Экспедитор

Глава 15

Мы с Лизой подкатили к крыльцу в наёмном экипаже, и я, соскочив на брусчатку, подал ей руку. После чего лёгкая карета отъехала, направившись к воротам. Кучер будет ожидать нас на улице, пристроившись где-то на обочине, пока его не вызовут. Обычная практика в городских условиях. Ну негде тут разместить транспорт всех гостей.

Вообще-то, нашей с сестрой ноги тут не было бы, если бы не Мария, которая озаботилась приглашением. Сестрица, в отличие от меня, не кочевряжится и даже горда тем обстоятельством, что может называть себя подругой великой княжны. Правда, во время летних каникул она не составила ей компанию, задержавшись в столице.

Официальная версия связана с зачисткой хвостов и сдачей летней репетиции. Что послужило истинной причиной, как-то непонятно, так как с учёбой у неё дела обстояли хорошо. С даром-то не задалось, однако с мозгами всё хорошо и предметы она щелкает с лёгкостью.

— Петя, а ты не хочешь купить лёгкую карету? — поинтересовалась Лиза, поднимаясь по ступеням крыльца под ручку со мной.

Извозчикам такой выезд не потянуть ни при каких раскладах ввиду дороговизны. К тому же его ведь нужно ещё и содержать подобающим образом. Однако Москва город большой, а потому хватает тут дворян, которые готовы сдавать свои экипажи и кучеров внаём. Для многих это едва ли не единственное средство существования. Шутка сказать, но один день аренды обходится в целых три рубля. Но с другой стороны, у меня постоянной потребности в карете нет, а потому проще время от времени пользоваться наёмной, чем содержать свою.

— Тебя что-то не устраивает? — покосился я на сестру.

— Ну как бы несолидно прибывать на приём или бал в наёмном экипаже. Свой, пусть и скромный, это уже совершенно иной статус. Опять же, можно ездить в университет и домой на каникулы с комфортом, а не в седле трястись.

— То есть ты полагаешь, что трястись в пыльной карете куда приятней, чем в седле? — передавая лакею мурмолку, шпагу и трость, спросил я.

— Не придирайся, — в свою очередь снимая шляпку и накидку, произнесла она.

— Значит, всё дело в статусе? — сделал вывод я.

— Но ты ведь можешь себе это позволить, — вновь беря меня за руку и проходя через вестибюль в гостиную, заметила она.

— Дорогое удовольствие, но ты права, мне по карману, да и содержать выезд на каретном дворе немногим дороже, чем четвёрку наших лошадей на конюшенном. Просто я не вижу в этом смысла.

Ну что тут сказать. Столица она и есть столица. Это не провинциальный Воронеж. Благодаря всё той же Марии Ивановне я теперь был вхож в приличные салоны и мог восседать за карточным столом или составить партию на бильярде весьма состоятельным особам.

Я никогда не задирался, но всегда пребывал в незначительном выигрыше. Ну как незначительном. Всё ведь познаётся в сравнении. Для кого-то пара сотен рублей в месяц это мелочи, а как по мне, то очень даже неслабо. При моих достаточно скромных потребностях я ещё и накопления делал.

Подобный подход ни у кого не вызывал подозрений в нечестной игре, а главное, никого не отпугивал. Наоборот, я довольно быстро приобрёл славу хорошего игрока, и хватало желающих сойтись с достойным соперником. В особенности на бильярде, где куда больше зависело от личных качеств, чем от удачи.

На втором курсе Долгорукова получила возможность свободного выхода в город по окончании занятий, хотя и обязана была возвращаться в дортуар до отбоя. Поэтому её светская жизнь заметно оживилась, и мы с Лизой уже несколько раз сопровождали её на различные мероприятия. Вот и этот бал не исключение.

