Эльминстер в ярости

ГЛАВА 18. КОГДА Я ОТ ЭТОГО УСТАНУ

Взрыв, похоже, прогремел где-то вдалеке, но как несущийся, разъярённый дракон прокатился до самого кабинета лорда-констебля. Рёв и дрожь становились громче и ближе с пугающей скоростью.

Этот нарастающий шум почти заглушил звучащие по всему замку вопли и крики благородных пленников. Посыпалась и заклубилась свежая пыль, вниз полетела каменная крошка, и по вновь застонавшим стенам побежали новые трещины.

Когда взрывная волна дошла до северной башни, двери в кабинет лорда-констебля — все двери, включая три потайных, известных лишь ему — с силой распахнулись. Комнату будто схватила и затрясла незримая исполинская рука, швыряя мебель и шестерых людей внутри на стены, пол, потолок, двери яростно застучали, ударяясь о стены… а затем, очень неожиданно, всё замолкло и замерло. Кроме вечной струящейся пыли.

Только дроу стояла нетронутой. Окружавшую её сферу чистого воздуха облепила пыль.

— Видимо, магия — скорее всего, воспользовалась энергией храстового залпа из жезлов, - уставившись на неё, прохрипел на полу Фарланд, слишком оглушённый, чтобы не произносить свои мысли вслух. Он и остальные четверо слуг Короны всё ещё моргали, потирали ушибы и поднимались на ноги, когда по коридору, шатаясь, прошли покрытые пылью люди и ввалились в кабинет через главную дверь.

Эти новоприбывшие были заключёнными, что можно было определить по их покрытой пылью одежде — главным образом по тому, что это не были доспехи или униформа пурпурных драконов. Некоторые сжимали в руках мечи пурпурных драконов — что означало, что несколько стражников пострадали и, возможно, были мертвы.

Фарланд поднял собственное оружие и шагнул вперёд, совсем не удивляясь, что лорд Арклет Делькасл достал где-то клинок и встал рядом с ним.

— Опустите сталь, - приказал Фарланд кашляющим, спотыкающимся дворянам. - Именем короля…

Заключённый впереди сплюнул Фарланду под ноги.

— Вот твоему королю!

Он оскалился, прочертив мечом в воздухе сложный взмах дуэлянта.

— Лучше ты опусти сталь, или я вырежу этот меч из твоей руки — а затем начну вырезать каждого из вас! Знай, что я учился мастерству меча у знаменитого Нарлебо! А ещё брал уроки у Хелнана!

Второй лорд рассёк воздух ещё более затейливым приёмом.

— Ах, Хелнан, этот забавный маленький петушок. А я говорю, отрежем им сначала носы, - пробубнил он. - Без носа человек выглядит довольно смешно…

Ну разумеется, эти пленники оказались умелыми фехтовальщиками. Фарланд вздохнул, подобрался и приготовился умереть в бою.

— Защищаться и лишать оружия, - сказала дроу, - разве не таковы ваши действующие приказы, лорд-констебль?

— Заткнись, - яростно приказал Фарланд, ни на мгновение не отрывая взгляда от неторопливо приближающихся бунтовщиков. В свою очередь, эти только что сбежавшие заключённые остановились и уставились на фигуристую эльфийку, отступив на шаг до того, как мечи успели скреститься.

Дроу лениво, почти заигрывающе шагнула вперёд, по её изгибам скользнул тёмный и пугающий блеск, странное мерцание, источаемое её манящими глазами.

Вооруженные лорды уставились на неё во все глаза, побледнели и попятились, врезавшись в задние ряды узников.

— Дроу! Бежим!

— Вторжение из Подземья! Они перебьют нас всех! Кормир обречён!

Неожиданно все освободившиеся заключённые с воплями и проклятиями развернулись и бросились бежать через висящую в воздухе пыль, врезаясь друг в друга и не вписываясь в дверные проёмы.

Фарланд бросился за ними, выкрикивая «Назад по камерам, господа! Ради вашей собственной безопасности, вернитесь в свои…»

Погоня промчалась по двум коридорам и через пост стражи, достигнув большого помещения, где два зала соединялись с главным проходом. Там, среди оседающей пыли, некоторые беглецы развернулись, размахивая оружием, чтобы встретить лорда-констебля. Такое количество стали можно было забрать самое меньшее у двенадцати стражников, которые сейчас, наверное, были оглушены, серьёзно ранены или мертвы. Мечи взметнулись в салюте, заскользили в сложных фехтовальных упражнениях и засверкали с ловкостью придворных чемпионов.

