Эльминстер в ярости

ГЛАВА 21. ЛУЧШЕЕ ЗРЕЛИЩЕ

— Никогда не думал, что лучшим зрелищем за эти десять дней станет дроу, протягивающая мне кубок моего собственного вина, - проворчал лорд-констебль Ирлингстара. - Но спасибо.

По тому, как его взгляд скользил вверх и вниз по изгибам склонившейся над ним эльфийки, было ясно, что он оценил дроу совсем с другой стороны.

— Внутри этого тела, - сухим тоном отозвалась она, - я Бреннон Лаксар, боевой маг, помните?

— Ох, э… А. Конечно, - буркнул Фарланд, покраснев.

Они возвратились в его кабинет. У двери, через которую сбежали два наёмника, стояла новая стража, и из удвоенного наряда стражников ни у кого не было ключей для закрытой и запертой двери, которую они охраняли. За исключением ушибов — колено Фарланда не гнулось, и ему приходилось хромать — и лёгкого повторяющегося звона в ушах у Гулкануна и Арклета, они, похоже, легко отделались. Гулканун и Лонклоус даже как будто начали доверять тёмной эльфийке.

— Я… прости, что мы были так с тобой суровы, - сказал ей Лонклоус. - Я… ну, мне по-прежнему сложно не испытывать тревогу, когда я смотрю на дроу.

Лаксар пожал плечами и улыбнулся.

— Я тоже чувствую себя слегка встревоженным, когда вижу, что помогающая мне рука превращается в щупальца, или — она указала на его руки — похожие на лозы сосущие штуки. Но я справляюсь с этим и продолжаю ради Драконьего Трона.

— И правда, - вежливо согласился Гулканун. - Ты кажешься… озабоченным.

— Так и есть, - ответила тёмная эльфийка, стараясь не смотреть прямо на Арклета или Амарун. Она соприкоснулась разумом с обоими, приводя их в чувство, так что они знали, что она была Эльминстером. С тех пор они были довольно молчаливы; лучше не усложнять им жизнь, глядя на них или слишком много с ними разговаривая. Слишком легко с их губ могло сорваться «Эл», а всех боевых магов предупреждали о скрывающемся в Кормире Эльминстере…

— Ну?

Эл покачала головой.

— Обдумываю всё, что видел и слышал с тех пор, как попал сюда, чтобы посмотреть, не придёт ли что в голову.

Она бросила взгляд на Фарланда.

— Вы уверены, что двое наших беглецев не проникали в замок ещё до взрыва, до того, как вы их обнаружили?

Фарланд нахмурился, затем покачал головой.

— Не могли. Нет. Абсолютно нет. Да и не похожи они на убийц, которые наносят молниеносный удар и так стремительно исчезают. Причём дважды.

Гулканун кивнул.

— Я оценил их точно так же. Недостаточно умелы.

Эл кивнула. Хорошо, она успешно увела в сторону вопрос Гулкануна. Эл действительно задумалась, но это не имело никакого отношения к раскрытию убийц или бросателей бомб. Пока. Скорее, она пыталась придумать хорошее место, чтобы снять и спрятать командное кольцо, которое носила, на тот случай если Вангердагаст, Ганрахаст или ещё кто-нибудь может его отследить — или направить издалека враждебную магию через кольцо, вроде мысленного касания, которое Эл почувствовала за миг до того, как это касание оборвал взрыв. Нужно было снять его так, чтобы Гулканун, Лонклоус и все остальные не заметили, и положить туда, где кольцо не смогут найти до тех пор, пока Эл не будет готова его забрать…

Хмм… все туалеты в Ирлингстаре тщательно обыскивались перед каждым использованием, чтобы не позволить заключённым передавать через них предметы друг другу. Там было слишком мало постороннего убранства — вообще не было практически никакого убранства — чтобы послужить тайником.

— Не знаю как вы, а я устал, - провозгласил Фарланд. - Нам нужен план битвы. Шестеро нас против всех остальных в Ирлингстаре.

Арклет кивнул.

— Пока мы не узнаем, кто убивает людей и устраивает взрывы — а это могут быть разные люди — мы должны относиться к стражникам, заключённым, даже к коридорам и лестницам, где может скрываться некий неизвестный нарушитель, как к врагу.

