Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2

Глава 23 Возвращение

Игнатьев слегка улыбнулся.

— Я уж думал, ты не приедешь! — произнес он, глядя на сокурсника. Затем двинулся к нам. — Кстати, как долетел?

Майор Кикоть сидел на кровати, смутно подозревая, что происходит что-то такое, чего он просто не учел. Мне оставалось просто наблюдать за происходящим — интересное, однако, дело получается. Эти двое что, знакомы между собой? Один из разведки, другой из контрразведки. И что-то мне подсказывало, что у них случился конфликт интересов.

— Я не гордый, поэтому повторю вопрос — что ты здесь делаешь? — нахмурился чекист. — Разве ты не должен быть в Ташкенте?

— Уже нет. Я на особом задании. Ты ведь в курсе истории о том, как ефрейтор Громов и другие пленные солдаты сбежали из кишлака в горах? По этому делу поднялся большой шум, начато расследование. А буквально сегодня утром вышестоящим командованием начато планирование разведывательной операции в тот район.

— В курсе, — мрачно ответил тот. — Поэтому я и прибыл — выяснить все обстоятельства того, как этот боец попал в плен, а потом умудрился из него сбежать. У меня плотный график, во время которого ефрейтор будет находиться под наблюдением.

— Извини, Витя! — прервал его Игнатьев, покачав головой. — Вынужден тебя огорчить, Громов мне самому нужен.

— Чего? — прищурившись, недовольно протянул майор, разом растеряв всю свою грозность. — В каком это смысле?

— Так… Давай мы это с тобой обсудим в коридоре? — предложил капитан. Затем посмотрел на меня. — Громов, как самочувствие?

— Жить буду, товарищ капитан!

— Хорошо. У тебя есть тридцать пять часов на отдых, — он посмотрел на часы. — А потом придется вернуться туда, откуда вы сбежали!

— Это мы еще посмотрим… — пробурчал Кикоть, поднимаясь с кровати.

Когда оба офицера выходили из палаты, я посмотрел им вслед и усмехнулся — вот ведь забавно получилось⁈ Сейчас будут меряться, у кого полномочий больше.

Едва дверь в палату закрылась, как оба офицера сразу же перешли к обсуждению проблемы.

— Саша, я что-то не понял! — произнес Виктор, глядя на Игнатьева. — Что это за дела?

— Что именно ты имеешь в виду? — поднял бровь Игнатьев.

— Ты зачем влез в это дело? — процедил тот, глядя на сокурсника хмурым взглядом. — Я полагал, что ты понял мою позицию, даже вызвался помочь с Амировым… Потом куда-то пропал, ничего не объяснил.

— Я не вызывался к тебе в помощники, ты сам так захотел. — Ты же знаешь, что мне Громов нужен! И причины тебе тоже известны…

Разведчик вздохнул.

— Ой, Витя, да брось. Мое мнение — ты занимаешься ерундой.

— Выявление скрытой угрозы это ерунда?

— Угроза? От Громова? — разведчик усмехнулся. — Твое начальство обозначило моему командованию приоритет. Громов был там, его опыт весьма полезен при патрулировании. Случившееся в горах — вот это важно, а твое недоверие к парню и мелкие придирки… Они безосновательны. Это паранойя! Громов — настоящий солдат, возможно, даже герой. Да, в его биографии есть странности, но он не сделал ничего такого, за что его стоит посадить под замок и потрошить мозг. Я наслышан о твоем упорстве в таких делах, о методах, которые ты применяешь и о результатах. Но сейчас, ты ошибаешься.

Кикоть слушал и все больше понимал, что между ними как-то незаметно выросла преграда. Конечно, структуры крупные, совершенно разные, влияние тоже. Да, в связи с последними событиями стало ясно, что разведка сильно промахнулась и села в лужу. Будут внутренние расследования, полетят погоны. Но это будет происходить параллельно с решением проблемы на войсковом уровне. Сейчас им нужно как можно скорее восстановить контроль над зоной ответственности. Комитет уже дал добро, а он, майор, сам того не заметив, потерял инициативу. Начальник косвенно его об этом предупредил.

— С чего ты это взял? — с вызовом спросил майор. — Громов, никакой не герой. По неизвестной причине, он уже не первый раз оказывается в самой гуще событий и выходит сухим из воды. Я должен докопаться до правды.