Фарланд резко остановился, завидев эту демонстрацию боевого мастерства, и задумался, как долго он сможет продержаться против… скольки там, четырнадцати?.. умелых мечников.

Затем констебль увидел, как лорд Делькасл, сжимающий собственный меч, скользнул вперёд, чтобы стать с ним плечом к плечу — а у другого плеча возникла танцовщица, воровка, или кем она на самом деле была, Белая Волна, с бесстрашной улыбкой на лице и несколькими готовыми для броска кинжалами между пальцев…

— Ну-ну, - сказал один из лордов, награждая их отборной усмешкой. - Втроём против всех нас? Что это будет — пара мгновений азарта? Покажите, как хорошо вы умеете кричать и умолять! Женщину мы оставим в живых для, ха, обычных целей…

Он шагнул вперёд, яростно разрубая воздух своим мечом, будто мясник, точащий друг о друга два лезвия, ухмыляющийся строй вооружённых пленников шагнул следом за ним — и в этот миг прямо у них за спинами раздался ужасный крик.

Рассыпая проклятия, дворяне развернулись, испугавшись, что прибыли стражники и неожиданно напали на них сзади…

Но всё, что они увидели — одного-единственного товарища-заключённого, распростёршегося на камнях, и никого рядом с ним. Все они знали его — не могли не знать. Это был лорд Квенсин Рангобрар, один из самых надменных и агрессивных заключённых, которых когда-либо знал замок Ирлингстар. Он лежал на полу, напрасно хватаясь за собственное горло. Между пальцев сочилась кровь. Он слабо дрыгал ногами, корчась в луже собственной крови, кашляя и булькая.

И вокруг него не было никого, совсем никого поблизости.

Рангобрар издал последнее предсмертное бульканье — ужасный клёкот в его глотке — и умер, скорчившись лёжа на спине с поднятым вверх коленом. Его руки упали, и все увидели сырое зияющее месиво под его челюстью.

Исчезла большая часть его шеи, оторванная или отрезанная.

Лорда Квенсина Рангобрара только что убили. Человек, зверь, или неизвестная сила — практически у них на глазах.

«Блюдо Тессареллы» был одним из самых высококлассных ресторанов в Сюзейле, но знать уже давно решила, что это «было целых четыре года назад». В результате выхода из моды заведение потеряло популярность и отчаянно нуждалось в клиентах. И по этой причине прекрасно подходило тем, кто искал превосходного качества без необходимости за него переплачивать. Так что в эти дни «Тессарелла» — называть ресторан «Блюдом» считалось дурным тоном — стала излюбленным рестораном высокопоставленных царедворцев, посетивших Сюзейл чужеземцев и богатого кормирского народа, который не обладал титулами и не питал в этом отношении амбиций. Этим конкретным ранним вечером в «Блюде Тессареллы» за соседними столиками обедали два посетителя.

Первая, Реншарра Айронстейв, госпожа списков, тихая женщина в очках, по собственному выбору всегда трапезничала в одиночестве . У главы всех налоговых инспекторов Кормира было мало друзей, и её не должны были видеть в чьей-то компании — наблюдатели могли заподозрить сотрапезников в попытке подкупить Реншарру, заключить с ней сделку или напоить, а затем попытаться отравить госпожу свитков. Поэтому госпожа списков не возражала, когда ей выделяли столик похуже — по соседству с кухнями и рядом с главным потоком прибывающих и покидающих заведение клиентов.

Второй плохой столик прислуга «Тесаррелы» обычно отводила самому грубому чужеземцу или группе чужеземцев их возникших в дверях ресторана, чтобы держать их как можно дальше от остальных посетителей, в особенности — от постоянных клиентов.

Сегодняшней ночью титул «Самого грубого чужеземца» с лёгкостью заполучил некий Мирт Ростовщик, вовсе не прилагая для этого никаких усилий. Так и случилось, что он оказался за столиком по соседству с тем, за который усадили добрую женщину Айронстейв. Всего после одного блюда жареной рульки и задолго до прибытия заказанного «лучшего бока вепря» перед ним уже стояло целых три пустых бутылки.

— Ну что ж, - весело сказал Мирт, улыбнувшись ей широкой и приветственной улыбкой. - Здравствуй, прекрасная леди! Интересно, и какая же ты из богинь, спустившаяся с небес, чтобы очаровывать простых смертных этим замечательным вечером?

