Эллада

Рудник

Побудку объявили в мутном рассвете, раздали малосъедобную болтушку из лежалой ячменной муки. Из бараков выбирались группы рабов, одетых в тряпьё, едва прикрывающее наготу. Старожилы проходили мимо, не обращая внимания на новоприбывших. С обеих сторон унылой вереницы сновали орущие надсмотрщики, хлопали бичами, секли землю, но чаще спины рабов. Анаксимандр не уловил ни одного заинтересованного взгляда, ни одна пара глаз не озарилась искрой мысли. Глаза были тусклы и безразличны, как у загнанных животных. Это были глаза без взгляда, и таких глаз он ещё не видел. Душа Анаксимандра застонала от безысходности. Одни группы рабов исчезали в чёрных дырах, ведущих во чрево горы, другие принимались за работу на поверхности. Действия их были непонятны, тоскливым взглядом Анаксимандр оглядел место, в котором оказался помимо своей воли. Рудничный двор имел в длину поболее стадия и в ширину примерно две трети. Со стороны дороги, по которой они вчера пришли, у крутого, почти вертикального склона горы, находились сами шахты, у обрыва — плавильни, кузнечные наковальни, штабели дров, кучи угля. Между шахтами и горнами кипела работа, рабы зачем-то долбили камни молотами, вращали неуклюжие каменные жернова, налегая на рукояти. За спиной, у склона стояли худые деревянные бараки, напротив них у обрыва, жилища поменьше и поаккуратней. Ограждался двор с одной стороны, со стороны дороги. Высокий тесовый забор упирался в склон горы, заросший в этом месте можжевельником. При других обстоятельствах увиденное вызвало бы живейший интерес, как всякое новое, доселе неведомое дело, но сейчас производственный пейзаж нагнал тоску.

Перед разнарядкой хозяин произнёс новым рабам небольшую ознакомительную речь.

— Со вчерашнего дня все вы мои рабы. Зовут меня Лисагор. Запомните, вы рабы Лисагора из Афин, сына Никандра. И все вы с сегодняшнего дня работаете на моём руднике и будете работать до конца дней своих. Бежать отсюда бесполезно, — Лисагор протянул руку, в которую тут же услужливо вложили бич. Он поднял руку, чтобы все хорошенько рассмотрели предмет, удерживаемый сжатой ладонью. Бич походил на длинный стебель шиповника, с которого оборвали листья. — Видите колючки? — продолжал объяснения хозяин. — Это не колючки, это косточки, вплетённые между жилами. Такой бич называется истрихидой. Им наказывают за побег и бунт. Истрихида сдирает не только кожу, от её ударов мясо рвётся и слазит с костей. Беглецов мы ловим с собаками и всегда настигаем. Кара такова, что беглец умоляет поскорей прикончить его. Он умирает, но не сразу. Хорошенько запомните мои слова.

Сортировку нового двуногого скота производили хозяин и управляющий, приказчики стояли молча. Отобрав нужное количество рабов, управляющий подзывал надсмотрщика, и тот уводил группу вверенных ему человеконогих на работу. Хозяина он видел вчера, и в ожидании своей участи Анаксимандр рассматривал управляющего. Это был жилистый человек, с короткой чёрной бородой, увитой мелкими колечками, одетый в грубый короткий хитон и кожаные сандалии, в правой руке сжимал сложенный вдвое бич, которым то похлопывал себя по голени, то тыкал под ребро замешкавшемуся рабу. Лицо имел скуластое, тонкогубое, в котором проступало нечто неэллинское, восточное. Глаза были посажены глубоко и близко друг к другу, взгляд их был неприятным, безжалостным, и весь вид его, благодаря выражению глаз, говорил о неумолимости и жестокости.

Анаксимандр остался в одиночестве, и хозяин поманил его жестом.

— Вот что, купец. Слушай меня внимательно, — заговорил холодно. — Ты человек, как я вчера понял, грамотный, я задумал сделать из тебя управляющего. В будущем году беру в аренду ещё один рудник. Если заслужишь моё доверие, сделаю управляющим, а год побудешь надсмотрщиком на дробилке. За этот год ты должен изучить все работы…

Анаксимандр поднял руку, торопливо прервал хозяйскую речь.

— Послушай, уважаемый, я… — и смолк на полуслове от тычка согнутым бичом под ребро.

Когда раб отдышался, хозяин продолжал:

— Рабу нельзя перебивать хозяина, за это следует наказание. Разве ты не знаешь об этом? Ты должен изучит все рудничные работы, научиться обращаться с рудничными рабами. Обучит тебя всему этому вот этот человек, — он положил руку на плечо управляющему. — Его зовут Мегабаз. Он — моя правая рука. В моё отсутствие Мегабаз полновластный повелитель, бог и царь, его слово является законом. Запомни это хорошенько. Ну, и что ты мне хотел сказать? Говори, я разрешаю.

— Вчера я сообщил тебе. Я не раб. Я — свободнорождённый эллин, — торопливо и горячо произнёс милетянин. — Мой отец, дед, прадед, все мои предки были гражданами Милета, — Анаксимандр отвернул на груди лохмотья, показал шрам у правой ключицы. — Вот отметина персидского копья. Я проливал кровь за свободу Эллады.

Хозяин усмехнулся, казалось, речи нового раба его забавляют. Мегабаз же, насупившись, глядел на говорившего исподлобья, постукивал бичом по голени.

— Ты не гражданин Милета и не именитый купец. Ты — человеконогий, моя собственность. Я заплатил за тебя хорошую цену в три мины. — Купив у пиратов за три мины грамотного раба, горнозаводчик совершил выгодную сделку. На рынке пришлось бы выложить в два-три раза больше. — Запомни, отныне ты раб.

Лисагор повернулся, намереваясь уйти, но Анаксимандр удержал его.

— Послушай. В Афинах у меня есть друзья. Возьми меня с собой, они заплатят за меня выкуп в десять мин.

— Мне не нужны твои десять мин, — уже сердито ответил Лисагор. — Мне нужен грамотный управляющий. Клянусь собакой, ты либо покоришься своей участи и станешь им, либо закончишь свои дни в забое. Что такое рудокоп, через пару дней поймёшь. Страшись. Если же заслужишь мою благосклонность, сможешь завести новую семью, либо вызвать из Милета свою милую жёнушку.

Жена раба — рабыня, так же, как и муж, принадлежит хозяину душой и телом. Презрительный тон самодовольного горнозаводчика, благодаря своему положению попиравшего справедливость, злили Анаксимандра, а наглость последнего предложения вывела из себя.

— Да ты, видно, с осла упал! — вскричал разгневанный милетянин, но тут же смолк, прерванный ударом бича по лицу.

— Проучи его, — велел Лисагор своему приспешнику. — Проучи, а как очухается, ставь на работу, как я сказал.

Следующим ударом Мегобаз сбил непонятливого раба с ног и приступил к изложению законов, властвующих на руднике.