— Именно, - согласился Фарланд. - Так как мы проведём предстоящую ночь, чтобы завтра утром остаться в живых?

— Поработаем над печатями, - предложил Лаксар. - Используем их, чтобы сделать новые стены и двери, которые нельзя будет взломать. После того, как мы поместим всех оставшихся заключённых в отдельные камеры на ночь, обернём вокруг них магическую печать, заключив их всех в одну большую коробку. Затем поработаем с печатями, чтобы запереть все внутренние двери. Затем поместим всех стражников и прислугу, кроме нас шестерых, в несколько комнат, включая кухни, но поодаль от всех дверей — поэтому любые задние двери кухонь нужно исключить — и запечатаем их в отдельную коробку. Наконец, затем мы по отдельности забаррикадируемся в комнатах, которые запираются изнутри, и немного поспим. Все, кроме боевого мага Гулкануна и меня; мы постоим на страже.

— Друг над другом, - криво усмехнулся Гулканун.

Фарланд устало кивнул.

— Мне нравится, как это звучит. Остальные?

Он увидел только кивки.

— Хорошо. Давайте так и сделаем, - сказал он, осушая кубок и с кряхтением поднимаясь на ноги. - Я не становлюсь моложе.

— И красивее, - пробормотал лорд Делькасл, но Фарланд ожидал подобного комментария и смог выдавить из себя усмешку. За которой последовал неизбежный зевок.

Как оказалось, Реншарра питала тайное пристрастие к небесно-голубому шёлку и позолоте. Огромному количеству позолоты. Всюду были резные украшения с завитушками, покрытые толстым слоем позолоты.

Мирт изо всех сил пытался не позволить своим бровям залезть на самый верх своего скальпа и остаться там.

Остальная часть небольшого дома была обставлена роскошно и со вкусом: длинное, узкое пристанище, просто и без излишеств украшенное жёлтым, багрянцем и новым, но дорогим отполированным деревом. Спальню, однако, заполняла похожая на шатёр кровать в стиле Старого Ташлутана, с полосами синего шёлка, опускавшимися с центральной кроны к углам, а оттуда складками нисходящими на пол. Золочённые завитушки были повсюду: простыни, подушки, даже храстовые резные уголки были золотыми…

— Итак, лорд Глубоководья, - подразнила его владелица грандиозного шатра, глядя на Мирта с его дальнего края, - не желаете ли… словить меня?

— Ну что ж, - пророкотал Мирт, - ты котёнок или тигрица, когда дело касается охоты?

— Иди сюда и увидишь, - промурлыкала Реншарра.

С рёвом Мирт вскочил на край кровати — лишь затем, чтобы получить в лицо её платье, которое предполагаемая жертва швырнула, откатившись на бок через постель.

Она выпрямилась, улыбаясь.

— Мне стало жарко — а тебе?

Её взгляд обстреливал его с головы до хлопающих старых сапог, пока она сбрасывала с себя собственную обувь. Затем она выбежала из комнаты.

Мирт преследовал её, покорно расстегивая по пути жилет.

Дверь на мансарду стояла открыта, с сияющего камня сняли накидку, чтобы осветить путь, так что он пошёл туда.

Свет исходил из дальнего конца мансарды, где громыхающий стук возвестил о том, что Реншарра Айронстейв владела лебёдкой для подъёма ящиков и только что опустилась на ней вниз, вероятно — в свой погреб.

Мирт ухмыльнулся и начал крутить рукоять. Какая прекрасная забава…

Он уже начал задыхаться к тому времени, как из глубин возник ящик — с её нижней рубашкой, разумеется — и он смог встать на него и с облегчением отпустить рукоять.

Его спуск был громким и быстрым, поэтому Мирт заметил, что что-то не так, только когда с гулким, мясистым толчком ящик приземлился.

Конечно же, руки в чёрных перчатках, торчавшие из-под ящика, и тонкая полоска крови, вытекающая наружу, чтобы присоединиться к ним, были зрелищем, которое ему уже не раз доводилось видеть.

Он с первого взгляда понял, что руки были слишком массивными, чтобы принадлежать Реншарре, поэтому не стал тратить на них времени больше, чем потребовалось, чтобы подхватить выпавший из них игольно-тонкий кинжал — разумеется, покрытый липкий зелёно-оранжевым калишитским ядом. По опыту Мирта, нанятые убийцы, которых посылали устранить целей рангом ниже правителей и благородных лордов, редко путешествовали в одиночку.

