Его девственница (ЛП)

19 Пьюрити

Кажется, я не могу вздохнуть.

Моя грудь поднимается и вновь опадает, пока мистер Гейб медленно и целенаправленно подходит к своему столу. Опирается на него так же, как он всегда это делает – небрежно, будто перед обычным студентом.

Только я не обычная студентка, и это не обычная встреча студента и профессора. Плюс, только что я слышала, как он запер дверь кабинета.

Я жду, пока он что-нибудь сделает, но он даже не говорит. Он не говорит ни слова; лишь смотрит на меня. Я чувствую его взгляд на себе – на лице, на груди, на бедрах, на ногах. Мои щеки горят от его пристального внимания.

Наконец, он произносит.

- Встаньте, мисс Тейлор, - приказывает он властным голосом.

Мое сердце колотится, пока я выполняю то, что он велит мне. Он приказывает мне, и я, подчиняясь, в результате лишь подогреваю бассейн меж своих ног. Мне не хочется, чтобы он приказывал мне, ведь, в конце концов, я уже устала от того, что мне вечно говорят, что делать. Всю свою жизнь я только и делала, что выполняла прихоти своего отца; именно поэтому я поступила в этот колледж, а не осталась в Саус Холлоу.

Так почему же, когда мистер Гейб говорит, что мне делать, я становлюсь мокрой? Почему его приказы выбивают из меня весь воздух, заставляя цепляться за каждое его слово?

Он встает и подходит ко мне, останавливаясь всего в паре сантиметров от моего лица. Но не прикасается. Медленно и тихо он проходится вокруг меня. Я чувствую его взгляд на своем теле – его глаза повсюду, будто он сканирует меня. Я прикусываю губу, чтобы подавить хныканье, которое ускользает из моего рта, пока я жду его вердикта.

Я чувствую его позади себя, его горячее дыхание струится по моей шее и уху.

- Это что? – шепчет он.

В смысле?

- Эм… - бормочу я, не понимая, о чем он.

- Этот наряд, - рычит он мне в ухо. Он сердится, его тон низкий, а голос сдержанный. – Чем, по-твоему, ты занимаешься?

- Я не понимаю.

Я не понимаю многих вещей. Ничего не смыслю в одежде, не знаю, что делаю здесь в его кабинете.

Из него вырывается смех, который звучит как низкий гул, смешанный с рычанием. Звук вибрирует рядом с моим ухом, посылая мурашки по коже. Когда я дрожу от этого ощущения, он громко выдыхает, заставляя меня задрожать еще больше, в тот момент, когда жар его дыхания достигает меня.

Если бы он только прикоснулся ко мне. Слегка, только кончиком своего пальца к моей коже…

Я закрываю глаза.

Ожидая. Желая.

- Не понимаешь? – спрашивает он. – Думаю, ты лжешь мне, Пьюрити.

- Но я не вру…

- Я думаю, ты точно понимала, что делала, вальсируя в аудитории, одетая в эту короткую маленькую юбку, едва прикрывающую твою задницу.

- Ничего не понимаю…

- Ты специально пыталась отвлечь парней во время занятий, девочка? – спрашивает он. – Это то, что ты пыталась сделать? В моем классе? Прямо передо мной?

- Нет, я … - паника вцепляется в мое горло, а чувство вины вспыхивает во мне при воспоминании о том, что Рэндольф пригласил меня на вечеринку. Я пытаюсь развернуться, чтобы все объяснить. Мистер Гейб должен знать, что я не флиртовала с Рэндольфом. Я даже не хочу идти на эту дурацкую вечеринку. – Я не…

Он хватает меня за запястье.

- Не смей поворачиваться, - рычит он. – Стой на месте.

Я задерживаю дыхание.

- Отвлечь парней и меня этой маленькой юбкой. Эту цель ты преследовала, не так ли?

Прохладный воздух касается моего зада, и я понимаю, что мистер Гейб приподнял юбку. Мое сердце бьется миллионом ударов в секунду, пока я стою и жду от него дальнейших действий. У меня кружится голова, и я так напугана и возбуждена, что не могу трезво мыслить.

Единственная мысль в моей голове о том, что мистер Гейб только что задрал мою юбку. Он видит мой зад.

