Единственная для черного дракона (СИ)

Глава 25

Выглядывая из-за зелёной изгороди, что отрезала пространство открытой террасы от выхода в главный зал, я пыталась уловить хотя бы общий настрой беседы. Что-то тут было не так.

Мужчина, который представился как Эйто, что-то экспрессивно высказывал Ардэну. На кончиках его пальцев то и дело вспыхивали огненные искры, в то время как сам Ардэн выглядел ошарашенным и растерянным. Дракон пытался что-то сказать, но натыкался на целый шквал гневной отповеди от огненного демона.

— Вот ты где, — моего плеча коснулись тонкие девичьи пальцы, и я резко обернулась.

Странным образом это касание обожгло плечо, и я непроизвольно вздрогнула. Захотелось стереть ощущение прикосновения. Оно неприятно жгло кожу, словно меня помазали чем-то согревающим.

Потому как я обернулась, то я и та, что потревожила меня, стали незаметными для Ардэна и Эйто, полностью скрывшись за живой изгородью.

— Мак? Как ты? — прошептала я, разглядывая девушку, что сейчас перебирала кончик свободно висящей цепочки от её ошейника.

— Ну, — пожала она плечами, позволив себе лёгкую улыбку, — как видишь вполне неплохо. Конечно, не совсем то, о чем мечтала, но как говорится, лучше, чем могло бы быть, — усмехнулась девушка, закусив губу.

Честно сказать, у меня возникло стойкое ощущение будто между нами провели черту. Исчезла прежняя легкость в общении и мне даже подумалось, что возможно причиной тому история с Райсин? Хотя, Ардэн говорил, что информация по делу засекречена.

— Не знала, что Тай теперь служит на тебя, — как бы невзначай сказала она.

— Да, её прежний хозяин отдал её мне, — пробормотала я, понимая, что, наверное, не просто так она о ней заговорила.

— Ну, отдал-забрал, дело хозяйское, — хмыкнула она.

— О, чем ты? — нахмурилась я.

— Просто видела её перед тем, как она шмыгнула в объятья высоченного блондина…

— Где?

— Не знаю, где они сейчас, но были в саду, за тем розарием, — кивнула она в сторону сада, что сейчас утопал в роскошном убранстве распустившихся цветов и звёздного неба, кругом парили магические огни, не оставляя темных мест и эффектно подсвечивая растения. — Не всё ли равно, девочка просто ищет место потеплее и покомфортнее, — пожала плечами Мак.

— Я думаю стоит проверить…

— Тебе делать нечего? В конце концов, это твой день, — покачала головой Мак, — совсем скоро представят будущую супругу, а после и тебя, а ты собралась бежать на поиски не пойми кого, — фыркнула она. — Ну, тебе решать, конечно.

Мак выглядела так, будто ей и впрямь всё равно. Но то, что это безразличие было показным, я почувствовала практически сразу. Она хотела, чтобы я вышла на поиски Тай. Хотела, чтобы сделала наперекор, расстроившись от озвученного ею, ведь она как никто в школе мадам Шир знала, что я не желаю быть чьей бы то ни было наложницей. Зачем?

Надо признать, что её подначки меня заинтриговали, а в глубине душе заворочался сыто дремавший монстр. Может быть, там, окружённый цветами императора, меня ждал тот, о чьём сердце в руках оставалось только мечтать, потому что Ардэн хотел искать какие-то дурацкие улики! Я начинала злиться. И с каждым вздохом ярость расцветала в крови всё сильнее. Сердце гулко застучало о рёбра. И, что хуже всего, в какой-то момент, я поняла, что бегу по ступеням, ведущим в сад и не могу остановиться. Понимая, что делаю ошибку, я всё равно бежала вперёд. Ведомая яростью, обострившимися инстинктами и желанием убить! Я не хотела думать, о том, что сказала Мак. А, что собственно она говорила? Да, какая разница⁈ Где-то там Кайя Корр — дракон, что разрушил мой мир!

Я не заметила момента, когда лестница закончилась, а я оказалась бегущей по густой траве. Ощущение скорого возмездия и собственной силы затмевали все вокруг. Моя обувь осталась где-то позади, как и разум, судя по тому, что именно сейчас, стоя посреди сада, сама толком не зная, где именно, я вдруг поняла, что веду себя неправильно! Прозрение было резким и каким-то ужасающим. Дворец остался далеко позади, как и все звуки присутствия гостей. Всё, что могла слышать сейчас это бешено бьющееся сердце и сорванное до хрипа дыхание. Я дышала, словно загнанная лошадь, но ведь я не так много пробежала, чтобы чувствовать себя так плохо. Ко всему прочему добавилась головная боль и ужасная сухость во рту.