Я вовсе не забыл о просьбе… М-да. Наверное, всё же о задании Шешковского поссориться с великой княжной. Но за прошедший месяц удобный случай как-то не подвернулся. Ссориться же внаглую, на ровном месте… Нет уж, ребятки, я лучше малость обожду и сделаю это как-нибудь покрасивее, чтобы и волки сыты, и овцы целы. В идеале она должна сама испытывать вину передо мной. Вот никакого желания обзаводиться новыми врагами из числа властей предержащих. От того, что в этом случае я буду знать, откуда может исходить опасность, мне как-то не легче.

— Как это ты не видишь смысла в собственном выезде? — Лиза ткнула меня в бок своим острым локотком. — Тебе всё равно, что о нас судачат в университете?

— Сестрёнка, пойми, все эти потуги не имеют ровным счётом никакого значения. Веришь, что если я захочу, то уже через месяц у нас будет такая карета, какой ни у кого в Москве нет и близко?

— Это после твоих-то штуцера, ружья и пистолетов? Верю, конечно. А ты-ы… — От появившейся догадки она даже остановилась перед входом в бальный зал.

— Тихо, Лиза. Выдыхай. Ничего такого, о чём ты подумала, — погладив её ручку, с усмешкой произнёс я, и мы пошли дальше.

Хм. А ведь если подумать, то отчего бы и нет. С железом и деревом мне работать нравится, так что вполне смогу себе позволить поставить каретный двор и наладить массовое производство. Скажем, штук десять в месяц. А может, и больше, тут уж как пойдёт. Мало? Ну, сегодняшние мастера выдают всего-то один экипаж. Так что нормально.

Сейчас-то точно не ко времени, потому что без моего плотного участия толку не будет. А вот где-то через полгодика, когда с учёбой станет полегче и можно будет смело пропускать лекции, вполне возможно. Пока зудят руки, успею наладить производственный процесс, а там поставлю человечка, и пусть себе занимается. Я же преспокойно отойду в сторону. Это не стальное перо и не непроливайка. Товар дорогой, но точно пользуется спросом, ещё и в очередь на год вперёд выстроятся…

Под ручку с Лизой подошли к чете Морозовых, дававших бал по случаю совершеннолетия их дочери, которая к тому же ещё и потенциалом порадовала. Первым делом подошли к родителям. Как подобает, отрекомендовались, засвидетельствовали своё почтение и поздравили. После чего прошли вглубь зала.

Празднование прошло ещё днём, тогда же именинница получила причитающиеся ей подарки. Что же до бала, то это уже не семейное празднование, а светское мероприятие. Ни я, ни Лиза лично с боярышней, как и с её родителями, незнакомы, приглашение нам досталось через Долгорукову. Так что и подарков от нас никто не ждал, как впрочем, и от остальных присутствующих и всё ещё прибывающих гостей.

Намечалась эдакая дискотека восемнадцатого века, только и всего. Обычное явление для этого времени. Даже если кто-то заявится без приглашения, его никто не развернёт и не отправит восвояси. Он сможет так же веселиться, танцевать, пить, закусывать, играть в карты или на бильярде, вести светские беседы. Но такое поведение считается неприемлемым, и это не может не отразиться на осмелившемся нарушить неписаное правило. Ибо свет жесток.

Причина до банальности проста. Усадьба боярина не безразмерна, а потому от избытка гостей танцующим станет тесно, могут возникнуть сложности с напитками, вином и закусками. Всё это по отдельности и уж тем паче вкупе может выставить хозяина в неловком свете. В конце концов, устрой день открытых дверей в императорском дворце, и даже он спасует перед количеством желающих посетить его.

Мы отошли к одной из колонн и, перехватив слугу с подносом, обзавелись стаканами с прохладительными напитками. Меня заинтересовал клюквенный морс, выбор сестрицы пал на лимонад. Его, к слову, делают из самых настоящих лимонов, как говорится, без концентратов и добавок.

