Двуглавый. Книга первая

Глава 20 От сложного к необходимому

— Витенька, а когда мы отсюда наконец уедем? — Анечка слегка заворочалась, поудобнее устраивая голову у тёзки на плече. — Дел дома невпроворот, да и когда тебя нет, тоска тут смертная… А ты что-то нечасто ко мне заглядываешь, иной раз боюсь даже, совсем Аню свою забыл…

Пока тёзка утешал подругу, уверяя её, что делает всё, от него зависящее, чтобы они смогли как можно скорее покинуть это не сильно уютное место, я так и этак прикидывал, когда и как лучше такое дело провернуть. Без особого успеха прикидывал, если честно. С планировкой здания, где жили тёзка и Аня, мы разобраться наконец смогли, но вот в планировке городка для нас оставалось ещё слишком много белых пятен, а с такими пробелами в знаниях особо не побегаешь. И, раз уж упомянул Аню, напомню и о том, что бежать отсюда без неё было бы не только некрасиво, но и попросту глупо — один раз дворянина Елисеева на этот крючок уже поймали, так зачем давать этим уродам второй шанс?

Конечно, открывшиеся у тёзки способности должны нам при побеге помочь, но и тут всё представлялось мне не столь многообещающим, как поначалу. Ведь как ни относись к этому Александру Ивановичу, дураком его назвать язык не поворачивался. А раз так, то опасность того, что кто-то из его подопечных захочет воспользоваться раскрывшимися способностями исключительно в свою собственную пользу, он просто обязан предусмотреть и держать про запас способы противодействия этакой самодеятельности. И что-то ни меня, ни тёзку не особо тянуло знакомиться с теми способами на собственном опыте…

Однако же ни более чем вероятные каверзы Александра Ивановича, ни наше на их счёт полное неведение никак не отменяли самой необходимости побега, потому что время, зараза, такая, на месте не стояло, и возвращение подполковника Елисеева с учений приближалось с каждым днём. А уж он-то точно не поведётся на тот вздор, что впарил тёзка матушке насчёт своего отъезда в Москву, и примется сына искать. Уж титулярного советника Грекова и всю покровскую полицию точно на уши поставит. Опять же, там тёзке надо будет и на дворянские стрелковые сборы прибыть, и тогда уже его розыском озаботится ещё и уездное дворянское собрание. Не знаю, будут ли искать тёзку, когда он не появится на занятиях в университете, которые тоже возобновятся после каникул, и если будут, то кто именно, но вопросов у разных людей к тёзке появится очень и очень много, а вот с ответами у дворянина Елисеева обозначатся нехилые такие затруднения…

И, кстати сказать, вряд ли этого не понимает здешнее начальство. Раз они в курсе тёзкиных дел, то и эти подробности уж всяко не должны были пропустить мимо своего внимания. Тем не менее, никаких признаков того, что тёзку отсюда выпустят после обучения всяческим хитрым трюкам, я лично не видел, и это уже наводило на совсем нехорошие мысли. Похоже, тёзку с его способностями планируют задействовать в каком-то очень масштабном незаконном мероприятии, после чего либо дворянин Елисеев с госпожой Фокиной перейдут в разряд нежелательных свидетелей со всеми вытекающими из этого неприятными и опасными для жизни и здоровья последствиями, либо тому же дворянину Елисееву на пальцах разъяснят, что теперь он повязан соучастием, деваться ему некуда, а значит, придётся и дальше делать, что скажет Александр Иванович. Второй вариант, кстати, ещё и золотой клеткой попахивает, тоже, знаете ли, так себе перспективочка.

Главная же причина резко усилившегося у нас с тёзкой желания отсюда бежать крылась в том, что мы потихоньку начали Александра Ивановича дурить, и нам совсем не хотелось, чтобы он это заметил. Иллюзий особых мы тут не строили, что рано или поздно наши хитрости откроются, понимали, а потому и желание покинуть это неведомое место в нас неуклонно росло и крепло.

