Эффект Плацебо

Глава 26

Baby I Wanna Touch You — DDF

Киллиан

— Да. Габриэль Ривера, — Тиф замолкает, а потом снова повторяет имя. — Его зовут Габриэль Ривера.

Ни у кого из мужчин в комнате картинка не складывается воедино. Я был уверен, что заказчик — Давид Агилар, мой босс. Смотрю на Чарли, который так же как и я не понимает, каким образом собрать этот пазл. Наши мысли озвучивает Ник.

— Теперь я вообще нихрена не могу связать, — брат поднимает Саманту с колен, усаживает на стул, а сам встает и подходит к отцовскому столу. — Ты сказал, что твой новый босс вчера предельно ясно дал тебе понять, что он в курсе про ситуацию с Тиффани.

Киваю, крепче прижимая к себе Барлоу. Вообще боюсь ее отпустить от себя даже на минуту, потому что сразу же кажется, что она исчезнет.

— В моем представлении все выглядит так: это сыч с горы узнал, что Тиф вернулась в город, поэтому наитончайше намекнул тебе об этом. Только какие цели преследовал — не совсем понятно. И почему, с его связями, он не мог найти ее раньше.

— О чем вы говорите? — Тиффани переглядывается между мужчинами, пытаясь осознать все, что происходит.

— Сам расскажешь, сын? — Ричард смотрит на меня в упор. Он прекрасно понимает, какие мысли сейчас разрывают мою голову.

— Позже, — рычу в ответ и сжимаю талию девушки пальцами, — я все объясню, когда останемся наедине.

— То есть, — продолжает Ник, расхаживая взад и вперед по кабинету, — ей дали вернуться. Значит это было нужно тем, кто сверху все решает. Но кто такой, мать его, этот Габриэль Ривера?!

Знал бы я, братишка. Сейчас мои извилины готовы в узел завернуться, потому что я так лихорадочно пытаюсь собрать все, что мы узнали, в одну более-менее понятную картинку, что голова вскипит.

— Мама сказала, что под этим человеком тысячи людей. Он очень опасен. Но она не успела объяснить, почему она бежала от него. Что он сделал. Единственное, что я поняла, так то, что он связан с тем, что происходило в этот короткий промежуток времени перед тем, как меня увезли.

Сжимаю и разжимаю кулаки, потому что сейчас мне очень хочется что-нибудь разбить или сломать пару костей. Вот моя женщина, она снова рядом со мной, я могу обнимать и целовать ее, но по-прежнему не могу защитить.

— Единственное, что сейчас понятно, и я думаю, что всем присутствующим, — Чарльз отходит от жены и встает прямо перед нами, — что вся семья снова переезжает в поместье. Нам нельзя подвергать опасности наших женщин, а самим будет проще разобраться во всем, когда будем находиться рядом. Это во-первых. А во-вторых, если принять во внимание то, что рассказал до этого Кил, то его новоиспеченный босс не спускает выпадов неповиновения. Есть риски, причем большие. Поместье защищено достаточно, всем вместе будет надежнее. Бежать смысла нет. Есть возражения?

Он обводит всех взглядом, но не встречает сопротивления.

— Тогда переезжаем. Сегодня же. Дорогая, я попрошу, чтобы привезли все твои вещи.

— Неужели вся семья будет снова в сборе, — мама взмахивает руками, утирая слезы, — я счастлива. Правда, очень бы хотелось, чтобы обстоятельства для этого были другого рода.

— А как же работа? — Саманта встает на ноги и сверлит Ника своим невероятно тяжелым взглядом. Даже я проникся к этой девчонке, которая держит брата в узде.

— Детка…

— Я знаю, что ты сейчас собираешься сказать, Николас. Я перееду, но не брошу своих пациентов. И ты это знаешь. Решай вопрос как хочешь, но я должна ездить в клинику каждый рабочий день.

У Тиф вырывается звонкий смешок. Все в удивлении поворачиваются к ней, а Барлоу начинает громко хохотать.

— Простите, — черех смех, больше похожий на истерику, выпаливает она. — Ты здорово попал, братец.