— Ничего, — шепот над ухом в этот раз не принадлежал Ардэну и мороз по коже у меня пополз вовсе не из-за возбуждения, — отдышись, я не тороплю.

Длинные мужские пальцы заскользили по моим запястьям к плечам, а вместе с их продвижением, казалось, всё внутри обмирает от ужаса.

Наверное, стоило подумать о том, что на ошибках учатся и что нельзя было подпускать к себе так близко ту, которую считала подругой, когда почувствовала, что что-то не так. Но, вот только проблема была в том, что я не почувствовала ничего, что могло бы меня испугать. Что она сделала со мной, что сейчас я оказалась в такой идиотской ситуации⁈ Вся комичность ситуации заключается в том, что я понятия не имею! Я просто дурочка, оказавшаяся в перехлестье интриг тех, кто привык играть по-взрослому: не жалея и не щадя никого. Вспомнились слова тигрицы, тогда ещё казалось, что подруги:

«Как собираешься тут выживать, если не избавишься от своей наивности?»

Она спросила меня, уча быть всегда на стороже и не верить никому, и сама же преподала этот урок. Кто знает, был ли у неё выбор, но так или иначе она выбрала себя…

Эффект снадобья, которым она помазала плечо, длился не долго. Кто знает, намеренно ли маг помазала меньше, чем нужно или мой прошедший инициацию организм, смог вывести отраву раньше, чем следовало. Сейчас я чувствовала полную ясность сознания, если бы голова так не болела, то было бы совсем хорошо.

— Всю голову сломал, как нам с тобой увидеться, — усмехнулся Кайя, — хорошо, что нашлись добрые подданные — помогли, — прошептал мужчина, притягивая меня к своей груди.

Стоило оказаться прижатой к груди мужчины, как я ощутила поясницей всю силу его желания. Кроме осязаемых показателей, от Кайя исходили волны какой-то животной похоти. Ничего больше, лишь желание насытить плоть, удовлетворив желание.

— Почему ты молчишь, скажи что-нибудь, хочу почувствовать, — на этом слове он запнулся, а я нахмурилась, — тебя. Твоя музыка очаровала меня, как знать, быть может и ты сама станешь ценна для меня, м?

Острое понимание того, что этот мужчина не просто так хотел этой встречи развернулось передо мной так ярко, что я едва не растерялась. Он слышал мою игру, в которую было вплетено искусство. Не просто так он казался таким ущербным на эмоциональном плане, судя по всему, его очаровали именно эмоции, вплетённые в музыку. Прикрыв глаза, я раскинула свою сеть, ни минуты не раздумывая, как стать отражением желаний того, кто эмоционально мертв, изуродован… Но даже так, он оставался мужчиной, который желал…

По телу прошла волна, меняя волосы, делая их совершенно белоснежными, как и у Кайя. Моё тело тоже изменялось, я стала выше, раздалась в груди и бедрах. Я не видела, как преобразились черты лица, но знала, что это именно его фантазия, как и моё тело; как и то, какой я стала и что начала говорить. Это не чтение мыслей. Это отражение желания, мечты.

— Я люблю тебя, — прошептала я, оборачиваясь к мужчине и впитывая его удивление, — ты же знаешь, что ты самый лучший на всём белом свете…мой мальчик, — и только сказав это, я поняла, что никого более мерзкого я в жизни не встречала, в то время как мои губы озарила нежная улыбка. — Я всегда знала, что ты моя гордость, — нежно проворковала я.

— В чем срочность разговора… — Ардэн толком не успел договорить, как налетел на разъярённый взгляд друга, стоило им оказаться на открытой террасе.

С Эйто они были знакомы с детства. Вместе учились и проходили практику по применению магии в силовом ведомстве Алмао. Раньше общаться с фениксом Ардэну было сложно. Слишком взрывной и непростой характер не располагал к сближению. Но последние четверть века сделали их ближе, потому, как и Эйто вдруг стал ближе Ардэну по духу более вдумчивым и рациональным. С ним стало приятно вести дела.