Что за хитрости? Да ничего особенного, просто с недавних пор всё чаще и чаще мы терпели досадные неудачи при выполнении поставленных Александром Ивановичем задач, причём именно тогда, когда оба пребывали в полной уверенности, что задача нам вполне по силам. Умышленно терпели, разумеется. Идея, не буду скромничать, была моя, но и дворянин Елисеев, надо отдать ему должное, подхватил её, что называется, на лету. Нет, время от времени у нас всё получалось, строить из тёзки совсем никуда не годного неудачника нам вовсе не хотелось, но и показывать в полной мере наши успехи не хотелось ещё больше. Раз уж здесь наверняка заготовлены всякие препятствия к побегам таких способных учеников, как дворянин Елисеев, пусть представление о его способностях будет у здешнего начальства по возможности неполное и искажённое. Нам с тёзкой хуже от того уж точно не станет.

Насколько мы себе представляли, обман наш пока что оставался нераскрытым — очень уж искренне сокрушался Александр Иванович, когда у дворянина Елисеева в очередной раз «не получалось». Да и упражнения, которыми он загружал нас с тёзкой в последние несколько дней, были, мягко говоря, далеко не простыми.

— Да что ж такое-то, Виктор Михайлович! — с досады Александр Иванович даже по столу хлопнул, когда тёзка в очередной раз «не смог» телепортировать здоровенный ящик через стену. — Вот только же что у вас получалось!

Ну да, получалось. С ящиком, размеры которого уступали этому раза в три. Что для Александра Ивановича важно умение тёзки управляться с телекинезом и телепортацией крупногабаритных предметов, мы уже заметили, потому и «неудачи» с перемещением именно больших ящиков случались у нас гораздо чаще, чем при работе с маленькими коробками и ящиками поменьше.

Но если не говорить о наших с тёзкой ухищрениях, то какой-то просто невероятный прогресс в развитии тёзкиных, а значит, и наших с ним общих способностей впечатлял, и это я ещё предельно мягко выразился. Освоив телекинез, мы оба уже чувствовали себя титанами, и когда на очередном занятии Александр Иванович снова посадил тёзку за стол, а ассистент положил на тот стол небольшой деревянный брусок, даже я воспринял это как оскорбление, про тёзку уж и не говорю. Ну да, мы, такие великие и могучие, запросто грузовики огроменные, да ещё не пустые, по двору перекатываем, а тут нам опять какую-то фитюльку подсовывают! Оказалось, фитюльку эту надо было не просто передвигать, а делать это с максимально возможной скоростью. Тоже, знаете, не ахти какая трудность, и уже с третьей попытки брусок лихо летал. Вот тогда и выяснилось, что это всего лишь разминка, а настоящие упражнения куда как интереснее…

Когда Александр Иванович посадил тёзку всё с тем же бруском за другой стол, длинный и с дощатой стенкой посередине, мы с дворянином Елисеевым поначалу смысла этаких нововведений не поняли, и со всей дури вгоняли брусок в ту стенку, пытаясь её пробить. Пробить у нас так и не вышло, и после нескольких таких неудачных попыток Александр Иванович объяснил, что смысл упражнения на самом деле не в этом, а в том, чтобы брусок оказался за стенкой, причём без её пробития. Тут-то мы с тёзкой в осадок и выпали. Нет, тёзка честно пытался втолковать Александру Ивановичу, что это невозможно, тот минуты две эти возражения внимательно послушал, а потом заявил, что вообще-то не получается только у тех, кто сам в такое не верит, и если выполнять задачу, а не доказывать себе и другим невозможность её выполнения, всё как раз и получится.

— Я прекрасно понимаю, Виктор Михайлович, ваш опыт не позволяет вам считать такое возможным, — мягко нажимал наш самоназначенный тренер. — Но вспомните, когда-то вы не умели читать и писать, а ещё раньше даже ходить не умели. Да, вы знали, что это возможно, что этому можно научиться, вот и научились. Сам я, увы, перемещать предметы сквозь стены не умею, но я точно знаю, что это возможно. Впрочем, уговаривать вас я не буду, у меня найдётся нечто более убедительное. Пойдёмте, Виктор Михайлович, сами всё и увидите.

