Эхо потопа

Глава 16. Страна тысячи башен

Небольшой отряд выступил в путь на закате. Так, по мнению Месалима, они должны были подоспеть к горе Когайонон как раз вовремя.

Отряд покинул Басбидир. Горная долина, вход в которую охраняла крепость, осталась позади. Впереди раскинулись опалённые безжалостным южным солнцем холмы Нургаии.

Терес никогда в жизни не заходил так далеко на юг, и всё что он видел вокруг было для него непривычно. Вместо могучих дубов, здесь росли стройные кипарисы. Листья на деревьях были сухими, трава будто бы выжжена. Терес чувствовал, какой в этих краях тяжёлый воздух — тяжёлый воздух с моря, был непривычно горячим.

Ландшафт представлял из себя нескончаемую череду холмов, которые, как показалось Тересу, не всегда имели естественное происхождение: один из холмов на горизонте, например, имел форму ступенчатой пирамиды.

Но подлинное восхищение у Тереса вызывала главная достопримечательность этой страны — нураги — построенные неизвестными мастерами древности каменные башни по истине циклопических размеров. В одной из таких башен, на второй день пути, Месалим захотел остановиться на привал…

Впереди показалась башня, высотой примерно в 20 метров и шириной вполовину меньше. Она была сложена из больших блоков известняка. В башне было четыре этажа, которые отмечали маленькие, едва заметные окна.

— Что это за башня? — спросила Слания.

— Это нураг — один из сотен или даже тысяч в этой земле. Строения, возведенные в незапамятные времена.

— Мы остановимся здесь?

— Я планировал остановиться здесь на привал, но боюсь, право на отдых придётся добывать силой — сказал Месалим.

Будто в подтверждение его слов, из нурага вышли около десятка воинов. Их внешний вид показался Тересу чем-то знакомым.

Это были не простые воины, а члены одного из сотен культов, поклонявшихся златоликим как живым богам. Неизвестно, возникли ли они сами собой или были созданы родичами нерогабала намеренно, но они были готовы умереть за своих повелителей. Эти культы селились в заброшенных башнях, откуда совершали набеги на мирных земледельцев, угоняя рабов и забирая нажитые непосильным трудом богатства. Местные относились к таким культам со смесью страха и презрения, но боялись их останавливать, ведь это могло навести гнев златоликих.

Воины встали в строй. Обнаженные по пояс мужчины и женщины держали в руках большие щиты и рапиры. Их поджарые тела переливались в лучах закатного солнца. Бритые головы воинов были выкрашены в красный цвет, а на лицах красовались безумные гримасы гнева. Их лидер — громадный человек, бывший на голову выше Тереса носил доспех, сделанный из обломков допотопных машин. До ушей Тереса донёсся отголосок его речей: "Новые жертвы! Бог войны будет ужасно рад таким подношениям!"

Терес выхватил фалькату и стал крутить его в руках, стремясь запугать бегущих на него противников.

— Стой — мы разберемся — сказал Месалим.

— Могу я попросить об одной услуге? — спросил Терес

— В чём дело?

— Оставьте мне одного. Допросить.

— Ну что же, я выполню твою просьбу, если тебе так хочется — ответил Месалим и расхохотался — последи за своей девчонкой.

Слания спряталась за спину Тереса и отвернулась, чтобы не видеть сражения. Нурагийцы с воплями бросились против монахов, которые медленно шли им навстречу. Как волна о камни, разбился их натиск. Терес даже не заметил, как после нескольких ударов, воины рухнули замертво. Только кровь на земле давала понять, что они мертвы. Монахи подняли одного из них. Он брыкался и рычал, как дикий зверь, пытаясь укусить поймавших его монахов.

— Что ты с ним сделаешь? — спросила Слания.

— Подержите его пока — скомандовал Терес, и воина прижали к земле — я осмотрю нураг.

Терес вошёл внутрь нурага через небольшую дверцу в заколоченной арке. В тусклом свете лампад, он разглядел, что на нижнем этаже обустроена кухня. Пахло жаренным мясом. У Тереса разыгрался аппетит — в крепости и в походе он питался лишь хлебом, овощами и сыром. А тут — мясо. Но Терес решил воздержаться — неизвестно ещё, кого или что готовили эти безумцы. Выше была оружейная: по полу были раскиданы доспехи, клинки, копья. Всё было в страшном беспорядке. Терес нашёл среди этой горы хлама цепь и выбросил её в окно, чтобы ей связали пленного — вернётся он явно не скоро.