Помещение выглядело, как типичный лабиринт из корзин с яблоками, горшков с консервами и полок со всякой всячиной. Единственный свет сочился с ведущей наверх лестницы в противоположном конце погреба, так что Мирт двинулся туда.

Он был уже на полпути, когда закричала Реншарра и с грохотом разбилась какая-то глиняная посуда. Мирт взлетел по ступеням, как ревущий бык, пытаясь издавать достаточно устрашающие звуки, чтобы любой, загнавший госпожу списков в угол, отвлёкся бы от убийства из-за громкости и предположительной опасности приближающейся атаки.

В комнате наверху — столовой, судя по виду — он увидел Реншарру на вершине декоративной колонны, одетую лишь в чулки в сеточку, трусы и чёрный кружевной поясок для чулок. Реншарра лихорадочно отбивалась ногами от человека в маске, перчатках и чёрной коже, который наполовину залез на её столик, пытаясь схватить женщину за лодыжки и стащить вниз. Она только что сняла с себя лифчик и хлестала им нападающего по лицу. Чашки для грудей с металлическими наконечниками с высоким и пронзительным звуком звенели при каждом ударе, как железные «поющие ветра».

На обеденном столе неподвижно распростёрся на спине второй мужчина в чёрной коже. Вокруг его головы лежали осколки того, что ещё недавно представляло собой большую цветочную вазу — вода, цветы и всё прочее.

Мирт громко захохотал от увиденного, воскликнул «Не бойся, подруга! Я тебя спасу!», и бросился через всю комнату, подхватив по дороге стул.

Человек, пытавшийся схватить Реншарру, обернулся и спрыгнул на пол, выхватив из-за пояса и бросив в нового крупного врага нож.

Мирт смахнул его стулом в сторону и бросил собственный недавно подобранный кинжал. Тот попал мужчине в шею, застыл там на мгновение, затем улетел в стену рядом со столиком.

Мужчина выругался, судя по всему, скорее испугавшись, чем разъярившись, и выхватил ещё один нож.

Мирт бросил стул.

Мужчина взвыл от боли, когда брошенная мебель разбила ему несколько пальцев, отбросила руку за спину и отправила второй нож звенеть по полу. Затем кресло врезалось в боковой столик и отскочило от него — ножка покосилась — чтобы ударить мужчине сзади под колени. Оглушённый мужчина верхом на кресле заскользил по полу — но когда кресло остановилось, наёздник попытался повернуться к Мирту и достать короткий меч.

Он наполовину вытащил клинок, начал замахиваться и выкрикнул что-то отчаянное — его язык как будто заплетался, значит, на кинжале был сильный калишитский яд — и тогда его настиг Мирт. И вонзил тяжёлый волосатый кулак ему в лицо.

Треснул нос, хлынула кровь, владелец носа и крови рухнул на пол, как подкошенный.

Когда Реншарра снова закричала, Мирт уже поднял взгляд, чтобы улыбнуться ей своей лучшей подбадривающей улыбкой. Он увидел, куда смотрит Реншарра, и сразу же понял, что новый источник её страха находится в комнате позади него. Мирт пригнулся, схватил кресло, которое только что бросил, и метнул его снова, себе за спину.

Оглянувшись вслед за броском, он увидел как разъярённый человек, по последней моде одетый в дорогой и стильный вечерний наряд, легко уклоняется от снаряда, взмахнув своей рапирой, и восклицает:

— Я не проиграю это пари! Столько ещё наёмных головорезов нужно, чтобы прикончить ненормальную суку — дворцового писаря?

— Больше чем ты думаешь, - проинформировал его Мирт, бросаясь навстречу знатному лорду и подхватывая по пути стулья.

Лорд ухмыльнулся после первого стула, покачнулся после второго, и остался без меча, оглушённым и истекающим кровью из раны на черепе после третьего и последнего стула. Так случилось, что это был последний стул по эту сторону длинного обеденного стола, поэтому лорд Глубоководья ударил противника ногой в пах — позаботившись о том, чтобы ступня пошла вглубь и вверх, чтобы не сломать пальцы о наверняка присутствующий железный гульфик — и когда лорд сложился вдвое, обрушил на его горло свой лучший боковой удар.