И сразу же, как только он поднимает юбку, он тут же резко отпускает ее. Я глубоко вздыхаю, разочарование мчится сквозь меня. Он даже не тронул меня, ни пальцем.

Его губы у моего уха.

- Ты отвлекала меня этой маленькой юбкой, - ругается он.

- Может быть, и да, - прерываю я, до слез разочарованная. – А может быть, это я хотела отвлечься в вашем классе. Или, возможно, мне хотелось, чтобы вы с трудом смотрели на меня, как тогда в вашем кабинете.

- Какой у тебя маленький грязный ротик, - произносит он лукаво. – Жаль, что такая хорошая девочка говорит такие грязные вещи.

- Я уже говорила вам, что я не маленькая девочка, - отвечаю я, стиснув зубы.

- Сэр, - резко горит он.

- Что?

- Я уже говорила вам, что я не маленькая девочка, сэр.

- Сэр, - скорее стон, чем нормальное слово. Почему то, как я называю его, еще больше возбуждает меня?

- Уже лучше, - рычит он. – А теперь скажи мне, как ты думаешь, должен ли я наказать грязную маленькую девочку за то, что она очень сильно пыталась отвлечь своего профессора во время занятия?

Я хнычу.

Наказать меня??

Мои ноги слабеют в коленях при мысли о каком-либо наказании от мистера Гейба.

Я сильно закусываю губу, пытаясь не заплакать от тоски, потому что он стоит позади меня. Он достаточно близко для того, чтобы провести рукой по моим бедрам, скользнуть между моими ногами, и, используя свои пальцы, избавить меня от моих страданий, но он этого не делает. Думаю, ему нравится мучить меня. Думаю, он может специально связать меня и даже пальцем не тронуть, чтобы довести меня до агонии.

Прямо сейчас я ненавижу его. Больше всего на свете.

- У меня нет целого дня для этого, девочка, - говорит он. – Как думаешь, как мне следует наказать тебя?

- Откуда мне знать? – отгрызаюсь я. Моя наглость застает меня врасплох, и я добавляю: «Сэр», как будто это сделает мой ответ более уважительным.

Я чувствую, как он отходит от меня, и мне хочется заплакать, но вместо этого я тихо стону. Он вообще не собирается меня трогать. Мое наказание – его игнорирование.

Я больше не могу терпеть такое наказание.

С его стороны очень жестоко довести меня до края, заставить хотеть его, а потом просто уйти.

Я жду, когда он откроет дверь и прикажет мне уйти. Снова.

Но вместо этого он обходит свой стол и, открывая ящик, достает оттуда чистый лист бумаги и ручку. Он смотрит на меня, медленно снимая колпачок с ручки. Затем он скользит бумагой и ручкой по столу, кладя их передо мной.

Он заставит меня писать?

Не говоря ни слова, он обходит стол и встает позади меня. Я чувствую его присутствие. Волосы на моей шее встают дыбом, и когда он шепчет мне на ухо, я дрожу.

- Наклонись и положи руки на чертов стол.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, но он опускается в кресло, где я сидела ранее. Я смотрю на него, пока он откидывается назад с широко раздвинутыми ногами. Небрежно, он расстегивает свой ремень, приподнимая брови.

- Я сказал тебе повернуться и посмотреть на меня, или я сказал тебе нагнуть свою маленькую задницу над столом?

Дыхание перехватывает в горле. Я стою и смотрю на него, когда его пальцы движутся к его молнии. Не хочу отворачиваться, потому что хочу посмотреть. Он собирается расстегнуть штаны. Я понимаю, что это значит, и я хочу увидеть его член.

Я никогда такого не видела.

Я нервная, возбужденная и полностью напуганная. Молча стою, и желаю того, чтобы он расстегнул штаны.

- Наклонись над столом, или пожалеешь, девочка, - приказывает он, его голос грозен.

- Я бы предпочла посмотреть на то, что вы делаете, - говорю я сдержанно. – Я могу... помочь вам.

Он смеется, при этом его глаза темнеют. Не могу сказать точно: он забавляется или сердится. Я испытываю шок, когда он расстегивает молнию и опускает руку прямо в штаны.