Третий этаж башни представлял собой наиболее жуткое зрелище — это была комната, в которой воины "отдыхали". По центру лежало изуродованное тело женщины. Терес даже думать не хотел, что ей пришлось пережить. Он накрыл его одеялом и осмотрелся — железные кубки с крепким алкоголем, какие-то дурманящие травы, мясо. В остальном — спартанская обстановка — соломенные ложа, грязь, вонь. Терес уже собирался идти наверх, как случилось нечто.

Сверху спустилась женщина. Терес, сначала принял её за одну из существ из рассказов Слании — железных людей. Худощавая фигура женщины была покрыта листами из металла, повторявшего все контуры фигуры, что делало её похожей на статую. Тонкие черты лица, изображенные на маске, повторяли стиль древних изваяний.

— Терес из Баласдавы — произнесла женщина хрипящим голосом.

— Кто ты, чёрт тебя подери!? — воскликнул Терес и выхватил свою фалькату — он сразу заприметил несколько мест, которые были защищены относительно слабо и при удаче по ним можно было с лёгкостью убить эту тварь.

— Меня послал Нерогабал. Убери оружие.

Терес замешкался.

— Не пугайся моей внешности, потомок Манна. Я — человек. Я скрываю своё тело металлом, потому что его не пощадила природа.

— Что хочет Нерогабал?

— Он хотел передать, что договор заключенный между вами остаётся в силе. Мы знаем, куда и зачем ты идёшь. Повелитель предоставляет тебе последнюю попытку перейти на сторону победителей.

— Ты уверена, что справишься с Месалимом и его охраной?

— Тебе не нужно сражаться сейчас — рассмеялась женщина и её смех с глухим скрежетом вырывался из-под металлической оболочки — мы знаем, куда вы направляетесь. Лорд гарантирует, что вам не будут чинить препятствий.

— Я слушаю условия — сложив руки на груди ответил Терес.

— Когда ты придёшь к горе Когайонон, Месалим будет вынужден оставить тебя одного. Тогда, ты, вместо того, чтобы пойти к вершине, отправишься в лагерь у подножья. Там тебя будут ждать нурагийцы царя Салитиса. Мы уже предупредили их о твоём скором прибытии.

— И что мне делать?

— Просто найди их царя — думаю, он будет рад приветствовать тебя.

— Почему он будет мне рад? Я убил многих из них и не собираюсь останавливаться.

— Ах, эти варвары выбирают себе вождей не за умение красиво говорить, а за умение сражаться. Салитис добыл свой титул в боях, и никто не осмелился бросить ему вызов. Думаю, этого достаточно чтобы убедить тебя.

Терес задумался — ему предлагают то, чего он желает. Отказываться сейчас — глупая идея. Очень глупая.

"Не торопись — времени для раздумий тебе — до прибытия на гору, но помни — лорд Нерогабал предлагает тебе кратчайший и единственный путь в Баласдаву" — сказала женщина и исчезла во вспышке магического света.

— Терес, с тобой всё в порядке? — послышался снизу оклик Слании.

— Да… Ничего особенного. Наверное — неуверенно ответил Терес.

Слания поднялась наверх и посмотрела в глаза Тересу, где читалось опустошение.

— На тебе лица нет — произнесла она.

— Просто… Просто непривычно всё это видеть.

— Ты заходил наверх?

— Ещё нет. Мне хватило этого.

— Месалим говорит, что обычно жители Нурагии держат на вершинах башен алтари своим богам. Не желаешь взглянуть?

— Давай посмотрим — сказал Терес.

Они поднялись наверх. Там стоял алтарь какому-то божеству. Терес стал осматривать это божество.

— Не узнаешь? — спросила Слания.

— Кого я должен… — задумчиво проговорил Терес — понятно.

Он внимательно осмотрел божество — на постаменте из черепов было грубое изваяние человека с крыльями и с рапирой в руках.

— Ты думаешь, это он? Это Тессоб?

— Такое вряд ли придумает человек, не видевшей его рожи — сказала Слания.

— Быть может, нам следует допросить выжившего?

— Давай. Посмотрим, вдруг я убила бога — усмехнулась Слания.

Они спустились вниз, где Месалим уже приводил в чувства выжившего, прижатого к стене. Долго ждать не пришлось — пленник пришёл в чувства, и, после неудачной попытки вырваться из пут, плюнул в лицо Месалима. Тот, с неожиданно невозмутимым видом стал ходить вокруг него и приговаривать:

— Во что вас бить ещё, продолжающие своё упорство? Вся голова в язвах, всё сердце исчахло.