— Ты что удумал? — сквозь зубы вызверился Эйто, сверкнув на Ардэна расцвеченным пламенем бешенства взглядом. Казалось ещё немного и мужчина запалит к айдовой бездне дворец императора.

— Во-первых, я не совсем понимаю, как именно тебя это касается? — холодно поинтересовался Ардэн и тут же подумал, что по всей видимости «как-то» да касается, судя по заострившимся чертам лица мужчины и тому с какой скоростью он оказался рядом с ним, хватая его за ворот туники.

Начать драку ничего не стоило, но для Ардэна Эйто не был посторонним с которым он хотел бы портить отношения. И, похоже, это касалось его Лилэй. Неприкрытая ревность обожгла нутро мужчины, и он вперил столь же прямой бешеный взгляд в ответ.

— Касается, — прошипел в ответ Эйто, — больше, чем ты думаешь! Я хочу знать в качестве кого ты собрался представить эту женщину общественности? И, прежде, чем ты ещё раз решишь меня перебить и скажешь, что это не моё дело, то я отвечу тебе, что любые вопросы касающиеся моего ребёнка — это моё дело, понял? — практически прорычал феникс, каким-то образом нависая над Ардэном, хотя вовсе не был выше него ростом.

На краткий миг на террасе воцарилась оглушающая тишина. Сказать, что Ардэн был шокирован — это не сказать ничего. Но он бы не был третьим принцем, если бы не знал, как важно правильно реагировать и хватать судьбу за хвост.

— Я люблю её и признаю единственной Песнью крови моего дракона, — выпалил Ардэн уже примерно просчитав, что с отцом своей женщины ссорится никак нельзя.

Вопросов больше, чем ответов, но если Эйто Фламмер и впрямь отец Лилэй, то ему нужно срочно захватить эту крепость.

Эйто хищно прищурился будто пытался отчаянно взять себя в руки и не испепелить мерзавца, что покусился на его девочку…

Айд побери, у него девочка⁈

Неожиданная мысль выбилась из общего агрессивного настроя, возвращая все мысли к образу рыжеволосой девушки. Даже, если бы на ней не было браслета, что он однажды подарил её матери, он узнал бы её. Пламя проснулось в ней. Его пламя.

— Она хочет того же? — чуть спокойнее, но также жестко спросил он. — Никаких объявлений, пока не поступишь по правилам. Я сегодня же заберу её, — поджав губы, выдвинул ультиматум Эйто.

— Как интересно, — усмехнулся Ардэн, — думаешь, я позволю?

Ардэн готов был слушать феникса, но стоило на горизонте замаячить угрозе того, что у него заберут Лилэй причем на возможно законных основаниях под крыло и покровительство рода, как вся его выдержка дала трещину, махнула ручкой и осыпалась пеплом.

— Да плевал я, — прорычал Эйто, а по его предплечьям заструились дорожки пламени, кожа трескалась, обнажая открытый огонь. — Она дочь, которую я искал и не гадал обрести тут, и ты думаешь, я позволю давить на неё и принуждать кому бы то ни было⁈ Пока она лично не скажет мне, пройдя через очищающий огонь рода, что желает быть с тобой, а это не потому, что ты вложил в неё свои ментальные установки, можешь забыть мечтать о ней, я ясно выражаюсь⁈

Такой экспрессии в жестикуляции Ардэн не видел у Эйто четверть века, не меньше.

— Можешь готовить деньги бабушки и начинать копить на приданное, ухаживать за моей девочкой будешь по всем правилам Алмао, пока папаша твой не поседеет! И вы тут хоть на голову встаньте вместе с братцем, но сегодня же она покинет дворец! Всё! Таково моё слово! — прорычал мужчина и угроза, исходящая от него, была боле чем реальной, судя по тому как стал потрескивать воздух от едва сдерживаемой энергии огня.

— Не раньше, чем подтвердишь отцовство и открыто признаешь её, — прошипел Ардэн в ответ, прекрасно осознавая, что так просто против рода Фламмер идти равно объявлению войны. Надо договариваться. А, когда дело идёт о фениксах с проснувшимися родительскими инстинктами, то легче просто самоубиться или начинать пить успокоительно с накопительным эффектом…

Неясное волнение, тревога, страх опалили его через связь на метке Лилэй, прежде чем она полностью оборвалась, и он перестал чувствовать девушку, будто эту нить между ними заморозили. Это не был разрыв, скорее именно временное обездвиживание всех импульсов.

