Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2

Глава 9 Организационные моменты

За десять дней до соревнований…

— Разрешите войти, товарищ майор?

— Да, входите! — не глядя, отозвался Виктор Викторович, делая пометки в своем блокноте. Затем все-таки соизволил поднять голову.

В кабинет вошел молодой человек, возрастом около тридцати. На нем серый костюм, рубашка. На сгибе руки легкое пальто или плащ — Кикоть не разглядел, что именно.

— Вы кто?

— Старший лейтенант Карпов! — представился тот, закрывая дверь.

— А, Игорь Сергеевич? — майор сразу же отложил ручку в сторону. — Рад, что мы наконец-то встретились, очень уж мне хотелось переговорить с вами с глазу на глаз. Присаживайтесь. В ногах правды нет. Ну… Думаю, вы уже догадались, о чем пойдет речь?

Карпов кивнул. Он знал о том, какие слухи ходили о майоре в управлении. Даже кличку дали — Питон. Если уж тот брался за дело, то всегда доводил его до конца.

— Ну, разговор у нас будет непростым. Предлагаю, начать издалека, а там как получится. Итак, рядовой срочной службы Громов… — Кикоть посмотрел в свой блокнот. — Точнее, уже ефрейтор Громов. Максим Сергеевич. Угу… Когда вы впервые с ним встретились в боевой обстановке, было что-то подозрительное в его поведении?

— В каком смысле, подозрительное?

— Все. Любые проявления.

— Ну… Я в отчете все написал.

— Отчет для начальства, Игорь Сергеевич! — невесело хмыкнул Кикоть. — Я докопаться хочу. Понять. Вытянуть ту самую ниточку, которая поможет понять, кто этот Громов такой. Почему у него все так складно получается?

— Складно? — переспросил тот. Затем собрался с мыслями и продолжил. — Громов наши шкуры спас, вывел из страшной мясорубки, сам пулю получил, был готов стоять до конца. Нет, товарищ майор, ничего там складного не было. Когда он решил пожертвовать собой и остался прикрывать нас, мне стало совершенно не важно, как и почему. Все вопросы отпали. К тому же, работа у меня отличается от вашей.

— Понимаю. Именно поэтому мне важно узнать ваше мнение, как очевидца и нашего полевого сотрудника. Подумайте, что насторожило вас больше всего?

— Ну… — тот даже замялся, поскольку не был готов к такому повороту событий. — Он быстро собрался с мыслями и продолжил. — Когда я услышал первые одиночные выстрелы, сначала не понял, откуда велась стрельба. Вокруг горы, эхо искажает восприятие. Я даже не сразу понял, что бьёт снайпер. Лишь по характерному звуку работы СВД. Вот только вопрос, чей был снайпер? Свой или чужой⁈ Но когда душманы открыли хаотичный огонь по вертолету, мне было уже не до размышлений. Их было много, они намеревались застать нас врасплох, без шума и пыли. Духи знали, что на борту был советник, иначе зачем сбивать вертушку так, чтобы она смогла сесть⁈

— Разговор не о том, кто и как сбил вертолет! — отрезал Виктор Викторович. — Ближе к сути вопроса!

— М-м… К вопросу о том, что же было странно… Разве только момент, что Громов появился как нельзя кстати. Очень вовремя, как будто все это время находился где-то поблизости и только ждал повода, чтобы вступить в бой. Если это можно назвать странным совпадением, то вот это меня и насторожило.

Виктор Викторович сразу же заинтересовался этими словами, только зря он надеялся услышать продолжение «изюминки», потому что дальше Карпов снова перешел на другие рельсы.

— Нас окружали! Моего напарника смертельно ранили, ему даже помочь времени не было. Тогда я только стрелял и стрелял. В голове уже была мысль, что одному мне точно не справиться. Что я не смогу защитить гражданских, не смогу обеспечить безопасность полковника Бехтерева. Но непонятно откуда прямо передо мной выскочил Громов и принялся бить по духам. Хм… Пожалуй, странным было еще и то, что он вел себя совсем не как молодой солдат срочной службы, а минимум как опытный офицер, который уже десяток раз оказывался в боевой обстановке. Действия уверенные, четкие. Он почти не допускал ошибок. Он знал, что делает. Не думал, не колебался. Он действовал как запрограммированная машина.

— Даже так? — удивленно поднял бровь майор.

— Ну да, — коротко кивнул Карпов. — А еще любопытным был тот факт, что он прикрепил оптический прицел к автомату Калашникова. Откуда у простого и неопытного солдата могут быть такие знания? Даже я про это не знал, хотя на наши курсы огневой подготовки грех жаловаться!