— Ха-ха, смешно, Тиф, — раздраженно бросает Ник и хватает свою девушку за руку. — Пошли, надо поговорить.

Они первыми покидают кабинет. Чарли помогает поднятся Элизабет, чье лицо приобрело какой-то сероватый оттенок. Похоже, ее снова стошнит.

— Дорогой, — она прикрывает рот ладонью и направляется к выходу, — простите…

Брат спешно следует за женой, а мы остаемся вчетвером.

— Все снова повторяется, — грустно произностит Тиффани, переводя взгляд между родителями. — Все снова вынуждены лишаться привычного комфорта из-за меня.

— Нет, родная, сейчас это по большей части из-за меня. Ты не причем.

— Тиф, — мама подходит ближе и берет Барлоу за руки, — мы же семья. Мы, наконец, снова тебя нашли. Поэтому я планирую сегодня закатить такой праздник, которого наш дом не видел последние пару лет, не считая свадьбы Чарльза. Потому что мы снова все вместе, не взирая на внешние обстоятельства. И пусть эта радость будет только в этих стенах и между нами, но каждый из нас это заслужил, а в особенности вы двое, — Беатрис Хоггард берет мою ладонь и кладет на аккуратную ручку Тиф. — А теперь дуйте к себе и наслаждайтесь друг другом. Но к семи вечера жду в гостиной.

Отец подмигнул, а Тиф залилась огненно красным румянцем, что так ей не свойственен. А я, в кои-то веки, счастливо улыбаюсь, что, не смотря ни на что, она рядом со мной.

— Кил, поставь меня, — Тиф крепко обнимает мою шею, пока я несу ее на руках через весь дом, ловко преодолевая многочисленные лестницы и двери. — Киллиан!

— Нет, Красивая, теперь только так перемещаемся. И ты не можешь меня винить.

Она замолкает. Ласково оглаживает мое щеку, после чего припадает к ней губами. Медленно целует, разгоняя мурашки по всему моему напряженному телу. Затем перемещает ладошки и обнимает голову, прижимаясь своим виском к моему.

— Я так по тебе скучала… Я даже не знаю, как передать все то, что я сейчас чувствую.

Отнимаю ее ладонь и кладу себе на сердце. Тиффани чувствует, как бешено оно бьется под ее кожей. Мне кажется, что его даже слышно, так оголтелая мыщца тарабанит за ребрами от невозможного счастья, в котором сейчас купается.

— Я понимаю все, что ты испытываешь, потому что твои эмоции идентичны моим.

Толкаю ногой дверь в крыло, которое занимал до того, как переехал в собственный дом. Прямым ходом двигаюсь в комнату, в которой все осталось так же с того самого дня, как Тиф пропала. Я ничего не трогал и не разрешал прислуге что-либо менять. И это не скрывается от внимания Тиффани, когда мы заходим внутрь.

— Боже мой, — девушка ловко спрыгивает с моих рук и обводит помещение ошалелым взглядом. — Киллиан… Здесь все лежит ровно на тех же местах, как я и оставила.

Она оглядывается на меня, пытаясь считать эмоции. Но единственное чувство, которое прорывается из меня сейчас, это безусловная любовь.

— Это твоя спальня, Тиффани. И ты сама примешь решение, что и как здесь менять. Иди ко мне.

Протягиваю руку. Тиф смотрит на мою ладонь, после чего поднимает взгляд на меня и тяжело вздыхает. В ее глазах снова собираются слезы, которые меня обезоруживают. Осторожный шаг вперед, затем еще один и еще. И вот, мы стоим друг напротив друга, прожигая тела разгоряченными взглядами, но не предпринимаем никаких действий. Смотрим и смотрим, пока женская ручка не взметается вверх, начиная осторожно расстегивать пуговицы на моей рубашке. Стольких сил мне требуется, чтобы не плюнуть на все и не наброситься на свою женщину, но я терплю. Позволяю ей неспешно трогать меня, вспоминать, изучать. Тиффани справляется с пуговицами и цепляет взглядом линии показавшейся татуировки. Пальцами проводит по границам, заставляя все внутри меня напрячься и взорваться одновременно. Больше не могу сдерживаться. Цепляю тонкие пальчики и тяну на себя, впечатывая грудью в свою. Я и забыл, какая она хрупкая рядом со мной.

