Энигма

Глава 13

— Здравствуй, Арин, что случилось? — Кевин, возникшей голограммой, откликнулся очень быстро.

— Простите меня за беспокойство, — опять стала извиняться Арин. — Я не могу сама позвонить Громову, по понятным причинам…

— Не томи уже, я все равно не сплю.

— Вам полковник не говорил, куда отправил Жана? Но, уловив непонимающий взгляд Кевина, уточнила:

— Может он сейчас на каком-то задании?

Кевин пожал плечами:

— Ты же знаешь, девочка, что Жан не рассказывает мне о своих похождениях, разве что в исключительных случаях. В чем дело?

Голограмма сидящего за письменным столом мужчины была настолько реальна, что Арин ощутила себя гостьей в его уютном кабинете.

— Не знаю, с чего начать. Я думаю, что появился некто, очень похожий на Жана, — сумбурно начала Арин.

Реакция Кевина была предсказуема: у него выпала из рук какая-то объемная книга, которую он ласково поглаживал в начале разговора.

Но она продолжила:

— В этом городе Жана все знают как бессменного телохранителя или личного секретаря какой-то Целительницы. Но как? Ведь он не может быть одновременно и здесь, и дома. Судя по тому, что я увидела и услышала, этот мужчина живет с ней постоянно, а не набегами. Жан, конечно, уезжает из дома, но не настолько… и мне пришла в голову мысль… простите, Кевин, у Жана нет брата-близнеца?

— Арин, ты меня пугаешь, ты не заболела?

— Было бы неплохо, но, к моему большому сожалению, я в своем уме.

— Хорошо, поступим по-другому, начинай сначала, — с минутной паузой произнес он.

Арин мысленно застонала, но она сама напросилась на разговор. Говорила она медленно, словно пытаясь, прежде всего, сама разобраться и понять происходящее. Ее ребус не складывался, и требовался человек, которому можно было довериться.

— Подожди, они были там с Томом Джонсом? — прервал ее рассказ Кевин на том моменте, когда Арин добралась до новостной ленты с самим главным участником Жаном Франсуа. — Прости, я не смотрю новости, — уточнил он.

— Не разобрала тогда, Жана облепили со всех сторон девушки. Но когда я прибыла в отель, мне сказали, что он путешествует с другом, с Томом. Хотя о таком «друге» я раньше не слышала.

— Что было дальше?

Она продолжила свой рассказ, а стрелки часов неумолимо бежали вперед, приближая утро. Периодически Кевин ее останавливал, уточнял и комментировал. Его лицо не выражало ровным счетом ничего. Он, словно губка, впитывал получаемую информацию.

— Когда Жан смотрел тебе в глаза там, на поляне… что ты почувствовала?

Арин недоуменно глянула на Кевина, а потом ответила:

— Да ничего, вернее, хм, я была счастлива, как собака, увидевшая вернувшегося хозяина.

Кевин спокойно улыбнулся.

— А если отбросить эмоции, подумай.

— Взгляд, тяжелый… он словно проник мне в голову, считывая информацию. Хотя Жан частенько так смотрит. У него это профессиональное, возможно. Нет, — решительно констатировала она, — я не почувствовала ничего нового. Это был Жан.

— И Симона ничего не заметила?

— Нет, она увидела Жана, а не кого-то другого.

— Интересно, — задумался Кевин.

В возникшей паузе каждый думал о своем, хотя объединял их думы один и тот же человек, Жан Франсуа.

— Когда в последний раз ты его видела? — наконец прервал паузу Кевин.

— Да несколько часов назад, в ночном клубе. Арин пересказала вечернюю встречу.

— Фан-клуб! Что за чертовщина там творится? — французский темперамент разбил вдребезги холодное и профессиональное спокойствие кризисного психолога. Ведь все то, что Арин сейчас рассказала, касалось его единственного сына.

— Я скоро буду, жди.

Арин не успела ничего возразить, контакт прервался так же неожиданно, как и начался.

Только сейчас Арин поняла, насколько она устала. Девушка, как подкошенная, рухнула на скомканную постель и отключилась. Виденный когда-то сон вернулся неожиданно.

