Эхо потопа

Глава 17. Дар небес

"Нет, вечность на то и вечность, что ей нет конца. А раз ей нет конца, то значит смерть и райское наслаждение может подождать каких-нибудь несколько дней. Так что, в путь" — рассудил Терес и прервал привал.

Теперь ему действительно понадобились тёплые вещи, которые ему дал Месалим. Пронизывающий холод дул с вершины, испытывая отвагу и стойкость. Терес успокаивал себя мыслями о том, что на такой высоте ему хотя бы не придётся сражаться, если, конечно, не встретится какой-нибудь безумец, решивший забраться на гору, где нет ничего кроме холода и льда.

Поблизости показался вход в пещеру. Быть может, это и есть легендарная пещера Перворождённого? Терес стал продвигаться всё ближе и ближе. Из этой пещеры, как из раскаленной кузницы, дул горячий ветер. Воздух, который приносил этот ветер уже не был таким разряженным, и Терес почувствовал неожиданный прилив сил. Он побежал к входу в пещеру. Уже у входа, жар стал невыносимым, и Терес скинул зимнюю одежду.

Эта пещера была непростой: её своды были неестественно ровными, хоть здесь и не чувствовалась работа рук человека. Терес стал идти вглубь пещеры, надеясь, что ему удастся не заблудится.

Спустившись по ступеням вниз, Терес оказался в пещере, в центре которого был небольшой омут с кристально чистой водой. Терес сел рядом с омутом, и невольно заглянул внутрь.

Вместо собственного отражения, Терес увидел там картину: посреди морской глади, стоял город. Большой старинный город с высокими домами в несколько этажей, мраморными статуями и башнями. По центру города, на постаменте стояла гигантская статуя из меди. Огромный медный человек сидел на троне, осматривая пустыми глазницами полуразрушенный и обветшавший город. У его подножья собралась толпа, затаившая дыхание: какой-то человек поднимался к подножью этой статуи, добровольно ложился на жертвенник. После, какой-то сгусток энергии поднялся от распотрошенного тела к статуе и она ожила. Глаза статуи засияли тем самым неестественным светом, которым сиял портал Джехута. Статуя со скрипом встала с постамента и взяла в руки гигантский посох.

От взмаха этим посохом, стала расходится энергия. Её волны, проходя сквозь строения, обращали минувшие эпохи вспять: ветхие развалины домов превращались из развалюх в абсолютно новые хоромы, люди, ходившие по улицам, корчились в агонии, преображаясь в неописуемые существа, будто вышедшие из ночных кошмаров. Зеленая поросль, покрывавшая руины, расцветала буйными цветами, пряные миазмы которых наполняли воздух. В небесах стало разрушаться само пространство — подобно рваным ранам возникали порталы, ведущие в Преисподнюю. Время теряло всякий смысл — вечность прошла перед глазами Тереса за пару секунд и вот, непрекращающийся праздник жизни и тщеславия обернулся кошмаром для пирующих златоликих и их слуг. Новоявленные полубоги с кошмаром осознавали бессмысленность своих греховных путей, а золотой великан в бессилии пытался помочь им вернуть хоть крупицу радости… Стоны людей и нелюдей повисли над землей, но их никто не слышал — этот мир погружался в такие глубины бытия, куда не падал взгляд Всеотца.

Терес, шокированный увиденным, наконец-то смог оторвать глаза от магического омута и взглянул на того, кто стоял перед ним.

Это был Он — тот ангел, что освободил его из заточения. Обжигающее сияние его нимба слепило глаза. Терес медленно отползал назад, пытаясь спрятаться от его сияния. Аура ангела вселяло в Тереса, и без того жутко напуганного прошлым видением первородный, животный ужас.

— Защити меня, Всеотец, защити меня грешного — машинально проговорил Терес.

— Не Всеотец должен тебя защищать, Терес из Баласдавы, но Всеотца и все его творения надобно огородить от того, что ты задумал. Как ты посмел говорить с тем, кто был проклят ещё до потопа!?

— Нерогабал?

— Не весь он, а та часть его души, что зовёт себя Аэлагабал. Скрестившись с сыном человеческим, оно обрело власть над златоликими… и над тобой, Терес из Баласдавы. Теперь же ты узрел, что будет, если ты внемлешь его словам.