— Я нужен ей, — коротко бросил Ардэн, прежде, чем рассечь пространство. Увлекая за собой Эйто, он провалился туда, где считывался последний след от метки.

Моя ладонь осторожно коснулась щеки Кайя. Нежно, по-особенному тепло, неся в себе умиротворение и… смерть. Мужчина улыбнулся уголками губ и благоговейно прикрыл глаза.

Стоило получить контакт с кожей, как я начала тянуть энергию из него. Мне нужна была хотя бы капля его крови, чтобы получить возможность проникнуть в разум, потому я слегка притянула его к себе, склоняясь к шее в легком поцелуе и чуть прикусывая кожу, тут же зализывая крошечную ранку.

Казалось, Кайя совершенно шокирован происходящим, именно этим я могла объяснить то, что он позволил себя коснуться. Но стоило солоноватой капле расцвести на языке, как я начала выстраивать иллюзию для дракона, продолжая удерживать ладонь на его щеке, погружала его в мир его больной фантазии. Где он любим единственной женщиной, от которой он хотел получить это чувство, чтобы понять каково это быть желанным той, кто всегда отворачивалась от него… Во сне, что я дарила ему эта женщина признавала его, боготворила, была нежна и откровенна больше, чем это было позволительно. Она воплощала то, о чем мечтал мужчина всю свою сознательную жизнь. Может быть, он и сам не осознавал своих фантазий, но даже для меня это было слишком. Я знала, что должна удержать её и ослабить его, как можно больше. Кайя дракон. Его тело крепко и даже моей силы не хватит просто убить его. Лишь вытянув достаточно энергии, я могла бы защитить себя и хотя бы попытаться отомстить.

Слишком тяжелая иллюзия. Слишком развращенный разум, чтобы я могла выдерживать происходящее отстранённо. Моя слабость отозвалась дрожью в рождающихся образах. Лишь на краткий миг картинка близости дала трещину и отозвалась фальшью. Но искусство не прощает лжи. Лишь образы, рождающиеся в сердце, могут дать веру в происходящее. Я проиграла в этот момент. В тот самый миг, когда не смогла удержать фантазию этого мужчины.

Не было лишних слов. Он не попытался обрушить свою ярость на меня, когда осознал обман. Короткий точный удар в грудь, прошивающий меня насквозь и тонкая улыбка на губах мужчины, которому, кажется удалось поставить точку в моём роду.

— Всегда мечтал это сделать, мама, — прошептал он мне в губы, как-то небрежно вынимая окровавленную ладонь из моей груди.

В момент, когда я начала заваливаться на бок, а перед взором все начало мутнеть, откуда-то со стороны мир разорвал оглушительный рёв дракона, а мой убийца был сметён в сторону. Картинка перед глазами поплыла, и я стала проваливаться куда-то во тьму. Туда, где уже плескалось море спокойствия для меня. Там, где я останусь одинокой во тьме. По мне не кому грустить и петь поминальную песню…некому одеться в белое, застелив мои следы…я не смогу отправиться следом за сестрами…для меня останется лишь тьма…

Почему-то именно это было таким обидным и болезненным, что заставило влажные дорожки заскользить по щекам.

— Ну, девочка, — чьи-то крепкие руки, сомкнулись на моих плечах, сжимая очень бережно, — фениксы не умирают так просто, — прошептал Эйто, заставляя меня открыть глаза, чтобы раствориться во взгляде на самом дне которого зарождалось пламя.

Оно вихрилось и разрасталось, поглощая сперва глаза мужчины, заставляя трескаться кожу на его прекрасном лице и прорываясь сквозь неё, расползалось по его телу и мне следовало бы испугаться, что ещё совсем немного и оно поглотит и меня. Но страха не было. Удивительное чувство спокойствия легло мне на сердце. В руках Эйто, в его огне, таилось нечто к чему я тянулась всей своей сутью.

— Ты воспаришь со мной, — прошептал он, прежде чем его пламя вспыхнуло с неистовой силой, пожирая и меня.

Я не могу точно вспомнить, в какой именно момент начала себя осознавать. Казалось, я потерялась где-то между жизнью и смертью в ярком пламени, что распылило меня на крошечные крупицы. Но вдруг я ощутила, что могу вновь дышать и открыла глаза. Я сидела под пышной кроной древнего платана. Солнце путалось в раскидистых ветвях, нежно лаская кожу. Шелковистая трава приятно щекотала щиколотки, а легкое платье из невесомой ткани спасало от летнего зноя. Мои пальцы пробежались по струнам гуджи и впитанные с самого детства звуки рассыпались по окружающему пространству, рождая искусство созидания.