— Так вот, Лиза, возвращаясь к нашему разговору, дело в том, что как бы мы не были богаты и как бы не пускали пыль в глаза, мы останемся всё теми же неродовитыми дворянами, хотя наш род и насчитывает уже восьмое колено. Так что даже если поднимем потенциал до небес, мы так и останемся никем. Я тебе уже говорил, не рядись с родовитой знатью. Даже Мария Ивановна, приближая нас, преследует свои цели, мы интересны ей только как инструмент. А уж для какой цели, знает только она.

— Помнится, ты мне уже об этом говорил, — смерила она меня взглядом.

— У тебя хорошая память, — отсалютовал я ей стаканом с морсом.

— То есть экипаж покупать или строить свой ты не будешь? — игриво насупилась она.

— Не-а? — покачал я головой.

— Ну и пусть тебя. О! А вот и Мария с Анной, — приметила она Долгорукову и Астафьеву, как раз вошедших в зал.

Хорошо хоть, братец последней отбыл на Кавказ. Он сейчас состоит в переписке с великой княжной, что только радует, не видя меня, ревновать не получится. Если только сестрица не расписывает ему всё происходящее с подругой. Хотя-я вряд ли она станет рисковать их дружбой. Я бы точно не стал.

Девушки пришли в мундирных платьях, разве только вместо юбки-брюк на них обычные юбки, приличествующие светскому приёму. И таки да, форма им к лицу, хотя видеть девиц в одинаковом одеянии… Прямо беззаветным советским детством пахнуло.

— Ну что, готовы повеселиться? — когда с приветствиями было покончено, поинтересовалась Мария.

— Всегда готовы, — тут же отозвалась Лиза.

— Любезный. — Астафьева подозвала слугу и подхватила два стакана с лимонадом.

Для вина пока ещё рано. Черёд горячительных напитков настанет, когда грянет оркестр, и никак не раньше. Как по мне, то не помешало бы предварительно разогнать кровь по жилам, чтобы, так сказать, сломать ледок. Впрочем, это опыт дискотек моей прежней жизни, где «пришли девчонки, стоят в сторонке». Здешней молодёжи, как, впрочем, и тем, кто постарше, на раскачку время не требуется. Чуть зазевался, и у девчат уже все танцы расписаны.

К слову, молодые люди уже начали броуновское движение, высматривая красоток с тем, чтобы застолбить себе место в их бальных книжицах. Не минула чаша сия и моих спутниц. К нам то и дело подходили засвидетельствовать своё почтение и пригласить девиц на танец.

Лиза, конечно, не родовитая дворянка, и с потенциалом у неё не слава богу, о чём местной публике было прекрасно известно. Однако она близка с великой княжной и достаточно хороша собой, чтобы её книжица активно пополнялась всё новыми именами.

— Пётр, а ты не желаешь нас пригласить? — удивилась Мария.

— Действительно, — подбоченилась Анна.

— Сударыни, позвольте мне быть вашей палочкой-выручалочкой. Вот с Лизой мы договорились, что если у неё останутся нерасписанные танцы, то я спасу её в столь щепетильном вопросе. Готов оказать ту же услугу и вам, — кивая с горделиво-дурашливым видом, заверил я.

— Фи таким быть! — возмутилась Астафьева. — Вам же прекрасно известно, что у девиц нет шансов остаться с незаполненной книжкой. Для этого нужно уродиться совсем уж дурнушкой, к каковым нас никак не отнести. И сестрице вы это обещание дали, точно зная, что в вас нужды не возникнет. Опять отправитесь в карточную или бильярдную?

— Ну-у, у каждого свои предпочтения в веселье, — с лёгким поклоном произнёс я.

— Ничего не знаю, — припечатала Астафьева. — Лиза как пожелает, а нам с Марией вы должны по три танца. Итак, на какие вас записывать? — Боярышня вооружилась книжицей и карандашом.

Но в этот момент прозвучал голос Лизы, заставивший меня отвлечься.