— Откуда мне знать, что всё что я увидел — правда?

Пламя ангела засияло ярче, Терес чувствовал, как на его коже появляются ожоги. Его вопрос разгневал посланника небес.

— Тебе этого и не нужно знать, Терес из Баласдавы! Весь мир ждёт, чью сторону ты займёшь — Всеотца или Нерогабала!

— У меня нет выбора… — ответил Терес, собираясь ещё раз присягнуть Всеотцу.

— Нет, он у тебя есть. Таковы законы этого мира, что обитатели других планов бытия не могут причинить зла смертным, так что, даю тебе время подумать!

Огонь уже не сиял так, как раньше и пламенеющее существо стало похоже на обычного человека, пусть и имеющего шесть крыльев.

Взвесив все за и против, Терес был готов дать ответ.

— Я убью Нерогабла.

Ангел улыбнулся.

— Сим словом, дарую тебе власть изгонять нечистых и проклятых — ангел сделал знаменье рукой, которое прочно отпечаталось в памяти Тереса — теперь иди и сделай то, что должен.

Ангел исчез во вспышке пламени. Терес остался сидеть на краю омута, пытаясь осмыслить то, что только что произошло.

Вся нерешительность, терзавшая его последние дни как будто была растоптана этим виденьем. Теперь он был готов следовать своей судьбе.

— Что ты там увидел? — послышался голос сзади.

Терес обернулся — это была Слания. Она подошла к нему, и он взял её за плечи, пристально глядя ей в глаза.

— Кажется, я увидел то, что хочет устроить Нерогабал.

— Что он хочет устроить?

— Ничего хорошего.

— Получается, ты хочешь вернуться к Месалиму?

— Не совсем — сказал Терес — Я хочу встретится с царём нурагийцев.

— Ты с ума сошёл!? Когда я шла через лагерь, там были златоликие! Сотни златоликих — воскликнула Слания — Как ты мог додуматься до такого безумия!?

— Терпение, Слания, терпение — рассмеялся Терес — у меня есть план.

— План? Что у тебя на уме?

— Слания, будь добра, предупреди Месалима о том, что я задумал. Только прошу, убеди его, что если он задумает мне помочь, то пусть попробует обойтись без кровопролития.

Слания утвердительно кивнула головой и побежала вниз. Гора Когайонон, несмотря на свои исполинские размеры, не сильно отличалась от остальных гор, и Слания без труда спускалась вниз. Не теряя бдительности и осторожности, она торопилась поскорее предупредить Месалима — быть может, он сможет убедить этого дурака так сильно не рисковать своей жизнью.

Спустя полчаса, Слания была у подножья горы. Пробираясь через леса, она почувствовала, как на её ноге затянулась петля.

Мгновение, и она оказалась подвешенной в нескольких метрах над землёй. Ситуация почти что безвыходная, но Слания решила не сдаваться и попыталась выпутаться из ловушки. В этот момент она сильно пожалела, что не взяла с собой нож. Когда ей почти что удалось развязать узел, к дереву подошли несколько нурагийцев. Слания пересчитала — их было ровно двенадцать. "Посмотрите-ка какая добыча" — проговорил один из них. Воины с вожделением смотрели на Сланию, безуспешно пытающуюся вырваться из ловушки. В этот раз рядом не было Тереса, и надеяться было не на кого. Её медленно спустили с дерева и крепко обмотали запястья верёвкой.

— Куда её поведём?

— Веди её к вождю, но сначала, давайте, немного сами её допросим её сами в нашем лагере…

Сланию грубо толкнули вперёд, и ей ничего не оставалось, кроме как выполнять их указания.

До чего же мерзкие эти нурагийцы! Слании несколько раз приходилось встречать их в горах, но общаться с ними — никогда.

Слания осматривала взявших её в плен воинов — у одного их них, видимо вожака, на поясе висел нож, грубо выкованный из меди. У Слании появился план.