— Штаб уже дал добро! — пояснил Игнатьев. — Я видел копию указания. Кстати, как мне сказали, ваш полковник Афанасьев того же мнения. Разве он тебе не сказал?

Кикоть, несмотря на свой опыт и суровый характер, несмотря на нестандартное мышление, впервые не нашелся что сказать. Он шумно выдохнул, отвернулся в сторону. Постоял несколько секунд.

— Я не понимаю… Почему именно он, Саша? — подумав, спросил Кикоть. — Пленных еще пятеро, все они были там и все видели. Бери других, а Громова оставь мне!

— Нет. Остальные не то. И ты знаешь, почему… Громов сам по себе другой!

Чекист понимал, но не хотел этого признавать.

— Твою мать! — загремел он. Персонал медчасти, что был в коридоре, забеспокоился. — Я очень недоволен тем, что именно ты взялся за это дело и переступил мне дорогу! Не ожидал от тебя такого! Хорошо, забирай себе Громова. Разведывательная операция в данный момент и впрямь важнее. Однако, сразу скажу, я не отступлюсь. Как только все завершится, я продолжу дело. А пока, я все равно буду наблюдать за его действиями. И мой тебе совет, сделай то же самое.

И не дожидаясь реакции капитана, майор развернулся и направился к выходу из медицинской части. Игнатьев проводил его задумчивым взглядом — он догадывался, что так будет и был готов к этому. Ничего страшного не произошло — всего лишь небольшие разногласия между сокурсниками… Действительно, конфликт интересов.

У капитана на сегодня была запланирована еще куча дел.

Так уж получилось, что написанный им рапорт, лег на стол начальника штаба. Был изучен и вынесен на совещание. Офицеры признали, что предложение использовать ефрейтора Громова в разведывательной операции действительно имеет смысл. Конечно, это создаст свои проблемы, но зато могло сэкономить кучу времени. Тот район действительно сложный — пускать туда вертушки опасно. А территория настолько большая, что там можно блуждать несколько суток. Капитана Игнатьева представили к новой должности и намекнули, что если все пройдет успешно, то в самое ближайшее время ему придется сменить четыре маленьких звезды, на одну большую.

С самого начала, когда Виктор только-только ввел его в курс дела и рассказал про случай на сборном пункте, он понял, что сокурсник слегка перегибает палку. Да, Громов интересный солдат, не без вопросов. Психолог Светлана Владимировна это подтвердила. Но если вдуматься, то станет ясно, что все, что сделал ефрейтор, шло исключительно во благо. Молодой боец демонстрировал то, что делало советского солдата лучшим в мире.

Таких бы бойцов как Громов побольше бы. Для начала батальон и они уже горы свернули бы. Оставлять такого парня в какой-то богом забытой воинской части, просто бессмысленно.

Следующие сутки обещали быть очень сложными и напряженными…

Когда обозначенное капитаном время истекло, было раннее утро. Почти в пять утра меня бесцеремонно разбудили. Игнатьев прислал за мной двух солдат.

Вообще, за прошедшее время мою рану основательно подлатали, она немного затянулась. Конечно, по-хорошему нужно недели две покоя. Без нагрузок, без рывков. Будь я обычным солдатом, меня бы уже давно оставили в покое и списали бы по состоянию здоровья. Так должны были поступить еще в прошлый раз, но опять звезды не сошлись. Моя проблема замалчивалась, потому я все еще находился здесь, чего тут думать?

Перед самой выпиской, мне наложили плотную повязку, все тщательно зафиксировали и на всякий случай обезболили. Плюс, дали с собой. Все это было сделано с такой перспективой, чтобы сразу же вернуться обратно в медчасть и долечиться, как оно и положено.

Ровно в пять пятнадцать утра, для всего личного состава, задействованного в операции, был проведен подробный инструктаж. Для разведки это обычное дело, да и для меня тоже. Помню, сам всегда разбирал со своими парнями наиболее возможные сценарии и проблемные вопросы.

Старшим разведывательной операции был назначен майор Шишкин, его заместителем капитан Игнатьев. В тот квадрат, где нас держали в плену, выдвигалась малая колонна техники, состоящая из четырех «коробочек» БТР-70, одной «шестидесятки», грузовика с боеприпасами и другим барахлом. Имелось две рации «Р-159», для обеспечения связи с командованием. Вроде бы здесь не было никаких залежей руды, но высокие горы и многочисленные перепады высот, сами по себе не способствовали качеству радиосвязи.