— О! Пётр, а вот и твой несостоявшийся командир пожаловала.

— Ты о чём это, сестрица? — удивился я.

— О княжне Голицыной, полковнике Измайловского гвардейского полка, — указав направление подбородком, пояснила она.

Разумеется, я знал, кто командует полком. Был бы дураком, если бы не выяснил эту информацию. Вот только я никогда не видел её в лицо. А посмотрев в указанную сторону, так и замер в удивлении. Это не могло быть правдой, и тем не менее и ошибиться я не мог, так как наблюдал боярыню Тульеву в форменном платье гвардейского полковника.

— Так вот оно в чём дело. Мария Ивановна, вы, наверное, забыли предупредить меня, что боярыня Тульева и княжна Голицына одно и то же лицо? Эдакая дружеская услуга. Да? — обернулся я к Долгоруковой.

— Княжна Голицына является вдовой боярина Тульева, и когда желает сохранить инкогнито, называется по фамилии и титулу покойного мужа. Это секрет Полишинеля, Пётр, и я даже предположить не могла, что ты об этом не знаешь.

— Что-то мне подсказывает, ваше высочество, что вы об этом прекрасно знали.

Я и прежде обращался к ней сугубо официально, но сейчас постарался произнести это максимально холодно.

— А почему ты говоришь со мной в подобном тоне? — не сумела сдержать своего удивления Мария.

— Я говорю с вами со всем уважением к вашему титулу и положению, — произнёс я.

— Пётр, осади, ты чего взвился? — обеспокоенно произнесла Анна.

Похоже, проняло всех присутствующих, коль скоро даже Астафьева обратилась ко мне на «ты». Это она так пытается сбить градус заморозки и достучаться до меня. Хорошая попытка, и мало того, у неё получилось бы, да и реакция моя на эту шалость Долгоруковой не была бы такой резкой. Но я не собирался упускать случай, которого я так долго ждал, а потому не мог не воспользоваться им. Вот только Долгорукова пока и впрямь не понимает, чем вызвана моя реакция, а значит, нужно ей подсказать.

— Я объясню, чего я взвился, Анна Дмитриевна. Тогда, на балу в вашем доме, никто не знал о том, что мой дар поднялся до первого ранга, и процесс роста продолжается. Её высочеству было известно о том, что я поскрёбыш и мне прямая дорога в Измайловский полк. Но она и полусловом не обмолвилась о том, что боярыня Тульева и княжна Голицына одно и то же лицо, хотя прекрасно понимала, что я об этом не догадываюсь.

— И что в этом такого? — несколько нервно пожала плечами Мария. — Какой тебе с этого убыток?

— Она должна была стать моим полковником, а я её солдатом.

— Это её трудности.

— Проблемы тех, кто мне дорог, мои проблемы, ваше высочество.

— А может, тебе просто нравится быть любовником этой старухи? — с язвинкой поинтересовалась Долгорукова.

— Прошу меня простить, ваше высочество, ваше сиятельство, — сделав морду кирпичом, поклонился я. После чего повернулся к сестре. — Лиза?

— Прошу меня простить, ваше высочество. — Сестрица присела в лёгком реверансе.

— Лиза, ты-то чего? — обиженно выдала Мария.

Хм. А ведь, пожалуй, что и не играет. Обычно она хорошо собой владеет, но тут её укололо больно, и её вопрос был сродни… Отчаянию? Она и впрямь добивалась моей дружбы? Не использовать, а реально иметь рядом человека, которому можно довериться целиком и полностью? А может, она всё же запала на меня? М-да. Круто. Но если это и впрямь так, то я всё сделал правильно.

Шешковский прав, княжну есть кому защитить от открытого нападения. Князь Долгоруков сделал соответствующие выводы, и теперь компаньоны его дочери имели амулеты «Панцирь» и «Кольчуга». Вот только от удара в спину это не убережёт. Шансы на то, что для этого злоумышленники выйдут на меня, конечно, так себе. Но и не сказать, что совсем уж безнадёжные.