— Ты делаешь успехи, — голос Великой матери отвлек от игры и заставил поднять взгляд.

— Я умерла? — вместо страха я вдруг поняла, что так и есть иначе, что я здесь делаю?

— Умерла, — согласно кивнула она, опускаясь прямо на землю в своём роскошном небесно-голубом платье из драгоценного шелка. Её волосы сейчас цвета спелой пшеницы были заколоты в высокую прическу, а фиалковые глаза смотрели как-то по-особенному нежно. Её пальцы невесомо коснулись струн, извлекая такие звуки, что мне были недоступны. От них трепетало сердце в груди. Казалось, в самом воздухе ткется нечто невесомое, ажурно-прекрасное… счастье?

Закончив играть, она скупо улыбнулась и посмотрела мне в глаза.

— Мы знали конец задолго до твоего рождения, Лилэй, — сказала она, беря меня за руку. — Крах квисэн-е — это предначертанная судьба и нет ничего хуже, чем получить пророчество, от которого не уйти. Магия нашего мира жестока, но даже зная финал, можно ведь найти выход, — осторожно коснулась она моей щеки, — хотя бы для кого-то одного. Нет ничего случайного ни в твоём рождении, ни в смерти…в первой смерти, — многозначительно подчеркнула она. — Фениксы не сгорают в огне, в котором исчез наш дом, они возрождаются из пепла. И выбор твоего отца был не случайным, ты должна это знать, потому как я очень хотела сохранить хотя бы крошечное зернышко нашего мира…

Я не знала, что сказать на такое её признание. Как по мне, то всё, что она говорила было болезненным и жестоким. Я не хотела быть последним «зернышком её мира»! Я бы врагу не пожелала такой судьбы! Это слишком…

— Где мы? — вместо ответа, спросила я.

— Нигде, — пожала она плечами. — Это твой сон, Лилэй. Память должна была раскрываться постепенно. По мере твоего взросления, а это последний осколок — мой подарок, помнишь? — изогнув бровь, взглянула она мне в глаза.

«— Надеюсь, ты простишь меня однажды. Надеюсь, ты ещё скажешь мне об этом…»

Последние слова, услышанные мной от Великой матери, всплыли перед глазами, как наяву. Что она сделала тогда со мной в тот день?

— Я долго готовила этот осколок, прежде, чем поместить его в тебя. Думала, как всё правильно объяснить, как сказать? Но, всё что-то не то, — усмехнулась она с оттенком грусти на губах. — Ты же знаешь, квисэн не всегда жили так, как мы… Когда-то мы создавали семьи раз и навсегда, как в глупых сказках детей равнин, — усмехнулась она. — И ты знаешь, выбирая твоего отца, зовя его в квисэн-е, — она усмехнулась, заметив мой изумленный взгляд. — Ну, конечно он не сам пришёл на другой конец континента, чтобы поразвлечься! — засмеялась она. — Я пела и плела песнь для него довольно долго, прежде чем искусство коснулось его сердца, зовя так далеко, чтобы найти последнюю надежду здесь. И он пришёл, а я надеялась, что он подарит тебе не только шанс выжить, но и начать новую страницу в мире высших для нас, для нашего рода… Во всяком случае, я много лет плела эту песнь, чтобы судьба привела тебя к своему сердцу, — вздохнула она. — Отпусти его, раз ты возрождаешься в его пламени, значит он исполнил то, что было нужно и нашел тебя, взял под свое крыло. Ему пора начать жить, помоги ему, Лилэй, — кажется, эта просьба была какой-то по-настоящему личной и неожиданной даже для самой женщины. Озвучив её, она замолчала на какое-то время, а потом вдруг вздрогнула всем телом и посмотрела мне в глаза. — А, теперь, пора очнуться, маленькая квисэн, и раскинуть крылья, — подмигнула она, толкая меня в грудь тонким пальцем.

Туда, где было сердце. Туда, где от её толчка разгорелась страшная боль, а на моем светлом платье расцвел алый кровавый цветок.