Ощущаю ее возбуждение через тонкую ткань джемпера. Распаляюсь так сильно, что трясет. Цепляю ее подбородок и запрокидываю голову, а светлые волосы рассыпаются тяжелым грузом по узким плечам. Наконец-то целую свою женщину, как того требуют обстоятельства и мое еле собранное из осколков сердце.

— Кил… — шепчет Тиф, кусая мои губы. Ее ногти впиваются мне в кожу живота, пока спускаются к бляшке ремня. Женские движения резкие и хаотичные. — Я так скучала по тебе…

Каждое ее слово разбивает внутри броню, которую я возводил все эти дни на расстоянии от самого дорогого для меня человека. Кусок за куском отваливается с каждой произнесенной буквой, обнажая незащищённое сердце. Перехватываю девичьи ладони. Прожигаю ее всю диким взглядом, а после снова подхватываю на руки и несу в ванную.

Губы Тиф осторожно блуждают по моей шее, оставляя горячие следы языка на разгоряченной коже. И когда я, наконец, опускаю ее в душевую кабину, в ярких глазах проскальзывает понимание.

— Я хочу тебя как в тот самый первый раз. Когда увидел и слетел с катушек от того, какая ты, — Тиффани медленно стягивает с себя кофту, обнажая полную грудь, прикрытую простым хлопковым лифчиком черного цвета. — Охрененные…

Неосознанно кладу ладони на манящие полушария и сжимаю их, вырывая хриплый стон Барлоу, сносящий все мои стопы. В секунду оказываюсь внутри этой пресловутой душевой коробки и захлопываю дверцу. Тиф не медлит — врубает воду на максимум. Холодные капли мощным потоком обрушиваются на нас сверху, но мы слишком горим, чтобы это стало помехой.

— Я люблю тебя, — глаза в глаза. Дыхание в унисон. Сердце к сердцу, плоть к плоти. — Люблю тебя, Кил…

Она нажимает спусковой крючок моего сумасшествия. Впечатываю хрупкую фигуру в стенку кабины, позволяя рукам, наконец, взять желаемое. Стягиваю по влажному телу мокрый насквозь бюстгальтер и цепляю пальцами набухшие соски. Рот наполняется слюной от желания попробовать их на вкус, когда Тиф выгибается дугой, подставляя под мои губы тонкую шею. Рывком смахиваю регулятор температуры воды, прибавляя градусов, а потом прохожусь языком от острой скулы до самой груди с розовыми ореолами.

— Боже…

Тиффани больше не видит меня. Ее веки прикрыты, а пальцы лихорадочно раздирают кожу спины там, где ещё секунды назад болталась рубашка.

— Киллиан… Пожалуйста…

— Твою мать! — рычу сквозь зубы, в которых зажата аккуратная горошина, а сам уже стягиваю мокрые джинсы со стройных ног своей женщины. Член в штанах натянул ширинку так, что физически больно. Все практически так же, как тогда, в тот самый первый раз. За исключением дичайшей любви, которая разрывает меня на части.

"Смотрю на изящную шею, по которой катятся капли воды, где пульсирует в агонии выступающая вена, и не могу удержаться. Зализываю место, приложенное ранее зубами. Девушка глухо стонет, а меня в пружину закручивает. Дотрагиваюсь пальцами до твердого розового соска, продолжая водить языком по нежной коже."

Воспоминания из прошлого вспыхивают в голове яркими картинками, накладываясь на текущие реалии.

"— Не играй со мной, Солнце, иначе мне придется трахнуть тебя прямо здесь.

— А разве ты не для этого сюда пришел? — в глазах читается вызов.

— Я пришел забрать тебя.

— И поэтому залез ко мне в душ? Странные методы переговоров, не считаешь?

Резко убираю руку с шеи и кладу ее на плоский живот, спускаясь к промежности. Когда нахожу факт возбуждения девчонки, размазываю вязкую влагу по набухшим складкам, не отрывая взгляда от перекошенного ужасом лица.