Мое дыхание учащается. Его рука находится у него в брюках, и он держит свой член. Однако он не вытаскивает его. Не показывает его мне.

Разве он не знает, насколько я хочу этого? Он вообще понимает, как сильно я хочу попробовать его?

Я хнычу. В отчаянии от того, что не могу помочь.

Уголок его рта дергается.

- Ты ведь раньше никогда не видела член, верно, девочка?

Я качаю головой.

- Нет, - шепчу я.

Он выглядит самодовольно. Это даже бесит, насколько он выглядит самодовольным, пока сидит там, положив руку на переднюю часть брюк, и глядя на меня, как на свою маленькую игрушку; как на кого-то, с кем он может поиграть. То, как он возбуждает меня, при этом сохраняя контроль, особенно бесит. Я хочу накричать на него за то, с какой легкостью он контролирует себя и не касается меня, в то время как все, чего хочу я – это оседлать его колени.

Хочу опуститься на его член и позволить ему пронзить меня, позволить ему забрать мою девственность и сделать меня женщиной. Я хочу почувствовать, как он вонзается в меня, подводя меня к краю. Хочу почувствовать, как он выходит из меня и вновь наполняет.

- Ты не увидишь его прямо сейчас, - говорит он, его глаза мерцают, пока я тихо стону. – К сожалению, только хорошие девочки могут смотреть на члены своих преподавателей. Но ты не хорошая девочка, да, Пьюрити?

- Не знаю, - шепчу я, добавляя, - сэр.

- Могу сказать, что это не так. Ты носишь короткую юбку, и делаешь член своего преподавателя твердым. Заставляешь своего преподавателя думать о том, как бы нагнуть тебя и трахнуть посреди класса, в момент, когда он должен преподавать. Все парни класса хотят тебя. Ничего из того, как ведут себя хорошие девочки, верно?

Он не ждет моего ответа.

- Все это требует наказания, не так ли?

- Все зависит от того, каким будет наказание, - отвечаю я. – Сэр.

- Непослушные девочки не могут выбирать свое наказание, - говорит он, указывая на стол за мной. – Плохие девочки нагибаются над столом и пишут на листе бумаги пятьдесят раз: «Я больше никогда не буду возбуждать своего преподавателя посреди класса». Именно такое наказание существует для плохих девочек, которым нужно поучиться дисциплине.

- Во мне достаточно дисциплины.

- Повернись, Мисс Тейлор, - говорит он, его голос жесткий. – Повернись и наклонись к столу. Выстави свою попку так, чтобы я мог смотреть за тем, как ты пишешь. Смотри на бумагу и следи, чтобы твой почерк был аккуратным.

Да кем он себя возомнил, приказывая мне развернуться?

На мгновение, я смотрю в сторону двери, пока мое сердце гулко бьется в груди. Проблема в том, что скорость моего сердцебиения – ничто по сравнению с той, требующей внимания, пульсацией между ног. Так что я уступаю.

Медленно разворачиваюсь, я наклоняюсь над столом, одной ладонью держась за поверхность стола.

Беру ручку в другую руку. Моя рука дрожит, и я не уверена, от чего больше – от того что возбуждена или из-за того, что нервничаю.

Я больше не скромничаю. Наклоняюсь так, чтобы мистеру Гейбу представился полный обзор на мои трусики. Глубоко вздыхая, я выгибаю спину, выпячиваю свою попку и выпрямляю ноги так, чтобы было видно как можно больше.

- Не вижу, чтобы твоя рука двигалась, девочка. Напоминаю: «Я больше никогда не буду возбуждать своего преподавателя посреди класса», - повторяет он.

Касаясь ручкой бумаги, я одновременно ощущаю себя невероятно глупо и ужасно возбужденно, пока медленно и методично вывожу фразу.

И следи за тем, чтобы твой почерк был аккуратным.

Мои соски напрягаются под лифчиком, и я так возбуждена, что готова отодвинуть пальцами чашку своего бюстгальтера, чтобы прикоснуться к себе. Но я не делаю этого, поскольку не знаю, что сделает мистер Гейб, если я вновь ослушаюсь его. Он положит меня на свои колени? Или, что хуже, он не прикоснется ко мне?

