Ее друг (СИ)

Глава 25

— А дальше пришли Рустам и Лика, — продолжил Ваня, — мы же в приставку собирались с Колькой играть и Рустам тоже собирался заскочить. Ну а Лика «села ему на хвост». Я с ней порвал давно, но она никак не успокоится. В общем, они притащили два пакета пива и бутылку Мартини. Ты увидела ребят и немного успокоилась. Лика-зараза предложила распить с ней бутылку Мартини и ты охотно согласилась. Мы и сюда пытались вмешаться, но вы, блин, втроём прям спелись и только шикали на нас. Как ты понимаешь ни в какую приставку мы не играли, Маша. Мы притащили в зал столик и стали бухать. Вы с Ликой — Мартини. Мы втроем пили пиво и добивали остатки коньяка. Лика не переставая трещала и бодрила Рустама, чтобы он развеселил грустную девушку, то есть тебя. Мы с Колькой пытались выпроводить хотя бы провокаторшу Лику домой, но из этого ничего не вышло. Тем временем вы с Русом продолжали играть в гляделки, а потом ты сама подсела к нему.

Рустам убрал лед с переносицы и тихо вставил.

— Все было в рамках приличия. Я руки не распускал…

— Да это и понятно, — перебил парня Колька, — мы то всё видели… Но ты же сам понимаешь, брат, что ваши крепкие объятия в присутствии Медведя ни чем хорошим не могли закончиться.

— Я не хочу оправдываться, как баба, но я не был инициатором этих объятий.

Рустам стрельнул в меня задумчивым взглядом, после чего я покраснела, как сморщенная помидорка.

— Я тебя обнимала, да?

— Ты не обнимала его, Маша, — вместо Рустама ответил Ваня и я поначалу облегченно выдохнула, — ты, в буквальном смысле этого слова, лезла на Руса и пыталась его поцеловать… на глазах у Решетникова.

— О не-ет, — протяжно шиплю я и закрываю горящее лицо ладонями.

— Миша приехал в самый разгар пьянки. Из-за музыки мы поначалу даже звонков в дверь не услышали. Лика пошла курить на балкон и увидела, как деревянная дверь буквально ходит ходуном от грохота. Она любезно открыла дверь, ни сказав нам ни слова… Похоже мстительная сучка ещё с три короба наврала Решетникову, потому что когда я пошел в прихожую за пакетом с пивом, она что-то плела Мишке на ухо. А потом начался настоящий пиз…ц. Сбивая меня с ног, Мишка влетел в зал будто дьявол в преисподнюю. Я же полетел на пол и долбанулся скулой об тумбу. Лика завизжала и кинулась меня спасать.

— Пока ты отдыхал в прихожке, — взял слово Колька, — в зале началось своё представление. Оглядев наше пиршество и пьяных в хлам обитателей квартиры, Медведь направился ко мне. Он даже опомниться мне не дал: сорвал со стула и двинул в рожу. При этом он назвал меня грёбаным иудой. Бросив меня на стулья, которые сложились под моей тушей, Гризли (*от автора: привет Алла;) направился к парочке — Рустам-Маша.

— Я как раз вошел в зал в эту секунду, — перебил друга Ванька, — и попытался объяснить ситуацию… Конечно как мог объяснить, я ведь тоже был в дрова, но тут на сцену вышла наша потрошительница. Маша, ты словно паучиха накинулась на Рустама и попыталась защитить его от боевых действий, если можно так сказать. При этом ты не стеснялась в выражениях — называла Мишу слабаком и трусом, избивающим уставших и невинных людей. А ещё ты заявила Решетникову, что если он ударит твоего нового друга, то ты плюнешь ему в лицо, а завтра закидаешь его машину камнями. И ещё ты добавила… Цитирую: «не порти чужие вещи, людям очень тяжело на них зарабатывать, хотя таким как ты этого не понять»

— Я так сказала? — обреченно пискнула я.

— Проорала. А потом ты решила зацеловать нашего Рустама. Рус не отстранился — в шоке наверное был. Только свои руки он держал за спиной и кое-как пытался устоять на нетвёрдых ногах. Мишка не оценил твоих угроз, Маша. Он оторвал тебя от Рустама и стукнул ему кулаком в переносицу.

— Тебя это просто взбесило, — проговорил Колька, — ты дернулась и влепила Мишке звонкую пощёчину, а после попросила его убраться из квартиры.

— А он?

— Мишка назвал тебя жалкой, брезгливо огляделся и пошёл на выход. Я мысленно перекрестился и выдохнул, но Решетников решил вернуться. Мишка достал все банки из пакета — около восьми штук — и кинул их в зал. Так он и ушел… под звуки фейерверка из пива. Мы вывернули все шкафы с одеждой, чтобы тряпками вытереть последствия салюта. Здесь все было залито. Даже стены.

— Лучше бы вы оставили меня на улице, — всхлипнув, прошипела я, но ответом была полная тишина.

Именно тогда я полностью осознала две вещи. Теперь я точно навсегда потеряла друга. А ещё — я больше никогда и ни при каких обстоятельствах не буду пить.

Тогда я ещё представить не могла, что завтра мне по настоящему захочется умереть. Стереть себя с лица земли, чтобы больше никогда не страдать.