Количество задействованного личного состава насчитывало тридцать человек. Все были опытными ребятами — ну, судя, по словам Игнатьева. А так не знаю.

— Товарищи солдаты, сержанты и прапорщики! — громко произнес майор Шишкин. — Задача у нас простая, но очень ответственная — проследовать по маршруту до предгорья, найти малозаметный вход в ущелье. У нас имеются карты, но вглубь мы не заходили, потому как долгое время условно считалось, что там ничего нет. Вертушки сопроводят нас до гор, дальше сами. Не секрет, что решением вышестоящего командования, с нами поедет бывший пленник, кто не только смог сбежать сам, но и вывел из-под огня пятерых наших товарищей. Он хотя бы примерно покажет, как они двигались и где может находится тот кишлак. Цель операции — разведать какие силы там сосредоточены, какое вооружение. Оценить угрозу, доложить в штаб. Вот, в общем-то, и все. При обострении обстановки, прикрытие будет обеспечивать пара вертушек Ми-24. Лично мое мнение, от них там мало толку, еще своих зацепят… Так, ко мне вопросы есть?

Вопросов не было.

— Выдвигаемся через пять минут.

Все прекрасно понимали, что им предстоит делать и в каких условиях. Конечно, случись что серьезное, тридцать человек это очень мало, но ведь и цель операции носила разведывательный характер. Если где-то там будет обнаружено большое скопление вооруженных бандформирований душманов, с Мазари-Шариф ускоренным темпом выдвигалась вторая колонна, которая на полном ходу могла подоспеть на помощь в течении двух часов. Численность подкрепления уже насчитывала две роты. О том, что за пару часов колонну могут раздолбать в хлам, почему-то не задумывались. Засады случались часто, но редко в пользу противника.

Непосредственно перед самым выездом, ко мне подошел капитан Игнатьев.

— Громов, будешь находиться со мной во второй машине! Всегда будь рядом, на виду. Кстати, как нога?

— Терпимо. На крайний случай, у меня с собой есть обезболивающее.

— Хорошо. Не переживай, от тебя бегать не потребуется. Просто сиди и смотри по сторонам. Если что увидишь знакомое, дай мне знать. Наверное, ты в подобном еще не участвовал? — спросил он. — Колонна будет периодически делать остановки на развилках. Двигаемся медленно, постоянно осматриваемся. Почти все солдаты — сверхсрочники, свое дело знают. Я отбирал только опытных ребят.

Эх, знал бы Игнатьев, сколько у меня боевых выходов за спиной. И на технике и без нее. Чего я только не повидал и в каких ситуациях не оказывался… Только вот принципы ведения войны в будущем уже несколько иные.

Это в восьмидесятые годы колонна «брони» медленно ползла в направлении пункта назначения, сверху прикрываемая птичками. Впереди шел танк, в центре грузовики с людьми, боеприпасами, оружием и всем остальным грузом обеспечения. Замыкающим тоже был танк, либо Т-62, либо Т-72. Реже использовались давно устаревшие Т-55. Противнику достаточно было выждать, пока колонна войдет в ущелье, затем с помощью самодельных взрывных устройств или ручных гранатометов нейтрализовать первую и последнюю машины и все, дело сделано. А дальше как в тире — смотри, да стреляй. В Сирии и других современных горячих точках, все уже было иначе.

Колонна техники, состоящая из бронемашин вроде «Тигров», «Тайфунов» или КамАЗов «бронекапсул» разгонялась до максимальной скорости и так летели, стремясь поскорее проскочить опасные участки пути. Смысл в том, что по быстро перемещающейся колонне крайне сложно попасть из ручных гранатометов. Если транспорт атаковали крупные силы, задача проста — не ввязываться, а прорываться. Танки в САР использовались куда реже, потому что как ни крути, а это все-таки коробка. По статистике, в современном бою, длительность жизни танка на поле боя составляет всего десять — пятнадцать минут. Новые типы вооружений существенно снизили преимущество танков на поле боя.

— Мне оружие выдадут? — поинтересовался я.

— Оно тебе ни к чему! — пояснил Игнатьев. — Ты, скорее, как советник. Не как солдат. Чуешь, какая привилегия тебе оказана?