…Черный фрак, белая глянцевая бабочка. От него пахло дорогим парфюмом и морским бризом. Жан склонился в поклоне, приглашая на танец. Вальс закружил в волшебном танце молодую пару. Раз, два, три. Раз, два, три… Она приветливо кивала встречным гостям. Безграничное счастье окрашивало румянцем щеки. Музыка смолкла. Жан, поцеловав ей руку, повел к столику. Но у столика, развалившись, по-хозяйски в кресле сидел… Жан. Жан? Белый фрак, черная глянцевая бабочка. Он встал, протянул ей руку, приглашая на вальс. Раз, два, три. Раз, два, три… В зал вошла фантастически красивая девушка. Арин осталась одна, посреди зала, а рядом с незнакомкой стояли молодые люди. Один — в черном фраке с белой глянцевой бабочкой, другой — в белом фраке с черной глянцевой бабочкой…

Арин проснулась и долго лежала на спине, рассматривая лепнину над массивным зеркалом. Ее одолевали грустные мысли, не позволяя оценить прелесть наступившего чудесного утра бархатного сезона. А в голове не укладывалось, что все это происходит именно с ней. Бред или больная фантазия какая-то…

— Ангел ушел в запой и полетел чудить. Парень он золотой, но не умеет пить… — неожиданно для себя она зашептала слова песни.

Ее напевал Жан, когда что-то не ладилось. События прошлого начали всплывать перед ее мысленным взором размытыми мазками. Эти небрежные мазки приобретали какую-то невесомость, недосказанность и загадочность. Но по мере того, как общая картина начала реконструироваться и проявляться, из событий прошлого сложилась мозаика. Вспомнилась гадалка мадам Огюст с мрачными глазами, глядящими прямо в душу. Вздрогнув, Арин окончательно проснулась и тут же села в кровати. Картинки давнего сна, словно занозы, сидели в ее голове и ранили сознание.

— А ведь она тогда знала, что со мной произойдет!

Два Жана и сон, который я уже видела в зеркале! Надо выяснить, где находится этот клуб, пока Кевин не приехал.

Позавтракав, она вызвала портье. Почти тут же вошел ее старый знакомый и раскланялся.

— Любезнейший, где-то здесь продают значки с изображением Вервольфа? Вы надеюсь, их видели?

Портье хитро ухмыльнулся:

— Такие значки продаются и с изображением Целительницы тоже. Если синьорине будет угодно, я, как только освобожусь, провожу вас в то место.

— Угодно, и чем быстрее вы освободитесь, тем быстрее получите вознаграждение.

Портье умчался, однако Кевин явился раньше. Увидев запыхавшегося мужчину, входящего в кафе отеля, Арин опять поразилась его внешнему сходству с Жаном, только сын был намного выше отца.

— Ну что, девочка, где мой блудный наследник?

— Привет, Кевин. Может, завтрак сначала? — спросила Арин запыхавшегося гостя.

— Ты права, надо подкрепиться. Кофе хочу ну просто жуть как! — со смешком признался Кевин.

Пока он с наслаждением уплетал круассаны и пил кофе, Арин старалась изо всех сил не задавать всплывающие в голове вопросы.

Но, не выдержав, все-таки спросила:

— Вы поговорили с Громовым?

— Нет, — сухо проронил он.

— Почему?

— Громов, даже если что-то знает, не скажет.

— Но ведь это касается близкого нам человека, неужели…

Кевин покачал головой:

— Ты не понимаешь, девочка. Если странное поведение Жана связано с их общим делом, то он никому ничего не скажет до его завершения.

— А если это не связано с их делом? — недоумевала девушка.

— Ты сама ответила на свой вопрос. Если не связано, то он ничего не знает.

Арин вспылила и в сердцах воскликнула:

— Да почему где Жан, там творятся какие-то странные вещи? Неужели нельзя жить, как живут тысячи, миллионы людей вокруг?

Кевин сухо проронил:

— Такая жизнь не для него, ты это знала с самого начала. Каждый человек сам определяет границы своего комфорта, а иначе теряется смысл жизни.

— Вы правы, Кевин, именно за то, что он такой, я его и полюбила.

В это время к ним подошел портье:

— Синьорина, я освободился и могу, как только вы будете готовы, проводить вас в то место, — он многозначительно заморгал всеми глазами, подчеркивая значимость своей миссии.

— Спасибо, Пьер, — ответила Арин, — мы…

— Мы готовы, — уточнил Кевин и бросил салфетку на стол, — ведите.

