Экспедитор

Глава 18

Только что я был в кромешной и молчаливой тьме, а теперь появились звуки, и хотя темнота сохранялась, она уже не была непроглядной. Так бывает, когда закрываешь глаза в освещённой комнате. Оно вроде бы и темно, и в то же время что-то такое видится. Впрочем, открывать глаза я не спешил. Информация самая дорогая штука на свете, и коль скоро я жив, значит, можно ещё побарахтаться.

Похоже, что в помещении двое. Нос, помимо затхлости нежилого помещения, улавливает запахи съестного, как доносятся и характерные звуки. Однозначно мои надсмотрщики заняты перекусом. Не буду им пока мешать.

Итак, я сижу… По ощущениям на стуле. Руки заведены за спинку и связаны, ноги привязаны к ножкам. Вязали со знанием дела, кровоток не передавлен и конечности не занемели, а значит, сохранили подвижность. Хотел было пошевелить пальцами, но воздержался от этого.

Во-первых, могут заметить, а мне лучше как можно дольше оставаться сторонним наблюдателем. Во-вторых, в этом нет необходимости, в режиме аватара я и так могу просканировать своё тело на предмет повреждений. К примеру, обнаружилась довольно болезненная шишка на затылке.

Оба амулета я ощущаю, они на прежних местах. Вообще, как оказалось, на расстоянии обнаружить их не в состоянии даже сильные одарённые. Елена заметила их, только когда провела по ним ладонями. В смысле, по спине, а там оно уже само получилось. Сильно удивилась данному обстоятельству и расспросила в перерыве между нашими сладостными схватками.

Камни всё так же заполнены Силой под завязку. А значит, мне прилетело либо кулаком, либо ногой. И похоже, нападавший свалился на меня сверху из какого-нибудь окна. Больше попросту неоткуда. Шапок-невидимок тут всё же не существует. Какое-то плетение скрыта? Я о таком не слышал, хотя в этом мире возможно всё.

М-да. Самое главное, в этом слое не перевелись дураки, и мало того, одним стало больше. Это я про свою драгоценную особу. Ну вот какого было отсылать охрану. К даме на свидание? А прежде Дымок со мной не хаживал к Елене? Или постеснялся Хруста? Так он вообще, считай, преданный пёс с плетением-то «Повиновения», ему вообще всё можно доверить.

Ладно. Выдыхаем. А то не хватало ещё и разозлиться, отчего и прилив адреналина случится, и дыхание участится. Моя задача ведь не привлекать к себе внимание, правильно? Вот и нечего тут пыхтеть. Спокойнее нужно, выдержанней.

Итак, что мы имеем ещё. Хм. Эдакую лёгкость в районе солнечного сплетения, где при равных условиях обычный одарённый ощущает пустоту. Памятуя о разговоре с Эльвирой Анатольевной, я попробовал принять блокирующее зелье, чтобы знать, каково оно — не чувствовать дар. Ощущение не из приятных, но я, в отличие от других одарённых, не утратил связи с вместилищем и мог оперировать Силой. Вот и нынешнее состояние указывало на то, что меня опоили. Однако результат их малость разочарует. Да здравствует единое информационное поле Земли! Иного объяснения у меня попросту нет.

Что ещё? Да ничего. На этом хорошее заканчивается, потому что похитить меня мог только тот, кто охотился на Марию и устроил покушение на мою персону. В тот раз я сумел вывернуться, в этот… Ну, пока мы живы, надеемся.

А вообще, конечно, тупость несусветная. И ладно Шешковский, у него с оперативной работой всё очень плохо. Но я-то… В смысле, сколько детективов прочитано да фильмов пересмотрено. Нет, понятно, что там по большей части туфта, но ведь если отделить зёрна от плевел, можно же и полезное извлечь, как и применить на практике. Но не-ет, мы же самые умные.

Спокойно. Самоедство сейчас точно не помощник. К тому же у меня имеется пара-тройка козырей. Ведь я хоть и слабый, но одарённый, и дар мой не заблокирован. Ну и два неслабых амулета, залитых Силой под пробку. К примеру, мне по силам распустить путы и освободиться. Это едва ли не первое, чему меня научила матушка, когда узнала, что я получил ранг и, как следствие, способность оперировать плетениями.

Однако предпринять я ничего так и не успел. Потому что услышал, как с лёгким скрипом открылась дверь, и в комнату вошёл третий.