Да к черту мне эта привилегия, я что, старпер или беззащитная женщина⁈ Да, ранен, но даже в таком состоянии смогу за себя постоять.

— Понял вас, — кивнул я. — Товарищ капитан, разрешите мне на броне, как всем?

— Уверен?

— Так точно. Если, не дай бог сверху что-то прилетит, так хоть соскочить можно. А изнутри уже и не выберешься.

— Согласен! — кивнул Игнатьев. — Но не думаю, что до такого дойдет. Едва духи поймут, что по ущелью идет хорошо вооруженная колонна, они разбегутся по норам и будут сидеть там до тех пор, пока мы не уйдем. Они трусливые, в лоб не воюют.

Замечание справедливое, только так было не всегда.

Одно ясно, советских солдат в кишлаке никто не ждет.

Колонна, также негласно именуемая «ниточкой», выстроилась с восточной стороны территории авиабазы, недалеко от ангаров. Семидесятые бронетранспортеры стояли вереницей, друг за другом, а грузовик в центре. Замыкающей машиной был старенький БТР-60.

— По машинам! — скомандовал майор Шишкин. — Живее, живее!

Весь личный состав, в полной экипировке и с оружием в руках, принялся грузиться на броню. Мехводы завели двигателя, загрохотало. В предрассветных сумерках было видно, как взвились вверх струи выхлопных газов. Сразу же все вокруг заполонило соответствующим угарным газом.

Нет ничего удивительного в том, что в Афганистане солдаты и офицеры предпочитали находиться на броне сверху, а не внутри. Во время боевых выходов, постоянно существовал риск попадания в бронированную технику реактивной или кумулятивной гранаты. Само собой, весь десант, который мог бы находиться внутри, погибал сразу, так просто не мог выбраться из горящей машины. Особенно это касалось старых БТР-60, у которых отсутствовали боковые выходы.

— Всем внимание! Колонна пошла! — раздался по радиосвязи голос Шишкина.

Наша «коробочка» вздрогнула, резко дернулась назад, потом, по инерции вперед.

Как и планировалось, я вместе с капитаном Игнатьевым был на второй машине. За нами следовала «Шишига», потом третий БТР-70, а замыкала все «шестидесятка».

Что такое бронетранспортер? По сути, это автобус, который везет десант туда, где стреляют, сам умеет стрелять, бодро прет по пересеченной местности, тяжелый и просто крепкий. Вот и все.

Выдвинулись, направились на северо-запад, развив общую скорость в шестьдесят пять километров час. Больше — неоправданный риск, а ну кто упадет или еще какая беда. Дистанция в семь-восемь метров. Это на тот случай, если передняя машина по какой-то причине резко встанет.

Все были одеты в бушлаты, но от шапок отказались — температура воздуха не более плюс восьми градусов, к тому же ветер был относительно теплый. На ногах, как ни странно, не ботинки с высоким берцем, а спортивные кеды, которые именовали кимрами. Название происходило от Кимрской обувной фабрики Красная Звезда. в них удобно, легко, а главное почти полностью исключено появление мозолей — который всегда были настоящим бичом советского и российского солдата.

Над нами висело унылое серое небо, солнца практически не было видно. Периодически, над нами с рокотом проносились вертушки Ми-24. Их светло-серое брюхо — словно визитная карточка, с другими вертолетами не спутаешь.

Брошенный нами пикап кто-то из местных жителей уже угнал. Вот же люди — ничего посреди пустыни бросить нельзя, кому-то помешал. Кому-то в хозяйстве пригодился…

Примерно часа через два мы подошли к предгорью, за которым находились те самые горы, которые успели мне осточертеть. Какое-то время я ехал и вспоминал все случившееся за последние две недели. Ничего особенного не испытал — было и было. Мне не привыкать.

— Громов, помнишь, где находиться то ущелье, через которое вы выбрались оттуда? — громко спросил Игнатьев.

— Точно не помню, но вряд ли их тут много! — в то время, когда мы выбрались отсюда, я спал. Именно рокот зависшей над нами вертушки меня и разбудил в прошлый раз. Для этой цели нужно было Женьку Смирнова брать — тот же все время был за рулем пикапа. Говорить об этом я конечно не стал.

У капитана имелась карта, но она была не точной — многих дорог на ней просто не было, ущелья перерезали друг друга, терялись среди гор, утыкались в обвалы и обрывы. Чтобы найти именно тот маршрут, которым мы бежали, нужно было время.