Как только её охранники зазевались, Слания подпрыгнула к вожаку и выхватила у него с пояса нож. Пока он не успел опомнится, Слания провела лезвием по его руке, и он взвыл от боли. За время пути ей удалось несколько ослабить путы, и перехватить нож чтобы разрезать их не оказалось сложным. Но теперь она одна, наедине с дюжиной озлобленных воинов, которые точно растерзают её при первой возможности. Она одна… Как бы поступил Терес в этой ситуации? Слания сделала то, что на её взгляд было бы наиболее логичным, хотя и подлым выходом — она зашла за спину к вождю и приставила нож к его горлу.

— Ещё шаг и он труп! — срываясь, закричала она.

— Делайте, что она велит — прохрипел схваченный нурагиец.

— Отошли! — скомандовала Слания, и воины стали медленно отходить, но при этом продолжая держать копья, направленными на неё.

Когда нурагийцы отошли на несколько шагов назад, Слания убрала нож, повалила вождя на землю и сбежала. Они даже не решились бросится за ней в погоню, когда она, ловко петляя между стволов деревьев удалялась от них.

Когда Слания убедилась, что погони не будет, решила немного отдохнуть. Вот она какая — жизнь за пределами родных гор — стычки, битвы, погони, плен — опасность на каждом шагу. Как это выматывает… Но всё же, что-то в этом есть. Жизнь Слании в сравнении с прошлой стала полноценнее, интереснее. В ней появилась цель. Как же это прекрасно!

Размышления прервало появление Месалима — он пробирался через кусты в окружении своих телохранителей. Слания, завидев знакомого, побежала ему навстречу. "Месалим!" — закричала она. Но вместо приветствия, Месалим ответил угрюмым взглядом.

— Месалим, вы так вовремя!

— Взять её — после непродолжительного молчания сказал он, и Слания оказалась схвачена монахами.

— Что тут происходит!? — удивленно спросила Слания.

— Я не понимаю, что у тебя на уме — начал Месалим — почему ты до сих пор плетёшься за нами? Слания… Ты уже видела достаточно. Если тебе надо было убедится, что домой возвращаться безопасно, то ты это уже получила. Почему ты мешаешься у меня под ногами?

— Терес…

— Ах, это всё из-за Тереса. Он тебе понравился? — с едва заметной усмешкой спросил Месалим — хотя, почему бы и нет — прямолинейный, храбрый, харизматичный и немного тупой. Быть может, даже не немного.

— Терес нуждается в помощи — сказала Слания — он идёт в лагерь нурагийцев.

— Хочет в одиночку уничтожить двадцать тысяч вооруженных до зубов воителей?

— Он сказал, что его пригласил туда Нерогабал.

— Что!? — воскликнули монахи.

— Значит, мои худшие опасения подтвердились — вздохнул Месалим — идём же, не будем заставлять судьбу ждать.

Они незамедлительно выступили вперёд, к главному лагерю южан,

где располагался их верховный предводитель — Салитис. Как ни странно, все заставы пустовали. Слания проходила мимо ещё не затухших костров, на некоторых из которых осталась еда. Это было очень странно.

"Куда все делись?" — подумала Слания. Уже подходя к лагерю, они заметили толпу, собравшуюся поглазеть на какое-то зрелище. Даже завидев Месалима и его свиту, воины не проявили никакой агрессии.

Пройдя через толпу, Месалим проговорил: "Я конечно многого ожидал от этого варвара, но даже для него это слишком…"

Посреди лагеря, на главной площади собрались десятки златоликих. Но это были не простые потомки переживших потоп людей: Месалим заметил, что у каждого из них было перерезано горло, а в глазах горело адское пламя. Это были одержимые — богохульная помесь человека и демонов, некогда низвергнутых в Преисподнюю. Месалим ужаснулся при виде такого зрелища — неужели Нерогабал настолько обезумел, что пустил под нож сынов и дочерей его народа, которых и без того оставалось очень мало!?

Да, Месалим ненавидел златоликих всей душой, но даже они, эти грешники не заслужили подобной участи — стать пищей для самых презренных существ в этой вселенной!

Но сейчас было не до размышлений — здесь происходило что-то очень важное, о чём не мог знать даже Месалим. Варвар был как обычно угрюм и неприветлив, но сейчас что-то переменилось в его взгляде, что-то было не так. На его лице промелькнула едва заметная улыбка и он стал делать знаменья руками, попутно произнося: «Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила, предавшая Творца, всякий посягатель враждебный, всякое воинство, всякое собрание и секта нечистая, именем предвечного Всеотца!»