Воспитание Реншарры требовало от неё соблюдать вежливость даже несмотря на то, что работа с лживыми дворянами и богатыми купцами часто заставляла женщину вести себя резко и грубо, так что она отвернулась, чтобы не показывать ему, как с чувством закатывает глаза. В конце концов, он был чужаком — судя по акценту, с побережья Меча или из какого-то столь же западного и варварского края — и, вероятно, просто не умел вести себя иначе.

— Вы льстите мне, сэр, - провозгласила она сухим, серьёзным голосом.

— Как же я могу вам не льстить, когда ваша красота острым мечом пронзает мне сердце — или кое-что пониже?

Его подмигивание было широким, преувеличенным и сопровождалось искренним весельем. Боги, его глаза сверкнули как пресловутые звёзды! Реншарра фыркнула. Он был таким… очаровательно неотёсанным.

— Ваше зрение, сэр, - язвительно сказала она, - должно быть вас подводит. И уводит в сторону ваши суждения.

— О, но ведь это чудесно, - выдохнул он, будто обморочная принцесса в плохой пьесе. - Чтобы такая роскошная женщина так быстро меня увела! Тимора определённо мне улыбается — как, вижу, и вы. Не может ли быть такого, что ваша врождённая любовь к своеволию… ваша жажда к блужданиям, если я осмелюсь так это назвать… окажется сравнима с моей? Ах, но я чересчур дерзок! Позвольте мне отчаянно ухватиться за остатки моих манер и предложить вам своё имя — Мирт, лорд Глубоководья — и мой кошелёк, чтобы обеспечить вас всем, чего бы вам ни захотелось съесть или выпить здесь, в этом превосходном заведении, сегодня ночью! Молю, примите моё предложение в качестве извинения за мои грубые, прямолинейные, низкие чужеземные манеры! Мы всегда откровенны в Глубоководье, мы преследуем то, чего желаем, мы стремимся быстро идти на абордаж и покорять, но осмелюсь заметить, что в здешних краях это неприемлемо…

— Мирт, - повторила Реншарра Айронстейв. - Я слышала это имя во дворце. Ты… кажется, недавно уселся на голову некой боевой волшебницы.

— Так и есть, и я…

Реншарра подняла руку и вместе с ней свой голос, твёрдо прерывая любые пошлые непристойности, которые он мог сказать.

— Я хотела бы всё про это услышать. Над бутылочкой любого рекомендованного вами вина, если ваше предложение выпить за ваш счёт — не просто бормотание охваченного страстью мужчины.

Мирт отпрянул.

— Госпожа, госпожа, мои предложения всегда остаются в силе! Я держу своё слово, держу, и…

— Лорд Мирт, вы совсем меня не удивили, - проинформировала его госпожа списков и повернулась, чтобы сообщить только что скользнувшему к её столику официанту:

— Я буду то, чем джентльмен за этим столиком захочет меня угостить.

Скучающие, полузакрытые глаза официанта широко распахнулись и он бросил быстрый взгляд на Мирта. Тот широко подмигнул, едва не лишив официанта обычной маски бесстрастия. Официант выпалил «Очень хорошо, госпожа Айронстейв», развернулся на каблуках и поспешил прочь.

— Кажется, вы его напугали, - одобрительно сказала Реншарра, обнаружив, что искренне наслаждается собой — и своей компанией — впервые за долгие, ну, годы…

— Госпожа, я? - запротестовал Мирт в притворном ужасе. - Я же ничего ему не сказал, вообще ничего!

Мгновение спустя всегда холодные пальцы Реншарры сжимала тёплая, волосатая, но нежная лапа, которая не схватилась за неё, а поднесла кончики её пальцев к губам, обрамлённым длинными, изогнутыми усами, которые… щекотались.

Она беспомощно захихикала, и тогда Мирт отпустил её, протянул свою четвёртую бутылку — единственную, которую ещё не опустошил — и предложил:

— Не начнёте ли напиваться, госпожа? Ради меня?

Реншарра разразилась хохотом. Этот человек был ужасен! Будто игривый боров или грубый старый менестрель, высмеивающий высокопарных дворян — и, во имя всех богов, ей нравился этот грубый флирт. В конце концов, она была в «Тессарелле», где весь персонал знал о её звании и положении; одного крика было достаточно, чтобы этого мужчину в мгновение ока выкинули прочь, так что она была в полной безопасности. Больше того, она провела здесь слишком много одиноких, грустных вечеров, играясь с едой, которая была превосходна, и всё же… почему-то расходовалась зря, когда Реншарра ужинала в одиночестве. Ба! Пускай сегодня будет ночь приключений, и она не останется в долгу.