Пьер, получивший солидное вознаграждение, радостно шел впереди. Он что-то рассказывал, как экскурсовод водил руками направо и налево, только его никто не слушал. Арин и Кевин, погрузились в свои думы и молча следовали за провожатым. Спустя недолгий промежуток времени они подошли к небольшому, но солидному с виду дому. Перед входом висела красочная вывеска «Владеющая истиной». Фоном надписи служила великолепная радуга с вплетенными в нее буквами неведомого алфавита. На площади перед домом в ожидании туристов стоял комфортабельный круизный аэробус с такой же надписью.

— Я ничего не понимаю, — с досадой проговорила Арин, уставившись на Пьера.

— Синьорина, вы искали Вервольфа? Вот он! — гордо ответил провожатый, показывая на огромную растяжку недалеко от дома.

На ней во всей красе были изображены два до боли знакомых лица — Жана и Энигмы.

— А что представляет собой это заведение? — поинтересовался Кевин.

— Энигма — великая Целительница. Она помогла уже многим. Благодаря этой девушке наш город до отвала забит туристами со всего света. А Вервольф ей помогает.

— Так она действительно лечит или это рекламный трюк?

— К счастью, действительно лечит, некоторые даже остаются рядом с ней в благодарность за помощь.

— А куда везут желающих исцеления?

— У границы национального парка есть старинный замок, синьор Бертучо с радостью предоставил ей апартаменты.

— Все это так странно и очень мне не нравится, — недобро прищурившись, пробормотал Кевин, — ладно, войдем, что ли…

Внутри помещение представляло собой что-то среднее между молельней и залом ожидания. У противоположной от входа стены стояло изваяние девушки с раскинутыми в экстазе руками и запрокинутой головой. Великолепный мастер передал всю ее фантастическую красоту и… боль. У ее ног лежали живые цветы, принесенные благодарными почитателями. По обе стороны, как в храме, стояли деревянные скамьи, на которых сидели жаждущие исцеления и ожидающие отправки.

— Не понимаю, — шепотом пробормотал Кевин, — близится уж двадцать второй век, а народ еще верит знахарям и целителям больше, чем врачам.

— Врачам платить надо, — так же тихо прошептала Арин.

— Не смеши, какой целитель будет лечить бесплатно?

К ним подошла одна из девушек, занимающихся прибывающими гостями. Она была одета в скромный серый костюм, а ее кукольное личико не выражало ровно ничего, наблюдалось полное отсутствие эмоций.

— С какой целью вы прибыли к нам, господа? — тихо поинтересовалась служащая.

— А что вы можете нам предложить? — спросил Кевин.

— Простите, я вас не понимаю?

— Нам нужно поговорить с Вервольфом.

— Увы, он ни с кем не общается, — покачала головой девушка и улыбнулась дежурной улыбкой.

— Как это, не общается, — встряла в разговор Арин, — я сама видела, как он общался с кучей фанаток в ночном клубе.

— Простите, синьорина, — опять извинилась девушка, — это его частная жизнь.

— Хорошо, как нам попасть к Целительнице? — опять спросил Кевин.

— Вы нуждаетесь в помощи?

Ее неестественное спокойствие начало выводить Арин из себя.

— Да, — саркастически проговорила она, — неужели по нам это не видно.

— В таком случае вам необходимо заполнить бланк и заплатить. Пойдемте со мной, — девушка рукой показала им направление движения.

— Одну секунду, милая, — с добродушной улыбкой сказал ей Кевин, мы ненадолго отойдем.

Он, схватив Арин за руку, вывел ее на улицу.

— Послушай меня, девочка, — с максимальным терпением начал он. — Все, что здесь происходит, мне очень не нравится. Не представляю, какую роль играет здесь Жан, и Жан ли это. Но ты должна остаться здесь.

Арин отрицательно закачала головой, словно стряхивая сомнения.

— Кевин, вы не можете бросить меня одну.

— Там может быть опасно.

— Да с чего вы это взяли? Вон сколько людей сидит!

Она в раздражении провела рукой по воздуху, словно призывая его осмотреться.

— Не знаю, — буркнул Кевин, — поверь моей интуиции. Не нравится мне то, что ты рассказала и что я здесь вижу, ох, как не нравится.

— Ну, подождите, может и вам туда ехать не стоит? Если с вами что-нибудь случиться, Жан мне этого не простит.

— Нет, поеду. Я попробую поговорить с ним в ближайшее время. А ты иди в отель, а еще лучше — поезжай домой. Я буду на связи.

— Кевин, вы меня без ножа режете, — тоскливо произнесла Арин, — так и быть, буду ждать вас в отеле.