Увидели. Далеко идти не пришлось, уже через пять минут дворянин Елисеев удобно устроился на стуле в маленьком кинозале, и ещё через минуту мы с ним смотрели, как на экране некий человек в маске вполне успешно телепортировал такой же брусок, потом всякие предметы покрупнее, причём никаких следов монтажа в показанном нам кино лично я не усмотрел. Оно, конечно, не означало, что всё прям так и чисто, но… Недолго посовещавшись, мы с тёзкой всё же решились поверить.

Как вскоре выяснилось, не зря. Просто максимальным разгоном, как советовал Александр Иванович, телепортировать брусок никак не получалось, но стоило нам при разгоне представить, что брусок уже с той стороны стенки, как он там и очутился. Вот только что тёзка пнул его со всей мысленной силой, и — р-раз! — мгновенная голубоватая вспышка и брусок за стенкой. Кто молодцы? Мы молодцы!

Ещё несколько дней мы с дворянином Елисеевым дико радовались открывшемуся таланту, азартно телепортируя предметы, размеры которых с каждым разом увеличивались, и лишь потом я предложил тёзке поумерить пыл в демонстрации наших способностей. При этом тренировки наши никак не пострадали, поскольку мы, как я уже сказал, изображали провалы и неудачи только в тех случаях, когда были уверены, что телепортировать данный предмет нам по силам, а если такой уверенности не было, с должным старанием пытались всё-таки добиться желаемого результата.

Смысл этих упражнений поначалу оставался для нас непонятным, но ровно до того момента, как тёзка заподозрил, что очередной большой ящик, только что телепортированный через кирпичную стену в соседнее помещение, был, если можно так выразиться, обитаемым. Человек в нём прятался, если кто не понял. Странно вообще вышло — организм-то у нас с дворянином Елисеевым общий, пирокинез и телекинез с одинаковым успехом проходят что под его, что под моим управлением, но человека в ящике тёзка почувствовал, а я — нет. Я даже усомнился в тёзкином чутье, однако чуть позже выяснилось, что оно заразное, и обитаемость следующего такого ящика почувствовали уже мы оба. Выводы наши из сделанного открытия тоже друг друг не противоречили — дворянина Елисеева готовили к обеспечению проникновения посторонних лиц в какое-то не сильно доступное место, и все наши занятия таким образом приобретали отчётливый запашок криминала. Что ж, бежать пора отсюда, ноги в руки и бежать, да чем скорее, тем лучше…

— Как думаешь, а твоё тело мы телепортировать можем? — кажется, я нашёл-таки решение наших проблем, но посчитал необходимым предварительно обсудить его с тёзкой.

— Хм, — призадумался он. — Не знаю даже… Так-то, раз другого человека телепортировал, то и себя, наверное, смог бы, но…

Я помалкивал, давая тёзке возможность собраться с мыслями. Пусть мы с ним и умели оба управлять открывшимися у него способностями, но выполнять это приходилось именно его телу, так что тёзкино мнение тут оставалось приоритетным. Да и с телепортацией тёзка справлялся намного лучше, когда сам управлял процессом, а не передоверял управление мне.

— Попробовать надо, поупражняться, — после недолгой паузы выдал тёзка.

— Надо бы, конечно, — с тёзкой я, конечно, согласился, но тут же поспешил и поделиться сомнениями: — Вот только как ты себе эти упражнения представляешь? Не знаю, как ты, а я бы не удивился, если бы узнал, что за нами тут наблюдают…

— Наблюдают? — тёзка осмотрелся по сторонам. — А откуда?