С предсмертным всхрипом лорд рухнул. Мирт улыбнулся в безжалостном удовлетворении. Да, тяжело дышать через разбитую и сплющенную гортань. Поражение их нанимателя оставляло ещё четверых вооружённых наёмников, которых тот привёл с собой — но головорезам хватило одного взгляда на то, как их хозяин корчится и задыхается на полу, чтобы развернуться кругом и броситься наутёк.

Мирт решил подобрать рапиру лорда и отправиться в погоню, по крайней мере чтобы проветриться. Если число дающих показания свидетелей можно уменьшить до одного или нескольких раненых человек, страже придётся выслушивать меньше лжи — и меньше лжи по ошибке будет принято за правду.

Поэтому к Реншарре Мирт вернулся весь залитый кровью, ни капли которой не принадлежало ему самому. Подругу он нашёл забаррикадировавшейся в спальне. Остававшееся на ней бельё исчезло будто по волшебству.

— Мой герой! - выдохнула она по другую сторону баррикады из мебели. - Никто раньше не бился ради меня насмерть!

Она отшвырнула в сторону расколотую ножку кресла, которой готова была огреть неправильного нарушителя, и принялась разбирать баррикаду с яростной энергией и милым безразличием к устаревшим стилям мебели, чтобы поприветствовать нарушителя правильного.

— Ты заслужил награду, - выдохнула она, расчистив проход достаточно, чтобы затащить Мирта в комнату. - Приди и возьми её.

Мгновение спустя она продемонстрировала, что эти слова были приказом, а не предложением или просьбой, схватив его за залитый кровью пояс и с силой потащив на себя.

Они вместе рухнули на гостеприимную кровать.

— Его качает, - предупреждающе прошептала дроу Гулкануну, кивнув на Лонклоуса, когда проклятый волшебник, устало покачиваясь, вошёл в свою комнату и захлопнул дверь.

— Он просто устал, - резко отозвался Гулканун. - Он выполнил большую часть моей работы с печатями, зная, что мне придётся провести ночь, стоя на часах. С тобой.

Тёмная эльфийка кивнула. Лонклоус был последним из их коллег, уединившимся в комнате. Все предложенные ею изменения печатей были проведены, и все очень сильно устали. Она и Гулканун смотрели друг на друга, и оба не улыбались. Наступила тишина. В молчании фигуристая эльфийка медленно шагнула к Гулкануну.

— Я предпочёл бы, чтобы ты держала дистанцию, - произнёс он.

— Ты по-прежнему мне не доверяешь, - обвиняюще отозвалась она, продолжая наступать.

— Назад, - резко приказал он.

Даже не замедлив свой ленивый шаг, она подошла прямо к нему и протянула стройную руку с длинными пальцами. Эти пальцы потянулись к… запястью — той руки, которую он использовал, чтобы ухватиться за торчащий в футляре жезл.

Из-за спины Гулкануна со скоростью змеи возникла его вторая рука, сжимающая длинную иглу, и уколола эту тёмную руку дроу.

— Я подозревал, что ты что-то предпримешь, дроу! - мрачно воскликнул он. - Я…

Её руки сомкнулись вокруг него, рука с иголкой и вторая. Он зарычал, вытащил жезл, чтобы скормить ей…

Ничего ей не скормить, поскольку Гулканун напрягся и умолк. Застывший и беспомощный.

Эльминстер протёк в него сквозь ослабевшие и напрасно царапающиеся пальцы тёмного эльфа — и подчинил разум боевого мага себе.

Мэншуну потребовалось некоторое время, чтобы вообще найти волшебников в Хултейле. Грязные улицы заполняли крестьяне, направляющиеся на рынок со своими скрипучими телегами, но их намного превосходили числом горланящие несчастные рофы, козлы, быки и овцы, запертые в загонах мясников. Даже в фургонном депо, где фургону, отправляющемуся к Лунному морю, требовалось новое колесо и перила самое позднее завтра вечером, кипела жизнь.

Но никаких признаков скромной крепости, которую он ожидал найти, не было. Только заметив краем глаза небольшой каменный дом, крытый черепицей и спрятанный под раскидистыми старыми деревьями в задней части окружённого рвом и стеной из кольев двора стражи, он нашёл то, что искал — висящие на бельевой верёвке мантии магов.