После слов Тереса небеса разверзлись громом. Одержимые, стоявшие перед ним, упали на землю и забились в конвульсиях, истошно крича и проклиная Тереса. Нурагийцы, перепуганные зрелищем, бежали от Тереса, бросая оружие или падали ниц перед варваром. Когда одержимые испустили дух, из толпы вышел царь нурагийцев — Салитис.

Это был высокий смуглый мужчина богатырского телосложения. Он был одет в латные доспехи, выкованные из листов позолоченной бронзы. На его голове был шлем, украшенный рогами. Подойдя к Тересу, он снял шлем со своей головы и, встав на колени, протянул его варвару.

«Ваш Бог сильнее нашего. Прими нашу клятву ему и будь нашим царём» — произнёс Салатис.

Терес, посмотрев в толпу, заприметил в ней Месалима, который едва заметно кивнул и он, принял дар царя Нурагии.

Толпа скандировала «Царь! Царь! Царь!». Тереса, несмотря на то что он был чужаком, приветствовали как героя. Но из толпы раздался крик протеста, который заглушил радостные возгласы южан. Терес поднял глаза и увидел перед собой женщину из златоликих — бывшую советницу Салитиса.

— Он не ваш царь! Он чужак! — кричала она, подходя ближе и ближе к Тересу.

Терес с невозмутимым, и даже нахальным видом смотрел на подходящего златоликого.

Терес здраво рассудил обстановку — только что, властью, дарованной ему ангелом, он изгнал в мир иной целую армию демонов.

— Кто ваш царь, люди юга? — подняв руки проговорил он.

— Северянин — наш царь!

— Я — ваш царь — флегматично проговорил Терес — Я готов отдать жизнь и душу за вас, а вы — за меня. Верно!?

— Да!

— Одумайтесь, глупцы! Нерогабал не простит предательства!

— Нерогабал? Эта напудренная барышня? И что он сделает? Сочинит про меня срамную поэму? Или нажалуется своим безголовым друзьям? Вы видели, что стало с его войском.

Толпа ответила молчанием.

Златоликая подходила всё ближе и ближе. Он уже выхватил рапиру, готовясь к бою с Тересом.

— Погоди, красавица — внезапно вмешалась Слания — ты знала Тессоба?

— Тессоба? — тут сердце женщины сжалось, а лицо под маской исказилось в гримасе ужаса.

— Да, да — того самого бога войны, которого почитают местные. Вы ведь понимаете, о чём я? — обратилась на к нурагийцам.

— Да, его культ разорял наши селения! — закричали откуда-то сзади.

— Так вот, дамочка. Примерно месяц назад я зарезал его вот этими руками — сказал Терес, и толпа ахнула.

— Так это ты…

— Да, это я — крикнул Терес — А теперь ответьте мне, сколько в этом лагере златоликих?

Толпа промолчала.

— Убить всех до единого — скомандовал Терес — вы сами видели, что они не бессмертны. Вперёд!

Он ожидал замешательства, но вместо этого, нурагийцы принялись безоговорочно выполнять указания Тереса — в бывшую советницу полетели камни, стрелы и дротики. Лязг разрываемых на куски доспехов, тихий хрип и вот, отрубленную голову поднимают над лагерем, висящей на древке копья. Остальные воины разбежались в разные стороны, разнося указания нового вождя.

— Царь, наши старые боги теперь будут мстить — сказал один из военачальников.

— Они не успеют. Вам не стоит об этом беспокоится — вмешался Месалим.

Тересу подали трон позолоченный трон. Сев на него, он стал оглядываться по сторонам. Да, всё обернулось самым неожиданным образом — у него в руках оказалась власть над огромным войском южан.

Советник Салитиса подошёл к нему и доложил, что войско готово выполнять его приказы.

Первым делом, он дал указание очистить лагеря от всех признаков союза с златоликими — сжечь знамёна, стереть сих символы, свергнуть их идолов. К нему один за другим шли воеводы присягать на верность белому царю и Всотцу. Терес, глядя в их полные коварства и недоверия глаза понимал, что, несмотря на всё показное радушие, долго они ему у власти находиться не позволят. Ему доносили, что многие отряды принимают присягу с большой неохотой. Некоторые даже собираются поднять бунт. Но когда поток идущих присягать прервался, Терес велел отложить все дела до завтрашнего утра и вышел за пределы лагеря поговорить с Месалимом.