— Ваше высочество, коль скоро вам не угоден мой брат… — начала было сестрица.

— Лиза, прекрати эту комедию, — перебила её Мария, и ко мне: — Пётр, если у тебя так уж свербит, то пойди подыши свежим воздухом, выпей студёной воды и трезво подумай о случившемся. А тебя, подруга, я попрошу не пороть горячку и выслушать для начала меня. А там уж и выводы сделаешь.

— Лиза, Мария Ивановна совершенно права. Если она полагает себя твоей подругой, то как минимум тебе следует её выслушать.

Я вновь поклонился и пошёл прочь. Сестрице и впрямь лучше сохранить с княжной дружеские отношения. Теперь я в них практически не сомневался. С одной стороны, это купирует негатив в отношении меня, с другой, у меня сохранится возможность получать информацию о Долгоруковой из первых рук.

Жаль, что момент подачи спиртного ещё не настал, я бы тяпнул стопку хлебного вина, как тут называют водку. Впрочем, прохладный морс тоже пойдёт, а то как-то пересохло в горле. И причина вовсе не в размолвке с Долгоруковой. В конце концов я к этому не то что был готов, а сам подбирал удобный случай.

Значит, княжна Голицына. Только теперь до меня дошли затыки в обращении к ней со стороны знакомых, слуг и крестьян. Нет, по имени-отчеству или там когда называли матушкой, барыней, тут всё нормально. Но когда доходило до титулования, их всякий раз подмывало ввернуть «светлость» вместо «сиятельство». И ведь всё на поверхности, что сейчас я вижу воочию, но никакая супер память не помогла мне это приметить раньше. Я ведь в эту сторону и не думал.

Утолив жажду стаканом клюквенного морса, я направился в сторону княжны Голицыной. Моё приближение не осталось незамеченным, и небезызвестный мне майор Изотов чуть сместился, выходя вперёд и как бы прикрывая Елену Митрофановну. Со стороны ничего не понять, так как этот манёвр можно рассмотреть только с моего ракурса. Да и то, если знать о подоплёке происходящего.

Вообще-то, по факту, ну или по правилам здешнего этикета, мы с княжной не знакомы. Она ведь представилась как боярыня Тульева, здесь же предстала в ином статусе. Поэтому мы вполне могли игнорировать друг друга без какого-либо ущерба для репутации. И именно этим вызвано поведение майора, пытающегося пресечь возможную неловкость.

Ну мало ли, что взбредёт мальчишке, вдруг увидевшему свою бывшую любовницу. Юнцы они такие максималисты, что с него станется броситься ей в ноги, рассыпаясь в комплементах, пожирая взглядом объект своей чистой и незамутнённой любви.

— Добрый день, Аркадий Давыдович, — остановившись перед майором, я сделал учтивый поклон.

— Добрый день, Пётр Анисимович. Ваша светлость, позвольте представить вам моего знакомого Ярцева Петра Анисимовича, помещика Воронежского княжества. Княжна Голицына Елена Митрофановна, полковник Измайловского его императорского величества гвардии полка, — был тот вынужден отрекомендовать меня.

При этом в его взгляде я увидел облегчение, смешанное с одобрением. Знай наших! Мы, поди, тоже не лаптем щи хлебаем. А вот в глазах княжны тут же заплясали озорные бесята, а на устах появилась, пусть и едва заметная, но многообещающая улыбка. Старуха? Х-ха! Оставьте свои колкости для кого другого, Мария Ивановна! Эта старуха даст сто очков вперёд любой девчонке. Просто нужно немного потерпеть. А пока ведь можно и пригласить её на танец. Благо в этом нет ничего предосудительного. Во всяком случае, для неё. А уж что подумают о молодом проныре, мне как-то без разницы…