В какой-то момент, наши вертушки, закончив сопровождение отрапортовали и сделав круг, пошли в направлении базы. Мы же, продолжив путь вдоль гор, добрались до широкой горловины, которая переходила в двойное ущелье.

— Колонна, стоп! — скомандовал майор Шишкин. Головной БТР тоже встал.

— Игнатьев, что там твой пассажир говорит? — раздалось из рации.

— Одну минуту, товарищ майор.

Какое-то время я осматривался, искал какие-то приметы или познавательные знаки. И вскоре, один я все-таки увидел. Горный пик на северо-западе. Я его уже видел и не один раз — он как раз был правее того места, где мы сцепились с людьми американца. Нужно было двигаться четко на него — петляющая дорога приведет куда нужно. Вот только проехать тут было проблематично… И все же, бронетранспортер на то и нужен, чтобы проходить там, где все остальное останавливается. Но не путать с танком, у БТР совсем другие задачи.

— Туда! — я указал на левую часть ущелья.

— Уверен? Дороги там почти нет, сплошные камни. Вон, речка высохшая, камни по руслу.

— Уверен! Ориентир вон тот горный пик, что вправо изогнут. Его высота около километра, а то и больше. Я виджел его и ранее. Он всегда должен быть справа от нас. Как раз в нескольких километрах от его подножия, мы приняли бой с душманами. Где-то там будет стоять наш ЗиЛ-164, на котором мы сбежали из кишлака.

— Принял! — Игнатьев переключился на рацию. Все передал Шишкину.

— Колонна, вперед! — скомандовал майор. — Идем влево!

Снова взревели движки. Нам предстояло преодолеть пусть и небольшой, но довольно сложный участок, который дорогой назвать было сложно. Было тихо, кое-где летали огромные птицы. Кажется, одна такая кричала, когда мы оказались в сложной ситуации…

На медленной скорости, один за другим, «коробочки» перебрались через небольшой перевал, пройдя по давно высохшему руслу ручья. Если уж наш допотопный пикап прошел, то такие монстры тем более справятся. Даже «Шишига» проползла.

Далее пошли бодрее. Пик приближался.

Так мы прошли километров двадцать — вокруг ни души.

— Товарищ капитан, дальше нужно быть внимательнее! — произнес я. — Скоро будет место, где мы вели бой с духами.

— Хорошо!

Продублировал информацию Шишкину.

— Колонна, внимание. Смотрим в оба. Солнца нет, бликов оптики или биноклей не видно, Снижаем скорость до двадцати, потому как дорога может быть заминирована. Если где-то упадут камни, еще что-то подозрительное заметите, сразу же незамедлительный доклад. Без команды огонь не открывать. Как поняли?

Все экипажи были опытные, знали правила не по рассказам. Подтвердили как того требовал старший офицер. Вскоре, мы действительно выбрались на более менее открытый участок. Впереди показалось какое-то строение из глины с соломенной крышей…

— Громов?

— Не то… Слишком рано…

И верно, никаких одиночных строений мы не видели. Хотя, была ночь, могли запросто проскочить мимо и не заметить. Грузовика нашего, конечно же, уже не было — скорее всего, его забрали обратно в кишлак — чего транспорт зря бросать⁈

Строение брошенное — внутри ничего.

У меня возникало нехорошее чувство, будто за нами наблюдают. Такое мерзкое, липкое чувство, когда понимаешь, что-то грядет. Но вокруг было тихо, по-прежнему — ни души. Лишь уныло кричала какая-то птица.

Бойцы на броне внимательно озирались по сторонам. Фырчали двигатели, шуршал каменистый грунт под огромными колесами. Спустя несколько минут дорога плавно пошла левее… Было плохо видно, но почему-то первый БТР снизил скорость и взял правее.

— Колонна, стой!

Оказалось, что впереди был деревянный шлагбаум, опутанный колючей проволокой. На нем был прибит какой-то знак с обозначениями на афганском. А еще, прямо в центре висело прикованное окровавленное тело с короткой стрижкой… Одного взгляда хватило понять, что я его знал…

Уважаемые читатели, второй том закончен. Дружно переходим на третий и не забываем там жмякнуть лайк, спасибо! https://author.today/reader/371887