Мир вновь померк, а стоило открыть глаза вновь, и я оказалась парящей в звездном небе. Осознать себя, окружающее пространство и что собственно происходит было непросто. Я попыталась, прикоснуться ко лбу, но вместо этого меня рвануло куда-то вверх и только после этого я сообразила, что рук-то у меня как бы и нет! А, что есть? В панике опустив голову и едва не перевернувшись в воздухе, я от неожиданности вскрикнула и мир вокруг разрезал леденящий душу вскрик на какой-то запредельно высокой частоте! Прежде, чем я успела испугаться, я увидела, как прямо подо мной, раскинув обсидианово-черные крылья парит огромный черный дракон, словно страхуя меня от падения, он подставлял свою спину, будто бы предлагая опуститься на неё в любой момент. И только взглянув вниз я поняла, что и сама превратилась в нечто огромное, крылатое, испещренное алыми трещинами, под которыми с каждым движением проглядывает пламя.

Не успев в очередной раз огласить всю округу своим криком, я ощутила легкое касание крыла…да, именно крыла к крылу, ведь рядом со мной летела огромная, гораздо больше меня, птица… А, птица ли? Ведь вместо глаз на меня сияли багряно-рыжие всполохи живого огня, а голову венчали рога, но при этом сам силуэт огненного создания напоминал больше птичий, нежели драконий, хотя бы потому, что был мощный клюв, а на хвосте вместо перьев были будто бы литые из стали пластины. Всё огромное тело этого существа покрывали жесткие пластины лишь по форме напоминающие перья, но стоило ему взмахнуть крыльями и тело, приходя в движение, покрывалось кроваво-алыми трещинами, в которых проглядывало бушующее внутри существа пламя.

Собственно, стоило задуматься над всем произошедшем, и память любезно подкинула картинки произошедшего… все картинки, включая те, что пришли во сне…

Открытие так поразило меня, что я начала снижаться, как и мои сопровождающие, которыми были Ардэн и судя по всему Эйто…феникс…мой отец…

У квисэн не бывает отцов. Мы растём с этим знанием. И в этом нет никакой трагедии. Тогда, почему у меня так щемит в груди от этой мысли?

Легкое касание крыла к крылу, как незримая поддержка, чтобы дать понять кое-что ещё, ведь я не только квисэн, но и… феникс?

Мы опустились на широкой поляне, и если Ардэн и Эйто ступили на землю уже на двух ногах, то я так и осталась в своей истинной форме. Правда, из одежды на Эйто ничего не осталось и мужчина легким взмахом руки, создал себе что-то вроде простыни, в которую тут же завернулся.

— Давай, малыш, просто представь себя самой собой, — заговорил Ардэн, протянув ко мне руки, а я с любопытством взирала на него сверху вниз. И, если, костюм Эйто пострадал, то Ардэн был ровно в том же черном костюме, который надевал сегодня на праздник.

— Вдох — выдох, прикрой глаза, — заговорил уже феникс, — вспомни своё тело…э…то тело, в каком захочешь оказаться…

Кажется, мужчины заметили физические изменения, когда нашли меня… Ну, странно было бы, если нет.

— Не волнуйся, — просто сосредоточься на дыхании… — вновь залепетал Ардэн.

По-моему, волновались они. Я же думала, как оттяпать у Ардэна блестящую пряжку на ремне его штанов! На самом деле — это так захватило меня, что я и впрямь стремительно ринулась за желаемым, как получила шлепок по носу…то есть клюву от Эйто.

— Ты будешь сожалеть потом, — усмехнулся он, — если я всё правильно понял, — засмеялся он, повернувшись уже к успевшему отскочить дракону. — Ты её отвлекаешь. Ипостась совсем юная и игривая, а твои блестящие штучки на причинных местах до добра не доведут, — вновь расхохотался он. — Давай, девочка, сосредоточья и просто дыши. Первый оборот это испытание, но ты справишься, — казалось, пока он говорил, то незримо давил на меня чем-то странно ощутимым, как будто бы каким-то авторитетом взрослого, старшего и мне хотелось подчиняться, следовать за тем, в ком видела более мудрого, сильного…в том, кто будет заботиться обо мне⁈ Именно так, странное знание о том, что этот мужчина будет взращивать меня вдруг с силой впечаталось в сознании, как какой-то звериный инстинкт признания права заботы… Мой демон увидел в нем родителя⁈

Это открытие так ошарашило меня, что я вдруг резко уменьшилась в размерах и упала на землю, сама толком не понимая ни кто я, ни где…

— Вот так, хорошо, — заворковал Ардэн, укутывая меня в не пойми откуда взявшийся плед и легко поднимая на руки.

