Эльф в подарок 2

Глава 3

Адриан

И что мне делась с этой горой грязного пуха? Откуда он только взялся на мою голову, ирлинг-раб?

— Эй! Как тебя зовут?

И снова неясное чириканье. Общего языка эльфов он не знает. Может, стоит спросить на древне-эльфийском? В разговоре его используют редко, я уже и сам почти забыл, как звучит мелодичный напев этой речи, но многие его учат и чтят как дань памяти знаниям прошлого.

— Как твое имя? — спросил я, тщательно строя фразу и произнося ее почти по слогам.

— Ирэль, господин. Меня назвали Ирэль, — прозвучало крайне нетвердо. Будто бы он сам смутно помнил смысл произносимых им слов и нещадно путал их окончания.

— Я не господин, я невольник госпожи Шерли. Мы оба теперь принадлежим ей.

Чудо бросилось к моим босым ногам и попыталось схватить за щиколотки.

— Я не знал, простите меня!

— Встань.

Страшно, поистине страшно смотреть на юношу, распластавшегося на полу передо мной и исходящего животным ужасом после каждого неосторожного слова.

— Встань и приведи перья в порядок. Я сейчас покажу, где ты это можешь сделать.

— Прошу, не подрезайте мне крылья, — по ногам снова потекло что-то теплое, раздался судорожный всхлип и снова чириканье. Демон его подери, этого ирлинга.

Отцепил от своих ног невероятно красивые, изящные пальцы, схватил за запястье, вынудил встать и потащил в душ. Воду пришлось настраивать на свой вкус, пока комок перьев трясся при входе.

— Лезь под воду и мойся.

Бочком-бочком, но он влез под теплые струи прямо в своей набедренной повязке. Штаны ему свои отдать, что ли? Жалко, самому носить нечего. Может, пожертвовать полотенце? Видимо, придется. С этой мыслью я ушел к себе в комнату разбирать белье после прачечной. Черт! А спать-то он где будет? Не на коврике же перед дверью, хотя у Шерли и коврика там нет. Я, конечно, могу перебраться на ее ложе, а свою кровать, так уж и быть, уступить ирлингу. Демоновы темные эльфы! Надо было не пугаться во время нашей беседы, а подослать им при помощи духа еще и стадо блох. Хотя, где бы коргоруши их взял? Полотенце нашлось практически сразу, всего-то понадобилось вывалить белье из корзины на постель госпожи. Разберу позже, сначала проведаю ирлинга. Что-то подозрительно тихо, вода не журчит. Постучал, никто не ответил, пришлось открывать дверь без спроса. Оказывается, Ирэль выронил из руки горшочек с шампунем прямо на плиты пола, отчего по одной из них поползла некрасивая трещина. И снова ко мне на коленях ползет комок всхлипывающих перьев, только на сей раз еще и мокрых.

— Мойся. Я принес полотенце, штанов пока нет.

— Я взял то, что мне не разрешали брать и разрушил то, что не смогу починить. Я причинил зло, госпожа и вы расстроитесь и убьете меня.

Под воду затаскивать пришлось практически волоком. Пол улит водой, за шиворот льется вода с его крыльев, к моему лбу прилипло несколько щекочущих глаза перьев.

— Мойся, никто тебя не убьет.

— Я сделал зло. Зло нельзя, плохо. Без мыла перья не отмыть. Госпоже не понравится грязь в ее доме.

Истерика начала набирать обороты, впервые в жизни я видел воочию, чтобы кого-то вот так трясло. До меня долетали обрывки смутно узнаваемых слов, которые он бормотал сквозь слезы.

— Встань. Тебя никто не убьет. Просто вымойся, и я дам тебе поесть. Кашу с мясом ты любишь?

В ответ тишина и снова плач. Вот и что делать? С пуха, и вправду, текут совершенно черные струи воды. Сам он мыться не может, может только реветь, скорчившись на полу. Домашние штаны у меня одни, если залезу в них в ванну, придется ходить в мокрых. А те, что брали в поход, надевать дома тоже не хочется. Пришлось раздеться и шагнуть к нему под воду. Как эти перья, интересно, вообще моют? А если сломаю? А изнутри крыльев как?

