Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2

Глава 19 На линии огня

Все тут же схватились за оружие, заняв позиции за укрытиями.

Корнеев и Самарин за камнями, Шарапов и Кириллов прямо в кузове. Женька залетел в кабину, схватился за автомат и выбрался с другой стороны. Там же занял позицию Серега Васильев — немой сокамерник Смирнова по зиндану.

— Не стрелять! — громко произнес я. — Сначала поглядим, кто там.

С одной стороны, это могла быть ошибка — расстрелять к чертям, пока они не успели подъехать. С другой — вдруг это мирные? Других дорог мы не видели, но в темноте это нормальное явление. Вдруг была какая-то иная дорога и сейчас к нам приближается вовсе не враг? Потом еще сольют нашим, что русские пленные бежали и перебили много мирных жителей.

А тем временем пикап приближался.

Когда расстояние сократилось примерно до семидесяти метров, их транспорт остановился. Открылись обе двери — пассажира и водителя. Оттуда показались душманы в непонятной темно-серой форме. Вроде и не традиционная одежда, но и не камуфляж. Наверное, что-то китайское или пакистанское — сам черт не разберет, что им там союзники поставляют.

Из кузова тоже показались вооруженные люди, принялись занимать позиции за камнями, один плюхнулся в придорожную канаву. Всего я насчитал восьмерых. Двое остались стоять у машины, как на параде — были уверены в своем превосходстве. Водитель выудил из кузова пикапа РПГ.

Определенно, это не местные жители.

— Твою мать! — процедил я, глядя на эту гоп-компанию. Чуть повернул голову к Паше. — Узнал этих чертей?

— А то! — хмыкнул прапорщик. — Это же те самые духи, что американца сопровождали. Значит, за нас решили взяться моджахеды поопытнее⁈ Меня аж гордость берет, столько внимания и чести к моей никчёмной шкуре. Интересно, как же они догадались, что мы пошли на юг? Хотя, какая разница… Хм, ты гляди, а самого американца не видно. Интересно, почему?

— Да, так… — выдержав драматическую паузу, ответил я. — Перед самым взрывом артиллерийской мины, я его мордой о стену, а потом еще и руку сломал. Хотел добить, да не успел.

— А, вот это правильно! Ну и что мы будем делать?

Тем временем, оба моджахеда прошли несколько шагов и остановились. Вперед тот, что был с РПГ-2. Наверное, старший. Чуть поодаль, рядом с дверью, стоял еще один, с пулеметом Калашникова в руках.

— Руси! Шурави! Сдавайся! — громко крикнул он хриплым голосом, с сильным афганским акцентом. Над ущельем прокатилось эхо. — Или убивать вас будем! Всех будем!

— Ага, щас! — тихо процедил Корнеев, прильнув к прицелу. — В очередь становитесь, суки!

Снова повисла тишина. Где-то сверху тоскливо завыла какая-то птица, будто намекала на что-то.

Ситуация получилась крайне напряженная — раньше-то мы действовали скрытно, нагло и дерзко, прямо под носом у ничего не подозревающего противника. А сейчас нас застали врасплох, причем не абы кто. И мы явно в проигрышной позиции.

Попытаться уехать, не вступая в огневой контакт? Глупость — на пикапе нас быстро догонят и расстреляют из нескольких стволов. Устраивать позиционную перестрелку здесь, в ущелье? Возможно, но нас надолго не хватит, боезапаса очень мало. А вот у них, судя по всему, с этим проблем нет.

Не знаю, о чем в этот момент думали остальные. А я спешно анализировал ситуацию и оценивал риски. Все противники хорошо вооружены, даже если не брать гранатомет в расчет. Еще у одного пулемет Калашникова — это мощная дура, калибра семь и шестьдесят два, которая шьет все, что угодно, если нет брони. А деревянный кузов ЗиЛ-164 таковой не являлся ни в каком смысле. Едва мы попробуем тронуться, нас тупо изрешетят и дай бог, что хоть кто-то уцелеет. А потом, что им мешает нас просто догнать⁈

У старшего душмана в руках гранатомет. С сотни метров попасть по грузовику реактивной гранатой непросто, но вполне себе возможно. А душман перед нами явно не тот косоглазый Саид из кишлака, без опыта. Это обученный иностранными спецами головорез. По сути, у нас только одно преимущество — они считают нас загнанными в угол крысами, которых можно голыми руками брать. От безнадеги. Ну-ну…

— Макс? — послышался голос Паши. Он отстранился от мушки СВТ-40, покосился на меня вопросительным взглядом.

