не было, но Мэри Мартин уже ни в чем не сомневалась. Она сама разбила стакан и открыла окно) чтобы избавиться от запаха цианистого калия. Она была уверена, что произошло убийство. А если бы заподозрили убийство, раскрыли бы и все остальное. Теперь вы понимаете, почему она скрыла следы.

Она позвонила Уолтеру сюда по междугородному телефону, и тот чуть не взбесился. Но сделать признание в то время для него было очень опасно. Вроде бы бескровная афера с документами привела к смерти трех человек, в том числе его собственного отца.

Уолтер поставил себе условие. Он вызволит Джима. Если же его осудят, то расскажет все.

Однако приговор был предопределен еще до его объявления. Для того, чтобы спасти Джима, Уолтеру надо было сознаться самому и заставить сознаться Нортона. Он знал, у кого теперь листки из дневника, поскольку часто бывал в вашем доме и видел тот шкафчик. Когда записку с описанием циферблата зачитали в суде, Нортону, который до этого неоднократно обыскивал весь дом, оставалось только прийти сюда и вынуть бумаги.

Когда Уолтер уезжал вечером из клуба, в его кармане лежало написанное им самим полное признание и описание всех трех убийств. Он рассчитывал заставить убийцу его подписать. Решил, что заставит его это сделать под дулом пистолета. Но все-таки надеялся, что Нортон добровольно подпишет в обмен на шанс скрыться. Уолтер рассуждал так: если он будет наутро давать свидетельские показания, то дело с подлогом завещания все равно проиграно.

Надо сказать еще вот что. Они с Нортоном разругались. Была драка, и в какой-то момент Уолтер его нокаутировал. Он его просто ненавидел.

Потом Уолтер втащил его в машину и повез за город. Объяснил ему ситуацию: он наутро идет в суд и рассказывает, как все было. Уолтер был, как ему казалось, достаточно осторожен, взял с собой револьвер. Но Нортон тоже готовился к этой встрече и перехитрил Уолтера. Каким-то образом смог его ударить, едва не убил, а потом отвез в заброшенный сарай дальше по Уорренвильской дороге. Оставил его там связанным, но пока не хотел его смерти. Ему это тогда было невыгодно. Машину сбросил в овраг, а револьвер спрятал. А потом несколько раз ездил к Уолтеру, хотя, когда мы его нашли, он был уже совсем плох.

Нортон понимал, что если бы смерть Уолтера раскрылась сразу, Мэри Мартин тут же бы выступила на суде. Тогда Нортону конец. Поэтому он время от времени приезжал и ухаживал за Уолтером. Но только чтобы тот не умер. Когда же мы его нашли, Нортон не появлялся уже три дня, и Уолтер был близок к смерти.

Сейчас, конечно, легко говорить, но обвинение против Джима Блейка мне никогда не нравилось. Вы это знаете, и я вам говорил, почему. Все время были какие-то неувязки. Зачем ему, например, было выдумывать человека во фраке? Теперь ответ дать легко. Он не выдумывал, он его видел! Но сказал, что лицо человека было повернуто в сторону. А вот это невозможно. Нельзя бежать ночью сквозь кусты и не смотреть, куда бежишь.

Поэтому я для себя решил, что мистер Блейк видел там человека, которого знал, но назвать не хотел. Когда умер Говард Сомерс, я почти сразу подумал о нем.

Но большой пользы мне это вначале не принесло. А тут еще выстрел в Джозефа. Джим Блейк в тюрьме, мистер Сомерс умер, Уолтер исчез, а в Джозефа еще кто-то стреляет! Сознаюсь, что некоторое время я подозревал Уолтера. Что-то там могло произойти, или Джозеф мог что-то заподозрить. Я же был почти уверен, что именно Джозеф помог Уолтеру тогда ночью выбраться из вашего дома.

И я думал, что Уолтер довольно хорошо понимает, что с ним случилось на задней лестнице.

Сам выстрел тоже произошел при странных обстоятельствах. Джозеф сидел в буфетной с закрытыми ставнями, «потому что так безопаснее», а потом начал нести чушь о том, что задремал, оставив открытой дверь.

Все это показалось мне подозрительным, и, как уже сказал, я вначале подумал об Уолтере. Уезжая, он ведь взял с собой револьвер. Поэтому на следующее утро я приезжал сюда, надеясь найти следы именно его ног. Но нашел не их, а нечто непонятное.

Казалось, сюда приходила женщина. А потом ушла тем же путем. Помните, в тот день был дождь? Он размягчил землю. Так вот, женские следы вели снизу по склону, мимо гаража через кусты и к двери в кухню. Потом следы идут от парадной двери вокруг дома, но не там, где стояли тогда вы, а назад к гаражу и дальше.

Но следы имели особенность. Грузная женщина, шла медленно, опиралась на внешнюю часть стопы. Я такие уже видел.

Ну что же, у меня были две версии. И я выбрал ложную! В тот день в доме был молодой Картер. В машине его лежал револьвер, в кармане — нож с обломанным кончиком. Этот кончик я раньше нашел на ступеньках позади вашего дома. Кроме того, Картеру завещание небезразлично, а он молод и силен. Должен признаться, я долго обдумывал эту возможность.

Правильный путь указали мне вы. Если бы не сообщение о смерти миссис Бассетт, то хитрый и хладнокровный убийца сегодня гулял бы на свободе.

Действовать нам пришлось осторожно и медленно. Доказательства не было ни одного, только версия и мотив. А еще? Ни отпечатка пальца, ни оружия. Ничего. И он это знал. Мы буквально все его вещи проверили. И — ничего. Можно было посадить его за подделку подписи на завещании, но он должен был ответить за четыре убийства!

— Четыре?

— Амоса. Его спихнули в реку, а он не умел плавать. Поэтому и столкнули. Четыре убийства, три покушения на убийства, а у нас — ничего.

Зацепиться было не за что, но однажды, когда я сидел у постели Уолтера, мне в голову пришла мысль. Если он за пятьдесят тысяч долларов был готов на все, то вряд ли выбросил чек на тысячу. А если не выбросил, ему конец.

С этого момента мы не спускали с него глаз ни днем, ни ночью. И один раз убийца ошибся. Сегодня он ходил в Коммерческий банк за деньгами. У него там счет на имя Нортона. И сейф.

Сегодня же мы получили разрешение и вскрыли сейф. Там лежал чек и копия завещания, которая была у Сары Гиттингс.

Все. Мы окружили его дом. У него не было никаких шансов скрыться. Он вышел из дома под дождем и сел в машину, которой пользовался постоянно. Ездил на ней к Говарду Сомерсу, вез к месту убийства Флоренс Гюнтер, убедив, что едет к вам.

Но он нас все же опередил. Вот почему я говорю, что запорол это дело. У него наготове был яд, цианистый калий. Он заглянул в машину. Увидел наших людей в ней, увидел людей сзади и сказал: «Итак, джентльмены. Я вижу, что отпуска у меня так и не будет…»

— Отпуска? Вы же не…

— Спокойно, мисс Белл! Зачем горевать? Как можно жалеть этого монстра? Его собственная жена, находясь при смерти, пыталась рассчитаться с ним за все его преступления.

— Он умер?

— Да. Джозеф Холмс умер.

Услышав эти слова, я, кажется, потеряла сознание.