Приближался закат, и в этом доме горела лампа, но лишь один человек показался наружу, чтобы забрать одежду до утренней росы. Единственный беззаботный человек, весело махавший различным членам стражи, которые — сняв доспехи и оставшись в одних штанах и наплечниках — выплёскивали в яму грязную воду с кухни, возвращаясь затем в свои казармы. Похоже, боевых магов в Хултейле явно недоставало. Вместо трёх остался лишь один, и никого это ни капли не беспокоило. Что означало, что оставшиеся двое находились где-то неподалёку или отбыли на задание.

Мэншун взял себе ещё один графин того, что сумел спасти из погреба Дардулкина, расслабленно раскинулся в кресле и заново окинул взглядом Хултейл. Обнаружив продолжавшуюся недостачу волшебников.

Поэтому, когда опустилась настоящая темнота, он осмотрел берега Вивернового ручья и Громового потока, разыскивая горящие факелы или какую-то активность. И по-прежнему ничего не обнаружил. Значит, настал черёд дорог — в первую очередь той, что вела к Громовому камню.

Вот оно! Мигающий, качающийся свет… фонари на шестах, которые держали скачущие верхом пурпурные драконы. Облачённые в доспехи, готовые к путешествию по глухой дикой местности, и окружившие кольцом, да, двух боевых магов. Маги Короны, ночью скачущие по дикой местности — это означало крайнюю срочность. Они направлялись к Громовому камню — и почти наверняка дальше, к замку Ирлингстар. Ну что ж…

Мэншун позволил себе злорадную безжалостную улыбку.

— Итак, господа мои? - юный лорд Регл Халгохар был красивым, очаровательным, и ему редко приходилось платить, чтобы его постель не пустовала. Любовной победой молодого лорда этим ранним вечером стали две сестры из Сюзейла, оставившие у него по всей спине царапины, ставшие для Регла предметом гордости, прежде чем он отдал девушек на потеху своего конюха и пажа. Сам он прибыл на это собрание заключавших пари лордов в сопровождении только лишь своих телохранителей — которые были счастливы поболтать с наёмниками других благородных лордов в соседнем помещении, перекусывая лучшим угрём со специями. - Ваши преданные чароплёты по пути сюда зевали, как скучающие коты, так что я знаю, что вы следили за весельем с помощью магии. Как прошло убийство Реншарры Айронстейв?

Вместо ответа кто-то с чувством выругался.

— Оно ещё не прошло, - немного напыщенно объяснил лорд Хэльдаун. - В смысле, она не погибла. Снова.

— Благодаря нашему жирному и престарелом защитнику, лорду Глубоководья?

— Именно, - коротко подтвердил лорд Лорун. - Этот старый пройдоха стоит мне целого состояния.

— Чьего?

Все вежливо засмеялись над этой старой шуткой. Ни для кого среди сюзейльской знати не было секретом, что Лорун от работорговли и перепродажи городских зданий перешёл к ростовщичеству, включающему убийство своих должников и захват всей их собственности до того, как успевали появиться родственники и другие кредиторы.

Лорд Таселдон и лорд Хэльдаун довольно улыбались.

— Ага, - верно истолковал это Халгохар, усаживаясь напротив. - Значит, вы поставили на провал?

— Поставили, - подтвердил Таселдон, толкая через стол графин и бокал. - Выпьешь с нами за наш продолжающийся успех?

— С радостью, - Халгохар посмотрел вдоль стола. - Лорун, где ты находишь таких некомпетентных убийц? В умелых головорезах не может быть такой нехватки.

— Ты будешь удивлён, как мало их осталось после всех попыток свести счёты между собравшимися на Совет здесь в Сюзейле благородными лордами, - был мрачный ответ. - Несколько дней назад ночью в гавань выбросили столько тел, что трупы забили две главных канализационных решётки города. Драконы так обрадовались, когда начали опознавать лица, что умолчали об этом.

— Хмм, - отозвался Халгохар, когда его посетила более мрачная мысль. - Интересно, и как часто происходят такие умолчания?

В улыбке Лоруна не было ни капли веселья.

— Ты удивишься.