Плеснул на ладонь побольше шампуня и принялся растирать по макушке этого парня. А волосы-то у него длинные, примерно как у меня сейчас. И наощупь приятные, гладкие, жесткие. Осторожно, как смог, намылил шею и плечи. Подумал и приподнял крыло. Ирлинг тут же раскрыл его во всю высоту душевого шкафа. И это он еще лежит на полу. Супер. Вот как я достану до самого кончика? Только в прыжке.

— Может, сам намылишь?

— Мне не достать, господин. Простите, я забыл, что не должен вас так называть.

— Это не страшно, — если он снова способен говорить связно, значит, истерика уже прошла или еще нет?

Кинул в кончик крыла немного шампуня, заодно попал себе в глаз. Супер. Пока промывал глаз, ирлинг встал спиною ко мне, сложив крылья за спину.

— Так гораздо удобней. Постой вот в такой позе, пожалуйста.

А прыгать на дверцу-то зачем с такой силой? Еще одна трещина, теперь в стекле. Еле поймал за плечи двумя руками.

— Стой так.

— Зачем?

— Намыливать буду, у тебя от крыльев пахнет непонятно чем. Ты, вообще, никогда не мылся, что ли? Или твой пух всегда так воняет?

— Это я упал по дороге сюда в канаву, а потом в какой-то бак и еще в клумбу с цветами. Они все погибли!

— Кто?!

— Цветы.

— Тебя волоком сюда тащили, что ли?

— Нет, я шел сам. Только меня пристегнули на цепь, чтобы не сбежал. А я смотрел по сторонам, было так красиво вокруг, я любовался и падал. А потом мы шли мимо множества мертвых цветов, они были брошены прямо на тротуар, и их все давили ногами. Ирэль снова начал захлебываться слезами и сползать по стене, пришлось сильнее ухватить его за плечи. Великая луна, я весь в грязи и мокром пуху!

— Это из-за траура по погибшему Императору. Перед дворцом раскидали цветы в знак скорби.

— Те, кто убил их, должны ответить, — А головой-то зачем стучаться об стену? Чугунная она у него, что ли?

— Сядь на пол, я шампунь смою.

Уф, вроде начал дружить с головой. Перья удалось прополоскать практически все, по крайней мере, снаружи. Когда он их чуть раскрыл и повернулся лицом, мне стало самую малость дурно. Восхитительно, абсолютно прекрасный, лишённый каких-либо изъянов парень, тощий настолько, что я могу с легкостью различить под кожей контуры всех ребер. Голова покорно опущена вниз, руки сложены на груди в молитвенном жесте, вся поза говорит: «Делайте со мной, что хотите, я весь ваш».

— Наклонись, чудовище, — сарказм Шерли, похоже, заразен. Он склонился в талии, обтерев мне лицо вершиной крыла. Я с чувством полил ему на голову водички похолоднее. Может, там просветлеет? Ну, хоть немного?

— Лицо и все остальное умой, — ни ума, ни стыда. Моется с такой тщательностью в самых интимных местах, будто меня и вовсе тут нет. Где ж его откопали такого? Вроде пену мы смыли с него всю, и грязь, кажется, не течет. Самому бы ополоснуться немного от его липучих перышек.

— На выход и жди меня за дверцей душевого шкафа, сам никуда не ходи.

— Как прикажете, — и снова в поклоне он вытер мне лицо крылом, словно мокрой тряпкой. Уф. Я плеснул себе на лицо водички из душа и взвыл. На ноги было еще ничего, а на грудь потекла уже ледяная!!! Только прибавил тепла, как за дверцей, похоже, случился тайфун. Судорожно скользя пальцами по защелке, распахнул дверцу. Полок в душевой больше нет, зато есть шалаш из мокрых перьев.

— Чтоб тебе пьяная кукушка гадала в полночь на могиле горгульи! Как? Что случилось?

— Я отряхнулся. А крылья не поместились, — свет мигнул и погас.

— Магический светильник тоже ты разбил?

— Вероятно.

Будем считать, что я чистый. Наощупь закрыл воду и, наконец, вышагнул на пол из душа. Чудо в мокрых перьях еще и перемещается с места на место, я наступил на его ногу и, заскользив, рухнул куда-то. Сверху меня накрыло горкой перьев и костями, да я еще проехал чуть вперед по скользкой плитке. Двери больше нет с нами. Интересно, на чью голову пришелся больший удар, на мою или на его?