— Не стоит изображать беспамятство, Пётр Анисимович, — практически сразу произнёс вошедший.

Похоже, я всё же чем-то выдал себя. Ну что же, валять Ваньку и выглядеть глупо мы не будем. Я открыл глаза, которые тут же резануло светом, проникающим через небольшие окна, отчего у меня сразу высекло слезу. Захотелось даже использовать плетение «Лекарь», чтобы устранить дискомфорт. Но вовремя сообразил, что я как бы временно лишён дара, а потому пришлось обходиться своими силами. Ч-чёрт, даже утереться не получится.

Сквозь мутную пелену я сумел рассмотреть парочку крепких мужиков, почтительно замерших в сторонке. Одеты как обычные горожане. Да только как волка не ряди в овечью шкуру, натура всё одно так и прёт из всех щелей. Боевые холопы, причём с солидным опытом, тут никаких сомнений. Плюсом к этому то, как ловко они меня прихватили. Не знаю, какие на них узоры, но сдаётся мне, они и без них весьма опасны.

Передо мной же, привязанным к стулу, встал их хозяин. Зрелый мужчина, хорошо за сорок, высок, крепкого сложения, держится уверенно, взгляд твёрдый. По всему видно, что привык приказывать.

— С кем имею честь? — кое-как проморгавшись, спросил я.

А что такого? Понимаю, что глупо. Но какие ещё варианты? Вылить на него поток брани и рассказать, что я о нём в реальности думаю? И чем это поможет? Начать ему угрожать? Глупо. Можешь — делай, не можешь — просто молчи.

— Похвальная выдержка. Доводилось смотреть смерти в глаза?

— Вы не похожи на мою смерть.

И это правда. Ну вот не видел я себя в его глазах трупом, и всё тут. Быть может, тому моему недоброжелателю уже стало известно о моём разрыве с великой княжной, и он решил ковать железо, пока оно горячо? Вообще-то, как-то оперативно получилось. Мария и её подруги пока ещё и сами не знают, что произошло, да и я мог вспылить, а после остыть и пойти на попятную.

От следующей мысли меня пробрало холодом. А меня ведь не нужно убивать. Достаточно просто нанести узор «Повиновения», и я сам всё сделаю. Заявлюсь прямиком в кадетский корпус, вызову её, чтобы повиниться, и с чувством выполненного долга прибью к нехорошей маме. Вот так, дерзко и демонстративно. Чем не вариант?

И как-то наплевать, что за клеймение дворянина преследовать неизвестного будут по всему свету, причём каждый благородный будет считать делом своей чести если не лично покарать осмелившегося, то примет в этом активное участие. Вот только для этого необходимо как минимум узнать, кто именно осмелился заклеймить одарённого.

— Вы правы, Пётр Анисимович, я не собираюсь вас убивать. Мне нужна всего лишь ваша подпись под одним документом. Вернее, под тремя экземплярами одного и того же документа. Догадываетесь, под каким?

— Купчая на доходный дом по Воздвиженке, — легонько тряхнув головой и поймав зайчиков, догадался я.

— Совершенно верно, — приблизившись ко мне и возлагая руки на голову, подтвердил тот.

Бог весть какой у него ранг, но боль тут же отступила, как пропала и шишка. Чтобы понять это, мне не нужно себя ощупывать, достаточно скользнуть в режим аватара. Стало понятным, и отчего меня не вязали жёстко. Так-то восстановить моё физическое состояние ему не составит труда, но к чему лишний раз накручивать человека, если собираешься с ним договориться по-хорошему. По плохому-то всегда успеется. Уж кто-кто, а я это знал совершенно точно.

— Иными словами, я имею дело с новоявленным боярином Ратниковым, — не спрашивая, а констатируя, произнёс я.

— Яков Георгиевич, — кивнув, подтвердил он.

— Видите ли, в чём дело, Яков Георгиевич, я стал владельцем этого дома на законных основаниях, чему есть минимум с полтора десятка свидетелей благородного происхождения. А то, что делаете вы…

— Давайте без громких и напыщенных слов, — оборвал меня боярин.

— Согласен, — кивнул ему я. — В таком случае скажу вам следующее: то, что пришло ко мне в руки, уже моё, а своё я отдавать не привык.

— Ну вот. Уже деловой разговор. Я прекрасно понимаю вас, это ведь выигрыш, причём честный. Поэтому я желаю решить дело миром.