— Я в порядке, — прошептала, хотя на самом деле была далеко не «в порядке».

Слишком много всего. Смерть, неожиданный отец, послание матери, возрождение и обретение сущности отца… Как всё это уложить? Как научиться жить в такой реальности⁈

— Кайя, — сказала я, заглядывая Ардэну в глаза, — он…

— Он больше не должен тебя беспокоить, — встретившись со мной взглядом, коротко ответил дракон, — сейчас им занимаются мои люди, как только он будет в сознании я проведу допрос, а уже после его не станет, — достаточно ёмко обозначил он, когда мои пальцы вцепились в ворот его туники.

— Ты же помнишь про Виан, — прошептала я, — пожалуйста, помоги найти её…

Я неожиданно даже для самой себя поняла, что мне абсолютно всё равно, кто убьет Кайя и как именно завершится его жизнь — всё, что имело значение — это женщина, что пять долгих лет провела в темницах этого монстра. Жизнь, действительно, важнее мести…в ней есть надежда.

— Мы вместе спустимся в казематы семьи, Корр, я обещаю тебе, но сначала тебе следует обзавестись одеждой, правда ведь? — коротко улыбнулся он, теснее прижимая меня к своей груди, даря странное ощущение правильности того, как уютно и тепло в его руках.

Всё это время Эйто молчаливо шел рядом с нами. Он не пытался как-то обозначить свой статус или права на меня, но у меня возникло такое чувство, что феникс следит за каждым жестом Ардэна и вздумай тот позволить себе хоть что-то, что его бы не устроило…нам бы обоим мало не показалось.

Ардэн открыл пространственный переход прямо в своё крыло и Эйто отправился вместе с нами. Казалось, этот демон не намерен отступать ни на шаг от меня. Но, оказавшись в моих покоях им пришлось ненадолго оставить меня и позволить переодеться. Правда, перед тем, как мне уйти Ардэн протянул мне флейту.

— Ты обронила, — сказал он, а я невольно усмехнулась.

Откуда бы ему знать, что это я, если он в глаза её не видел?

— Спасибо, мастер, — не сумев скрыть улыбку, приняла я подарок и не дав Ардэну время на ответ, поспешила скрыться в гардеробной.

Скинула плед, как он тут же истаял, будто и не было его. Я уже было протянула руку к одному из платьев, как пораженно замерла. Моё запястье было совершенно чистым. Никаких меток принадлежности. Стоило сгореть, чтобы метка развеялась. Всего-то⁈ Проведя пальцами по чистой коже руки, я улыбнулась. Странное дело, но с исчезнувшей меткой, я не ощутила себя ни более свободной, ни какой-то особенно окрылённой. Я думала, что в миг, когда метка спадёт, я буду самой счастливой на свете и тут же покину Алмао… Но, вот, что странно, я совсем не хотела покидать не место, нет, дракона, которому кажется успела подарить сердце. От этого стало ещё тоскливее…

— Виан, — прошептала я своему отражению, — всё остальное потом, — твердо сказала самой себе, и поспешила переодеться.

К моменту нашего появления в резиденции Корр, казалось, что вся территория замка и его окрестности — это разбуженный муравейник. Кругом сновали высшие демоны в форменных темных одеждах. От их вида и силы энергии, витающей вокруг них, невольно просыпался голод. Но, конечно же я держала себя в руках. Как ни странно, но вместе со мной и Ардэном, отправился и Эйто. Мужчина разговаривал со мной, как будто давно знал. Никакой неловкости в общении, странных пауз или чего-то подобного. Он просто был самим собой и пока, естественно, не пытался говорить на щекотливые темы нашего родства.

— Считав память Таймарис, я знаю куда нам идти, — сказал Ардэн, обходя замок по дуге, — нам нужно спуститься на нижние ярусы, а ближайший вход с обратной стороны, — пояснил он.

— Кто все эти демоны? — спросила я, смотря на проносящегося мимо мужчину, который при этом не забыл уважительно поприветствовать Ардэна и Эйто.

— Отряд по зачистке, — просто ответил дракон, — все члены семьи Корр сейчас под арестом, а эти ребята обыскивают резиденцию. Вы, двое, — указал он жестом на двух мимо проходящих мужчин и те послушно замерли, — за мной.