— Демон! Тварь! Враг! — зарычал пленный, не оставляя своих попыток вырваться.

— Терес, он в твоём распоряжении — сказал Месалим и отошёл в сторону.

Терес, дожидаясь пока спустится Слания, решил подготовить своего пленного к вопросам.

— Отвечай на мои вопросы, и быть может, я тебя освобожу.

— Тебе меня не запугать, щенок!

— Не запугать? Что же, тогда сразу перейдём от слов к делу.

На пленного обрушился град ударов. Несколько десятков ударов кулаком хватило, чтобы пленный сдался. Терес мог бы продолжать, но ему было немного стыдно за свою жестокость перед Сланией, которая уже пришла на место допроса.

Безвыходное положение единственного выжившего члена культа подорвало его веру — напускная дерзость улетучилась, и он был готов говорить.

— Что ты хочешь знать?

— Начнём с самого начала — кому вы молитесь?

— Мы молимся Кровавому владыке — мудрому ангелу, прилетающему с моря.

— Кто это, мы?

— Наша община. Меня приняли в неё много лет назад.

— Перейдём к следующему вопросу — как жила ваша община?

— Кровавый владыка учил, что выживает лишь сильнейший. Наши воины стремились стать сильнейшими.

— Нападать на беззащитных путников и земледельцев — это значит "выживает сильнейший"?

— А почему нет? Если они не способны были защитить себя, то почему они вообще должны были жить!?

Этих слов уже хватало, чтобы пробить этому уроду голову, но Тересу внезапно стало интересно.

— А что вы делали со стариками, детьми? Они же тоже слабы.

— Старики погибают, из детей выживают самые лучшие.

— Вы — твари. Наш Бог учит заботится о слабых, заботится о детях. Почему вы отвернулись от него? Почему предали великую мудрость? Ради чего!?

— Скажи, зачем? Зачем вы заботитесь о них? — внезапно спросил культист.

— Когда-нибудь, так же позаботятся обо мне.

— А кто заставляет их заботится о тебе? Они просто кинут тебя, и ты сдохнешь собачьей смертью. Вы — слабы.

— Мы слабы? Тебе ещё мало моей слабости?

— Безмозглый раб Всеотца! Скоро мы дойдём до ваших земель!

Ругательства пленного прервал один из монахов, подошедших близко к Тересу.

— Северянин, ты что-нибудь пробовал из их еды?

— Нет.

— Правильно сделал. Просто… Как бы так сказать… Они питались человечиной.

— Что!? — воскликнул Терес.

— Это правда — ухмыльнулся пленник.

— Вы что, совсем рехнулись!?

— А почему нет? Назови мне хоть одну причину не пользоваться этим? Что мешает мне сожрать врага?

— Это же зверство!

— Это разумно. Почему нельзя делать этого?

— Гореть тебе в преисподние — проговорил Терес и ударил в живот культиста.

— Культ Всеотца… Вы рабы!

— Мы — рабы? А ты, я погляжу свободен от всех ограничений.

— Тебе просто нечего возразить против нашего образа жизни. Ты завидуешь нам!

— Ты тоже раб — вмешался Месалим, желая поддержать брата по вере — раб своих скотских прихотей. Ты живёшь, чтобы убивать, грабить и насиловать. Можешь ты бросить это? Ты не можешь противостоять своим желаниям. Ты их раб.

— Но… Мне это нравится… Зачем мне это бросать?

— Я видел множество ваших культов. Кто-то придаётся обжорству, кто-то похоти, кто-то другим грехам. Чем дальше вы им предаётесь им, тем больше становитесь похоже на животных, чем на людей. Посмотри на себя и на своих дружков — вы жили как стая бешеных собак, да и погибли почти так же.

— Тебе нас всё равно не победить.

— Это мы ещё посмотрим — сказал Месалим.

Отряд устроился на привал, в то время как Месалим решил вздёрнуть выжившего на башне, чтобы его было видно издалека. Потом, он скинул статую Тессоба вниз, и её осколки разлетелись на много метров.

Отряд решил не ночевать в оскверненном нураге и разбил лагерь у его подножья. Вымотанные переходом, Терес и Слания очень быстро заснули.

На следующий день, Слания решила расспросить Месалима по некоторым вопросам.

— Месалим, а кто такие златоликие? Как они стали такими?

— Они — последние потомки древних народов допотопной земли, в чьих жилах текла кровь падших ангелов. В отличие от вас, потомков Манна и Бреогана, которые не испытали их влияния. Все другие народы были истреблены в годы великого потопа. Все, кроме жителей города Уркалаг.