На землю опустились сумерки. Зеленые сосны, отбрасывающие тени заходящего солнца, порывы прохладного ветра и едва слышное пение птиц — это было так похоже на родину. Если бы не фигура белого великана впереди, можно было бы подумать, что Баласдава в паре дней пути отсюда.

Судя по всему, они со Сланией были в не самом лучшем расположении духа.

— Терес, ты совершил огромную глупость — ты понимаешь, что тебя могли вынести из такой авантюры вперёд ногами!?

— Месалим, риск был просчитан.

— Ты полез в логово врага, даже не зная, с кем имеешь дело!

— Я не знал с кем имею дело? Не смеши — все люди похожи друг на друга.

— Слания говорила, что с тобой связывался Нерогабал. Почему ты не предупредил меня об этом?

— Некоторые факты до поры до времени лучше держать в тайне.

— Безумец — ударив себя по лицу, сказал Месалим.

— Безумец? — усмехнулся в ответ Терес — только что я лишил Нерогабала пятой части войска. А чего добился ты за все эти годы?

Месалим, и без того находившийся в не лучшем расположении духа, схватил Тереса и поднял над землёй.

— Чего я добился!? Чего я добился!? Я столько раз спасал твою шкуру, сотни лет сдерживал златоликих. А ты… Ты изгнал чертей властью, которую получил пару минут назад, убил нескольких их чиновников и одного психопата — этого тебе достаточно чтобы говорить, что ты лучше меня?

— Успокойтесь оба! — в ответ закричала Слания.

— Слания, иди — выдавил из себя Терес — Я разберусь с этим.

Месалим опустил его на землю. Терес смотрел на этого человека с едва скрываемым презрением — Месалим прожил несколько сотен лет и какой итог? Выучил несколько фокусов, собрал вокруг себя толпу оборванцев и морочит голову какому-то принцу ларанаев. Хотя, было у него одно бесспорное достижение — он вплёл Тереса в войну с златоликими и решил, что именно он должен покончить с Нерогабалом. Теперь этот великан сидел перед ним и пристально смотрел ему в глаза.

— Скажи мне, Терес, почему ты такой непредсказуемый? Я давно слежу за тобой и не перестаю тебе удивляться.

— Непредсказуемый? — переспросил Терес.

— Да. Порой твоё поведение не укладывается ни в какие рамки.

— Просто ты не понимаешь всей картины. Если бы ты знал больше, я бы не был таким непредсказуемым.

— Ты, получив предложение от Нерогабала вместо того, чтобы пойти в лагерь, решил прийти на вершину горы. Я был готов, что ты переметнёшься на его сторону, но не был готов к такому!

— Это верно — я мог переметнутся на его сторону. Но убедившись, что это гиблое дело, я решил воспользоваться его милостью и всадить ему нож в спину. Проходя между их лагерями, я понял, что тут не все поддерживают Нерогабала. Перед своим визитом, я попросил встретившихся мне внизу часовых известить всё войско, чтобы оно собралось в одном месте. Гордость златоликих перевешивает их подлость — они бы просто не решились убить меня.

— Ты понимал, что можешь погибнуть?

— А разве мы все не погибнем? — парировал Терес — если Всеотец есть — он меня спасёт, если нет — то зачем жить?

— Интересная логика. Только подобное рвение не приветствовалось в моё время.

— А кто, по-твоему, меняет мир? Забитые люди, которые боятся сделать что-то выходящее за рамки обыденности? Можно, конечно, прожить жизнь обывателем, и я не имею ничего против, но какой в этой жизни смысл? Приходим, оставляем после себя скромные пожитки и уходим, чтобы через пару сотен лет от тебя не осталось даже памяти. Если тебе дают шанс жить по-другому, то им надо пользоваться, понимаешь?

— Так вот в чём дело — задумался Месалим.

— Ты ведь тоже не просто так вступил на путь борьбы с Нерогабалом?