— Ты там жив?

— Простите, но, кажется, да. Я вас этим сильно расстроил?

— Слезь с меня! Придурок! Чудовище перьевое! — я в жизни никого не оскорблял, тем более так. Ирэль тихонько заплакал и скатился с меня на пол, где тут же свился в клубок, прикрылся крылом и продолжил свои завывания уже лежа.

Двери нет — раз, дверца в душевой шкаф теперь в трещинах — два, плитка расколота — три, невольник огреб по голове дверью — четыре! Весь пол под слоем воды, грязи и мыла — пять! Что я скажу Шерли?! Хоть бы она задержалась!

— Просто лежи, где лежишь. Я сейчас соберу с пола воду и грязь.

— Не бейте. Я ценный.

— И не собирался, по крайней мере — пока, — ирлинг всхлипнул громче. Чертов сарказм! Угораздило подхватить эту заразу! В проеме кухни материализовался домовой дух и скорбно прицокнул своим языком. И этот туда же!

Как тяжело, оказывается, отмывать пол вручную. Вроде, воды на полу больше нет. Полки сгрёб в кучу и составил в углу. Баночки и скляночки Шерли, благо, остались целы, сколы на их крышках не в счёт. По нынешним меркам, так точно. Из-под горы пуха натекла основательная лужа, черт, он не замерз там? Простудится еще, чего доброго, и сдохнет на радость мне, если рассуждать здраво. И к моему безмерному огорчению, если мне быть честным перед самим собой.

— Эй! Вставай! Дай я под тобой лужу вытру! Видишь, натекло.

Тишина. Сдох он, что ли? Легонько потрепал по крылу. Ирлинг подлетел самым натуральным образом, распахнув крылья, и вмазался головой в потолок. Впрочем, она у него, кажется, не самая важная часть тела. Зря я задрал голову. Он чихнул на меня с потолка и камнем рухнул вниз каяться.

— Лужу вытри, с тебя натекло, хотя, я лучше сам вытру, наверное.

— Я уснул, простите меня.

— Обязательно. Чайник поставь, выпьем горячего чаю, согреешься.

— Сожалею, но я не могу.

— Почему?

— Чтобы произвести чай, калечат множество молодых побегов. Я не могу вкушать оторванные калечные части живого.

Еще пара слов, и чай не смогу пить даже я.

— А что ты тогда ешь?

— Только то, что умерло само по себе.

— Падальщик?

— Да, — меня передернуло. Перед глазами встал образ дохлой коровы и ирлинга, припавшего к ее боку в попытке насытиться. Сейчас меня, точно, вырвет. И это мы еще чай не попили из калечных ростков. — Я ем падшие фрукты и овощи.

— Уф, — я выдохнул носом и ртом одновременно. Образ мух с ирлингом во главе, роящихся над воображаемым трупом коровы, немного померк, — А еще? Молоко там? Мясо? Яйца?

— Молоко только после того, как напьется теленок досыта. Мясо ем только от животных, умерших своей смертью, — образ коровы снова воскрес, — например, я могу есть рыбу изредка, если найду выброшенную на берег. Но это так печально. Яйца я не ем никогда, они олицетворяют начало жизни и солнце. Как можно съесть солнце?

— Да, действительно. Вон, возьми яблоко со стола, оно, точно, сдохло само и уже даже немного скукожилось от долгого ожидания. Запей водичкой из-под крана.

— Благодарю вас, вы очень щедры. Темные эльфы пытались меня накормить через силу, они злые. Но у них все равно ничего не вышло.

— Отбился?

— Меня вырвало прямо на них.

— Били? К целителю надо?

— Хотели, но не стали, побоялись испортить вид. Только обещали выломать крылья, если я еще хоть раз их раскрою без предупреждения и там, где тесно. А я, когда пугаюсь, могу раскрыть их совершенно случайно.

За окном лязгнула дверь, ирлинг, словно в подтверждение своих слов, мгновенно раскрыл свои прекрасные крылья и снес к чертям полку с посудой. Я сел на пол и уронил тряпку. _______________ Не забывайте подписаться на меня как на автора, чтобы не пропустить моих новинок и информации о скидках и прочих радостях жизни! Звездочку на главной странице книги — очень радуют Муза и автора. Это абсолютно бесплатно)