Глава 31

Я уверена, что наступило утро. Тусклое зимнее солнце касается закрытых век и постепенно прогоняет сон.

Прежде чем открыть глаза, я вытягиваю ноги и тут же ощущаю лёгкую боль внизу живота. Сознание предательски подкидывает картинки произошедшего и я настороженно замираю.

Я переспала с бывшим другом. Мы с ним занимались… мне даже мысленно страшно обозначить то, чем в итоге закончилась вчерашняя ночь.

И вдруг я чувствую взгляд. Не открывая глаз, я точно ощущаю навязчивое внимание. Смотрит Миша, я кожей чувствую именно его взгляд. Распахнув веки, я в этом убеждаюсь — мои глаза встречаются с пронзительно-серьезным Мишиным взглядом.

Решетников сидит на стуле напротив матраса, вытянув ноги перед собой. Полностью одет и вроде не пьян. Лицо бледное, а по тому как он щурится, я понимаю, что настроен он недобро.

Миша приготовил для меня новую претензию или пройдется по старым? — мысленно задаюсь вопросом я. Я думала, что после произошедшего не я ему буду что-то объяснять, а он… например, будет со мной говорить.

А если он совсем ничего не помнит? Если для него прошедшей ночи не существует?

Мишино молчание затягивается и я решаю подняться, но прежде, под одеялом, я оправляю задравшуюся футболку. Трусы с колготками решаю не искать, а голые ноги прикрываю пледом.

— Не хочешь ничего мне рассказать? — наконец прерывает молчание Решетников, — признаться..?

Спустив ноги с матраса, я посильнее заворачиваюсь в плед и только тогда хрипло отвечаю.

— О чём рассказать?

Лицо покрывается красными пятнами стыда, ведь я начинаю понимать о чём говорит Миша. Он хочет спросить про девственность. Почему я ему не призналась и всё такое…

— Даю тебе ещё одну попытку на признание, — тихо говорит бывший друг, но я слышу как его голос вибрирует от злости.

Сглотнув слюну, я опускаю глаза и также тихо отвечаю.

— Возможно я знаю что ты имеешь в виду, но… но я не понимаю почему об этом нужно говорить именно сейчас. И…

Резкий металлический скрежет прерывает мою сбивчивую речь и я поднимаю голову.

— Ты не понимаешь? — рявкает Миша и я пытаюсь разглядеть, что именно он держит в кулаке.

Однозначно там что-то металлическое и острое — на подлокотнике стула отчётливо виден недлинный глубокий порез.

Миша вскакивает со стула и бросает мне под ноги мои маникюрные ножницы. Неужели с их помощью он порезал спинку стула?

— Ножницы! Узнаёшь?

Я медленно киваю, но поднимать их с пола не тороплюсь.

Миша злобно усмехается.

— Как только тебе в голову могло такое прийти? Что не день, то новый пизд…ц в твоём исполнении. Поверить не могу, что мы столько лет с тобой дружили и я не замечал насколько ты конченая…

Я резко вскидываю голову и впечатываюсь глазами в Мишкино холодное лицо. Боль и шок одновременно бьют в солнечное сплетение, отчего мне становится трудно дышать. Значит теперь я ещё и конченая… для него.

— За что? — хрипло и совсем тихо выдыхают мои губы.

Миша закрывает лицо ладонями и сквозь зубы выплёвывает.

— Хочешь сыграть роль до конца? Не выйдет. Твои изрезанные пальцы и ножницы под подушкой тебя выдали. Думала, что и эту ложь я проглочу? Ни хера! Ты на самом деле считаешь меня богатым лохом, которому можно скормить любое враньё…

— Какое враньё? — обессилено выкрикиваю я и отшатываюсь от той ненависти, что сквозит в ответном взгляде Решетникова.

Миша быстро подлетает к матрасу и в одно движение ставит меня на ноги. Ошалев от неожиданности, я не сразу понимаю, что он хочет сделать. А он… он резко задирает мою футболку и грубо проводит ладонью между ног.

— Ты вовнутрь тоже натолкала крови или только снаружи помазала? Может мне еще раз трахнуть тебя и проверить глубину твоих манипуляций?

Что есть силы, я отталкиваю Решетникова и вырываю свой локоть из захвата.

— Ты больной совсем? О чём ты…

Отстранившись, я отбегаю от парня, параллельно пытаясь оттянуть свою длинную футболку вниз. Желание защититься и отгородиться от парня становится непреодолимым.

Миша ещё больше свирепеет.

— О'кей, любимая, проговорю вслух твой провальный план. Вчера ночью я нахерачился и ты решила этим воспользоваться. Раздвинула любезно ноги, а когда я вырубился, ты разодрала пальцы маникюрными ножницами и щедро намазала кровью свои бедра и мой член.

Сдавив зубами дрожащие губы, я с ужасом продавливаю в сердце каждое Мишино слово… Действительность снова утягивает меня на дно, не оставляя даже крохотного шанса на спасение.

— Понятно, — только и могу вымолвить я, а потом стремительно уношусь в ванную комнату.

Слезы обиды жгут глаза, но я стараюсь сдерживать рвущиеся наружу крики боли. Надо сейчас быстро собраться и уйти из его квартиры, а на улице всем будет наплевать на мою истерику. Главное в присутствии бывшего друга не завыть от боли…

Полностью собранная, я выбегаю из ванной комнаты и, не глядя на Решетникова, закидываю в сумку свою футболку. К сумке бросаю рюкзак и ищу глазами куртку.

Когда я поднимаю с пола рваную куртку, в тишине раздается голос парня.

— Очередной спектакль набирает силу?

Молча я показываю Мише средний палец и сгребаю с пола сумки.

Выбежав в прихожую, я беру в руки ботинки и подхожу к двери. Удивительно, но я очень быстро справляюсь с замком и выхожу на площадку. Захлопнув за собой дверь, я прохожу мимо лифта и босиком топаю до лестницы.

Обуемся в подъезде, — мысленно обращаюсь я к своим ногам, когда сбегаю вниз по холодным серым плитам лестницы.

Загрузка...