— Почему они выжили?

— Я слышал, что некий ангел пощадил их. К сожалению, я не могу сказать что там было с точностью… — задумчиво проговорил Месалим.

"Он что-то недоговаривает" — заключил Терес.

— А ты — один из них?

— Можно сказать и так — ответил Месалим — Я… Златоликим удалось пережить потоп.

— Кстати, откуда это их самоназвание?

— Когда-то давно, за пару сотен лет до потопа, в Уркалаге объявили о том, что отныне они поклоняются не Всеотцу, а Солнцу.

— Солнцу?

— Да, Слания. Они решили, что огненный шар, висящий в небе достоин поклонения больше, чем тот, по чьей воле он появился. Конечно, остались некоторые граждане, продолжавшие оставаться верными Всеотцу, но ко времени потопа, всех "предателей народа" извели.

— А во что они верят сейчас?

— Всевеликое Солнце не смогло защитить их от потопа, да и вера в него закатилась очень быстро. Через сотню лет после потопа они провозгласили себя свободными от религиозного мракобесия. Ты уже достаточно насмотрелась на них, понимаешь?

— Это всё очень странно. Эти златоликие, их облик, их мысли похожи на плод больной фантазии, не иначе — сказал Терес.

— Плод больной фантазии, говоришь? Терес, ты слишком плохо знаешь этот мир. Порой можно встретить такие вещи, что с ними не сравнятся даже златоликие.

— Не хочется в это верить.

— Мерзость и скверну нужно уничтожать. Просто, потому что, если мы её не уничтожим, она рано или поздно уничтожит нас. Именно поэтому, Терес, ты должен попасть на гору Когайонон.

— Я это сделаю — неуверенно проговорил Терес.

— Хочется в это верить.

К следующему утру, проделав путь по полностью обезлюдевшей части Нурагии, отряд Месалима достиг подножья великой горы.

Когайонон представлял из себя прекрасное зрелище: над зелеными лесами возвышалась серая громада, утопающая своей вершиной в облаках. Пологое основание горы резко переходило в почти что отвесную скалу, с вершин которой сползали ледники. Сегодня ветер спускался с гор и приносил такую приятную прохладу. За вершиной раскинулась гряда скал — именно в этом месте начинались Лугдунские горы.

Терес и Слания стояли на холме перед горой — впереди виднелись столбы дыма от сотен костров. Если приглядеться, то можно было увидеть частоколы, лагеря и капища — подходы к вершине хорошо охранялись нурагийцами. В некоторых местах земля была вспахана, образуя известный Тересу символ златоликих. Слания могла разглядеть этот символ на алых знамёнах, свисающих с почти каждой башни.

Терес вспомнил про обещания Нерогабала. Сейчас появился первый и последний шанс им воспользоваться.

— Как мы собираемся пробиться к вершине? — спросил Терес.

— В их обороне есть несколько слабых мест. Мои люди устроят провокацию, и ты проберешься внутрь. До смены караула будет пара часов — за это время, ты должен будешь пробраться так близко к пещере, как ты можешь. Пост находится на начале тропы, которая ведёт прямо к самой вершине.

— Будет сделано — сказал Терес — Сколько я должен буду там провести?

— От нескольких минут до нескольких дней.

— Вы будете ждать здесь?

— Мы найдём тебя, Терес. Сейчас это последнее, о чём ты должен думать.

— Тогда не будем терять времени.

Терес стал готовиться к прорыву. Пока монахи отлучились посовещаться с Месалимом, к нему подошла Слания.

— Что у тебя на уме? — спросила она Тереса.

— В каком смысле?

— Ты говорил, что тебе удалось связаться с Нерогабалом. Думаешь перейти на его сторону?

— Наверное. Если не можешь победить, то приспосабливайся — сказал Терес.

— Ты не уверен, что уксбуры их остановят?

— Я не знаю, переживём ли мы нашествие орды. А если я не спасу свой народ, имея на то возможности… я этого не переживу. Что уж говорить о вас — вы одного златоликого остановить не смогли… А если придут сотни? Они просто вырежут вас, всех до единого.

— Хорошо. Я поняла твою мысль. Что делать мне?

— Если Месалим начнёт бой, ты уйдёшь в горы вместе со мной.

Месалим вернулся и дал знак выдвигаться. Кроме меча, Тересу дали сумку, в которой были тёплые вещи.