— Да-а… Может быть! Кстати, у меня есть отчет другого нашего сотрудника… — задумчиво произнес Кикоть, снова заглядывая в свой блокнот. — На этот вопрос Громов ответил, что все эти знания он получил от артиллерийского мастера, который хорошо разбирается в оружии. Теоретически, мастер действительно мог это знать и все рассказать Громову. Я проверил, такой человек в той воинской части действительно имеется и опыта у него хватает. Вроде бы, здесь все гладко. Лично я с ним не общался, только по телефону. Только вот ничего полезного он мне не сказал.

— Хм… Еще Громов прямо среди камней собрал обманку из фрагмента резины, спирта и куска тряпки. Эта простая, но хитрая штука помогла разделить душманов, чем мы и воспользовались.

— Так… Кто выбрал место для засады?

— Громов.

— При этом он отдал почти все патроны вам?

— Да. Я понимал, что играю роль живца, отвлекая на себя внимание.

— В то время как он бьет прицельными четко по противнику? И это не показалось странным? Ведь мало владеть информацией, нужно ей грамотно воспользоваться. Сомневаюсь, что мастер учил Громова переставлять прицелы с одного типа оружия на другой, да еще и в непосредственном контакте с противником.

— Сейчас, возможно. Тогда я думал только о том, чтобы выбраться оттуда живым. И выполнить задачу.

— Да, я понимаю.

— Товарищ майор, разрешите уточнить… Для чего вы задаете такие вопросы? — вдруг спросил Карпов. — Что плохого в его действиях? Вы что, считаете, что Громов не тот, за кого себя выдает?

— Возможно, возможно! — немного подумав, ответил майор. — Если у вас есть какие-то другие предположения, то поделитесь со мной. Я с радостью выслушаю.

Старший лейтенант покачал головой. Ему не нравилась позиция старшего офицера, несмотря на то, что они работали в одной структуре. Задачи разные и люди тоже.

— Зря вы под него копаете… Хороший парень. Он подвиг совершил, а вы его подозреваете в каких-то делах…

Некоторое время было тихо. Майор молчал, глядя на старлея холодным пронизывающим взглядом. Кикоть отложил свой блокнот, закрыл его.

— Карпов, я не буду ходить вокруг, да около. Я твердо намерен докопаться до истины и выяснить, кто он такой. Откуда такое поведение. А ты мне в этом поможешь!

— Как? — удивился старший лейтенант.

— Клин клином. Скоро вы получите назначение в воинскую часть, где служит наш ефрейтор.

— Зачем? Он же поймет, что меня не просто так перевели!

— На то и расчет! — криво улыбнулся майор. — Я хочу, чтобы вы ему все рассказали. О нашем разговоре. О моих подозрениях. К тому же, он уже догадался о том, что вы там были не случайно.

— И что это даст? Он ведь замкнется!

— Я не думаю. У меня есть кое-какая идея…

— Прошло пять часов, машины нет! — доложил дежурный командиру части. — На связь не выходили!

— А они вообще выезжали? — спросил замполит. Но Каменев только отмахнулся от него — иногда майор Ветров бывал просто невыносимым. — Нужно бы проверить!

— Так точно! — отозвался дежурный. — В Чарджоу звонил, там подтвердили, что машина вышла еще утром, около одиннадцати часов.

— До Мары машина доехала? Позвони на десятку, узнай.

— Уже позвонил, товарищ подполковник. Наша машина там не проезжала.

— То есть, как это не проезжала? Тогда куда же она делась? Не сквозь землю же провалилась⁈

Несколько секунд было тихо. Обстановка накалялась.

— Товарищ подполковник, есть информация, что на их маршруте следования идет ремонт моста. Еще два дня назад там случился оползень. Возможно, они доехали, остановились. Приняли решение ехать в объезд. Прапорщик Горелов опытный водитель, район он знает хорошо, стаж у него приличный.

— Считаешь, что они могли поехать другой дорогой? — спросил Каменев. — Какой именно? А ну, давай сюда карту!

Несколько минут они осматривали карту автомобильных дорог Туркменской ССР.

— Вот она! — дежурный повел пальцем по тонкой желтой полосе, что шла всего в нескольких километрах от границы. — Конечно, это довольно большой крюк, но если мост закрыт, то других вариантов там не было.

— Считаешь, Горелов мог поехать по ней? — уточнил Ветров.

— Это самый быстрый маршрут.

— И проходит он возле самой границы? Особенно тут! — Каменев обратил внимание на участок, длиной в восемнадцать километров.

— Неужели попали в засаду?

Снова напряженная пауза. У них не было никакой информации, а сидеть и гадать можно сколько угодно.

