Глава 38

Около месяца спустя

Яна

Я ещё не вошла в дом, а уже почувствовала, что что-то произошло. В последние два-три месяца это «что-то» обязательно было связано с Мишей. Жизнь младшего брата пошла по пиз…де и всё благодаря этой девчонке…

Как только я захлопнула дверь, в прихожую вбежала обычно спокойная домработница Снежана. Обычно, потому что сейчас на женщине не было лица: волосы взъерошены, лицо бледное, а губы некрасиво кривились.

— Приведи себя в порядок, — стараясь «держать лицо», выдавила я, — мать увидит и премиальных тебя лишит. Что там случилось?

Этот вопрос был основным, но я не хотела показывать свой истинный интерес кому бы то ни было, особенно обслуживающему персоналу. Я всегда должна быть сдержанной! Эмоции, чувства и в особенности любовь, привносят в жизнь много дер*ма, от которого потом очень тяжело отмыться.

Снежана поправила волосы, причем поправила мокрой тряпкой, которую сжимала в руках, и именно в этот момент я услышала мамин крик.

— Я тебя заклинаю, Миша! Пожалуйста!

Снежана вздрогнула, а я, стерев с лица истинные эмоции, пошла на голос хозяйки дома.

В последнее время я видела мать всякой. Холодная, высокомерная женщина, коей всегда была Людмила Леопольдовна, постепенно исчезала, а на ее месте появлялись другие воплощения.

Женщина-мать, которая любила младшего сына больше всех своих детей и мужа, но всегда это тщательно скрывала. Женщина-страдалица, которая по ночам рыдала в подушку, стараясь скрыть от домочадцев свои истинные переживания. Женщина-тревога, которая при каждом звонке в дверь или телефонном звонке, вздрагивала и напряжённо ждала плохих новостей. Похоже сегодня родилась ещё одна сущность — женщина-истеричка. Именно этим определением я могу объяснить, материнские крики, которые переодически доносились из гостиной.

При входе в гостиную я ожидала всего, но только не того, что увидела. Увиденная картина поразила меня настолько, что моя маска стремительно слетела…

А всего этого могло бы и не произойти, если бы мать, много лет назад, послушала меня и запретила Мише общаться с этой убогой… Но меня ведь никто не слушал. Железная Люда тогда очень холодно мне сказала.

— Не лезь. Она — еще одна Мишина игрушка, наиграется и выбросит. Я не буду травмировать подростка всякими запретами.

Я тогда рассмеялась матери прямо в лицо. Слишком горько мне было слушать такое от человека, который запрещал мне, Арсению и Владимиру практически все. Мы росли как в концлагере — везде и во всём должен быть порядок. Запрещались любые проявления чувств. Арсений брыкался, а мы с Вовкой-дураки, слушались железную Люду беспрекословно.

Но Миша не бросал свою игрушку. Играл до изжоги. Шагу без нее не делал. Кругом Маша-Маша-Маша. Несколько раз, обманом, Арсений вывозил Мишку на свои потрахушки и что толку. Этот лох посылал всех на хер и уезжал. А мы ещё потом выговоры от матери получили. За самодеятельность, если можно было так выразиться.

Мать даже разрешила Мишке притащить эту клушу на семейный новогодний ужин. Я была против, но железная Люда сказала, что Мишка увидит позор девчонки и откажется от неё. Я знала, что этого не произойдет, но и тут меня никто не послушал.

И тогда мы с Арсением решили девчонку соблазнить и очень обрадовались, когда она заглотила приманку. Я тогда попросила брата не трогать клушу, а создать видимость, но он похоже переборщил и попал в Мишкин чёрный список.

Поначалу я вздохнула с облегчением. Теперь точно девчонка улетит в утиль. При всей дурости брата, измену он точно не мог простить, но… Но все пошло совершенно не туда, куда планировалось…

Девчонка опозорила себя на весь город. Каких только историй не гуляло в местных соцсетях и пабликах о жизни Семеновой Марии. Она была и проституткой, и алкоголичкой, и дебоширкой, и наркоманкой… Фотографии и видео с её участием с удовольствием мусолились и передавались из гаджета в гаджет.

Именно с этого времени Миша слетел с катушек…

Драки, скандалы, приводы в полицию… Все это пазлы одного сплошного кошмара, который ворвался в нашу семью подобно торнадо.

Мишка практически сразу переехал на квартиру, которую ему недавно купил дед. Пару месяцев он только и делал, что бухал и дрался. Учебу брат оставил, на работу ходил, но с отцом старался не встречаться. Дома бывал редко, только тогда, когда отец или братья забирали Мишку из полиции и в бессознательном состоянии провозили домой. На утро он спешно уходил и не с кем из семьи не перекидывался даже словом.

Одно было точно — девчонки с ним не было, а это значит своей цели мы добились, но какой ценой. Мне такая цена вскрывала вены и заставляла ночами и днями искать выход из сложившейся ситуации.

Очередной крик матери вытащил меня из воспоминаний и я торопливо бросилась вперёд…

Загрузка...