- Что будет, если мой преподаватель снова возбудится из-за меня? – спрашиваю я невинным голосом.

- Все еще такая пошлая, мисс Тейлор, - говорит он. – Тебе нужно поучиться хорошим манерам. Дерзость может далеко завести тебя в жизни. Теперь положи ручку.

Интересно, что он скажет мне делать дальше; и почему я выполняю все так, как он говорит.

- Да, сэр.

- Подними заднюю часть своей юбки до талии и покажи мне свои трусики, - приказывает он.

Я делаю так, как он говорит. И понимаю по его рычанию: он одобряет то, что видит.

- Сидя в кресле, там, в классе, и положив ногу на ногу, ты притягивала мой взгляд прямо к своей юбке. Ты знаешь об этом?

- Нет, сэр.

Мне ужасно неловко. Если он обратил внимание на мою юбку, это значит, что все остальные тоже?

- Я не думала, что вы вообще смотрели.

- То есть ты не пыталась показать мне свои маленькие влажные трусики? – спрашивает он, продолжая, прежде чем я успеваю что-либо ответить. – Ты мокрая, не так ли, девочка?

- Эм… - я на мгновение колеблюсь, а мое сердце гулко стучит. Ответом будет однозначное да. Но я не поэтому останавливаюсь. Я сомневаюсь, потому что вопрос застает меня врасплох. Никто, кроме него, не говорил мне таких пошлых вещей.

- Раздвинь ноги, - приказывает он. – Оставаясь в том же положении, просто раздвинь ноги. Хочу посмотреть, мокрая ли ты. Мне нужно проверить, мокрая ли ты.

Я не могу дышать, пока отставляю одну ногу в сторону, прогибаясь еще сильнее, чтобы предоставить ему лучший вид на свою киску.

- Что ж, мисс Тейлор. Ты не послушная маленькая штучка, не так ли? – спрашивает он. – Твои трусики насквозь мокрые. Я отсюда вижу мокрое пятно. Скажи, привыкла ли ты ходить все время в мокрых трусиках?

- Нет, сэр, - шепчу я. – Только когда…

- Громче, мисс Тейлор, - перебивает он. – Только когда что?

- Только когда они влажные из-за вас.

Кажется, я снова слышу его рычание.

- Станут ли они мокрыми после того, как ты узнаешь, что я делаю прямо сейчас?

Я закусываю губу.

- Не знаю. Я не знаю, что вы делаете.

- Спроси же меня. Мисс Тейлор.

- Что вы делаете?

- Я смотрю на мокрое местечко по посреди этих белых хлопковых трусиков, и вожу своей рукой вверх и вниз по своему жесткому члену. Мой член очень жесткий из-за тебя, мисс Тейлор.

Я издаю тихий стон.

- Могу ли я… могу я посмотреть на это?

- Хм. Нет, не думаю. Не сегодня. Видишь ли, тебе придется усвоить урок, прежде чем ты сможешь посмотреть на это, а я не думаю, что ты уже усвоила свой урок, верно?

Кажется, я действительно не до конца усвоила урок. Я хочу найти больше его кнопок, нажать на них и посмотреть на его реакцию. Мне интересно, какие еще формы наказания я могу получить за невыполнение уроков.

Интересно, они включают в себя его руки на моей попке?

Интересно, смогу ли я разозлить его так, чтобы он использовал свой член?

- Нет, сэр, - отвечаю я. – Я была очень плохой девочкой.

- Да, это так, - соглашается он. – Плохие девочки, которые показывают свои трусики своим профессорам, остаются без них. Сними свои трусики и кинь их на пол позади себя.

- Желаете, чтобы я отдала вам свои трусики?

- Это допрос, мисс Тейлор? – спрашивает он. – Возьми свои трусики и сними их. Затем нагнись над столом так, чтобы я мог видеть твою голую киску.

Ох, хорошо.

Я подцепляю края трусиков и тяну их вниз по заднице и бедрам. Когда я отпускаю их, они падают на пол вокруг моих лодыжек, и я не оглядываясь, отбрасываю их от себя. Когда мистер Гейб поднимает их, его рукав задевает мою левую ногу. Жар от его прикосновений расходится по мне, и так как он наклонился, я чувствую тепло его дыхания задней частью своих ног. Он так близко, что если подвинется ко мне еще чуть-чуть, его губы окажутся между моих ног.