Он поднял с пола кожаную сумку и с глухим бряканьем водрузил её на стол. После чего начал выкладывать туго набитые монетами мешочки. Всего их оказалось двенадцать, и если я не ошибаюсь, в каждом из них по тысяче рублей золотом. Более толстый намёк придумать трудно.

Нет, где-то я Ратникова даже понимаю, так как его обошли на повороте, сыграв достаточно грязно, в то время как он старался действовать в правовом поле. Но я-то тут при чём? Пусть предъявляет своему сводному братцу. Мне же терять столь жирный приз в обмен на какую-то мелочёвку жаба не подписывала.

— Здесь двенадцать тысяч рублей, на пятьсот больше выигранной вами ставки. Излишек я кладу за доставленное вам беспокойство.

— То есть вы желаете выкупить мой выигрыш?

— Именно.

— По моим прикидкам доходный дом на Воздвиженке принесёт такую сумму всего лишь за год.

— Ваши сведения не верны. В сегодняшних ценах он стоит сто тысяч рублей при двадцати одной тысяче годового дохода. Но здесь и сейчас это не имеет значения. Мои условия вы слышали.

— Я не стану ничего подписывать. Понимаю ваше негодование, но все претензии к Атникову. Повторюсь, я стал владельцем дома на законных основаниях.

— Данила байстрюк, и я его терпеть не могу. Но как бы к нему ни относился, в нём течёт кровь отца, поэтому я собирался решить возникшую проблему по закону. Он нашёл лазейку и воспользовался ею. К слову, подставив вас под молотки, Пётр Анисимович. Но даже в этом случае я желаю решить дело миром.

— Отчего же тогда вы не встретились со мной и не предложили сделку открыто?

— Оттого, что в этом случае я получил бы однозначный отказ. Теперь же ситуация совершенно иная. У вас нет выбора. Либо вы берёте деньги и ставите подпись. Либо вы не берёте деньги, но всё равно ставите подпись.

— А если я предпочту сдохнуть?

— Уверены, что готовы рискнуть честью и жизнью вашей сестры?

— Даже так?

— Ни в вас, ни в вашей сестре не течёт кровь моего отца, так что. — Он с показным огорчением развёл руками.

— А не боитесь…

— Бог мой, кого мне бояться, — оборвал он меня. — Княжну Голицыну? Она не глупа и не станет из-за очередной игрушки портить отношения со старинным боярским родом, находящимся в родстве со Смоленским князем. Великую княжну Долгорукову? Молода, импульсивна, эта могла бы наворотить глупостей, но за ней нет реальной силы. Воронежский князь и пальцем не пошевелит ради вас. Нет, будь вы хотя бы его вассалом, то очень даже возможно, хотя и не факт. И наконец, самое главное, для того, чтобы хоть что-то предъявить мне, нужно для начала увязать меня с вашей пропажей, а о данном предприятии знаю только я, Фрол и Никита, — указал он на двух мужиков.

А вот это он сделал совершенно напрасно. Я ведь уже был практически готов пойти на сделку. Хотя и намеревался впоследствии разобраться с ним. Ну вот не нравится мне, когда угрожают моим близким. Даже если в чьём-то понимании этот ублюдок и начал за здравие, закончил он точно за упокой.

— Мне нужно подумать.

Ратников смерил меня взглядом, после чего хмыкнул и, сделав приглашающий жест, произнёс:

— Думайте. — Обернулся к своим людям, кивнул в мою сторону, приглядывайте, мол, и вышел из комнаты.

Едва за ним закрылась дверь, как они прибрали деньги, пристроив сумку опять на полу, и вернулись к прерванной трапезе. Ничего особенного, мясо, сыр, хлеб на чистой тряпице и фляга, судя по запаху, с квасом.

Я осмотрелся, стараясь понять, куда меня притащили. Бревенчатые стены, часть одной из которых заменяет печная стенка. Небольшое застеклённое окно, через которое виден участок двора. В основном он порос примятой травой, у самой стены леса, начинающейся через шесть саженей, стоит полуразвалившаяся телега.

Мебель довольно грубая, прочная, словно изготовленная в походных условиях. Полы некрашеные, скоблёные без должного усердия дворовых слуг. Об этом же свидетельствует и плохо прибранная комната. Будь здесь прислуга, и я должен был бы слышать, как их сейчас секут за такое-то небрежение. В голове отчего-то вертелась ассоциация с охотничьим домиком.