— Думаю, что начну, лорд Глубоководья, - провозгласила она. - При условии, что вы искренне ответите мне на один вопрос, галантный Мирт. Правда ли то, что говорят о мужчинах из Глубоководья?

— Что именно, госпожа?

— О том, что они готовы гнать во весь опор, пока не сменится прилив?

Мирт коротко закашлялся, испугавшись подобного вопроса из такого невинного источника — вино попало ему в нос. Совладав с кашлем, он ухмыльнулся.

— Да, госпожа. Правду. Я верю в откровенность между друзьями.

Реншарра поглядела на него поверх только что наполненного бокала, который вручил ей Мирт. Бокал был чистым, поскольку сам Мирт пил прямо из бутылок.

— Я принимаю вас в качестве моего друга по столику, лорд Мирт, и весьма вероятно просто друга. Вы надеетесь на нечто более… близкое?

— Ты тоже веришь в откровенность, подруга! Ну, что ж, думаю, что надеюсь. А ваши надежды идут теми же тропами?

— Если вы напоите меня так, что я окажусь под столом, - смиренно сообщила добрая женщина Айронстейв скатерти на своём столике, - можете под этим столом мною и овладеть.

Она опустила бокал и подняла взгляд.

— Или, что вероятнее, учитывая, что это «Тессарелла», под другим столом, в другом месте по вашему или нашему общему выбору. После того, как мы будем есть и пить достаточно долго, чтобы вы доказали правдивость той поговорки, конечно же.

— Конечно же, - согласился Мирт, изображая глубокий поклон. Учитывая, что он по-прежнему сидел, этот жест просто окунул его нос в стоявшую на столе перед ним тарелку.

Он выпрямился с выражением давно страдающего мученика. С носа закапало, и Мирт на славу фыркнул, будто отступивший от кормушки боров. Реншарра снова разразилась смехом, а он потянулся к тому, что ещё оставалось в его четвёртой бутылке.

Лишь для того, чтобы с силой швырнуть её точно над плечом Реншарры, попав в нечто, мокро и нечленораздельно взвизгнувшее от боли.

— Ложись, подруга! - взревел он. - Ныряй под стол и не останавливайся!

Госпожа списков опустилась в кресле, но выскользнув из него, оглянулась — и как раз вовремя, чтобы увидеть, как элегантно одетый мужчина, у которого от лица осталось немногим больше, чем кровь и торчащие осколки бутылочного стекла, падает на украшенную занавесками стену. Его сжимавшая нож рука упала, не перерезав верёвку, к которой он тянулся.

Верёвка вела — Реншарра оказалась под столом, но всё равно выглядывала — к теряющемуся в тенях сводчатого потолка блоку, с которого свисала плетёная корзина размером с гроб.

Что-то вспыхнуло на верхней галерее, прямо у этой верёвки.

Мирт зарычал и вскочил с неуклюжей спешкой, от которой его стол перевернулся на стол Реншарры, обрушив его.

На эти импровизированные щиты мгновение спустя рухнул тяжёлый металлический грохот, расколовший одну столешницу, прежде чем корзина разбросала своё смертоносное содержимое: дюжины тесаков, ножей для резки, кухонных вертелов и шампуров вместе с осколками стекла и мерцающим морем лампового масла. Лампа, которая балансировала на вершине всего этого добра, коснулась растёкшегося масла и повсюду вспыхнуло пламя.

Реншарра была слишком испугана, чтобы кричать, но сумела издать придушенный взвизг, когда Мирт выхватил её из-под стола, сорвал пылающую половину её платья и бросил в разгорающийся пожар. Он потратил необходимое на комментарий «мило!» мгновение, затем развернулся и потащил её через весь зал.

— Но… но… - выдохнула она, заметив, как уставились на них другие посетители, - выход в другой стороне!

— Да, - прорычал Мирт, взбегая по ступеням и волоча её за собой, как детскую игрушку, - но выход на галерею здесь!

На полпути наверх они встретились с торопящимся вниз мужчиной. Мужчиной, вооружённым ножом и убийственным оскалом. Он рубанул Мирта, вскинувшего руку, чтобы принять нож — и выбросившего её вверх, чтобы превратить это защитное движение в сильный удар прямо выше колен противника.

