Елисейские поля

Папаша

переводчик И. Истратова

Кто поручил ему охранять дом? Насколько мне известно, никто. Однако достаточно было увидеть, как по-хозяйски он сидит перед воротами (выдающаяся вперед челюсть придавала ему весьма высокомерный вид), чтобы понять: этот упитанный страж не допустит на своей территории никакого беспорядка. Да и чтобы оценить прозвище, которым, не сговариваясь, наградили его люди, — Папаша. Толстяком он не был, но важно выпячивал грудь, как слишком уверенный в себе человек. Весь квартал не то с опаской, не то фамильярно величал его Папашей, и он благодушно откликался. Порядок и Долг… Доведись ему выбирать себе девиз, подобно епископам, которым он не уступал в величественности, он бы остановился именно на этом: «Порядок и Долг»… Постепенно он стал приглядывать и за соседними домами, а потом за целой улицей, за всем кварталом и неторопливо обходил свои владения. Людям приходилось терпеть надзор, хотя они иногда ворчали:

— Слишком много он себе позволяет! Каждый волен делать, что хочет…

— О нет, сударь, вы вовсе не вольны шуметь на улице, пить без удержу, лупить детей… А если вам этого хочется, убирайтесь-ка из нашего квартала…

Конечно, такое красноречие было недоступно Папаше, но его понимали и без слов. Возмутитель спокойствия удирал прочь со всех ног и больше не смел приближаться к грозному часовому.

«Молодец, Папаша!» — думали обитатели квартала, но никогда не благодарили старика вслух. А за что благодарить? Порядок и Долг…

Но как-то раз — видно, это вечная история! — в квартале появилась некая обворожительная особа, и оказалось, что Папаша (может быть, впервые в жизни) не остался равнодушным к незнакомке.

— В его-то возрасте — какой ужас! — полушутя, полусерьезно говорили люди. Более опытный кавалер не клюнул бы на столь развязную и доступную красотку. А Папаша пал жертвой ее чар. Не в первый же вечер, конечно, но знаете, как это бывает: он провожал ее умильным взглядом, с небрежным видом отправлялся ее искать, притворяясь, будто совершает привычный обход… К тому же Папаша за версту чувствовал сопровождавший ее пряный аромат. Короче, наш герой побежал на свидание, назначенное (во избежание пересудов) довольно далеко от его улицы, потом еще раз и еще…

К сожалению, о любовных подвигах Папаши проведали не только жители квартала. Когда он оставил свой пост в третий раз, в дом нагрянули воры. Стояло лето, и они преспокойно обчистили все квартиры. Вернувшись на заре, пылкий любовник сразу почуял недоброе. Правда, он надеялся, что многолетняя бдительность и верность долгу спасут его от оскорбительных упреков. Но не тут-то было: жильцы, соседи, местные лавочники — все на него набросились. Папаша занемог от горя, перестал показываться на люди, пить, есть и отверг все заботы. Похоже, от стыда и вправду умирают, ибо так с ним и случилось. А что же его возлюбленная? Ее и след простыл — бездомная сучка, послужившая причиной всех этих бед, давным-давно покинула квартал.