— Значит так! — распорядился подполковник. — Вызывай начальника автомобильной службы, готовьте к выезду второй ГАЗ-66 и «шестидесятку», вооружайте и грузите дежурное подразделение и сразу же выдвигайтесь в ту сторону. Старшим будет капитан Соболев, его же бойцы сегодня дежурят?

— Так точно!

— Пусть получат рацию и постоянно будут на связи. Доклады каждые десять минут. Я пока сообщу в Мары, пусть помогают. Что-то неспокойно мне.

— А может, они просто поломались или застряли где? — предположил майор Ветров. — Ну, ведь в дороге всякое может случиться.

— Я очень надеюсь, что так оно и есть. Но отреагировать я все равно, обязан.

— Будем докладывать наверх?

— Рано. Прежде, чем что-то докладывать, нужно иметь хоть какие-то сведения.

Примерно через полчаса БТР-60ПБ и «Шишига» с отделением бойцов на борту выдвинулись по маршруту. Им предстояло ехать около двух часов…

Черт возьми, неужели…

К счастью, в следующую секунду я понял, что стреляли в воздух и с пленником все нормально.

Его начали бить, затем и вовсе столкнули в яму, вытащили лестницу и снова закрыли решетку. С такой высоты можно было и ноги переломать, но благо тот упал прямо на мой бушлат, лежащий на соломе.

Кто это такой, я не знал. Форма старая, не «афганка». Кто-то из старослужащих? Погон нет, оторваны с корнем — только нитки и висели. Пуговицы тоже оторваны. Вместо обуви что-то вроде грубых растрепанных сандалий. Волосы не стрижены, давно не бритый. Сам худой, грязный. Да и запах от него был соответствующий.

На вид парень довольно молодой, лет двадцать с небольшим. Но на срочника не похож, скорее всего, сверхсрочник. Либо офицер.

— Уроды! — со злостью процедил он, глядя наверх. — Ничего, ничего, мы еще повоюем! Придет и мое время!

Тут он заметил нас. Слегка удивился.

— О! А вы кто такие?

— Актеры из большого театра! — хмуро пробурчал я. — Что, не узнал?

Тот криво усмехнулся. Скользнул взглядом по моим погонам.

— Откуда?

— Из Союза.

— А-а! А точнее?

— Ростов-на-Дону.

— Ясно! — он протянул мне грязную ладонь. — Я Корнеев. Если что, Пашкой звать.

С самого начала мне показалось, что у него с головой что-то не так.

— Макс Громов! — тем не менее представился я, затем указал на сослуживца. — А это Димка Самарин! Ты офицер?

— Прапорщик. Конечно, не лучшие у нас тут условия для знакомства, — тот оперся спиной о каменную стену ямы. Быстро осмотрел нас. — Давно здесь сидите?

— Вчера притащили. А ты?

— Третью неделю, — отозвался Паша. Видно было, что он давно ни с кем не разговаривал. — Только в другой яме. Что с вами случилось? Дезертиры? Или в самоходе были?

Я вкратце пересказал ему всю историю, начиная с того момента как мы выехали из Чарджоу и заканчивая той ураганной перестрелкой, после подрыва грузовика.

— Хреново дело, повезло вам пацаны, — Корнеев покачал головой. — Хотя, это еще как посмотреть.

— Почему?

— А ты думаешь здесь сказка? — мрачно произнес он. — Если ты не заметил, мы в яме сидим, прям как собаки. И отношение такое же. Жрать дают мало, только чтобы не сдохли. Вода грязная, спим на соломе. Помыться негде, вши. А умереть не дают, пока сами не захотят. Мы им живые нужны. Но не обольщайся, если будет нужно, тебя пристрелят без причины. Дай только повод.

— Знаю. Где мы вообще находимся?

— А я откуда знаю? Впрочем, кое-что все же удалось узнать, только легче от этого все равно не стало. Это горный кишлак где-то на севере, скорее всего квадрат Б-12. Наша авиация тут не летает. Формирований духов тут нет, это все местные. Типа партизаны. И если думаете, что это хорошо, то снова ошибаетесь. Они русских ненавидят во всех смыслах. Мы для них неверные, пришли на их землю. Здесь любой подросток может тебе горло перерезать или пулю в затылок пустить. Дети и те жестокие. На прошлой неделе одного нашего камнями забили, потому что тот работать не хотел. Вымотался.

— Партизаны?

— Ага. Иногда случается, что с соседями из других кишлаков объединяются в группы и идут на северо-запад. Засады устраивают, диверсии. Могут и караваны сопровождать с наркотой. Тут торговля процветает, только не такая, к какой мы привыкли. Кого не убили — того в рабство. А кому не повезло — тому не повезло. Раненых, кстати, сразу добивают. Все что можно снять и унести, уносят. Потом продают.