Мужчина согнулся пополам, взвыв от боли, и рассечённая, истекающая кровью рука Мирта обрушила крепкий удар ему в промежность. Нож зазвенел где-то ниже по лестнице, мужчина пронзительно вскрикнул и упал, и Мирт отпустил Реншарру, чтобы схватить нападавшего одной рукой за горло, второй — за колено, развернуться и бросить.

Этот человек не был рождён, чтобы летать. Вместо этого он врезался в полную торчащих ножей пылающую корзину и столы с грохотом, который был даже громче и тяжелее, чем тот, которым завершилось падение смертоносной корзины. Он дёрнулся один раз, затем застыл, руки и ноги повисли, из проткнутого ножами тела потекла кровь. Реншарра вздрогнула.

Мирт обернулся и предложил ей свою руку. Та обильно кровоточила, но женщина как ни в чём не бывало приняла её. Мирт величественно повёл её вниз по лестнице туда, где суетились официанты, повар и сама Тессарелла. Посетители разбегались или подтягивались ближе, чтобы поглазеть, в огонь вёдрами выплёскивали воду из-под картофеля с кухонь, а мужчина, распростёртый в середине этого пожара и пронзённый несколькими ножами, выглядел совсем мёртвым.

— Я надеюсь, - вежливо сказал Мирт Тессарелле, когда эта воплощённая колонна вальяжности начала кричать и всхлипывать, - вы не станете выдвигать обвинений из-за этого представления.

Сунув маленький, но тугой кошель в ближайшую руку отупелой владелицы, он повёл Реншарру к кухням.

— Вход…

— Никогда не используй парадный вход после неудавшегося покушения, - прорычал Мирт. - Эта корзина предназначалась тебе, подруга. Её послал кто-то достаточно богатый, чтобы нанять других… ты в последнее время случайно не злила никаких дворян?

Реншарра выдавила слабую улыбку, пока он тащил её наружу в переулок через кухни, где забытые котлы начинали исходить паром, а соусы подгорать.

— Я… я главный сборщик налогов королевства, - сказала она ему, пока они вместе торопились сквозь шумный сумрак, а Мирт бросал взгляды во все стороны. - Я каждый день злю дворян. А когда я от этого устаю, я злю их ещё сильнее.

— Милая подруга, - нежно отозвался он. - К слову, ты выглядишь намного лучше без половины платья.

— Моя репутация…

— Подруга, подруга, если ты сборщик налогов, небольшая демонстрация обнажённой плоти только улучшит твою репутацию! Твоя репутация может двигаться лишь в одном направлении!

Они свернули за угол в конце переулка на озарённую лампами улицу, и Мирт добавил:

— Так-то лучше! Чем дальше мы уйдём…

Из следующего переулка вышел патруль стражи и сразу же поспешил окружить их, снимая полотно с фонарей.

— Это что ещё такое? - пролаял командир патруля.

Мирт ухмыльнулся, поклонился и указал на свою потрёпанную спутницу.

— Как видите, парни, - воскликнул он, - леди любит пожёстче!

Реншарра с пылающим лицом смогла заставить себя подмигнуть и улыбнуться, а затем приняла позу, которая, как она надеялась, была, ну… провокационной.

Тишина затягивалась… затем неожиданно кончилась. Со всех сторон честные стражники одобрительно кричали, смеялись и гикали.

— Счастливый ублюдок, - добавил один, хлопнув Мирта по плечу, когда патруль отправился дальше.

— Подождите, - неожиданно сказал второй, оборачиваясь и направляя луч фонаря на лицо Реншарры. - Ты разве не…

— Да, - промурлыкала она, шагнув к нему.

Лицо стражника расплылось в довольной ухмылке, он отсалютовал Реншарре, затем взревел «Вперёееед!» и поспешил за товарищами.

— Видишь? - сказал Мирт. - Твоя репутация…

Реншарра Айронстейв обнаружила, что она дрожит, готова разрыдаться, замёрзла, боится, устала так, будто проработала целый день напролёт, и дьявольски проголодалась.

— Мирт, - твёрдо сказала она. - Отведи меня домой. К себе домой.

— Ну конечно, подруга, - прогрохотал он, погладив её по руке. Его ладонь оставила кровавые следы на рукаве — её единственном уцелевшем рукаве. - У меня есть тёплая постель. И холодный цыплёнок.