Мои глаза практически закатываются при мысли о его губах между моих ног.

Но он не пододвигается. Вместо этого он отступает от меня, забирая с собой мои трусики.

- Я оставлю это себе, - решает он. – Продолжайте писать, мисс Тейлор.

- Вы не можете просто забрать их, - протестую я, пока вывожу на бумаге «…не буду возбуждать своего преподавателя посреди класса». С каждым написанным словом я все острее ощущаю пульсацию между ног. – Я не смогу выйти отсюда, не надев ничего под юбку.

- Именно это ты и сделаешь, - говорит он хрипло. – Хочешь и дальше соблазнять меня мельканием своего нижнего белья во время занятий? Тогда ты можешь отдавать их мне, зная, что они в моем распоряжении.

- Может быть, мне стоит просто не надевать ничего под юбку в следующий раз, - дерзко отвечаю я.

- Ты гораздо более болтлива и менее уступчива, чем я думал, - отмечает он. – Очевидно, тебе нужно больше дисциплины.

Мое сердце замирает.

- Может, вам стоит дисциплинировать меня.

Он игнорирует мой комментарий.

- Раздвинь для меня ноги. Я не вижу эту мокрую киску так хорошо, как хотелось бы.

Я делаю именно то, что он просит, расставляя ноги так широко, как только могу, чтобы предоставить ему идеальный обзор. Я наклоняюсь до тех пор, пока мое лицо не касается стола, выпячивая назад свою задницу так, чтобы он мог все видеть. Он прав насчет того, что я не хорошая девочка. Хорошие девочки не наклоняются и не выставляют себя голышом перед своим профессором.

Он прикасается к себе, пока смотрит на меня, распростертую и демонстрирующую себя ему. Это самое грязное, что я могла себе когда-либо представить. Это даже грязнее, чем заниматься сексом. Все это должно заставить меня стыдиться себя, но что странно, это лишь больше возбуждает меня.

Мистер Гейб издает низкий стон. Закрыв глаза, я позволяю своим фантазиям поглотить меня; я представляю, как он смотрит на меня, пока гладит себя. Интересно, насколько он большой и жесткий для меня.

Интересно, хочет ли он меня так же сильно, как и я его.

- Только взгляните на эту мокрую киску, - говорит он хриплым голосом. – Ты понимаешь, насколько ты мокрая? Я вижу блеск на твоих губках.

- Понимаю, - я почти задыхаюсь, произнося это слово.

- Я отсюда слышу твой запах, - рычит он. – Уверен, на вкус ты как мед.

Я хнычу при мысли о том, как он проводит своим языком между моих ног так же, как я и представляла это, лаская себя ночами.

- Может, вам стоит попробовать меня, - предлагаю я.

Я не могу поверить, что я сказала ему это.

Мистер Гейб снова рычит.

- Не искушай меня, Мисс Тейлор. Если ты продолжишь соблазнять меня, мне придется положить тебя к себе на колени, и отшлепать твою маленькую попку за то, что она искушает меня.

Стон, ускользающий с моих губ, звучит так громко, что удивляет меня.

Видимо, его это тоже удивляет, поскольку он смеется.

- Это то, чего ты хочешь, Пьюрити? Ты хочешь, чтобы я перебросил тебя через свое колено, чтобы ты почувствовала, как я тверд из-за тебя? Хочешь почувствовать, как мой член прижимается к твоим упругим маленьким сиськам, трется о твой живот и касался киски, пока я буду шлепать тебя по этой непослушной, соблазнительной, идеальной миниатюрной заднице?

Моя киска так сильно пульсирует, что я не могу думать. Я так сильно хочу прикоснуться к себе, но я не должна делать этого перед ним. Правильно?

Мне не должно быть неловко от желания протянуть руку между ног и коснуться клитора, в тот момент, когда он, очевидно, трогает себя прямо сейчас. Кроме того, не похоже, чтобы моя киска сейчас была не голая и не блестела из-за него.