— Я думаю… — в голове шел сложный аналитический процесс.

— Ну, рус… Что молчишь? — снова закричал моджахед. — У вас один минут! Потом, мы стрелять! И всех убивать!

Так… Нужно вывести из строя их транспорт. По шинам отсюда не попасть, слишком далеко. Если Корнеев сможет снять их старшего, гранатомет на какое-то время перестанет быть опасным. Но, даже если попадет, на противнике может быть бронежилет. Нужно бить наверняка, точно в голову, но попробуй-ка это сделать с такого расстояния и без оптического прицела.

Даже если повезет и он пристрелит гранатометчика, это только часть дела.

Пулеметчик. Бить из пулемета прицельно на расстоянии ста метров, да еще и на весу — глупо, слишком большой разброс. Хрен попадет, разве что случайно. Для прицельной стрельбы нужно упасть на землю, занять позицию, раскинуть сошки, прицелиться. Это секунд двадцать. Если повезет, Корнеев сможет снять и его.

Вот только по нам сразу же откроют шквальный огонь из шести автоматов. Парням еще нужно как-то успеть запрыгнуть в кузов, а Смирнову влезть в кабину и тронуться. Но опять же, нас догонят. Нет, так нам не уйти… Нужно «выключить» пикап.

— Снимешь гранатометчика? — спросил я у прапорщика.

— Не… Слишком далеко. Был бы прицел, другое дело.

— Так, ладно… — я уже понял, что здесь придется действовать нестандартно. Громко добавил, для всех. — Тогда другой вариант. Давайте мне гранату, и пару магазинов.

— Э! Что ты задумал, Громов? — с подозрением спросил Кириллов.

— Пойду, побеседую, — просто ответил я, затем снова посмотрел на Корнеева. — Не парьтесь, погибать глупой смертью я не намерен! Всем быть начеку. Паша, как только я ликвидирую их старшего, бей по пулеметчику. Как хочешь бей. Все остальные сосредоточить огонь по пикапу, бейте из всего, что есть. Как только я отвлеку их на себя, всем в кузов и жмите вперед так быстро, как только сможете.

— Стой! — воскликнул Самарин. — Это не выход!

Но я проигнорировал.

— Эй! — заорал я, поднявшись во весь рост. — Моджахед! Иди сюда, один на один поговорим!

— Ты че творишь, Макс? — возмутился Женька. — О чем ты с ними говорить собрался?

— Выиграю время! — торопливо произнес я, забирая у Самарина гранату. — Будьте наготове рвать когти! За меня не волнуйтесь, потом подберете. Где-нибудь дальше.

Видимо, моя решимость была настолько сильной, что они не стали меня останавливать. В конце концов, все уже были в курсе, что именно с моей подачи и произошел этот немыслимый побег. Если я что-то делал, значит, так нужно. Значит, решение уже принято и оно верное.

Накинув ремень на шею, но при этом держа Калашников за цевье правой рукой, я медленно направился к моджахеду. Тот, перекинувшись парой фраз со вторым душманом, тоже пошел вперед. При этом гранатомет закинул за спину, а сам вооружился М-16.

Я намеренно шел немного быстрее, чтобы подобраться поближе. И не только поэтому — слева был большой камень, который можно было использовать как хорошее укрытие.

В левом кармане у меня лежала оборонительная граната. На нее была большая надежда.

Когда мы подошли друг к другу, расстояние от меня до их пикапа было где-то метров двадцать. До духа — метра два.