Исходя из положения теней, сейчас только первая половина дня, и меня наверняка пока ещё не хватились. И не хватятся как минимум до полудня, но и тогда не станут спешить бить в набат. Если только завтра. Ловко меня прибрали, нечего сказать.

Впрочем, отсутствовать так долго в мои планы не входило. Пора завязывать с этим похищением и возвращаться в Москву. Тем паче, что есть все шансы прибить этого ублюдка боярина, оставшись при этом в стороне. Ну, коль скоро о моём похищении знает только эта троица, то грешно не воспользоваться ситуацией.

Плетение сработало как надо, и верёвки безвольно опали, высвобождая руки и ноги. Сидевшие за столом так толком ничего и не сообразили, когда в них с лёгким свистом влетели «Воздушные клинки». Огонь подпалил бы раны, но он громче, и можно ещё и пожар устроить. Лёд промораживает, но так же тишиной не отличается. У земли с боевым арсеналом полный швах, ничего подходящего для данного случая по силам третьему рангу попросту нет. А вот воздух то, что нужно. Только очень грязно.

Из ран тут же брызнула кровь, как на скотобойне, которая начала заливать стол и потекла парой тонких струек на пол. Зато вышло тихо. Побитые боевые холопы не издали ни звука и, задохнувшись собственными криками, молча повалились ничком. Кто бы сомневался, что их амулетами не снабжают. Тут и у дворян-то не у всех они есть.

Я поднялся и бегло осмотрел их арсенал, сложенный на постели у стены. Пара карабинов и четыре пистолета, толку от них против боярина как с козла молока. У него стандартный «Панцирь» наверняка порядка двадцати люм, даже если залпом со всех стволов ударю, не пробью. Вот если бы стреловидные пули, да и то нельзя допустить ни единого промаха, а это нереально.

Свою шпагу, обнаружившуюся здесь же, брать не стал. Она столь же бесполезна, как и огнестрел. А вот метательные ножи прихватил и рассовал обратно в нарукавные петли. Эти в случае необходимости можно использовать хотя бы как отвлекающий фактор. А так-то я делал ставку на необычные для местных приёмы рукопашного боя. До сих пор это меня выручало, и противостоять мне пока мог только Дымок.

М-да. Опять подумал о том, что не отошли я охрану, и ничего этого не было бы. Ладно, чего теперь-то голову пеплом посыпать, просто сделаю выводы на будущее. В смысле, если оно у меня будет.

Может, сбежать? В лесу я чувствую себя превосходно, следы путать умею. Ведь возможно, что во дворе окажется ещё кто-нибудь. Да и боярин не мальчик для битья, а взрослый муж. Прихватить сумку с деньгами и ходу. Хотя-я-я она тяжёлая. Это не пачка банкнот на кармане, тут деньги имеют реальный вес. Причём немалый и во всех отношениях.

Пока думал об этом, убрал из быстрого доступа плетение «Воздушных клинков» и весь разовый лимит влил в «Ледяной шар». Пробить защиту у меня, конечно, не получится, но пять люмов, рванувшие под ногами, могут лишить противника равновесия. А в моём случае даже незначительное преимущество способно сыграть на руку.

Выйдя из комнаты, я оказался в другой, более просторной, с довольно большим столом и лавками вдоль него. Помещения совершенно не обжитые, так что никаких сомнений, это охотничий домик, в котором бывают только наездами.

Справа обнаружилось устье русской печи с глиняными горшками разной величины, рядом ухват, эдакая выгнутая до нужной формы рогулька. Ещё пара деревянных вёдер с пеньковыми ручками. Железа вообще никакого нет, слишком дорогой товар, чтобы оставлять его тут без присмотра. Уволокут и глазом не моргнут

Я прихватил ведро и ухват, решив, что толку от них будет куда больше, чем от оружия. Ведро как отвлекающий манёвр, всё же проигнорировать летящую в тебя дуру не так чтобы и просто, рефлексы сами сработают. Опытного бойца этим, конечно, не проймёшь, но что-то мне подсказывало, что боярин успел уже позабыть, когда в последний раз был в бою, дуэли и поединки не в счёт, там всё же дерутся по правилам.

