Эликсир (СИ)

Глава 24

Никогда раньше не замечала, как стремительно закатное солнце поглощает свет вокруг. Пару минут и на землю опускается полумрак, время, когда сомневаешься в остроте собственного зрения. Эту пелёну приносит Лунная Богиня. Стоит ей вступить в свои права, как все чувства обостряются. Об этом знает любой, кто соприкасался с магией, даже случайно, будто плечом задел — чем ближе ночь, тем меньше надежды сбежать от себя.

Я не любитель оставаться без крыши над головой, и не потому что ночь пугает меня. Хотя мне есть чего опасаться. Сколько бы я не отрицала, есть подозрения, что во мне живет ведьма. Мы с ней давно полюбовно договорились (с этим можно поспорить), что живем той жизнью, которую выбрала я, а не подкидывает мне судьба. Однако, все что сейчас происходит, больше походит на когда то начатую игру, которую забыли обнулить. Что-то непреодолимо тянет, требует завершить ее. И это что-то по ощущениям больше напоминает совесть. Да именно совесть, нежели любопытство. Возможно, стоит пройти ее до конца, тогда интерес к ней окончательно потеряется. Звук гаечного ключа, что со звоном падает на землю выводит из философских размышлений.

Я битый час зло топчу мелкую гальку, обреченно подметив несколько пунктов. Мы посреди безлюдной дороги. За час ни одна машина не промчалась мимо. По мнению опытного водителя у машины сел аккумулятор. И он даже не может зарядить телефон чтобы воспользоваться картой или навигатором, а аппарат по интересному стечению обстоятельств конечно же разрядился. Еды и воды толком нет, потому что по расчетам все того же опытного водителя, и лесничего по совместительству, мы должны были быть в пригороде до захода солнца.

Я не сильна в географии, но чую, что все же до северо-западной части штата нам ещё очень далеко. Он не сама цель, но именно там находится Роща. А здесь не веет солью, или маленьким намеком на океанский бриз. В воздухе ничем кроме грусти и безнадёжности не пахнет. Даже малыш Адри начинает дрожать от осенней прохлады и беспомощно утыкается носом в стекло— это его максимум, стоя на кресле задними лапками он едва ли может разобрать что-то за окном, рост не позволяет.

Бен, что безнадёжно пытается починить машину уже по локоть в мазуте. Он тоже битый час бурчит себе что-то под нос и шерудит инструментами. Градус раздражения растёт в геометрической прогрессии. Но никто не решается заговорить первым.

Замечая, как Адри в пятый раз срывается вниз в попытке подпрыгнуть повыше, я возвращаюсь к переднему сидению. Но вместо того чтобы затискать своего защитника до полусмерти, я не теряя больше времени, решаю уложить ценные вещи в рюкзак. Мои молчаливые, но шумные действия заставляют Бена осведомиться, чем я с таким рвением изволю заниматься.

— Я сматываю удочки, — будничным тоном отвечаю.

Он обходит машину и устало упирается в нее ладонями, при этом наблюдает за мной. Я вижу его краем глаза, но не оборачиваюсь. В позе граничащей с вульгарностью я нагло переваливаюсь на заднее сидение и копаюсь в чужой сумке, нещадно избавляясь от всего ненужного.

— И куда, скажи на милость, ты пойдёшь?

— А у меня что много вариантов? Прямо пойду. Ходят слухи до пригорода рукой подать.

Он шумно втягивает воздух, оставляя колкость без ответа. Она заслуженная. В чем в чем, а в том, что Бенджамин Харрис человек справедливый я уже убедилась. Видимо, эта черта всех успешных бизнесменов, принимать даже нелицеприятные факты и делать выводы.

Он недолго думав садится за руль, делает последнюю попытку завести машину. Та уже не выдаёт и жалких хрипов. Я молчу, хотя хочется съязвить, но есть вероятность, что он придушит меня раньше чем я добегу до границы штата Калифорния, так сильно читается на лице злость от потери контроля над ситуацией. Он небрежно кидает ключи в бардачок, словно они виноваты во всем происходящем, после чего вытаскивает что-то и укладывает в карманы. Кошелёк, наверное, или как у мужчин это называется. В общем деньги, которые нам точно не помешают.