— Да. И я надеюсь, что ты поможешь мне достичь цели всей жизни. Я не питаю к тебе злобы, мне не нужны твои достижения, я не хочу ломать твою жизнь, но, если на небесах решили, что именно ты должен уничтожить Нерогабала, я не могу допустить твоего провала. Орден, ларанаи, вся эта война — это было нужно для того, чтобы остановить скверну!

Терес на секунду задумался. Оказалось, бесчувственный и своевольный Месалим был не более чем одержим своей целью. Терес стал находить с ним что-то общее. Если бы они встретились при других обстоятельствах, то он и этот бледный гигант могли бы стать друзьями, а не просто вынужденными соратниками. "Обсудим остальные детали завтра утром, Месалим. Можешь на меня рассчитывать" — сказал Терес.

Терес вернулся в лагерь, стражники, завидев своего нового царя, с радостью открыли ворота. Советник показал ему путь в царский лагерь — покрытый багровой тканью шатёр хоть и уступал изяществом юртам степняков, тем не менее своими размерами не уступал домам Баласдавы.

Ночевать предстояло на редкость комфортных условиях: шатёр с большой кроватью, очагом и даже прислугой. Терес только успел лечь на кровать, как до него стали доносится отрывки ругани Слании: "Да как вы смеете! Вы хоть знаете, что с вами сделает царь?". И когда она успела набраться такого гонора?

Он вновь накинул на себя плащ, вышел на улицу. Прохлада, от которой Терес уже успел отвыкнуть бодрила лучше любых отваров трав.

У ворот он встретил Сланию, которую стражники упорно не хотели пропускать.

— Терес, что за безобразие?

— Стража, пропустите её и проводите в мой шатёр. Она не опасна.

— Будет выполнено, о великий.

— Почему вы на неё до сих пор не напали? — спросил Терес.

— А были должны? — спросил стражник.

— Нет. Но вот когда я пробирался к вершине горы, то вы были настроены более решительно.

— Царь, а вернее его советница велела нам убивать всех чужаков, которые приблизятся к горе. Честно, это почти никому не нравилось — за всё время, нам пришлось казнить только нескольких странников, которые просто хотели полюбоваться этим чудом природы.

— Как ты относишься к златоликим?

— Скажу честно, я от них устал.

— Скажи мне, а много твоих соратников разделяют твой образ мыслей?

— Да почти все. Есть, конечно, такие, кто прям был в восторге от идей богов, но весь этот произвол культов и постоянные войны нас, откровенно говоря, достали… а мы будем воевать?

Терес задумался. Он хотел дать максимально честный ответ, но при этом не расстроить этого человека.

— Я… Я постараюсь, чтобы вам пришлось биться с людьми как можно меньше — сказал Терес и похлопал воина по плечу — не унывай, война скоро закончится — сказал Терес и улыбнулся. Стоящие рядом нурагийцы ответили на улыбку вождя одобрительным кивком.

Вернувшись в шатёр, он увидел, что Слания уже ложиться спать.

— Почему ты пришла ко мне, а не осталась с Месалимом?

— Я хотела тебя предупредить об одной вещи, которую ты должен знать.

— В чём дело?

— Когда ты спал в крепости, Месалим много говорил о том, что, когда ты проснёшься, он управится с Нерогабалом максимум за неделю.

— За неделю? То есть…

— Ты должен быть готов ко всему, Терес, Месалим что-то задумал — сказала она, глядя ему в глаза и стараясь быть максимально убедительной.

— Спасибо — ответил Терес и обнял её.

— Месяц назад меня чуть не убил беглый раб-оборванец, а теперь в шатёр приглашает правитель юга.

— Вот так порой поворачивается жизнь — усмехнулся Терес.

— Если бы я знала, что всё так обернётся, то, наверное, трижды подумала бы прежде, чем нападать на тебя.

— Если бы я знал, с кем буду иметь дело то искал бы тебя по все горам — сказал Терес.

После того, как он произнёс эту фразу, ему сделалось очень неловко — не слишком ли дерзко звучал этот его выпад? Слания смутилась, услышав такую фразу.

— Спасибо — тихо сказала она, отвернувшись от него.

— Завтра нас ждёт очень насыщенный день — сказал Терес и потушил свет.