Спуск в подвалы замка не занял много времени. Внизу не было камер, какими их себе представляла я. Тут были лишь узкие коридоры, проходящие мимо глухих каменных стен. Как тут могли быть камеры, если не было входных дверей, лишь крошечные оконца, отгороженные металлическими дверками.

— Что за дикость, — сплюнул Эйто, явно понимая в происходящем больше моего.

— Что это? — всё же спросила я.

— Амаритовые мешки, — сказал Эйто и всё же решил пояснить. — Обычно заключенным одевают амаритовые ошейники и помещают в камеру с окнами и дверью. У Корр все мешки замурованы смесью из амаритовой пыли. Это безмагический мешок из которого не выбраться…

— Это психологическая пытка, — добавил Ардэн, — не всякий демон способен пробыть в таком мешке и не сойти с ума.

Сердце невольно сжалось. Сходящие с ума квисэн превращаются в ракши, как называли их мы сами, безумные кровожадные твари и процесс обращения считался необратимым, но я не желала принимать такой ответ. Может быть, он необратим для квисэн у которых нет ментальной магии… Почему-то я верила, что Ардэн не откажется попытаться помочь.

Стоило нам пройти весь этот коридор насквозь, как мы вышли на небольшую площадку, посреди которой находилась такая же глухая камера с крошечным окошком внизу, судя по всему, для того, чтобы просовывать туда еду. Мне кажется, только увидев это окошко, я вдруг с ужасом осознала в полной мере, через что пришлось пройти Виан. Сестра была старше меня. Я была ещё совсем крохотной, а она уже учила девочек, как постоять за себя. Она выбрала искусство войны и оружие стало её страстью. Сильная, независимая квисэн, которая учила никогда не сдаваться. Из глаз сами собой потекли слёзы и вдруг стало очень страшно от того, что скоро я увижу совсем другую женщину. Я не знала, как выдержать это открытие и стать опорой, а не сломаться самой.

Ардэн подошел к камере и начал выводить на её поверхности руны, постепенно напитывая их силой. От этого они вдавливались в поверхность, оплавляя камень, заставляя его расходиться в сторону, открывая страшное нутро. Ужасная вонь и ярость, вот первое, что ударило по мне, стоило появиться сквозному отверстию. Утробное рычание, как если бы хищник готов был броситься на тех, кто потревожил его нору. Один из наших сопровождающих попытался создать светлячок, чтобы лучше подсветить царящий внутри полумрак, как тут же получил нагоняй от Ардэна.

— Не сметь, — шикнул он, — она не пойми сколько времени провела во тьме, — рыкнул он, и я почувствовала волну успокаивающей ментальной магии, которую он послал внутрь мешка.

Должно быть, Виан была крайне истощена, потому как рычание тут же прекратилось, и мы услышали глухой стук, как если бы кто-то упал.

Рванув вперёд, я так и не смогла сделать ни шагу, потому как на моём предплечье сомкнулся стальной захват от руки Эйто.

— Не сейчас, — коротко бросил он, позволяя Ардэну забраться внутрь мешка, чтобы уже в следующий миг выйти к нам, держа на руках…

Квисэн не имеют своего лица. Все наши облики — это отражение. Мы можем выбирать обличье сами или становиться зеркалом чужих желаний. Но Виан была лишена взаимодействия с другими существами, она потеряла возможность мыслить здраво…существо, которое сейчас держал на руках Ардэн было бледно-серого цвета, совершенно лысое и настолько истощенное, что казалось остались только лишь кости под серой кожей.

Боясь потерять силу в ногах, я медленно подошла к дракону и осторожно коснулась головы Виан. Мне показалось, что она настолько хрупкая, будто бумажная, что надави я хотя бы чуть сильнее и она рассыпится.

— Отдай мне, — попросила я.

— Я донесу…

— Отдай мне, — жёстче, чем следовало повторила я и больше не спрашивая забрала её на руки, как самую ценную ношу.

В этот миг она действительно стала драгоценностью. Самой важной на свете ношей, которую я ни за что не отпущу так просто. Я не чувствовала её веса, которого как оказалось, почти и не осталось в ней и пока мы шли к выходу из катакомб, я старалась вливать в Виан собственную энергию, тонким ручейком направляя силу внутрь женщины.