— Шурави, ты главный рус, да? — спросил душман, буравя меня насмешливым взглядом.

Весь его внешний вид говорил о том, что это не партизан. На вид лет сорок, морда перекошена. На голове арафатка. Это опытный боец который давно в деле. Военная форма, разгрузка, бронежилет. На поясе кобура с торчащей рукояткой пистолета. В разгрузке гранаты, запасные магазины. Конечно, он привык сражаться против неопытных бойцов и не знал, что перед ним стоит еще более зубастый хищник. Как известно, внешность сильно обманчива и противник должен поверить, что угрозы я не представляю. Душман видел перед собой грязного, оборванного, небритого пацана с автоматом…

— Да, да, я главный, — дрожащим голосом произнес я. Пришлось подключить актерские таланты.

— Сдавайся! — грубо ответил тот. — Или мы убивать всех.

— Что ты все заладил, убивать, убивать… — подумал я, а вслух ответил. — Мы не хотим умирать. Сдаваться? Как?

— Автомат брось! — душман ухмыльнулся. Расслабился.

Это я понял, заметив, что тот перенес вес на другую ногу. Винтовку поднял стволом вверх, держа ее только одной рукой.

Я кивнул. Демонстративно перебросил автомат Калашникова в левую руку, а правой медленно снял ремень с шеи. Бросил оружие к обочине, туда, где лежал запримеченный мной камень.

— Ну? — поинтересовался я. Намеренно сделал испуганное лицо. — Дальше, что?

Моджахед обернулся к своим, что-то громко прокричал. И именно этим моментом я и воспользовался. Резко выхватив из кармана наградной пистолет Иззатуллы, ловким движением пальца снял с предохранителя и выстрелил ему в колено. Сразу же сделал второй выстрел, только уже в грудь, чуть повыше верхнего среза бронежилета. Падая, душман хотел вскрикнуть, но захлебнулся собственной кровью.

А я, пользуясь внезапностью атаки, резко выхватил гранату из кармана, и прямо в движении швырнул ее в сторону пикапа. Сам же, переходя из прыжка в кувырок, спрятался за камнем.

Оглушительно грохнуло. По камням защелкали осколки.

Секунда и позади меня раздался сухой одиночный выстрел. Еще секунда и застрекотали автоматы. Каждый из бывших пленных, неторопливо выбрал себе цель. Расстояние, правда, велико, ведь в кузове собралось не отделение спецназа, а горстка пленных срочников, многие из которых еще и по людям-то не стреляли.

Моджахеды, явно не ожидавшие такого коварства, открыли ответный огонь. Среди звуков автоматных очередей, я услышал пулеметную очередь. Черт возьми, выходит, Корнеев не смог снять пулеметчика… Это плохо, потому что сейчас тот займет удобную позицию и как только пристреляется, превратит грузовик в решето.

Аккуратно выглянул — пикап был цел. Зараза! То ли я не докинул гранату, то ли еще что, но итог очевиден — их транспорт все-таки уцелел. Я поставил на предохранитель и сунул «Макарова» обратно в карман. Вытянулся из-за камня, подцепил ногой ремень своего Калашникова и подтащил к себе. Уже хорошо.

Ликвидированный мной моджахед уже подох. Это гарантированно минус один, значит, нас теперь поровну. Семь на семь, но силы совершенно не равны.

Позиция у меня так себе — лежать можно сколько угодно, а вот отстреливаться не вариант. Чтобы попробовать взять кого-то на прицел, нужно чуть ли не полностью высунуться из укрытия. Сделай я это, меня бы нашпиговали свинцом.

Что делать⁈

Пулеметчик снова начал долбить.

Где-то сзади взревел двигатель ЗиЛа — значит, Смирнову удалось его завести. Возможно, сейчас они двинутся вперед, сократят расстояние и уйдут с линии огня. Моджахедам останется только два варианта, прыгать на транспорт и догонять грузовик, либо сначала ликвидировать меня. Что в общем-то, совсем не сложно.

