Глава 44

Последующие дни пролетали как в тумане. Картинка сменяла картинку и мне казалось, что я проживаю и не свою жизнь вовсе, а просто наблюдаю за чужой со стороны. С такой позиции мне стало легче реагировать на тот шквал новостей, что бешеным камнепадом бомбил мою действительность.

От «добрых людей» я узнала, что Мишу самолётом сан авиации экстренно перевезли в столичную больницу. Говорят, что в тот момент, его состояние оценивалось как критическое. Решетниковы подключили все свои связи и средства, чтобы отправить младшего сына в лучшее учреждение страны.

В первые дни от чувства вины и горя, я рвала на себе волосы, в прямом смысле этого слова. И вдруг во мне как-будто головной рубильник выключили — я стала воспринимать информацию со стороны. Я перестала впадать в состояние агонии и самобичевания, я просто эмоционально отупела. Кажется, я даже есть перестала.

Баба Нюра однажды приехала ко мне в выходной день и после небольшого разговора, пораженно проговорила.

— Ой-ёёй, девонька. Не умом ли ты тронулась, голубушка?

Старушка быстро меня собрала и как малого ребёнка повела в больницу.

— У меня знакомая в психбольнице работает. К ней забежим сейчас… она точно примет. Не откажет.

Я всматривалась в беспокойное лицо бабы Нюры и не могла понять, чего она переживает. Причин для тревог нет — скоро обязательно всё пройдёт. Такой страшный фильм не может тянуться всю жизнь. К тому же в фильмах всегда всё заканчивается хеппи эндом.

Только потом я осознала, что у меня действительно, что называется «поехала крыша». От стресса, от чувства вины, от бессилия… я всё-таки поломалась. Но как-бы ужасно это не звучало, именно моё сумасшествие помогло мне переварить другую новость.

Меня всё же положили в больницу, но не в психушку, а в обычное терапевтическое отделение, где через пару дней мне сообщили о беременности.

Я вначале даже не поняла о чём мне твердят все вокруг — от лечащего врача до медсестёр в процедурном кабинете.

— Ты опять пришла, — возмутилась сестричка, — тебе отменили уколы, Семёнова. Очнись уже, будущая мамочка.

Очнулась на УЗИ. Когда врач развернул ко мне монитор и я увидела силуэт маленького человечка с большой головой, который, как оказалось, давно живёт у меня внутри.

— Уже одиннадцать недель малышу, — улыбнулся врач, — слышишь как сердечко бьётся.

Я слышала, а потом поражённо слушала… И конечно я плакала, пока вслушивалась в слишком частые удары маленького сердца.

Во мне живёт ребёнок.

Мой ребёнок!

Он живёт вместе со мной. Ребенок существует. И я тоже… существую. Живу. Мы едины…

Я помню, что тогда мне стало так тепло на душе, как не было никогда раньше. Я теперь точно не одна. У меня есть малыш, который всегда будет любить меня, а я его. По другому не может быть. Меня мама точно любила, хотя я её любила больше. Я несколько раз даже в гроб к ней ночью укладывалась спать, пока дед не пригрозил мне ремнем и не запер на ночь в ванной комнате. Я тогда возненавидела деда ещё сильнее, а на маму обиделась, что она с небес не защитила меня и не дала пинка вредному старику. Тогда — в семь лет — я ещё верила в существование потустороннего мира, куда обязательно попадают все умершие души. Потом эти души обязательно защищают родных и близких от всего на свете. Фильм «Приведение», который я посмотрела перед гибелью родителей, затуманил моё детское сознание всякой чушью. Меньше чем через месяц, я поняла как сильно ошибалась и что никто, кроме меня самой, больше не защитит меня и не обнимет. Правда через несколько лет, в моей жизни появился человек, который защищал меня, обнимал, оберегал… Но делал это не просто так, как оказалось….

После УЗИ я решила, что своего ребенка я точно буду защищать, оберегать, любить. Я стану жить для него… Прямо сейчас и начну.

Правда начала я не сразу, мне пришлось ещё побороться с руководством колледжа, от которого я получила извещение об исключении из рядов учащихся. Я переживала, несколько раз ходила к куратору, но всё оказалось напрасно. На последней нашей встрече, куратор отвёл меня в кабинет и серьезно сказал.

— Забирай документы, Семёнова! А когда заберёшь — уезжай из города. Назад тебя точно не зачислят — сверху было распоряжение… Спокойной жизни тебе здесь не будет. Яна Решетникова в прокуратуре заместителем начальника работает и она лично хочет убрать тебя из города. Мишке лучше в столице стало, но она всё равно здесь лютует. Уезжай, Маша. Это я тебе не как куратор советую, а как друг.

Я и засобиралась. Испугалась не за себя — за малыша. Вспомнила бешеное лицо Яны и сразу решилась на переезд.

Баба Нюра помогла мне собраться, Пётр дал в дорогу немного денег. А Татьяна, как не странно, договорилась со своей тёткой, из сибирского городка, чтобы та приняла меня на квартиру.

В последний раз окинув привокзальную площадь прощальным взглядом, я печально улыбнулась. Я уезжала в другой город и как я надеялась в другую жизнь. Жизнь без бывшего лучшего друга…

Загрузка...