— Что… Что ты делаешь?.. Кил… Ох…"

Проделываю то же движение ладонью, спускаясь к тонким трусикам, и запускаю под мокрую ткань пальцы. Тиф прижимает меня крепче, не позволяя отстраниться, чего я сам бы не сделал никогда.

— Помнишь? — обдаю аккуратное ушко горячим шепотом и проникаю внутрь нее двумя пальцами, ощущая долгожданное тепло ее тела. — Помнишь все, что было тогда?

Барлоу в несознанке кивает, поскуливая и насаживаясь мне на руку, а у меня бошка плывет от переизбытка эмоций вкупе с теми картинами, что подбрасывает издевательская память.

"Женское тело начинает бить мелкая дрожь, а я просто упиваюсь тем, как люто может трясти. Загоняю сразу два пальца в нее, закидывая стройную ногу на свое бедро, и лихорадочно трахаю уже бесстыдно стонущую давнюю подружку. Яйца грозятся взорваться, разметав сперму по всей, мать его, спальне, но я не могу остановиться. Хочу, чтобы кончила, чтобы орала от того, что я с ней делаю. Цепляю узкий подбородок и, до боли стискивая, разворачиваю к себе.

— В глаза мне смотри, — рычу на низких оборотах, — в глаза, сказал!"

Трахаю Тиффани пальцами, зацеловывая ее всю. Упиваюсь ее стонами, касаниями, ласками. Нас заливает водой, но я кроме нее в своих руках ничего больше не чувствую. Только ее.

Когда Тиф достигает оргазма, ее начинает трясти в моих руках. Не в силах оторвать от девушки взгляда, буквально топлю себя в ее удовольствии. Для меня ее пик наслаждения ничем не уступает собственному. Нахожу острый подбородок и обхватываю рукой, заставляя встретиться со мной глазами. Сталкиваюсь с затуманенными зрачками цвета солнца и плыву вместе с ней. Рывками спускаю штаны, освобождая член, и, подхватывая Тиффани на руки, резко опускаю на себя, выбивая из обоих задушенные вздохи.

— О-о-о-ох…

— Твою мать…

Глаза в глаза. Все эмоции вскрыты. Все чувства оголены.

"Ещё несколько минут бешеных движений, и она взрывается с громким протяжным криком. Ее плоть до боли сжимает мою при сокращении мышц, но мне охуенно. Самого потряхивает вместе с тем, как колошматит ее. Горячие брызги ее удовольствия напористой струёй вылетают из влагалища после того, как резко вытаскиваю руку.

— Красиво кончаешь."

Двигаюсь. Заполняю Тиф до основания, с каждой фрикцией выбивая из нее сладкие стоны. Чувствую ее руки и губы на теле, ощущаю ее сладкую кожу под своим языком, ее попку под ладонями, ее до одури обжигающую тесноту мышц вокруг меня. И этого хватает, чтобы разорвало. Кончаю так громко и бурно, что колени подкашиваются. И Тиффани не отстаёт. Кричит настолько сильно, что нас, кажется, слышно в крыле Чарли.

Как только последние волны оргазма стихают, Тиф обмякает в моих руках, утыкаясь лбом в плечо и крепко обнимая за шею. Я по-прежнему впиваюсь пальцами в ее ягодицы, что, скорее всего, на них останутся пятна. Боюсь, что если ослаблю хватку, то она исчезнет из моих рук, как мираж.

— Родная? — хриплю на пониженных, снова возвращая наш зрительный контакт. Барлоу поднимает голову и смотрит так проникновенно, что мое сердце, раздробленное и измученное, снова в надежде оживает. — Красиво кончаешь.

Нереальная улыбка, по которой я охренеть как соскучился, озаряет ее лицо. Она тоже вспоминает. Я знаю. В прошлый раз эта женщина зарядила мне по морде после аналогичных слов, а сейчас крепко обнимает, оставляет поцелуй на подбородке, после чего перемещается к губам и проникновенно целует.

— Люблю тебя, Киллиан Хоггард. Я очень сильно тебя люблю.

— А я тебя сильнее, моя Заноза, — крепче обхватываю девушку в своих руках и выхожу из душа, чтобы продолжить начатое в кровати. — И сейчас собираюсь тебе это доказывать.