Стрельба позади меня стала утихать. Моджахеды тоже быстро прекратили не эффективный огонь. Это хорошо, вот только получалось, что я остался один на один с семью противниками. Как бы, перевес немного не в мою пользу. Совсем чуть-чуть.

Заметил, что у душмана, лежащего в двух метрах от меня, в разгрузке аж три гранаты. Нужно попробовать дотянуться.

Перехватив автомат в правую руку, я вытянулся из укрытия насколько мог, мушкой зацепил за рукав поверженного врага и изо всех сил потащил к себе. По мне тут же открыли огонь, одна из пуль обожгла предплечье. Упал на спину, но тело все-таки дотащил. Теперь у меня было не только три гранаты, но еще и гранатомет. Вот им-то я точно выведу из строя вражескую технику.

Я выхватил гранату, швырнул ее через камни к врагу. Грохнуло.

Проблема в том, что меня могли ликвидировать точно так же. И деться мне тут особо и некуда — осколками посечет так, что и вылезать не нужно будет. В следующую секунду, моя догадка подтвердилась. Грохнула граната, но она явно не долетела нескольких метров.

Я кое-как перебрался за камень, занял позицию. Угол обзора очень небольшой, но верный.

В какой-то момент, впереди показалось движение. Пулеметчик.

Дав короткую очередь, я срезал его. Отлично, их теперь шестеро. Пули защелкали по камням — меня прижали. Пришлось сползти обратно, при этом неудачно подвернул ногу. Сейчас меня попробуют взять в клещи — обойти сверху и по дороге. Интересно, почему они не заводят пикап — ведь его можно использовать как прикрытие и задавить меня в тесный контакт. А потом понял — их старший еще и водитель. И скорее всего, ключи у него.

Снова бросил гранату.

Духи закричали, вновь пробовали стрелять. Уж не знаю, сколько их там осталось. Может быть и так, что я вообще никого не зацепил.

Позиционная стрельба длилась несколько минут. Я успел отстрелять магазин, вставил второй. Снова открыл огонь одиночными. Духи оказались хитрыми, подставляться не желали, но при этом постепенно сокращали расстояние.

А мне реально деваться некуда — вокруг только камни. Даже ложбины или трещины нет. Я еще ближе подтащил к себе тело душмана, прикрылся им, словно щитом. И как раз вовремя — упала граната. Бабахнуло хорошо, больно ударило по ушам.

Я прекратил стрельбу. Подготовил Макаров.

Время замедлилось. Я весь превратился в сгусток мышц и нервов. Предельная концентрация на происходящем. Секунда. Пять. Десять.

И когда из-за камня резко выскочил душман, он не сразу понял, куда я подевался. Вокруг гильзы, тело, кровь. Валяющееся оружие. А вот я момент терять не стал, тут же трижды выстрелил. Одна пуля попала в голову. Еще минус один. Показался второй, но я не попал — две пули ушли в молоко. Сухо щелкнуло. Все, патроны закончились.

Вот только дальше надеяться только на везение было глупо. Сейчас меня задавят числом — тут уже не отстреляться.

— Рус! Мы гранату кидать, твоя дохнуть! Выходи! — раздался голос совсем рядом. Буквально несколько метров.

Все, больше тут ничего не предпринять. Я им нужен живым — скорее всего, обиженный американец дал им команду притащить меня живым. Видимо сообразил, что я тоже не так уж и просто. Отправил команду опытных головорезов, да только с тактикой у них не очень. Их обучали, бесспорно, но недостаточно. Обезьяну тоже можно научить стрелять и бросать гранаты, но солдатом, при этом она все равно не станет.

Ситуация накалилась до предела. Мне уже ничего не поможет.

Но вдруг, я услышал знакомый шум, который быстро нарастал.

Черт возьми, так ревет двигатель ЗиЛ-164. Неужели бывшие пленники вернулись?

Я попытался высунуться, но меня тут же загнали обратно. Случайная пуля попала в мягкие ткани голени — я скривился от боли.

А потом справа от меня, раздалась плотная стрельба сразу из нескольких стволов.