— А рабы им для чего? — спросил Самарин.

— А сам-то как думаешь? — горько усмехнулся Паша. — Заставляют у себя работать. А иногда предлагают стать правоверным мусульманином, моджахедом, защитником ислама, участвовать в газават — священной войне с неверными. Или продать и деньги выручить.

— Войне против кого, своих? — уточнил я.

— Ну!

— А что за работы?

— На строительстве кишлака. Камни носить, воду из ручья, глину мешать. Дерьмо убирать. Чинить что-нибудь. Если раб здоровый и умный, умеет хорошо что-то делать руками, его охотно покупают. Я вот каменщик, меня не продают, потому что я им дома строю. Вон, все ладони о кирку стер, — тот показал жуткие кровавые мозоли. — Кстати, в другой яме, на краю поселка еще двое наших сидят. Недавно было трое, но один не выдержал и с собой покончил — бросился с обрыва и разбился насмерть.

Я не нашелся что ответить. Дима тоже молчал.

— Иногда они как звери себя ведут. Главное не бунтовать. Да вы скоро все сами узнаете и поймете. Старик Иззатулла у них вроде как старейшина здесь. Все его слушают, он и решает, кого продавать, а кого нет.

— А чего ж ты такой концерт устроил? Они ж тебя чуть не пристрелили!

— А, да то ерунда! — тот махнул рукой. Пояснять не стал.

— Отсюда можно бежать? — тихо спросил я.

— Чего? Бежать? — тот хрипло рассмеялся. Тревожно посмотрел наверх. — Забудь! Куда ты тут без карты побежишь? Горы вокруг! Без еды, воды и компаса. Без оружия. Без обуви! Думаешь, у нас просто так сапоги забрали? Сомневаюсь, что ты хотя бы пару километров пройдешь! По ночам холодно. К тому же, в этих местах духов много бродит, рядом второй кишлак есть, побольше. Туда рабов и водят. Вот как вчера.

— И что, будешь дальше камни добывать и ждать, пока тебя кто-то выпустит? — напрямую спросил я. — С голоду сдохнуть не боишься?

— Ага, не дождешься! — возмутился Корнеев и поежился, словно от холода. — А с чего ты взял, что отсюда можно убежать?

— Если захотеть, то можно. Но для этого сначала нужно кое-какие справки навести. А этот Иззатулла, он кто такой? — поинтересовался я. — Старейшина?

— Да пес его знает. Раньше переводчиком вроде бы был. Умный человек, уважаемый. Остальные его слушают и делают то, что скажет. Он захочет поговорить, чтобы понять, хороший ты раб или плохой. Будет решать, что с тобой делать.

Я задумался. Может быть, стоит попробовать поговорить с этим стариком? Раз он действительно бывший переводчик, значит, сможет без труда меня понять. Нужно сделать ему заманчивое предложение, от которого он не сможет отказаться. И небольшой козырь у меня все-таки есть. С другими моджахедами говорить бесполезно, дикари — одним словом.

Вдруг сверху послышались шаги. Голоса. Смех. Посыпались мелкие камешки.

— Макс, я не хочу быть рабом! — подал голос Самарин. — Не хочу!

— А кто же хочет? — устало рассмеялся Паша.

Сверху показался молодой Саид. Открыл замок, внимательно осмотрел нас.

— Ну чего смотришь, обезьяна? — вполголоса пробурчал Корнеев, с ненавистью глядя на молодого душмана. — Этот хоть и молодой, но жестокий. Ему многое позволено.

— Эй, Шурави! — он ткнул в меня пальцем, затем указал на лестницу.

— Он хочет, чтобы ты вылез! — пояснил Корнеев. — Выйди и узнаешь!

Когда лестница коснулась дна, я выбрался наверх. Саид и еще два молодых, но вооруженных духа принялись тыкать в меня стволами винтовок. Противники из них никакие, можно рискнуть и обезвредить. Но пока что рано. Прежде чем предпринять что-то такое, нужно кое-что выяснить. Осмотреться, понять, какие силы сосредоточены здесь.

Какое-то время они еще смеялись, потом повели куда-то вниз и влево. Прошли несколько дворов, остановились у большой глиняной мазанки. Сразу стало ясно что, скорее всего, здесь и живет Иззатулла.

Меня привели к его жилищу не просто так.

— Иди! Шурави! Иди! — очень коряво, с сильным акцентом, произнес второй конвоир и навел на меня ствол какой-то совсем старой винтовки.

И я пошел. Одновременно понимая, что побег вполне себе реален…