Прежде чем выйти во двор, я прислушался к происходящему снаружи. Вроде бы тишина. Выглянул в два окна в комнате. И куда запропастился этот хренов боярин? Ага. Вот он. Появился из-за деревьев, похоже, ходил по нужде, а теперь направляется обратно к домику. Типа совместил приятное с полезным, и нужду справил, и мне дал время подумать. Ну, лови нежданчика, сука!

Я распахнул дверь и, вывалившись на крыльцо, с ходу запустил в Ратникова тяжёлое ведро. Реакция, надо сказать, у него была превосходной. Впрочем, это-то как раз вполне ожидаемо. Тут вообще все шустрые, как понос. А вот рефлексы неправильные. Опытный боец успел бы оценить опасность и просто отступил бы в сторону, пропуская снаряд мимо себя. Этот же ударил «Ледяной плетью», разнеся ведро в промороженные щепки.

Не останавливаясь ни на мгновение, я пошёл с ним на сближение, метнув ему под ноги ледяной шар. Рвануло так себе, несерьёзно, да и воронки не случилось, лишь некое углубление с промороженными краями. Но равновесие на мгновение он всё же потерял, чего мне хватило, чтобы сократить дистанцию.

Я упёр ухват в землю и, как прыгун с недошестом, выбросил своё тело вперёд ногами. Ратников ещё успел метнуть в меня «Ледяным копьём», бессильно осыпавшимся голубоватыми всполохами, но остановить это меня не могло. Ступни тараном влетели в боярина, снеся его, как кеглю. Я приземлился рядом и, не давая прийти в себя, впечатал ему кулак в душу, а когда тот скрутился, повернувшись на бок, добавил ещё и в висок. Наконец схватил его голову и резко крутанул, отчётливо расслышав влажный хруст.

Вскочил на ноги и осмотрелся в поисках возможных противников. Но всё было тихо. У коновязи мирно стояли три лошади, никак не отреагировавшие на произошедшее. Не боевые кони, которые уже рвались бы с привязи. Что, в общем-то, только радует.

Наскоро обыскал труп. Кошель с деньгами, сколько там, смотреть не стал, просто сунул в карман. Небольшая фляжка, открыл крышку и понюхал. А вот это я удачно попал! Мои запасы блокирующего зелья более чем скромны, а тут на вид грамм сто пятьдесят, не меньше. Отличный трофей. Оружия, кроме шпаги, никакого. Зато на пальце кольцо с бриллиантом карата на четыре, повёрнутое камнем к ладони. Вязи плетения нет, значит, использовался как обычный накопитель Силы.

Ободрённый успехом, начал ощупывать грудь и карманы в поисках амулетов. Ничего. Поначалу даже расстроился, но после мысленно обругал себя. Нечего гневить судьбу. Мало того, что сумел не просто вывернуться из смертельной ловушки и сохранил прибыльное предприятие, так ещё и трофеями обзавёлся на зависть.

Ага. А ведь это ещё не всё. Вернулся в домик и, водрузив сумку на стол, заглянул внутрь. Хм. Мешочков тут не двенадцать, а пятнадцать. Вот же гад! Даже если он и собирался вручить мне деньги, сумма была в разы меньше. Но подозреваю, что мне просто дали бы под зад коленкой, мол, радуйся, что жив. Вряд ли грохнули бы, потому как могли возникнуть вопросы по поводу правообладания доходным домом. Новый владелец пропал, а недвижимость перешла в собственность того, кто оспаривал его у прежнего.

К чему это я? Так ведь в мешочках обнаружилось по сто рублей серебром. Скорее всего, деньги вообще предназначались для чего-то другого. Ладно, я не гордый, и полутора тысячам рад. Ага, вот такой я, что мне какие-то полторы тысячи. Хотя на фоне ожидавшихся двенадцати есть отчего расстроиться.

Надев перевязь со шпагой, я забросил на плечо ремень сумки и вышел наружу. Больше ничего брать не стал. Ну его в пень выносить хоть что-то, связанное с покойным боярином. Камень и деньги безликие, разве только фляжка, но от неё я избавлюсь, когда перелью драгоценное зелье.

Последнее, что я сделал, это сдёрнул с лошадей седла с уздечкой и отпустил их. Кто знает, когда обнаружатся тела, а у коновязи животные могут и погибнуть. Я однозначно где-то в окрестностях столицы, так что найду дорогу, а там и сориентируюсь, в какую сторону мне податься. И транспорт мне для этого совсем не нужен.