Пули защелкали по камням так, что даже я невольно вжался в камни.

Уже через несколько секунд мимо меня пронесся грузовик и судя по звуку, кого-то раздавил. Еще несколько мгновений и все было кончено. Раздалось пара одиночных выстрелов…

— Макс, ты там жив? — раздался голос Корнеева.

— Вроде да! — отозвался я, откидывая от себя тело мертвого моджахеда. — Но не уверен.

Кое-как поднявшись, я оперся о камни. Встал. Увидел ЗиЛ, в кузове стояло трое наших. Ко мне уже шел Самарин и Корнеев, оба с оружием.

— Вы зачем вернулись? — хмыкнул я.

— А ты что, хочешь быть тут единственным героем? — усмехнулся Паша. — Сначала ты спасал наши шкуры, теперь наоборот. Как там поговорка звучит? Долг платежом красен⁈ Что там у тебя? Ранен?

— Зацепило немного. Навылет прошла.

— Сейчас что-нибудь придумаем… — отозвался Шарапов. — Аптечки нет, но наверняка у этих ишаков что-нибудь найдется!

В любом случае, я был очень рад тому, что меня не бросили. Конечно, пускать грузовик вот так, в лоб на стволы автоматов было глупо, но учитывая, что парни открыли шквальный огонь из всего, что оставалось, душманы просто не смогли ничем ответить.

Оказалось, что они смогли раздавить сразу двоих. Еще одного расстреляли на подъезде. А остальных, что были ранеными, добили.

— Везучий ты солдат, Громов! — восхитился Кириллов. — Ты в такую мясорубку в одиночку полез, а на тебе только три царапины, да легкое ранение… Таких как ты, один на тысячу солдат!

— Если бы не ваша помощь, то стало бы еще на одного меньше! — отшутился я, пока Шарапов оказывал мне первую помощь. К счастью, у одного из духов нашлась НАТО-вская аптечка. По итогу, меня обезболили, все обработали и перебинтовали. Получилось нормально.

Мы отстрелялись. Перебили всех восьмерых.

Жаль, но все оказалось не таким радужным, как могло показаться. Нас осталось шестеро — погиб Серега Васильев. Его почти в самом начале срезало пулеметной очередью, он даже не успел забраться в кузов грузовика. Его мы тоже похоронили, так же как и Андрея. Еще ранило Кириллова — тот получил ранение в плечо — легко отделался.

Кузов был просто изрешечен — благо спасли мешки с землей, что мы закидали внутрь еще в кишлаке.

Пикап все-таки был немного поврежден — осколками и пулями. Проверили, к счастью, он был на ходу. Хорошо, что я все-таки не воспользовался гранатометом и не взорвал его к чертовой матери.

Внутри кузова обнаружилось много патронов, гранат.

Да и после обстрела наш ЗиЛ сильно пострадал — радиатор был пробит в трех местах, переднее колесо спустило. Движок быстро перегревался, да к тому же и горючки почти не осталось. Мы решили бросить грузовик и пересесть на трофейный пикап.

Меня, как пострадавшего, первым закинули в кузов. Туда же загрузили оружие, патроны. Все, что могло пригодиться. Через полчаса, все дела были сделаны и мы продолжили путь.

Примерно часа два мы петляли по горным дорогам, иногда заезжали не туда и возвращались обратно.

— Да задолбали уже эти чертовы горы! — выругался Смирнов, когда мы попали в очередной тупик. — Конца и края им нет!

К счастью, вскоре мы все-таки взяли верное направление.

Конечно, тут горы были уже куда ниже, чем там, откуда нам удалось бежать. Впереди виднелись сопки — очевидно, что мы оказались на внутренней территории Афганистана. Скоро пойдут холмы, а потом и выжженная равнина… Я даже умудрился немного поспать.

А проснулся от громкого шума. В сорока метрах от нас, раскинув короткие крылья с подвесным вооружением, грациозно зависла темно-зеленая вертушка Ми-24. Ну, прямо настоящий крокодил…