Вопрос, конечно, интересный… Мини-камер тут нет и в помине, не тот технологический уровень. Значит, остаются либо прямые смотровые отверстия, либо какие-то хитрые перископические конструкции. В комнате я осматривался, понятное дело, вместе с тёзкой и его же глазами, ничего похожего на такой хитрый глазок не заметил, но это же не значит, что его и нет. Мало ли… Мне всё-таки казалось более разумным исходить из того, что он есть — осторожность в таком деле уж всяко не повредит.

Но мы же с тёзкой не просто так, мы подумали и решили поэкспериментировать ночью. Были бы здесь приборы ночного видения, тёзка как человек с крепким средним и незаконченным высшим образованием о них бы наверняка читал или слышал, поэтому из его полного на сей счёт неведения я сделал вывод, что ничего подобного тут нет. Ну и ладно, нам и не надо…

С наступлением ночи тёзка для верности ещё и тщательно задёрнул шторы, какое-то время мы подождали, пока его зрение приспособится к темноте, и с некоторым душевным трепетом приступили.

Чтобы не привлекать внимания здешнего персонала к нашим опытам, проводить их мы решили, не выходя из отведённого дворянину Елисееву номера, благо в нём имелись три отдельных помещения — комната, душевая и ватерклозет, да ещё и небольшая прихожая, так что откуда и куда телепортироваться вне жилой комнаты, тут было. По опыту наших занятий с Александром Ивановичем я помнил, что голубая вспышка, сопровождающая телепортацию, происходит с той стороны, откуда объект телепортируют, поэтому настоял на том, что отправной точкой в упражнениях должны стать душевая или сортир — не такие же здесь извращенцы, чтобы и там подсматривать за пленником, значит, вспышку никто не увидит. Соответственно, и перемещаться надо было не в комнату, а в прихожую, там тоже наверняка нет наблюдения и некому будет удивляться внезапному появлению дворянина Елисеева из ниоткуда.

Как оно обычно и бывает, первый блин вышел комом — никакой телепортации из душевой в прихожую не произошло. Столь же неаппетитно выглядели и несколько последующих блинов, несмотря на все наши с дворянином Елисеевым старания и усилия. В конце концов тёзке надоело торчать в душевой и он переместился на кровать, чтобы мы могли в более комфортных условиях обсудить, что и почему пошло у нас не так.

— Не понимаю, — сокрушался тёзка, — не понимаю! Всё вроде правильно делаю!

Честно говоря, в эти его стенания я как-то и не вслушивался. Если всё правильно, где, спрашивается, результат? А если-таки неправильно, то что именно? В принципиальную невозможность телепортации самого себя я не верил — к хорошему привыкаешь быстро, и если тёзка умеет телепортировать предметы и людей, значит, и себя тоже должен. Должен и всё, никакие возражения не принимаются!

— Постой-ка, — пока я соображал, тёзка уже успел скатиться в совершенно ненужное самобичевание, и пора было такое безобразие со всей беспощадностью пресечь. — Мы же с тобой всё равно задавали объектам какое-то движение? То есть телепортация вырастала у нас из телекинеза, так?

— Так, — осторожно согласился тёзка. — Но как я буду задавать движение телекинезом сам себе?

— А если просто шагнуть? — с надеждой спросил я.

С физическими кондициями у дворянина Елисеева всё в порядке, поэтому на покидание кровати и бросок в душевую у него ушло лишь несколько мгновений. Ещё сколько-то секунд на вхождение в нужный настрой, тёзка собрался, представил закрытую дверь душевой уже позади себя, и решительно шагнул.

Да твою ж!.. Даже не знаю, как тёзке удалось не впечататься в стену, но, слава Богу, удалось. Да и хрен бы с ней, со стеной, и даже с мордой тёзкиного лица, повреждения которой мы счастливо избежали, тоже хрен, главное — у нас получилось! Для закрепления результата последовали ещё несколько переходов туда-сюда-обратно, пару раз тёзка всё же врезался в стену в прихожей и один раз чуть не сшиб раковину в душевой, но всё это обошлось без видимых последствий. Итак, как отсюда бежать, нам теперь ясно. Оставалось определиться, куда…