«В самое пекло, с тёплыми вещами за спиной идёт в лагерь врага — самый настоящий безумец» — подумал по себя Терес.

Месалим вёл отряд оврагами — он явно очень хорошо знал местность. Терес и не заметил, как они обошли первое, самое слабое кольцо обороны.

— А почему Нерогабал так озаботился этой горой? — шёпотом спросил Терес.

— Я частенько сюда наведывался. Думаю, Нерогабал решил подкараулить меня здесь и избавиться от меня.

— Позвольте, господин — прервал монах — они просто готовятся к рывку на Басбидир — это откроет их армии и местным культам путь на север.

— Возможно, брат мой, возможно.

Впереди показалась застава нурагийцев — несколько шатров и смотровая башня, наскоро сколоченная из брёвен. Монахи стали подходить всё ближе. Терес уже мог слышать отголоски фраз, доходящих от нурагийцев.

— А что ты собираешься делать после войны?

— Нам обещали земли и рабов. Я захвачу два десятка северян и мне этого хватит за глаза.

— Хочешь стать землевладельцем? — усмехнулся второй.

— Ага. Обеспечу себе и своей семье какой-никакой достаток, пусть даже мы и будем жить в самой холодной части мира.

— Боги же говорили, что после войны и после вознесения не будет ни рабов, ни семей. Каждый из нас будет свободным…

— Ты серьёзно им веришь?

— Но они же обещали…

— Каждый будет свободным. Каждый будет жить как хочет. Думаешь, раньше не находились умники, которые пытались жить без семей? Где они сейчас? Правильно — все умерли, не оставив потомков.

— И что ты думаешь на этот счёт?

— Всё просто — те, кто поумнее как раньше будут жить, любить и почитать кого положено. Они выживут. А остальные доиграются в волю и погибнут. Всё просто.

— Слышали бы тебя наши жрецы…

Договорить он не успел — на заставу напали монахи. Атака была столь стремительной и неожиданной, что защитники даже не успели среагировать, прежде чем были оглушены. Терес с сожалением посмотрел на беспомощно лежащих воителей. В их глазах застыл такой знакомый ужас, что Тересу стало немного не по себе. Мысли про соломенные чучела, которые он представлял на месте врагов давным-давно, казались такими глупыми и такими неправильными.

"Беги, Терес, у тебя не так много времени!" — прервал его крик Месалима. Взвалив мешок на плечи, Терес немедля стал подниматься на вершину горы. Уже когда он по тропинке, петляющей среди отвесных скал забрался достаточно высоко, снизу стали слышаться крики Месалима "Где девчонка!? Найдите её немедленно!" Терес знал, что за Сланией им не угнаться — уж где, а в горах она демонстрирует просто чудеса проворства. Стоило ему об этом подумать, как она спрыгнула со скалы и стояла прямо у него перед лицом.

— Ну что, Терес, куда дальше?

— Я иду наверх — ответил Терес.

— Наверх? А ты уверен, что Месалим не лгал? Быть может там есть что-то, что заморочит тебе голову?

— Разве у вас не сохранилось рассказов про гору Когайонон?

— Нет. Мы вообще мало знаем о землях за пределами родных гор.

— Я не верю Месалиму, но верю своему народу. В наших преданиях говорится, что в её пещерах нету зла.

— И?

— Сначала я пойду в пещеру, а потом уже спущусь в лагерь Нерогабала. Что плохого в том, что я приму оба предложения разом?

— Что плохого может случиться… Ха, да так обычно и начинаются самые худшие истории.

Слания решила не сопровождать Тереса — видимо, её пугало то, что можно найти на вершине этой проклятой горы. Терес же поднимался ввысь по тропе. С каждым метром подниматься становилось всё тяжелее. Это не могло сравниться с тем, что он испытал при подъёме на лугдунское плато — этот подъём был гораздо тяжелее — подниматься предстояло раза в три или четыре раза выше. Но были и хорошие новости — подъём представлял собой хоть и узкую, но тропинку, что значило, что карабкаться по скалам придётся по минимуму.

Примерно на середине пути, Терес стал чувствовать, что ему начинает не хватать воздуха, дышать становилось всё труднее. Он пытался захватить ртом больше и больше воздуха, но этого всё равно не хватало для того, чтобы в полной мере насытить лёгкие. В этот момент, под палящим солнцем, он стал понимать, почему эта гора считается ни чем иным, как мостом между землёй и небом: он стал чувствовать сонливость. Казалось, он сейчас заснёт и проснётся высоко-высоко, выше всех гор. Уйдут все тревоги и печали…