Просто я никогда раньше не прикасалась к себе перед кем-либо. Никто никогда не видел меня такой – мокрой, возбужденной, готовой и ожидающей.

Я почти уверена, что если бы он подошел ко мне сзади и прижал свой член ко мне, я бы не стала возражать. Я бы его поприветствовала.

Кладя ручку на стол, я решаюсь. Он стонет позади меня, вместо того, чтобы что-либо сказать. Очевидно, он занят своим облегчением, так почему мне нельзя? Если я слегка прикоснусь к себе, я очень быстро кончу.

Но как только я скольжу пальцами к ногам, я слышу его голос.

- Трогаешь себя, Мисс Тейлор?

- О, Боже, да, - стону я. Он сильно разозлится. Он четко сказал мне не делать этого – и вот я делаю это, а мои пальцы находятся между моих ног. Но в свою защиту скажу – я сойду с ума, если не дотронусь до себя. Слечу с катушек, если не кончу.

- Разве я сказал тебе, что ты можешь потрогать свою киску, Пьюрити?

Я слышу, как он гладит себя, и я хочу, чтобы это моя рука была обернута вокруг члена вместо его собственной.

- Ты попросила разрешения потрогать эту маленькую мокрую пизду?

Это слово. Так запретно, я впервые слышу, как кто-то говорит так грубо в мою сторону. Это почти перебрасывает меня через край. Делает меня сильнее, потому что я не могу остановиться. Не хочу останавливаться. Я хочу, чтобы он вошел в меня, вставил свой член, пока я не закричу.

- Ты спросила разрешения? – повторяет он.

- Нет… Сэр. – Я задыхаюсь, говоря слово «Сэр», но не раскаиваюсь.

- Ты когда-нибудь трогала себя перед кем-нибудь?

Он уже спрашивал меня об этом.

- Нет, сэр. И вы знаете это.

Я выгибаю спину и поднимаю бедра выше, выставляя себя напоказ. Есть что-то в том, чтобы демонстрировать себя так, как я делаю это для него; это заставляет меня впервые почувствовать себя сексуальной, будто он наблюдает за мной лишь как за сексуальным объектом и никем более. Для девушки, которой никогда не разрешалось быть хоть чуточку сексуальной, это очень важно.

- Но ты думаешь, это уместно прикасаться к себе передо мной?

- Нет, сэр, - я задыхаюсь, зажимая свой клитор пальцами. – Это не… уместно… вообще. Но я ничего не могу поделать.

Мой голос звучит, как нытье.

- Ты когда-нибудь вставляла в себя пальцы, малышка?

- Никогда, - вздыхаю я. – Никогда этого не делала.

- Значит, ничего не было внутри этой тугой девственной киски? – голос мистера Гейба напряжен, и он слегка фыркает, гладя себя. В этот момент я почти поворачиваюсь. И хотя он приказал мне оставаться в том же положении, я отчаянно хочу видеть то, как он трогает свой член.

- Ничего, сэр, - шепчу я. Моя влага смазывает клитор, и пальцы кружат над маленьким комочком, пока я все сильнее и сильнее возбуждаюсь. Я хочу почувствовать что-то внутри себя. Хочу почувствовать внутри себя его член.

- Я не собирался трогать тебя, малышка, - стонет он. – Ты хотела соблазнить меня своей короткой юбкой и этими трусиками, но я не собирался к тебе прикасаться. Я хотел сидеть здесь, пока ты стояла бы там.

- А теперь?

- Перестань трогать себя, - рычит он. – Сейчас же. Убери пальцы подальше от своего клитора. Ты не кончишь, пока я не разрешу тебе сделать этого.

Мучительно делать то, что он велит мне, но я повинуюсь.

- Я собирался быть порядочным, - говорит он хриплым голос. – Собирался быть хорошим и держать свои руки подальше от тебя. Думал, что буду в безопасности здесь, вдали от тебя.

Он думал, что будет в безопасности? Это я девственница с отсутствием опыта, а он беспокоится о своей безопасности?

- И что теперь?

Я спрашиваю, ожидая в тишине комнаты.

- Теперь? – усмехается он. – Теперь все ставки отменены.